История саамов

       В наше время предметы саамского народного  изобразительного искусства являются как хорошими сувенирами, так часто  имеют и вполне утилитарное значение. 

8. Традиционная  материальная культура

         В зимнее время обычным для  саамов является использование  лыж и саней. Лыжи выполняют  роль средства передвижения, тогда  как сани обычно применяют  для перевозки грузов. Иногда  несколько саней с грузом связывали  друг к другу (Райда). В сане  впрягают ездовых собак. Как  для передвижения, так и для  перевозки грузов на оленях  саамы применяют особые типы  вьючного седла (ташке) и узды (игна). Своеобразные Саамские сани  в виде лодки - кережа. Саамы  также умелые лодочники. Саамские  промышленные лодки называются  карбаса и шняка (поморское  слово).

         До начала применения ружей  саамы охотились на дичь, в  т. ч. и на оленей, с помощью  лука и стрел. Также саамы  ловили оленей подобию аркана - веревочной или ременной петлей  вангас, на лесных зверей ставили  ловушки - корзина, с открытой  крышкой при помощи грузка, которая  закрывается за малейшего прикосновения  к прелести (кулема). Рыбачили саамы  с помощью снастей ярус. Плетение  рыбацких сетей, как ранее и  рыболовство, были сугубо женскими  делами, - сити плелись зимой, иногда  они достигали 20 метров в длину  и 3 метра высотой.

         Саамы добыть огонь с помощью  огнива. Сапожные иглы, гвозди и  прочее хозяйственная утварь, до  того как получили от скандинавов  и россиян железное, делали из  кости. Особенно ценными в хозяйстве  считались топор и различные  ножи.

         К традиционным оригинальных  средств хранения и переноски  вещей в саамов относятся: Киса - мешок, мешок с нерпьячои шкуры  с костяными застежками, обычно  отороченный замшей (оленьей шкурой), корничек - сундук из тонкого корни обычно сосны для хранения женского утварь (сапожные принадлежности и т.д.) и привычный для угрофинов туес - цилиндрический плетеный из бересты (лика) корзину. В туесу хранили и носили как грибы и ягоды, так и через исключительную плотность корзины, различные жидкости (например, молоко). Саамский семья имела большой котел, обычно медный (иногда чугунный - впрочем металлические котлы ранее были признаком благосостояния семьи; первоначально котлы были из бересты), в котором готовилась еда на всех членов семьи. Остальные посуды - деревянный (тарелки Карре) и берестяной.

         В саамский хижине делали Полт - место под хранение посуды  и запасов. Это был участок  пола, ограждена двумя колодами, которые также назывались Полт. Традиционная постель саами - оленья шкура. Если непогода  застала саами в дороге или  посреди тундры, он мог заночевать  в спальном мешке, сшитому из  оленьих шкур (Кирова). Нити Саамские  женщины делали из сухожилий  оленя.

         В хозяйственной утвари саамов  и его названиях как нигде  хорошо выявляются связи саамов  с соседними народами. Многое  из быта и хозяйственной лексики  саамы, как переняли, так и привнесли  в жизнь других финно-угров,  скандинавов и русских поморов. 
 

9. Традиционная  духовная культура

• Мифологические  представления

       В наши дни дохристианские верования  саамов трудно поддаются реконструкции. Несмотря на то, что христианство было принято ими довольно поздно и  при этом значительный пласт языческих  воззрений и культов саамы  сохранили вплоть до XX в., их первоначальная целостность была утрачена в ходе времени и они значительно трансформировались под воздействием различных внешних влияний.

       Имеющиеся в распоряжении исследователей данные свидетельствуют, что у разных групп  саамов в их древних культах существовали определенные различия; неодинаковы  были как дошедшие до нашего времени  имена древних божеств и мифологических фигур, так и места, которые они  занимали в пантеоне. Немало особенностей отмечается в древних воззрениях западных и восточных групп саамов. К тому же часть восточных саамов - в первую очередь Кольские саамы - в отличие от их западных групп  восприняли христианство в его православной форме. Это вело также к некоторым  особенностям в развитии их религиозных  взглядов, сказывалось и на системе  брачных отношений.

       Определенная  часть дохристианских верований  была, видимо, однотипной у всех групп  саамов, как, например, представления  о трех частях мироздания - верхнем, среднем и нижнем мирах. Нижний, потусторонний  мир, где жили души умерших и духи-покровители, восточные саамы называли Туотилмби, т.е "другой мир", западные - Ямиэаймуо, Ябмеаймо. Этот мир находился под  землей, хотя есть записи, сделанные  у восточных саамов, что мир  мертвых был, напротив, на небе, среди  звезд, причем люди, погибшие насильственной смертью, уходили в северное сияние, которое и возникло из крови этих жертв¹. Средний мир был земным, где жили люди и животные, а верхний - небо - принадлежал божествам. При этом у всех саамов существовало представление о том, что неподвижная Полярная звезда служила опорой, державшей небо, видимо, с помощью столба или дерева. На это указывают ее названия, в переводе означающие "столп мира", "столп неба" и т.п. Как уже упомянуто, трехмерный мир четко изображен на ряде шаманских бубнов, однако толкование этих изображений в определенной мере гипотетично, так как достоверных материалов, полученных от самих саамов, об этом нет.

       Реконструировать  древний пантеон саамских божеств  крайне трудно: очень велико число  их имен и разнообразны представления  о них. При этом одно и то же божество имело несколько вариантов имени. Можно полагать, что единого верховного божества у саамов не существовало².

       Одним из верховных божеств был, видимо, Юбмель или Ибмель. Именно это божество многократно упоминалось в древних, относящихся к XI-XIII вв. скандинавских сагах и рассказах о плаваниях на Север в эпоху викингов. Предполагается, что Юбмель символизировал жизненные силы природы. Наряду с этим к числу верховных божеств принадлежал бог Солнца, который существовал у всех групп саамов³. Он носил имя Пейвэ или Бяйвэ. Известно, что при окончании полярной ночи появление Солнца следовало приветствовать поклоном. По сохранившимся сведениям, Пейвэ приносили в жертву белую важенку. Бог Солнца, видимо, не был персонифицирован, а бог Грома, напротив, был антропоморфным существом и держал в руке молот. Кольские саамы так же, как и колтты, называли его Тиермес, остальные финские саамы - Укко, Укконен, у скандинавских саамов его имя было Хораквалес.

       Среди древних божеств известны и женские. В старых источниках часто упоминаются  четыре богини - Мадеранна, Саранна, Юксанка  и Уксакка, причем их роли не всегда ясны, но в целом их связывают  с заботой о сохранении жизни  на земле - как рождением людей, так  и животных. Упоминается и еще  одна богиня - Ябмеакка, властительница загробного мира.

       Но  самая многочисленная группа божеств  или духов в древнем пантеоне была связана с повседневной жизнью и хозяйственными занятиями саамов. Это были "хозяева", ведавшие различными отраслями хозяйственной деятельности саамов. Первое место среди них  занимала Луот-хозик ("хозяйка оленей") - покровительница оленей и оленеводства. По сведениям, полученным Н.Н. Харузиным, облик ее зооантропоморфный: «ходит на ногах, как человек, и лицо человечье, только вся в шерсти, словно олень»⁴. При благополучном возвращении оленей после вольного выпаса саамы благодарили покровительницу стада словами: "Спасибо тебе, Луот-хозик, что сберегла наших оленей". Божествами охотничьего и рыболовного промыслов были Аккрува -покровительница рыболовства и Мец-хозяин - хозяин леса. Покровителем дома являлся Пырт-хозяин - домовой, местом пребывания которого служил камелёк.

       Для западных саамов были характерны также  представления о подземных жителях - карликах или гномах, у которых  вся жизнь шла "наизнанку" или "вверх ногами". Они так же, как и саамы, вели оленеводческое хозяйство. У западных саамов они  известны под скандинавскими наименованиями куфихтар или илда. О них сохранилась  богатая устная традиция. Согласно ей гномы очень богаты, поведение  их похоже на поведение людей, а их отношение к людям неоднородно: они могут помогать людям, давать им добрые советы, но могут пытаться и заманить человека в свой мир  и оставить его там навсегда (если он попробует их угощения). Кроме  того, их подозревали в том, что  они могли похитить человеческого  ребенка, оставив вместо него своего «подменыша». Эти представления  существовали у всех групп саамов⁵.

       У саамов были широко распространены реликты  культа животных, в первую очередь  это касается медведя и дикого оленя. У некоторых групп саамов медведь был тотемным животным. Во всяком случае, финляндские восточные (инарские) саамы считали, что их соседи колтты были «детьми медведя». По одной версии, медведь в прошлом  сам был человеком, которого заколдовали, по другой - он взял в жены женщину-саамку, от которой и произошли саамы-колтты. Колтты сами считают, что медведь  может превратиться в человека (и наоборот). Характерно, что они не едят медвежатины.

       У других групп саамов сохранились, хотя и относительно слабо, пережитки  медвежьего культа. «Медвежий праздник»  подготавливался уже начиная  с выхода на охоту на медведя, при  этом соблюдались различные ритуалы. Поедание медвежатины организовывалось всем поселком, но при этом на женщин накладывался ряд запретов. Кости  съеденного медведя тщательно собирались и захоранивались - считалось, что  это позволит ему вновь воплотиться  в живого.

       Многочисленны также различные предания и представления  о священном олене с золотыми рогами - Мяндаше, который, по некоторым  представлениям, также выступает  как прародитель саамов. К тому же дикий олень был обязательным спутником саамского шамана в  его путешествиях в загробный  мир. Шаман (нойда, ноайде) вообще осуществлял  связь людей с потусторонним  миром, мог лечить тяжелобольных  и предсказывать будущее. В случае тяжелого заболевания человека, - если он лежал в сильном жару или  в состоянии комы, - считалось, что  это результат попыток духов  подземного мира похитить его душу. Чтобы спасти его, шаман должен был  послать свою душу в потусторонний  мир и вызволить оттуда душу больного. Шаман доводил себя до состояния  транса пением, ударами в бубен, пил  настойку мухомора или водку. Душа его  воплощалась в дикого оленя (Saiva saroa) и отправлялась в странствие. Этот олень и был его "альтер-эго". Помогали нойде в его странствиях также священная рыба (Saiva guelie) и священная птица (Saаiva loddie).

       Понятие сайва (sajva) было распространено у всех групп саамов, хотя значение его было неодинаковым. У Кольских саамов оно связывалось с понятием южного или юго-западного ветра, но шире всего оно употребляется для обозначения священных вод - это прежде всего проточные озера с очень чистой водой и особо вкусной рыбой, лов которой был связан с различными запретами (в частности, на участие в нем женщин) и приношением жертв «хозяину» озера.

       Следует сказать, что саамы верили в существование  у человека двух душ: одна из них  была неотъемлемой частью живого человека и покидала тело с его последним  вздохом. Вторая душа была «свободной». Она могла покинуть тело и без  того, чтобы человек умер. Именно так происходило с шаманом, когда  он отправлялся в странствие. Однако долгое отсутствие «свободной души»  также могло привести к смерти.

       Непременной принадлежностью обрядов саамских нойдов был «магический барабан» - бубен. Он имел в основе округлый, овальный, иногда расширенный к верхней  части обод. С внутренней стороны  в ободе были две прорези, в  которые вставлялась поперечная рукоять. Обод обтягивался оленьей  кожей. Поверхность кожи покрывалась, как уже упомянуто, изображениями  трехчастного мира, символическими знаками, астральными рисунками, изображавшими  скандинавских и саамских божеств. На более поздних экземплярах  встречались и изображения Иисуса Христа. Нередко на поверхности бубна, прямо на изображении солнца цепочкой прикреплялись медные кольца. Специальным  молотком из рога оленя нойда ударял в бубен таким образом, чтобы  кольца пришли в движение. Удары  сопровождались пением, к которому присоединялись присутствующие. По данным скандинавских исследователей, магический бубен использовался чаще всего  при проведении сложных обрядов  предсказания, в частности и для  того, чтобы узнать, удастся ли охота  или какое-либо иное начинание, а  также при лечения больных.

       В записях В.Ю. Визе сохранился рассказ  известного Кольского саама-оленевода  Василия Бархатова о нойде  Михаиле Кирилловиче, жившем в 1890-е  годы в Ловозерском погосте. Нойда  жил в веже с двумя женщинами, которых избирал «в товарищи». В  их домашнем обиходе совершенно отсутствовали  изделия из железа. Желающий услышать от нойды пророчество приходил к  нему с оленем. Заколов животное и сварив его мясо в медном котле, все ели «оленину по-собачьи», «нападком», т.е. ртом, без участия рук. Пришедший за советом также приглашался к трапезе, но при условии соблюдать эту манеру есть. Насытившись, колдун запрягал тройку оленей, упряжь которых была расшита бисером. После бешеной езды нойда начинал общение с духами.

       По  представлениям саамов, нойды обладали способностью привлекать обратно ушедших  оленей, лечить болезни, наладить счастливую супружескую жизнь, они разъясняли вещие сны и прорицали будущее. Нойды могли также нанести  вред человеку - с помощью некой  нематериальной силы, называемой «ветряное» или «стрелы», наслать недуги, из которых наиболее распространена была «колотья», т.е. лихорадка.