Положительные процессы, характерные для Казахстана в ходе присоединения к Российской империи

Создание укреплений ограничивало традиционные кочевья казахов, про­воцировало напряженность между сибирской администрацией и казахски­ми султанами. Усиление военных акций царизма в регионе, угроза вторже­ния цинских войск в пределы Казахстана побудили влиятельных султанов во главе с Абылаем принять сюзеренитет Цинского богдыхана при сохране­нии российского подданства.

Политика двойного подданства, которой придерживался Абылай, была обусловлена жизненными интересами Казахстана. Глубокие преобразования,

                                                    19

осуществленные им во многих сферах, прежде всего, в Среднем жузе, укре­пили казахскую феодальную государственность, обеспечив проведение независимой политики. Признание его ханом Среднего жуза Екатериной П и Цинским двором, т.е. двумя крупными государствами, значительно укрепили позиции Абылая, являвшегося, по существу, главным правителем края.

Политика лавирования между Россией и Цинской империей, которую проводил преемник Абылая Уалихан, утвердила правящие круги России в мнении об упразднении ханской власти и в Среднем жузе.

В 1815 г., стремясь ослабить позиции Уали в Среднем жузе, правитель­ство назначило второго хана - Букея, после смерти которого в 1817 г. и Уали хана в 1819г. новые ханы в Среднем жузе более не назначались.

После ликвидации ханской власти в Среднем жузе царское правитель­ство, опираясь на «Устав о сибирских киргизах», ввело новую систему управления, разработанную М.М. Сперанским. По Уставу, территория ка­захской степи, занятая под кочевья Среднего и частью - Старшего жузов, получила название «Область Сибирских киргизов» и вошла в состав вновь созданного Западно-Сибирского генерал-губернаторства с центром управ­ления до 1839 г. - в Тобольске, а с 1839 г. - в Омске.

В целях ускоренной колонизации края постепенно вводилась российс­кая система управления, что вызвало протест большей части казахского населения, вылившийся в ряд восстаний. Самым крупным из них явилось движение под предводительством хана Кенесары Касымова, ставившего своей целью восстановление казахской государственности времен Абылая. Восстание отодвинуло, по крайней мере, на 10-15 лет, военное покорение царизмом юго-восточной части Среднего жуза.

Подчинение основной части Старшего жуза происходило в других ус­ловиях. Часть казахских родов Южного Казахстана приняла российское подданство добровольно. 18 января 1819 г. 55462 души обоего пола во главе с султаном Сьюком Абылайхановым добровольно присягнули Рос­сийской

                                                   20

короне. В мае 1824 г. император Александр I подписал грамоту о принятии в подданство еще 14 султанов Старшего жуза, кочевавших в Жетысу. Однако основные районы Жетысу и Южного Казахстана оставались вне влияния Российской империи. С целью вытеснения из региона кокандских беков правительство приступило к организации военно-разведочных экспедиций в Заилийский край. В скором времени были основаны крепости Копал, Лепсинск, Урджар. Главным оплотом колонизации края и распрос­транения российского влияния на казахов Шуйской и Таласской долин ста­ло укрепление Верное (1854).

Взятие царскими войсками Туркестана, Шымкента, Аулие-Аты, других городов и поселений, сопровождавшееся применением крупных воинских сил, завершило завоевание Южного Казахстана.

                                           21

    4. К ВОПРОСУ О КОЛОНИЗАЦИИ КАЗАХСТАНА В XIX ВЕКЕ.

Один из самых главных вопросов - это аграрные отношения в Казахстане в данный период. Аграрные отношения стали предметом острых научных споров, когда кочевое общественное устройство рассматривалось с позиции классовых отношений в общественно-политической жизни схожей с феодальным обществом. Таковы некоторые результаты научных дискуссий по аграрным отношением в казахском кочевом обществе.

Научные споры до сих пор не окончены, а их понимание еще больше приобретает дискуссионный характер о казахской традиционной общественной системе. В свое время царские власти при принятии “Устава о Сибирских киргизах” и “Положения об управлении Оренбургских киргизах” руководствовались несколькими основными для них моментами, когда встал вопрос о формировании аграрных отношений между кочевниками и проводимой конкретной работой по реформированию казахской степи. Так лицо вполне официальное, генерал-губернатор Западной Сибири, С.Б. Броневский писал: "Киргизы, кочуя все лето целой волостью, на зиму принуждены разделяться на части по аулам, никто не занимает чужого места, в противном случае драка и баранта непременно воспоследует. Привязан-ность к зимовкам своим велико потому, что, во-первых, они привыкли там проводить часть года; во-вторых, обзаведения вышеупомянутые, хотя и ничтожные, в-третьих, подножный корм, сбереженный через отсутствие во все лето, и в-четвертых, гробы предков, вблизи погребенных" , то есть он полагал, что в аграрных отношениях зимовки являются основными хозяйственными стержнями.

Другой видный чиновник д’Андре, когда давал характеристику казахам Оренбургского ведомства, писал: "При кочевке по раз и навсегда принятому обычаю не дозволяется аулам вытравлять корм около чужих зимовок; несоблюдения этого правила ведет к спорам иногда и дракам, а в былое время приводила к барантам ”. Уже после введения законодательства в

                                                      22

отчете Оренбургской Пограничной комиссии в 1848 г. отмечалось: "Между киргизами происходит за право пользования одною и тою же зимовкою бесчисленное множество распрей и раздоров". .

Таким образом, одним из главных параметров при распределении земли между аулами и родами было местоположение зимовки. Так в статье 174 отмечается: "Ежели на отведенной земле в течение пяти лет не сделано будет никаких заведений или хлебопашество, тогда земли сии должно отобрать и предоставлять другим”. Другим важным моментом было соотношение хлебопашества и собственностей, т.е. возделывания земли и ее территории уже в начале XIX в.

Так в статье 179 отмечалось: "Земли, отведенные под хлебопашества и заведений, переходят в наследство, как недвижимая собственность, включая тех, которые не лицам, но занимаемым или местам присвоены и на которых, как выше сказано, недвижимые заведения составляют собственность". Тем самым, "Устав о Сибирских киргизах" предусматривал распространение среди кочевого населения земледелия, которые имело преимущество перед кочевым скотоводствам, а значит и как более признаваемая собственность. В 1840-e гг. влиятельные лица старались воспользоваться этим обстоятельством и тем самым как-то закрепить за собой общинные земли.

Так, известный бий Аман-Карагайского округа Малдыбаев обратился в Пограничное управление Западной Сибири закрепить за ним урочища - Калын-Камыс, Токмулда, Кайран-Куль, Абал-Узень для заведения пашни и строительства дома”. Другой бий из Акмолинского oкpyгa просил разрешить ему занять урочища - Кзыл-Аюш и Кзыл-Булак для разведение пашни и строительства дома. Заявки эти были удовлетворены, однако все земли, на которые претендовали бии, считались незанятыми, но впоследствии 1848-49 гг. из-за них разгорелись споры с кочевавшими аулами, но решение не было принято. Многие исследователи прошлого и в советское время подчеркивали, что подобные введение хозяйства, пусть даже из среды влиятельных лиц

                                                        23

приобщает казахов к земледелию и сенокошению и одновременно решает вопрос о частной собственности на землю. Однако нужно заметить, что как бы ни вели хозяйство на отведенных участках, сама земля не стала частной собственностью, она полностью находилась в руках государства. И потому уже после принятия "Временного Положения 1868 г.” вновь пошли бесконечные земельные споры, зачастую длившиеся 10-15-20 лет, хотя статья 179 предусматривала введение частной собственности на землю.

При распределении земель четко сохранялась имущественная дифференциация и разграничения между казахами и пришлым населением. Так для старшего султана предусматривалось от 5 до 7 кв. верст по месту пребывания самого приказа, при этом он мог пользоваться общими пастбищами. Для заседателя, т.е. формально второго лица в округе отводилось по 2 кв. версты. Для Российского заседателя по одной кв. версте, а для казаков 15-десятинный надел, для рядового кочевника, не пере-ходившего на оседлость, по 15-десятинному наделу на душу. При наделении землей учитывалась и срочность ее обработки, если в течение 5-ти лет не производилось хлебопашество, то земля отбиралась и передавалась другим. Данное положение сохранилось в течение всего дореволюционного периода и стало удобной мерой для изъятия земель у массы кочевого населения.

Власти в какой-то мере старались поощрить казахов для занятия земле-делием и другими промыслами. Однако при этом официальные лица всегда считали необходимым, отметить, что нужны эти все мероприятия лишь в качестве сдерживания казахов в почтении к властям и в подчинении их царизму. Внедрение среди казахского населения норм, которые были в России, оказалось весьма сложным и трудным. Тот же д’Андре писал: "Не-отъемлемое право на одну и ту же зимовку ордынец может иметь лишь тогда, когда в оной устроил повторные приюты для скота своего” . Самo казахское землепользование и землевладение чрезвычайно трудная, для разграничения по принадлежности или по формам собственности, проблема. На каждом

                                                       24

этапе своего развития и в каждом районе, где жило казахское население, оно имело свои особенности. Общих норм, которые были бы свойственны для всех или имели универсальный характер, на наш взгляд нет. И потому вопрос о первичной собственности на землю или на скот предстоит еще исследовать с позиции методологических представлений нашего времени. Но одно ясно - в 1820-1860-е гг. аграрные отношения вступили в новую стадию развития, которая в определенной степени была подготовлена внедрением реформ 1822-1824 гг.

Востоковеды и обществоведы приложили немало усилий по характеристике казахского традиционного общества. Не углубляясь в дискуссионность проблемы необходимо остановиться на отдельных характерных чертах казахского общественного развития. Важнейшей особенностью казахского традиционного общественного строя было ведение кочевого хозяйства. Природно-климатические условия почти на всей территории Казахстана обусловили ведение кочевого хозяйства в большинстве регионов Казахстана. Кочевое скотоводческое хозяйство играло стержневую роль в жизнедеятельности казахского общественного устройства. Благодаря его функционированию сложилась система материального производства, социальной и политической организации, при этом происходил внутри общества обмен продуктами скотоводства и земледелия, вырабатывалась определенная система социальной иерархии, складывалась устойчивая ду-ховная общность и система ценностных ориентаций, наконец происходит объединение родоплеменных структур в сложную систему государственного устройства под главенством России.

Традиционное общественное устройство казахов не было неким застывшим устройством, в его среду проникают инновации, постепенно трансформируясь в традиции. Реализация реформ, проводившихся в Казахстане в первой и второй половине XIX в., показывают, что царизм так и не сумел создать стройную систему аграрных отношений в Казахстане. Во-

                                                       25

первых, целью самых реформ было создание устойчивой колониальной системы, которая должна была окончательно закрепить за казахской степью положение неотъемлемой части империи. Во-вторых, большинство российских администраторов и тех, от кого зависело претворение в жизнь реформ, не смогли рассмотреть глубинные вопросы жизни казахского населения и его реальные ценности. В-третьих, реформы должны были стать платцдармом для освоения всей территории Казахстана. В-четвертых, чем было больше противоречий в среде кочевого населения, тем легче было им управлять. Но необходимо иметь в виду и другие моменты. В аграрной жизни казахов, в тех отношениях, которые сформировались к началу XIX в. наблюдаются переходные формы от общинного владения к частной собственности. “Уставы” принятые для Сибирского и Оренбургского ведомств насильно создавали формы переходные от экстенсивного хозяйствования к интенсивному. На этом направлении значительную роль сыграло сенокошение, а так же занятие земледелием. Нужно определенно сказать, что реформы создали основы для преобразования самого кочевого общества, при этом хозяйственная деятельность ограничивалось не только своим районом проживания, но и формирующимся рынком. Таким образом, возросла роль экономических факторов в жизни традиционного казахского общества.

По законам шариата “каждый хлебопашец обязывается по окончании уборки хлеба раздать десятую часть со всего полученного хлеба, исключительно беднейшим людям или дозволяется отдать эту часть таким лицам, которые постоянно занимаются религиозными правилами ”. Казахи же, как подданные Ташкентского, Кокандского, Бухарского и частью Хивинского ханства “они отдавали наряду с другими магометанами, ежегодно десятую часть, получаемого с обитаемой ими земли хлеба, а скотоводы платили скотом”. Таковы данные об ушуре на 1848 г. Но сбор зякета и ушура в какой-то степени был подменен налоговой системой, внедряемой в казахскую степь Российскими властями. С другой стороны, уплата зякета и ушура, считалась как бы выражением протеста против властей. Так сбор зякета и ушура проводил Кенесары Касымов, демонстрируя неприятие налоговой системы царизма. По “Уставу” 1822 г. вводился налог ясак, первые пять лет он не собирался, а заменялся добровольными приношениями в пользу больниц и т.д. Но как правило, эта добровольность приходилась на членов административных органов, которые были в приказах. При налоге, введеном в систему Российской администрации, не отмечается традиционный налог, и он получил формулировку “вспоможения”. О каждой такой помощи необходимо было ставить в известность приказ, но ведь главой приказа были султаны, которым делались эти “вспоможения” и потому после внедрения реформы 1822 г. султаны - правители в огромных масштабах обогащались. При сборе налогов принималось во внимание и было зафиксировано содержание духовенства, которое полностью легло на плечи султанов и тем самым не был отменен налог ушур. Таким образом, рядовое кочевое общество оказалось под двойным налогообложением - российской системой