Особенности древнерусской культуры

    Культура  низов. Едва ли приходится говорить о единстве средневековой культуры. Сословная неоднородность, свойственная феодальному обществу, делала и культуру неоднородной. Выделялась культура элитарных, образованных слоев, к которым можно причислить часть духовенства и светских феодалов, горожан. Исследователи европейского средневековья такую культуру называют «высокой». Несомненно, что Киевская и удельная Русь давали немало образцов подобной «высокой» культуры.

    «Высокая» культура пронизана христианскими  ценностями. В этом смысле ей противоположна культура «низов». Эта народная культура причудливо сохранила и соединила элементы христианские и языческие; в ней ощущаются и настроения оппозиции церкви и государству, и воспоминания о родовых порядках, этнической самобытности. Культ духовности и аскетизма христианской культуры соседствовал с бурными проявлениями культуры народной.

    Особенно  это проявлялось в представлениях скоморохов, истоки творчества которых  покоятся во временах былинных.

    Древняя Русь — Русь простого земледельца  и горожанина, труженика и защитника  — предстает перед нами в устном народном творчестве. Фольклор сохранил нам пускай и сильно измененные последующими наслоениями памятники культуры далекого прошлого. Особенно ощутимо оно в былинах — эпических сказаниях Древней Руси.

    К киевской эпохе исследователи относят такие былины, как «Добрыня и змей», «Алеша и Тугарин», и др. Героический былинный эпос был своеобразным средством ритуально-символического осмысления народом своего прошлого и настоящего. В былинах хорошо видно, о каких князьях и каких заступниках-богатырях мечтал народ, какими идеалами и представлениями он жил.

    Между «высокой» культурой и культурой  народной не было неодолимой стены  — одно питало другое: героический  былинный эпос послужил источником вдохновения  автора «Слова о полку Игореве». Народная психология, образность, представления и стереотипы — все это ощутимо во многих древнерусских литературных произведениях, в изобразительном искусстве — это питательная среда для культурного развития.

    Конечно, в этом взаимодействии далеко не все  нам понятно. Хотя бы потому, что народная культура в своем проявлении преимущественно бесписьменная, устная. Трудно даже представить, сколько утрачено, а сколько искажено. И все же специалисты справедливо видят в народной культуре элемент основополагающий. Здесь в первую очередь стоит вспомнить, что народ — создатель и хранитель языка, основы любой культуры.

    Быт. Одна из самых трудных исторических проблем — это история повседневности. Здесь исследователям прошлого немало помогает изучение быта. Быт — это не только дома и обстановка, пища и одежда, а и будничная жизнь людей, в которой находят свои конкретные проявления общественные отношения, взгляды, представления, нормы и стиль поведения. В быту — за исключением моментов переломных — почти отсутствует событийная сторона. Но зато быт — это живая река истории, проявление ее неизменности.

    Обращаясь к истории быта, историки, естественно, находят черты, которые одновременно объединяют и рознят жителей Древней  Руси. Первое связано с этнической, религиозной, исторической и культурной общностью населения Руси, будь то князь или крестьянин. Различия в быту порождены социальной принадлежностью, характером трудовой деятельности, образом жизни, природными и климатическими условиями. Так, труд сельский и торгово-ремесленный разделил жителей Руси на городское и сельское население. Это различие наложило свой отпечаток и на быт.

    Быт горожанина был более разнообразным, особенно если протекал в городах  крупных, таких, как Киев.

    Столица Древней Руси поражала своими размерами  современников. Уже в XI в. ее называли «соперником Константинополя». Высота валов «города Ярослава» достигала 16 метров. Валы венчала деревянная крепостная стена с каменными проездными воротами. Княжеские и боярские терема теснились в нагорных, сильно укрепленных районах — забота о внешней и внутренней безопасности была неотъемлемой стороной тогдашнего существования. Здесь жизнь била ключом, быт выстраивался в соответствии с представлением о том, что достойно князю и его окружению. В усадьбах жили младшие дружинники, толпилась многочисленная челядь, число которой умножалось по мере продвижения вверх владельца. Хоромы обыкновенно представляли собой целый комплекс срубных построек, соединенных переходами, сенями, галереями. Иные из них достигали 2—3 этажей.

    Княжеские терема, будь то терем великого киевского князя или позднее терем князя удельного, обычно оказывались центром управления княжеством и обширными княжескими вотчинами. Сюда стекались дани и подати, здесь наказывали и судили.

    Времяпрепровождение князя и бояр — войны, охота, управление, пиры. Пиры были одной из распространенных форм общения и выполняли важные общественные функции: скрепляли мир, упрочивали связи князя со своими боярами и дружинниками и т. д. Нередко за столами наравне с мужчинами сидели женщины.

    Это не было случайностью. Статус женщины был достаточно высок. Они принимали активное участие в хозяйстве и в воспитании детей. Право и обычай не делали резкого разграничения в родительских правах, и нередко женщина-вдова управлялась с обширным хозяйством до совершеннолетия детей.

    Большинство простых киевлян жило на Подоле —  городском посаде близ речки Почайны. Археологи насчитали здесь мастеров чуть ли не шести десятков специальностей. Жилища чаще всего зависели от удачливости  и мастерства их владельцев. Здесь  были и полуземлянки, и избы.

    Покрой  одежд для всех слоев населения  был одинаков и различался преимущественно  качеством ткани и украшений. Основной вид одежды — рубашка, более  длинная у женщин и короткая у  мужчин. Для знати ее шили из дорогих, нередко привозных тканей, простонародье носило домотканые рубашки. Женщины украшали их вышивкой. Поверх рубашки они надевали юбки. Мужчины носили «порты» — длинные штаны.

    Верхняя одежда простого люда — длинное, облегающее одеяние, свита. Знать носила плащи  из дорогих материй, подбитых мехом, с пряжками из золота и серебра. Украшений вообще было много — ожерелья, серьги, браслеты, кольца, цепи. Их любили и женщины и мужчины, и богатые и бедные. Археологические раскопки поставляют в великом множестве украшения, сделанные из недорогих камешков, меди, бронзы или низкосортного задымленного стекла.

    Городская обувь, особенно там, где имелись  деревянные мостовые, была из кожи. Лапти  — «лыченицы» являлись крестьянской обувью. И это, конечно, было не единственным отличием в быту сельского населения. Ритмы жизни здесь более подчинялись ритмам сельскохозяйственного цикла и в большей мере зависели от природы. Отсюда и большая приверженность к языческим представлениям, стремление «умолить» не только Бога, а и на всякий случай всякую «нечисть», пращуров и т. д. Однако часто случалось так, что ни тяжелый труд, ни истовое моление, ни языческое «волхвование» не помогали. Неурожай и голод — неразлучные спутники жизни. Ресурсы крестьянского двора были скудные, и в голод люди ели липовый лист, березовую кору, мякину. Летописное известие 1127 г. повествует об ужасном неурожае, который заставлял родителей отдавать детей проезжим купцам, — купцы спасали их от голодной смерти, продавая... в чужие страны.

    В сравнении с городом жизнь  и быт деревни были беднее и скромнее.

    Спутниками  тогдашней жизни были эпидемии, не обходившие ни город, ни деревню. В 1093 г. в Киеве от неизвестной болезни умерло 7 тысяч человек. В 1158 г. мор обрушился на Новгород так, что не успевали убирать с улиц и из дворов умерших.

    Настоящим бичом были пожары. Известия о больших  и малых пожарах заполняют  летописи. В огне гибли люди и  имущество. В итоге жизнь казалась переменчивой, зыбкой даже в представлении  людей богатых — сегодня живы, завтра мертвы. Эта неустойчивость побуждала всех искать в повседневности начал прочных: не только покровительство Бога, заслуженного радетельной и благочестивой жизнью, а и князя, боярина, сильного человека. Отношения выстраивались иерархично и побуждали вести себя в соответствии с иерархией.

С другой стороны, эта же жизнь приучала к бережливости, даже к скупости. Быт был строго выстроен, выверен и функционален, причем функциональность эта базировалась на опыте предков и со временем приобретала консервативные черты. Вот почему перемены в быту не просто казались нежелательными, но и осуждались.