Естественно, существование общины и доминирование  помещиков было отражением политической системы тогдашней России. В этом смысле против Петра Столыпина выступали  не только левые, которые хотели насильственной экспроприации земли для передачи крестьянам, но и правые, которые  видели в реформе прямую угрозу существующему  политическому строю. Петру Аркадьевичу приходилось бороться со своими коллегами по правящей верхушке.

    Сопротивление реформам Столыпина

 Надо отметить, что реформы были осуществлены достаточно поздно – не 1861, а только в 1906 году.  
Кроме этого, не следует забывать, что переход от  натурального типа экономики к рыночному в условиях административно-командной системы возможен на основе  активной  деятельности государства.

    При этом локальная экономико-хозяйственная рентабельность была принесена в жертву сознательно ради будущего общественного эффекта от создания и развития новых экономических форм. Так действовали министерство финансов,  Крестьянский Банк, Министерство земледелия, другие государственные институты.

Для успеха аграрной реформы надо было преодолеть три препятствия:

1. сопротивление консервативных помещичье-бюрократических верхов: на это ушло 4 года, с 1907 по 1911, пока закон о хуторах и отрубах не был утвержден царем;
2. консерватизм крестьянской общины: Русский неграмотный крестьянин, никогда не знавший частной собственности, считал всю землю, принадлежащей тому, кто на ней работает. Среди крестьян была распространена идея «черного передела» - когда вся земля достанется крестьянам бесплатно, умело подогреваемая многочисленными социалистическими агитаторами. Поэтому многие из крестьян, даже имея возможность, не покупали землю. Да и община появилась в России давно, и была сформирована множеством факторов. В приполярном климате, при скудных почвах, суровой зиме, дождливой осени, ранних заморозках, выжить можно было лишь «скопом», общиной, кормясь не только от земли, но и от леса, воды, скота, отхожего промысла в городах. При таких почвах и климате принципиального значения не имела форма собственности – твоя ли она, земля, частная, или общинная, или арендованная у помещика или сановника – все равно прокормить она без общины семью не могла. В южных странах (США, Франция) или северных, но обогреваемых Гольфстримом (Англия, Германия, Дания), фермер одиночка мог выжить с семьей на 5-10 га земли. В России единоличник где-нибудь на Вологодчине и на 20-30 га своего хлеба мог собрать лишь до ноября.  Отсюда - знаменитые русские нечерноземные пары (до 40%) – иначе земля вообще переставала родить;
3. сопротивление российской «социалистической» интеллигенции и иерархов русской православной церкви, категорически выступавших против частной собственности на землю с правом купли-продажи и считавших, что реформа обогатит 10-15% крестьян, а остальных без общинной защиты пустит по миру.

   Столыпину пришлось столкнуться с множеством проблем. Царь, поддерживавший Столыпина  вначале, позже, когда угроза революции  спала, фактически стал на позицию его  противников. Большинство предложений  Столыпина, даже принятых Госдумой, были отвергнуты промонархистским Госсоветом.

   И все же, будучи главной реформой Столыпина, аграрная реформа была доведена до определенного результата. С экономической  точки зрения, начатая аграрная реформа  была необходима и прогрессивна, она  сулила более интенсивные формы  хозяйствования, более высокие урожаи, более высокий уровень жизни.

    В качестве положительного результата можно рассматривать то, что из общины выделилось до четверти хозяйств, усилилось расслоение деревни, сельская верхушка става давать до половины рыночного хлеба. 
Из Европейской России в Сибирь переселилось 3 млн. хозяйств. 4 млн. десятин общинных земель были вовлечены в рыночный оборот, с 59 до 83 рублей на один двор увеличилась стоимость сельскохозяйственных орудий, потребление суперфосфатных удобрений выросло с 8 до 20 млн. пудов.

    В результате реформы за период 1890-1913 годы доход на душу сельского населения  вырос с 22 до 33 руб. в год.

    Негативной стороной было то, что от 70 %  до 90 % вышедших из общины крестьян так или иначе сохранили связи с общиной. Основную массу крестьян составляли трудовые хозяйства общинников. 
До полумиллиона переселенцев вернулось в Европейскую Россию. На крестьянский двор приходилось только 2-4 десятины,  при  норме 7-8 десятин. Основным сельскохозяйственным орудием осталась соха, 58 % хозяйств не имели плугов. Минеральные удобрения применялись на 2% посевных площадей.

    И, в качестве самого серьезного последствия, следует отметить то, что в 1911-1912 годах страну поразил голод, охвативший 30 млн. человек.

    Взаимоотношения между партиями в  Государственной  Думе и  Правительством

    Столыпин  был решительным сторонником  наличия в России законодательной  Гос. думы. В правительственной декларации он заявил: «Монаршая воля неоднократно являла доказательство того, насколько  верховная власть, несмотря на встреченные  ею на пути чрезвычайные трудности, дорожит  самыми основаниями законодательного порядка, вновь установленного в  стране и определившего пределы  высочайше дарованного ей представительного  строя». В «России» утверждалось, что  гос. строй страны основывается на сотрудничестве самодержавного монарха и народного  представительства, осуществляющего  единство царя с народом. Заявлялось также о необходимости сотрудничества правительства и Думы, т.к. «они суть проявление одной и той же власти, призвавшей их к бытию и совместному  действию». Доказывалось необходимость  сильной и независимой от народа власти. От думской оппозиции требовалось  не стремиться к власти (Столыпин, 1990), (Дякин, 1972).

    Сотрудничество  с III Думой было основой политики Столыпина как из-за принципиальных, так и карьерных соображений (министерская карьера Столыпина была неразрывно связана с Думой). При этом первый министр добивался сотрудничества на своих условиях. В отдельных  случаях он мог согласиться с  думскими аргументами. Если этого не происходило, то Столыпин жестко настаивал  на своем и не шел на уступки. Это  в конечном счете привело к  фактическому разрыву между главой правительства и палатой.

    «Союз 17 октября»

    «Союз 17 Октября» («С. 17 О.») - партия, представлявшая правое крыло русского либерализма  начала XX в. Первые шаги к ее организации  были предприняты в конце октября 1905 г, а уже в 1906 у партии было 260 местных отделений. Общая численность  «С. 17 О.» достигала 75-77 тыс. чел.  Особым влиянием октябристы пользовались в  земских губерниях.

    Социальная  основа партии: крупное землевладение  и предпринимательские круги. Идеологические основания программы «С. 17 О.»  «коренились» в земском движении середины 1890-х – 1905.

    А.И. Гучков утверждал на III съезде партии 4 октября 1909 г: ««С.17 О.» исторически вышел из рядов либеральной земской оппозиции, которая в борьбе с административным гнетом и реакционными элементами отстаивала права самоуправления и скромные культурные начинания. Эти же силы принимали участие в манифестациях, которые привели в 1905 к разрешению политического кризиса , может быть, именно их присутствие и придало внушительность этим манифестациям, обеспечив им успех» (2000).

    Программа «Союза» предполагала распространение  широких гражданских и политических свобод на граждан России. Октябристы предлагали расширить сферу компетенции  органов местного самоуправления, демократизировать  их, ввести мелкую земскую единицу  – волостное земство. Предполагаемое «С. 17  О.» вовлечение широких народных масс в активную политическую и общественную жизнь было невозможным без повсеместного  распространения образования. Поэтому  октябристы полагали, что едва ли не первая задача, стоявшая перед Думой, - принятие закона о всеобщем начальном  образовании.

    При этом октябристы выступали сторонниками сильной центральной государственной  власти и были принципиальными противниками федерализации России. «Жизненным условием для укрепления внешней мощи России и для ее внутреннего процветания  является ограждение единства ее политического  тела, сохранение за ее государственным  строем исторически сложившегося унитарного характера» (Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 59-60).

    Решение рабочего вопроса «С. 17 О.» видел  в реформировании законодательства с целью ограничения часов  работы женщин и детей, введения страхования  на случай болезни, инвалидности и смерти рабочего. Также октябристы выступали  за свободу деятельности профессиональных союзов и организации стачек как  формы борьбы за экономические интересы. Однако эта сфера активности рабочих  должна была быть нормативным образом  отрегулирована, чтобы она не наносила ущерб государству.

    Широкое социальное реформирование требовало  значительных средств. С учетом этого  факта «С. 17 О.» предлагал  реформировать  налоговую систему с целью  справедливого перераспределения  бремени государственных расходов. Для этого следовало ввести прогрессивную  шкалу подоходного обложения.

      Избирательный закон 3 июня 1907 позволил  октябристам заметно увеличить  свое представительство в Думе  до 154 депутатов.   «С. 17 О.» занял  ведущее положение в нижней  палате, имея возможность заключать  соглашения как с правыми, так  и с кадетами, что зачастую  предрешало результат голосования.  Октябристы были сторонниками  тесного взаимодействия с правительством  П.А. Столыпина, способствуя корректировке  всех его важнейших реформ.

    Отношение «С. 17 О.» к правительству стало  меняться в 1909 в связи с вопросами  военной и конфессиональной политики государства.

    В июне 1909 в личной беседе с кадетом  М.В. Челноковым А.И. Гучков признавался, что «Дума идет быстро навстречу конфликту с правительством, что песня Столыпина спета и пора думать о более справедливых отношениях к оппозиции и объединению всех конституционных элементов» (под общей ред. П.А. Пожигайло, 2008).

    П.А. Столыпин остро реагировал на изменения  позиции октябристов. В беседе с  депутатом А.А. Уваровым 17 октября 1909 он утверждал: «Наконец, правительство не может огорчаться полевением октябристов и потому еще, что оно-то, правительство, - не октябристы. Если оно и опиралось на октябристское большинство в Государственной думе, то не потому что правительство исповедовало октябристскую программу, а потому что взгляды его и октябристов по тому или другому вопросу случайно совпадали» (под общей ред. П.А. Пожигайло, 2006).

    Однако, в значительной мере благодаря Столыпину  наладился конструктивный диалог между  правительством и общественными  силами, что было уникальным явлением в истории России, и продолжалось вплоть до убийства П.А. Столыпина в  сентябре 1911 г. 

    П. А. Столыпин и «правые»

    П.А.Столыпина и «правых» сближало лишь отрицательное отношение к революции. Последняя воспринималась как безусловное зло, подлежащее беспощадному подавлению. Далее, однако, они расходились.  По Столыпину, подавление революции должно было сопровождаться реформами, так как, во-первых, "революцию породили в большой мере недостатки внутреннего уклада", во-вторых, "путь реформ торжественно возвещён <...> и идти назад нельзя", и в третьих, "там, где правительство побеждало революцию (Прусия, Австрия), оно успевало не исключительно физическою силою, а тем, что, опираясь на силу, само становилось во главе реформ" (Столыпин, 1990).

    Премьер был убеждён: "Обращать всё творчество правительства на полицейские мероприятия - признак бессилия правящей власти" (Дякин, 1972). Нуждаясь в поддержке правого крыла Государственной Думы, он тем не менее находил вредным вмешательство правых в политику и, в меру своих возможностей, не допускал его.

    «Правые» в своём подавляющем большинстве сделали из опыта 1905 г. другие выводы: чем более старалось правительство "подладиться под требования так называемого общественного мнения, тем сильнее разгорались страсти, тем неистовее действовала крамола"; "революционные вспышки укротить нравственным воздействием нельзя, их можно подавить силой" (под общей ред. П.А. Пожигайло, 2008).

    Стремление  П.А.Столыпина проводить, наряду с политикой "успокоения", и реформы вызвало у «правых» чувства большого накала. Дезкой и возмущённой критике подверглись конкретные проекты из программы П.А.Столыпина.

    Аграрная  реформа. "Вы её почти целиком  взяли у кадет, кроме, слава Богу, одного пункта - принудительного отчуждения, - писал С.Ф.Шарапов, - <…> Удельные земли отданы, отданы совершенно напрасно. Казённые готовятся к передаче, а за ними, может быть, монастырские и церковные. Частные землевладельцы панически бегут, сдавая земли по чем попало Крестьянскому Банку, который их закупает на сотни миллионов рублей. <…> Чем же объяснить, что в Вашей программе нет ни слова ни о подъеме хозяйства, ни о народном кредите, ни о широкой организации переселений, а только повторение избитых кадетских фраз о земле мужику во что бы то ни стало?" Сам С.Ф.Шарапов объяснял это одним: "политикой", стремлением сделать крестьянство опорой правительства (под общей ред. П.А. Пожигайло, 2002).

    В указе 9 ноября «правые» увидели уничтожение общины, неизбежную за этим пролетаризацию крестьянства, наводнение деревни беспокойным элементом ("шайками носоломов"), ослабление семейных и общественных связей и, в случае получения евреями равноправия, скупку ими крестьянских наделов и полное подчинение деревни еврейскому влиянию.