Роль и место Шейбанидов в формировании узбекской народности

    Век Шейбанидов сменился правлением Аштарханидов или Джанидов (1599—1753). Эта династия чингисидского происхождения ранее  правила в Астрахани (отсюда ее название: Астрахань по-тюркски «Аш-Тархан»). После взятия Астрахани Иваном Грозным в 1556 г. представители династии рассеялись по миру, от Москвы до Мекки, а формальный наследник Казы-Булат и некоторые другие бежали в Ногайскую Орду, которая была своего рода посредницей между мусульманами Поволжья и Средней Азии. С помощью ногайцев беглецы затем перебрались в Бухару, где и овладели престолом, будучи родственниками Шейбанидов. Первые Джаниды правили номинально. Фактически власть была в руках Баки-Мухаммада (внука и сына первых Джанидов), который пытался противодействовать попыткам урезать его государство. На юге при последнем Шейбаниде иранцы вернули себе Хорасан, Хорезм на северо-западе вновь обрел независимость, а на северо-востоке почти все важные города, включая Андижан, Ташкент и одно время Самарканд, были захвачены казахами. Баки-Мухаммад, реорганизовав армию и систему управления, отнял у иранцев Балх, а его племянник Имам-Кули-хан (1611—1642) усмирил склонных к сепаратизму родственников и прочих феодалов, а главное — разбил всех нападавших на ханство кочевников — казахов, калмыков, каракалпаков, вернув под свою власть Ташкент.

    Имам-Кули-хан  навел в государстве порядок, укрепив центральную власть. Но когда, ослепнув, он уступил трон своему племяннику Надир-Мухаммаду (1642—1645), междоусобицы возобновились. Вскоре хан был свергнут собственным сыном Абд аль-Азизом, долгое правление которого (1645—1680) ознаменовалось ожесточенной борьбой с отцом, укрепившимся в Балхе, с братьями, поддерживавшими то отца, то сына, и, наконец — с внешними врагами. Среди последних наиболее успешно действовали хивинцы из соседнего Хорезма¹. Они глубоко проникали в Мавераннахр, достигая Бухары и Самарканда, истребляли и разоряли жителей, угоняли скот, особо ценившийся многочисленными среди хивинцев туркменами. Многие города были разрушены, деревни сожжены. Все это вызывало ярость мирного населения, без различия этнического или социального положения. Поэтому все — узбеки и таджики, крестьяне и торговцы — поднялись против хивинцев, которых в конце концов удалось изгнать. Однако созданная их набегами обстановка разрухи и анархии расшатывала государство. Отнявший у Абд аль-Азиза престол в 1680 г. его брат Субхан-Кули (1680—1702) столкнулся не только с хивинцами, но и с мятежами многих узбекских племен. Поэтому он был вынужден лавировать междз' эмирами (вождями племен) и объединяться с той или иной группой знати, преследовавшей свои собственные цели. И хотя ему удалось вытеснить хивинцев и даже навязать им своего наместника, как и богатому рубиновыми рудниками Бадахшану, все же внутреннее положение государства оставалось неустойчивым. В конце правления Субхан-Кули племена вели междоусобные войны без оглядки на хана, армия которого часто была слабее войска наиболее могучих эмиров.

    Последний Джанид, еще пытавшийся обуздать своеволие  феодалов, хан Убайдаллах (1702—1711), вел с ними открытую борьбу, опираясь на старую знать, чиновничество и тор-гово-ремесленные круги, заинтересованные в политической и экономической стабильности. Он отменил налоговые привилегии и продавал государственные земли с целью пополнения казны, улучшил условия деятельности зарубежного купечества (особенно индийского), ввел своеобразный метод оплаты в 10-кратном размере ханских «подарков», навязывавшихся знати. Но поначалу, укрепив курс серебряной монеты танга, он попытался нажиться на резком снижении (в 4 раза) содержания серебра в ней, что привело к массовым волнениям, краху торговли и уходу в оппозицию многих прежних сторонников хана. В результате он был убит заговорщиками-эмирами.

    Преемник  Убайдаллаха хан Абу-ль-Файз (1711 —1753) царствовал лишь номинально. Реально правил всесильный временщик Мухаммад Хаким-бий из племени мангытов, который даже чины и должности раздавал без ведома хана. Государство фактически распалось на независимые уделы, каковыми стали Балх, Бадахшан и другие. А основанное еще в 1710 г. эмиром племени минг Шахрух-бием самостоятельное княжество в Фергане стало впоследствии отделившимся от Бухары Кокандским ханством.⁵

    Ослабление  Джанидов совпало с выдвижением  в Иране к власти Надир-шаха, туркмена из Хорасана, в детстве бывшего рабом в Средней Азии. Проводя завоевательную политику, Надир-шах постепенно захватил ряд земель у Джанидов (Балх, левый берег Аму-Дарьи), а в 1740 г. занял Мавераннахр. Абу-ль-Файз подчинился ему и даже породнился с Надир-шахом, но тот оставил прежнюю схему правления: хан на троне, но власть де-факто у Мухаммада Хаким-бия. После смерти последнего его сын Мухаммад Рахим-бий продолжил в союзе с Надир-шахом укрощение мятежных племен и эмиров, а в 1753 г., убив Абу-ль-Файза, занял его трон. К тому времени Надир-шах уже погиб (в 1747 г.), узбеки освободились от иранского господства, но междоусобицы между эмирами продолжались. Джаниды, потеряв власть, пытались сопротивляться и формально их династия прекратилась лишь в 1785 г. Но реально правили уже Мухаммад-Рахим и Дани-ял-бий, носившие титул эмиров. С них повела свое начало династия Мангытов (по названию их родного племени кипчак-ско-ногайского происхождения).

    Время Аштарханидов (Джанидов) было тяжелым  для Средней Азии. Феодальные войны  и набеги кочевников были более часты и разорительны, чем в эпоху Шейбанидов. Села и города разорялись, их жители нищали, голодали и, забросив хозяйство, старались укрыться в горных и других труднодоступных районах. 12 тыс. жителей Самарканда даже ушли в Индию. Торговля и ремесленное производство сокращались, а местные феодалы и пришлые завоеватели грабили население с удвоенной энергией. Тем не менее, многие окраинные и небольшие города, выросшие за счет беженцев из разоренных областей, даже процветали, особенно на фоне совершенно опустевшего Самарканда и окрестностей Бухары.

    Двигателем  экономического развития оставалась торговля, особенно с кочевниками, Ираном, Индией и Китаем. В Бухаре индийские купцы  заселяли целый квартал. Налаживались связи и с Россией: в XVII в. туда были направлены 16 посольств ханами Бухары и эмирами Балха, а оттуда прибыло пять посольств. Послы были в основном купцами.

    Бухара  и (в меньшей степени) Хива установили постоянные контакты с торговыми  центрами Сибири — городами Тобольск и Тара, а также — с Поволжьем (Самарой, Казанью, Астраханью). Важную роль в развитии российско-бухарских связей стал играть основанный в 1743 г. Оренбург, особенно его мусульманское предместье Каргала (Сеитова слобода), заселенное в основном татарскими купцами и духовными лицами, много сделавшими для экономического сближения России и Бухары, а также для укрепления отношений мусульман Поволжья и Сибири с единоверцами Центральной Азии (в Бухаре, Хиве, Фергане и казахских степях). Бухара, к тому же, была издавна посредником в торговле России с Ираном, Индией и Китаем.

    Культура  в эпоху Джанидов переживала упадок, как и экономика. В архитектуре, декоративном искусстве, художественной литературе почти ничего нового не появилось. Тем не менее, еще сохранялся высокий уровень оформления книг и каллиграфии, появилась историческая хроника «Убайдал-лах-намэ» придворного летописца начала XVIII в. Мир-Мухаммада Амини Бухари, а в XVII в. развивались медицина и фармакология. Интересовавшийся ими хан Субхан-Кули даже написал медицинский трактат и построил в Бухаре больницу. Хотя политическая ситуация при Джанидах скорее способствовала бегству из ханства лиц интеллектуального труда, все же в XVII в. здесь был написан трактат о музыке, посвященный Имам-Кули-хану, переписаны многие старинные трактаты, особенно по медицине и лекарствам. Тогда же историки насчитали 114 поэтов, лучшие из которых (например, ткач Сайидо Насифи) вовсе не были придворными панегиристами и критиковали современное им общество.

      Термин  «узбек» упоминается в X веке в  одном из арабских источников в качестве названия рода, племени. Слово «узбек» встречается в  XI-XIII веках как имя человека в Хорезме и Мовароуннахре. А в Дашти Кипчаке в XIV веке существовало “узбекское государство”, его народ стали называть “кочевыми узбеками”. Академик Б. Ахмедов сделал вывод о том, что термин “узбек” – это собирательное название племен восточной части кипчакской степи. В XVI веке кочевые узбеки во главе с Шейбаниханом восстановили свою власть над Мовароуннахром и Хорезмом. Позже в Средней Азии были образованы три ханства во главе с узбекскими династиями – Бухарское, Хивинское и Кокандское.

      В XI-XII вв. в основном завершается процесс формирования тюркоязычной народности, получившей название узбеков, а также ираноязычная народность, называвшаяся таджикской. Узбекский язык в то время назывался иначе и отличался от языков других тюркских народностей. О значительности развитости словарного фонда и грамматического стороя свидетельствует язык узбекских писателей XV в.- Навои, Бабура.

      В начале XIII века (1219-1222 гг.) Мовароуннахр завоевали войска Чингизхана. В результате в среднеазиастком регионе появились также другие народнсти. В их числе племена кипчак, меркит, керант, найман, уйгур и дрюб пришедшие из Алтая, Семиречья, Восточного Туркестана. Но все-таки монгольское завоевание не оставило заметного следа во внешнем облике узбеков.

      Академик  Б. Ахмедов в своей книге «Дастлабки мулохазалар» подчеркивает, что «узбеки  как единый народ сформировался  в X веке. Он имел единую территорию, экономику, культуру, язык и этнический тип».⁶

      Третий  период формирования узбекского народа относится к концу XV – началу XVI веков. В этот период на территорию Средней Азии пришли узбеки Дашти Кипчака. У Шарафиддина Али Язди в “Зафарнома” упоминается 44 тюркских племени, проживающих в Средней Азии и соседних с ней регионах.

      Несомненно, эти племена, проживавшие на этой территории с древних времен, были тюркоязычными. Пришедшие в Мовароуинахр племена – буркут, буйрак, джат, дурман, ийджан, кенегене, кият, кунгурат, курлаут, маджар, мангыт, минг, нукуз, тубаи, утаджи, чимбай, шадбаклы, шункарлы идр. Были известны в исторической литературе XIV-XV вв. под общим названием «узбеки» (Ахмедов Б.А., Государство кочевых узбеков).⁷

    Кочевое население, составлявшее в XVI в. значительную часть узбекского народа, на протяжении XVII в. и особенно в конце XVIII – начале XIX вв. находилось в процессе постепенного оседания и перехода к земледелию. Это были, по большей части, узбеки, сохранявшие родоплеменное деление. К середине XIX в. большинство их стало уже земледельцами – оседлыми или полукочевыми.

   3. Этнические процессы в Средней Азии на завершающих этапах формирования узбекского народа.

   Узбекский народ сложился на базе древнейшего  оседлого ираноязычного населения, в которое многократно вливались  тюркоязычные племена. Наука, к сожалению, не располагает методами, с помощью которых можно было бы установить количественное соотношение того или другого компонента. Тем более что приходившие в Среднюю Азию тюркоязычные племена и народности могли быть метисизированы еще до переселения в Среднюю Азию.

   Однако  антропологические материалы позволяют сделать некоторые выводы. В самом деле, среди трех крупных тюркоязычных народов севера Средней Азии - узбеков, казахов и киргизов - два последних народа являются монголоидными по физическому типу (киргизы более монголоидные, чем казахи), а узбеки-европеоидны. В антропологическом отношении узбеки принадлежат к той же расе, что и таджики,- к европеоидной расе Среднеазиатского междуречья (к ней принадлежали и древние предки узбеков - сако-массагетские племена, согдийцы, хорезмийцы, бактрийцы и д.р.) Разница между физическим типом узбеков и таджиков - несколько большая монголоидная примесь в первых (к монголоидной расе принадлежали тюрки и монголы). Однако, как подчеркивают антропологи, "в основе антропологического типа узбеков лежит местный древний европеоидный расовый тип, а монголоидные признаки лишь примешаны к нему".

   Итак, антропологический материал показывает, что основным ядром узбекского народа явилось местное среднеазиатское  европеоидное население, которое было в некоторой степени моголизировано в результате смешения с пришлыми носителями южносибирского расового типа. Расшифровывая это с точки зрения этнической истории, следует сказать, что основным компонентом в составе узбекского народа, если брать его в целом, является исконное среднеазиатское население. Тюркизация части его началась еще в раннее средневековье и все интенсивнее продолжалась позже, причем лингвистический процесс тюркизации шел значительно интенсивнее и шире, чем биологический процесс монголизации. В эти процессы вовлекались все новые и новые группы и пласты населения, происходила сложная трансформация в различной степени монголизированных племен и тюркизированных племен и народностей в более тесно спаянную популяцию в тесном взаимодействии с европеоидными ирано-таджикоязычными этническими образованиями. Все это еще раз доказывает, что переселение даштикипчакских племен в начале XVI в. в глубь Мавераннахра существенно не изменило, не говоря уже о том, что, тем более, не определило антропологический тип местного населения.

   Таким образом, мы охарактеризовали третий, узловой, этап в процессе этногенеза узбекского народа на основе древнейших и более поздних этнический пластов, который охватывает период XIII-XVIв.в.

   В XVI-XVIIIв.в. на территории Средней Азии возникли три новых государственных образования - Хивинское, Бухарское и Кокандское ханства. Сложились они на этнической базе, что означало образование государственности на родоплеменной основе, т.е. возобладании и утверждении господства одной этнической группы над группой других (в Хиве-кунгратов, в Бухаре-мангытов, в Коканде-мингов). В этих государствах, созданных узбекскими этническими группами, как раз и проявились два противоречивых процесса, с одной стороны, формирование этнического единства из конгломерата различных племен и родов, а, с другой, своего рода этнический сепаратизм, стремление к дезинтеграции, отвергающие их "растворение" в рамках созданных государств. Родоплеменные владения в этих государственных образованиях представляли собой устойчивые хозяйственно-политические и административные единицы, где распределение налогов и податей, раздел территорий и воды, вербовка в войска производились по племенному признаку.