Мифология древних славян

Говорят, у Леших есть жёны — лешачихи, или лисунки. Есть дети — маленькие  лешачата. И напоследок надо сказать: недавно появились некоторые  основания думать, что Леший —  не просто плод народной фантазии, как прежде считалось. Все слышали про «снежного человека», который, оказывается, обитает не только на Памире и в Гималаях: встречи с ним происходят повсюду, где есть густые леса. Можно смело предположить, что в прежние времена таких «снежных людей» было значительно больше и видели их куда чаще теперешнего. Недаром Лешего кое-где представляют в виде рослого мохнатого «человека»... А что, если действительно?

ПОЛЕВИК И ПОЛУДНИЦА

Когда люди начали расчищать леса и распахивать  «пожоги» под хлеб, новые угодья, конечно, немедленно обзавелись своими собственными Божествами — Полевиками. Вообще с хлебным полем связано  не меньше верований и примет, чем  с жилищем. Тоже хватило бы на толстую  книгу, да не на одну. Неудивительно  — всё жизненно важное старательно  обставляли охранительными ритуалами, и новая религия — христианство — даже не пыталась что-либо здесь  изменить, понимая, что земледельцы  этого не примут. Церковь поступила  мудро — добавила своё благословение  к прежним, языческим.

Вот так  дожило до прошлого века своеобразное разделение сельскохозяйственных культур  на мужские» и «женские». Например, хлеб-жито должны были сеять только мужчины, и притом донага раздевшись, а посевное зерно выносили в особых мешках, скроенных из старых штанов. Тем самым мужчины как бы заключали  «священный брак» со вспаханным полем, и ни одна женщина присутствовать при этом не смела: иначе Земля  «испугается» и не сможет родить. Ещё  в XIX веке старики жаловались учёным: урожаи, дескать, были намного богаче, пока соблюдался этот обычай.

А вот  репа, напротив, считалась «женской»  культурой. И женщины тоже сеяли  её обнажёнными, прогнав подальше мужчин и стараясь передать Земле часть  своей силы, своей способности  к деторождению...

А что, если Земля вправду лучше плодоносит, пока к ней относятся как к  живому существу, способному чувствовать  и ласку, и боль? Пока её не терзают, а ласкают и холят? Если спросить об этом любого крестьянина, фермера  или садовода, — вероятно, они  согласятся с древним язычником...

Иногда  люди встречали в поле еще и  старичка Белуна — невзрачного с  виду и донельзя сопливого. Он просил прохожего утереть ему нос. И  если не брезговал человек— в руке у него неожиданно оказывался кошель серебра, а старичок исчезал. Может  быть, таким образом наши предки хотели выразить простую мысль, что  Земля щедро одаривает лишь тех, кто не боится выпачкать рук?

Рабочий день на селе, особенно в страдную пору, всегда начинается рано. А вот полуденную жару лучше всего переждать, позволить  себе хоть краткую передышку (заодно отметим, что полдень имел магический смысл не меньший, чем полночь). Было у древних славян и мифическое существо, которое строго присматривало, чтобы в полдень никто не работал. Это Полудница. Её представляли себе девушкой в длинной белой рубахе или, наоборот, косматой страшной старухой. Полудницы (другое имя её было Ржаница) побаивались: за несоблюдение обычая она  могла наказать, и жестоко, — теперь мы называем это солнечным ударом. Застигнув в полдень человека на пашне, она порой заставляла его  до изнеможения отвечать на мудрёные вопросы, разгадывать загадки. Но Полудница  бывала не только грозна. Известна легенда  о сироте, что подружилась с  красавицей Полудницей, когда пасла  в роще коров. И та научила её прясть драгоценную тонкую пряжу, да ещё  танцевать всем на зависть...

ВОДА И ВОДЯНОЙ

Живя  в краю, изобильном реками и озёрами, речушками и ручьями, болотами и  родниками - «студенцами», древние славяне, естественно, выработали целый комплекс религиозного почитания воды, и в чём-то схожие верования бытуют у очень далёких друг от друга народов.

Кто не слышал выражения: «венчаться вокруг ракитового куста»? Оно обозначает «гражданский», то есть не оформленный официально (прежде — церковным венчанием) брак между мужчиной и женщиной. Таким  образом русский язык сохранил воспоминание о древнейших языческих браках, заключавшихся  у воды, возле священных ракит. Славяне, почитавшие воду, были уверены, что самые нерушимые клятвы —  в том числе и клятвы любви  — даются близ воды, она им свидетель.

Водой иногда испытывали на суде: истцу и ответчику  предлагали войти в воду на семь шагов, при этом виновный, оказавшись перед лицом справедливой и мудрой реки, должен был непременно смутиться  и тем себя выдать. Вероятно, именно так нередко и происходило. С  помощью воды гадали о будущем  и о женихах, наводили и, наоборот, отводили от себя чары... Кстати, сами слова  «чародей», «чародейство», по-видимому, происходят от древнейшего обряда вызывания  дождя, когда женщины-жрицы поднимали  к Небу и выливали на Землю воду из больших «чар» — сосудов. «Чародейство», таким образом, оказывается просто «действием с сосудом, полным воды».

Особой  силой наделяли славяне родниковую воду, а всего более воду из родника, возникшего от удара Перуновой молнии. Такие ключи назывались «гремячими», и это сохранилось в названиях  многих источников. Отсюда же идёт обычай расчищать и обихаживать роднички, доживший до сегодняшних дней. Не боясь  повториться, скажу: большую книгу  можно написать о целительных  свойствах, которыми наши предки наделяли воду. Достаточно упомянуть сказочную  «живую» и «мёртвую» воду. Кстати, эти целебные свойства — далеко не всегда сплошное суеверие. Сейчас и  у нас в стране, и за рубежом  выходят научные работы о водолечении  — оказывается, вода действительно  исцеляет болезни... А вода, обработанная магнитами или электрическим  разрядом (вот тебе и Перунова молния). А про закаливание, обливание  холодной водой, купание в проруби (для наших предков обычное  дело) вообще стоит ли напоминать?..

Итак, вода — как и другие природные сути — была для славянских язычников  исконно доброй, дружественной стихией. Но, подобно всем стихиям, заставляла обращаться с нею на «вы». Могла  ведь и утопить, погубить ни за что. Могла потребовать жертв. Могла  смыть весенним разливом деревню, поставленную «без спросу» — мы сказали бы теперь, «без знания местности». Вот  почему Водяной, мифический обитатель  рек, озёр и ручьёв, часто выступает  в легендах как существо, враждебное человеку. Видимо, опытные жители леса заблудиться боялись всё-таки меньше, чем утонуть. Поэтому и Водяной  в сказаниях выглядит в общем  опаснее Лешего

Иногда  Водяного представляли себе в виде голого обрюзглого старика, пучеглазого  и «ластоногого». В других случаях  он был вполне похож на человека и от обычного «доброго молодца» отличался  в основном тем, что с левой  полы его одежды постоянно стекала  вода...

«Страшных»  историй про Водяного мы пересказывать  не будем. И не потому, что боимся кого-нибудь испугать. Просто, как и  в случае с Лешим, для нас, живущих  в эпоху могущества Человека, важнее рассказы, где люди и Водяной умеют  поладить, выручить друг друга из беды. Таких, по счастью, народная память сохранила  тоже немало. Например, о том, как  жене Водяного, Русалке, наступил срок разрешиться от бремени и взволнованный  муж кинулся на берег — звать  прохожую пожилую женщину на помощь жене. Или о том, как Водяной  из запруженного ручья попросил человека передать его жалобу своему дядьке — Морскому Хозяину. Или ещё о  том, как пришлые Водяные пытались выдворить из омута его исконного  обитателя и как опять-таки люди помогли отстоять справедливость...

Эти рассказы хранят для нас древнюю мудрость, великую и простую науку жить во взаимопонимании и мире с природой. В сознании древнего язычника жили одновременно два мира - реальный, человеческий мир и иной мир, населённый божествами (добрыми и Злыми) и душами предков. Поскольку древнейшими родичами считались божества-животные, то они мыслились как хозяева иного мира.

Иной  мир воспринимался, с одной стороны, как очень далёкий и труднодоступный (находящийся под землёй или на небе). Могущественный колдун, сумевший проникнуть в него, возвращался обратно  умудрённым, обучившимся магическим приёмам и приносил с собой  различные чудесные предметы. А с  другой стороны, иной мир мыслился как  близкий, часто посёщаемый человеком, как будто это знакомый лес, болото или горы. Хозяева леса - Медведь  и Волк - одновременно представлялись и хозяевами иного мира. Но самым  грозным из хозяев считался владыка  подземного и подводного мира - Змей.

3.2. БОЖЕСТВА-ЧУДОВИЩА

Змей  — могучее враждебное чудовище —  встречается в мифологии практически  любого народа. Древние представления славян о Змее сохранились в сказках.

В них  герой сражается с многоголовым чудовищем, как правило, возле реки (Змей связан с подземными водами), победив  его, освобождает царевну, а былинный герой Добрыня — многочисленных пленников.

Освобождение  пленных - отзвук древнейшего мифа, в котором герой-колдун, отправляясь  в иной мир, оказывался проглоченным Змеем и обнаруживал, что царство  смерти находится в брюхе чудища. Там он встречал умерших предков, учился у них мудрости, копил силы, а затем выбирался обратно. Со временем представления о Змее менялись, он воспринимался всё более враждебно, и если в древних вариантах  мифа попасть к нему в брюхо  считалось большой удачей, то позже  такое событие стало восприниматься как беда. Северные славяне (новгородцы и др.) поклонялись Змею — владыке  подземных вод — и называли его Ящер.

Святилища Ящера располагались на болотах, берегах озёр и рек; наиболее известное  из них находилось в Перыни, недалеко от Новгорода, в том месте, где из озера Ильмень вытекает река Волхов. Береговые святилища Ящера имели идеально круглую форму — круг как символ совершенства, порядка противопоставлялся разрушительной силе этого бога. В качестве жертв Ящеру кидали в болото чёрных кур, а также молодых девушек, что отразилось во многих поверьях (будто бы водяные уносят к себе под воду женщин или женятся на утопленницах). Рыбаки, проплывая мимо святилища, по древней традиции совершали жертвоприношение — кидали в воду монеты.

 Все  славянские племена, поклонявшиеся  Ящеру, считали его поглотителем  солнца: ежедневно вечернее светило  опускается за пределы мира  и подземной рекой плывёт на  восток. Река эта течёт внутри  двуглавого Ящера, проглатывающего  солнце своей западной пастью  и изрыгающего из восточной.  О древности мифа говорит то, что Ящер не враждебен солнцу: он возвращает светило добровольно. 

Одним из самых подробных изложений мифа о Ящере является былина о Садко — гусляре, восхитившем своей игрой подводного владыку (названного в былине Морским царём). Садко получил от него дары и сказочно разбогател. Во второй части былины рассказывается о том, что Садко отправился на дно морское как жертва Ящеру-царю, но с помощью его дочери выбрался обратно.

4. ОТРАЖЕНИЕ СЛАВЯНСКИХ БОГОВ В СКАЗКАХ

Отражение мифов славян можно найти  во многих сказках повествующих о  животных наделённых даром речи, о  людях, которые чудесным образом  выздоравливают, спасаются от смерти.

4.1. ВЛАСТИТЕЛИ ИНОГО МИРА

В сказках  властелин иного мира предстаёт  в разных обличьях, например в облике Кощея (имя происходит от слова ‘кость’  и означает «скелет»).

Кощей, подобно  Змею, держит в плену царевну. Его  называют Бессмертным хотя бы потому, что владыка мира смерти сам является мертвецом неуязвимым для обычного оружия. Описание боя с Кощеем, тем  более победы нал ним, могло возникнуть только в эпоху, когда пошатнулась  вера в древние мифы об ином мире и общение с его владыками  стало представляться не благом, а бедой. Видимо, это произошло тогда, когда язычники стали покидать леса, и начали селиться на равнинах, а охотничий образ жизни сменился земледельческим. Описание Кощеевой смерти принадлежит глубокой старине—его душа, хранится вне тела и представляет собой неодушевленный предмет (иглу). Её сторожит всё живое и неживое: вода (море, окружающее остров Кощея), земля (сам остров), дерево (дуб, на котором висит сундук), звери (заяц), птицы (утка). Яйцо же, в котором хранится игла, в мифологии часто является символом всего мироздания — иными словами, Кощей представлялся владыкой всего сущего.

Ещё более  древним и сложным является образ  хозяйки иного мира, известной в сказках под именем Бабы Яги. Её избушка на курьих ножках изображается стоящей то в чаше леса (центр иного мира), то на опушке. Но тогда вход в неё - со стороны леса, т. е. из мира смерти. Название «курьи ножки» скорее всего, произошло от «курных» т. е. окуренных дымом, столбов, на которые славяне ставили «избу смерти»— небольшой сруб с прахом покойника. Баба Яга внутри такой избушки представлялась как бы живым мертвецом — она неподвижно лежала и не видела пришедшего из мира живых человека (живые не видят мёртвых, мёртвые не видят живых). Она узнавала о его прибытии по запаху— «русским духом пахнет». Курьи ножки избы могут быть и просто звериными или птичьими, лапами и сама Яга имеет некоторые черты зверя, а иногда в избе вместо Яги живёт медведь или козёл. Яга — повелительница времени: ей служат Красный, Белый и Черный всадники, т.е. утро, день и ночь. Человек, встречающий на границе мира жизни и смерти избушку Бабы Яги, как правило, направляется в иной мир, чтобы освободить пленную царевну. А для этого он должен приобщиться к миру мёртвых.

Обычно  он просит Ягу накормить его, и  она даёт ему пищу мёртвых. Есть и  другой вариант - быть съеденным Ягой и таким образом оказаться  в мире мёртвых. Пройдя испытания  в избе Бабы Яги, человек оказывается  принадлежащим одновременно к обоим  мирам, наделяется многими волшебными качествами, подчиняет себе разных обитателей мира мёртвых, одолевает  населяющих его страшных чудовищ, отвоёвывает  у них волшебную красавицу  и становится царём. Именем «яги» - точно так же, как и именем «ведьмы», - поселяне называют в брань старых, сварливых и некрасивых женщин. Следую эпическому описанию сказок, баба-яга, костяная нога, голова пестом лежит в своей избушке из угла в угол, нос в потолок врос, груди через грядку повисли. Сказки нередко упоминают о трех вещих сестрах – бабах-ягах, изображая их хотя и сварливыми, но добрыми, услужливыми старухами: они предвещают страннику, что ожидает его впереди, помогают ему мудрыми советами, дают ему богатырского коня, клубок указывающий дорогу в неведомые страны, ковер-самолет и другие диковинки…