Древнерусское право

      Развитие  торговли  ведет  к   появлению   особого   вида   договоров,

заключаемых между купцами, — договора комиссии. Пространная Правда  говорит

о купце, который  идет с "чюжими кунами" либо имеет на  руках "чюж"  товар.

Здесь налицо посредническая сделка, при которой  доверенное  лицо  заключает

от своего имени, но за счет доверителя торговые сделки.

      Договором,  более всего  привлекавшим  древнего  законодателя,  являлся

договор займа. Закон  предполагал, что объектом  договора  могут  быть  любые

заменимые вещи, а  не  только  деньги  (куны),  что  вполне  естественно  при

господстве натурального хозяйства. Закреплялись различные формы заключения

договора займа  в зависимости  от  его  условий.  Займ  до  трех  гривен  мог

осуществляться  без  свидетелей.   В   случае   спора   истец   присягал   в

доказательство  своей  правоты.  Займ  свыше трех   гривен   совершался   в

присутствии свидетелей. Особое положение купцов  позволяло им  кредитовать

друг  друга  без  соблюдения  общеобязательных  формальностей,  что   давало

возможность  "искать"  долг  и  без   свидетелей,   используя   в   качестве

доказательства  личную  присягу.  Такой  порядок  сложился  из-за  специфики

торговой деятельности, необходимости  сохранения  купеческой  тайны,  сугубо

доверительных отношений  внутри достаточно узких купеческих корпораций.

      Проценты  по договору займа не являлись  обязательным  условием  данного

договора.  Даже  в  период  расцвета  ростовщичества  при  князе  Святополке

Изяславиче в Пространной Правде (ст. 50) говорится о процентах в условном

наклонении:  "Аже  кто даеть  куны  в   рез...".   Процитированная   статья

подчеркивает волю  сторон  при  определении  размеров  процентов.  Интересно

замечание закона, что  при даче взаймы под  проценты  необходимо  присутствие

послухов. Проценты взимались при краткосрочном  займе  помесячно.  Если  долг

не отдавали в  течение года, то уплачивались  так  называемые  третные  резы.

Закон не говорит  о  периодичности  выплаты  этих  процентов.  Вероятно,  они

взимались раз в  год,  хотя  некоторые  авторы  считают,  что  раз  в  четыре

месяца. Последнее  предположение  сомнительно,  поскольку  речь  идет  не  о

третном резе, а о "кунах  в  треть",  т.  е.  проценте  в  размере  "два  на

третий", или 50 процентах суммы долга.  Взимание  процентов осуществлялось

впредь до выплаты  долга, что на практике вело к кабальной  зависимости.

      Восстание  1113  года  вызвало  законодательное   ограничение  взимания

процентов. Возможность  брать третные резы  ограничивалась  либо  трехкратным

взиманием  процентов  без  права  получения  суммы  долга,  либо  двукратным

взиманием процентов  с правом получения долга (Устав  о  резах  в  Пространной

Правде). В ст. 53 оговаривалось, что годовые проценты в размере 10  кун на

гривну (по счету  Пространной Правды 1 гривна = 50 кун), т. в.  20  процентов

в год, допускались  при долгосрочных займах.

      В  случае невыплаты долга должник   мог  быть  по  ст.  47  привлечен   к

уголовной ответственности  с обязанностью уплатить долг кредитору, т. е.  при

отсутствии у него имущества ему угрожала  продажа в холопы.  Банкрутский

устав   Владимира   Мономаха   определил   порядок   взыскания   долгов    с

обанкротившихся  купцов.  Впервые  в   истории   русского   законодательства

вводится понятие "несчастное банкротство". Такой  банкрот  освобождается  от

обязанности   немедленной   уплаты   всех   долгов.   Несчастным   считается

банкротство, наступившее  вследствие действия непреодолимой  силы.  Умышленное

(точнее —  виновное)  банкротство  давало  кредиторам  право  самостоятельно

решать судьбу своего должника. При злостном банкротстве  долг  взыскивался  в

обязательном порядке, а удовлетворение требований кредиторов  осуществлялось

в   предусмотренной   законом   последовательности.   В    первую    очередь

удовлетворялся иноземный  купец, по незнанию доверивший  товар  банкроту,  во

вторую — князь, в третью очередь — остальные  кредиторы, причем те,  кто  уже

получил достаточно много процентов, могли быть лишены  права  участвовать  в

разделе.

      Разновидностью  договора займа можно считать  закупничество.

      Договор  дарения упоминается только в  ст. 93 Пространной  Правды.  Речь

идет о подарках мужа жене. Одаривали движимым имуществом. Текст статьи  дает

возможность  предположить,  что  дарение  осуществлялось  торжественно,  при

свидетелях: муж "возлагал" подарок на  жену.  Скорее  всего,  речь  шла об

украшениях, дорогой верхней одежде (шубе, например).

      Немного  говорит Русская Правда о договоре  личного  найма.  Видимо,  он

был достаточно хорошо урегулирован нормами обычного права. Статья  110  дает

понять,  что  наем  порождал  отношения,  близкие  к  холопству.   Вероятно,

первоначально  поступление  в  услужение  приравнивалось  к  поступлению   в

холопы: человек попадал  под власть домовладыки и становился челядином.

      Краткая  (ст. 25) и Пространная (ст. 14) Правды, а также иные источники

упоминают рядовича (княжеского и боярского), жизнь которого оценивается в  5

гривен, что в 8 раз  дешевле, чем жизнь свободного и стоит так же, как жизнь

холопа.  Однако  термин,  которым  обозначается  этот  мелкий   служащий   в

хозяйстве князя или боярина, свидетельствует о том,  что в основании его

службы лежал договор  —  ряд.  Устав  Владимира  Мономаха  несколько  меняет

существовавший  ранее  обычай  обращать  в  холопы   всех,   поступающих   в

услужение.  Статья  110  касается  довольно  узкого  круга  лиц   —   тиунов

(управляющих, ключников). Тиун мог стать холопом, если  при  его  поступлении

на  службу  не  было  специально  оговорено  сохранение   за   ним   статуса

свободного.

      Форма   договора  была  устной,  вероятно,  в  присутствии  свидетелей,

заключение договора сопровождалось обрядом привязывания ключа к поясу.

Договор  подряда  представлен  в  Русской  Правде  своей  разновидностью   —

государственным подрядом. Краткая  (ст.  43)  и  Пространная  (ст.  96,  97)

редакции говорят  о строительстве  городских  укреплений  и  ремонте  мостов.

Сторонами в договоре выступают: подрядчик  —  городник,  мостник  с отроком

(учеником  или   подмастерьем),  заказчик  —   община  (городская   в   случае

строительства городских  укреплений, городская или сельская в случае  ремонта

мостов).  Поскольку  в  работах  было  заинтересовано  государство,  условия

договора  четко  определены:  подрядчик  на  свой  страх  и  риск  обязуется

выполнить работы, заказчик оплачивает их в соответствии с "прейскурантом".

      Договор  поклажи упоминается в ст.  49  Пространной  Правды.  Поскольку

договор поклажи  основывался на чисто  дружеских  отношениях,  заключался  он

без  свидетелей.  Поклажепри-ниматель  (хранитель)  оказывал   поклажедателю

безвозмездную услугу, благодеяние. В связи с этим закон  не  предусматривает

ответственности хранителя  за сданный на хранение товар. В  случае  спора  он

подтверждал свою правоту  присягой.

      Обязательства  из правонарушений широко  представлены  в  древнерусском

праве. Гражданско-правовые правонарушения порой неотделимы от  преступлений,

лишь  признак  публичности  наказания  (штраф   в   пользу   государства   в

большинстве случаев) служит ориентиром при их разграничении.  Соответственно

различаются  штрафы  в  пользу  государства  и  возмещение  вреда  в  пользу

потерпевшего.

      Общая  норма об обязанности возместить  причиненный  вред  содержится  в

ст. 18  Краткой  Правды.  Лицо,  нанесшее  вред  чужому  имуществу,  обязано

заплатить пострадавшему  его цену независимо от  того,  останется  ли  оно  у

причинившего  вред  или будет возвращено  собственнику.   Частный   случай

обязанности возместить вред содержится в Уставе  о  закупах.  За  переданные

ему в пользование  плуг и борону закуп несет ответственность  в  том  случае,

если сам работал  на них  в  момент  их  порчи.  Закуп  отвечает,  если  вред

скотине будет нанесен  в связи с тем, что он не завел  ее в хлев и не запер.

      Все   преступления  по  Русской   Правде,   включая   и   представляющие

исключительную общественную  опасность  —  разбой,  поджог  и  конокрадство,

влекли возмещение вреда пострадавшему. Интересно,  что  ст.  83  Пространной

Правды говорит  о порядке возмещения вреда при  поджоге: сначала  уплачивались

убытки пострадавшему, а затем преступник подвергался  потоку и разграблению.

      При   убийстве  помимо  штрафа,  виры,  —  уголовного  наказания,  —  с

виновного взыскивалось головничество  — возмещение  вреда в пользу  семьи

потерпевшего.  Размер  головничества   Русской   Правдой   не   определялся,

поскольку  зависел   от   конкретных   обстоятельств.   Нанесение   телесных

повреждений   влекло   не   только   возмещение   потерпевшему   за   потерю

трудоспособности, определявшееся строго фиксированной суммой,  но  и оплату

расходов на лечение. Особой защите подлежали честь  и  достоинство  женщины.

Во многом это  было связано с  тем,  что  материальное  благополучие  женщины

зависело  от   ее   замужества.   Поэтому   изнасилование,   равно   как   и

распространение слухов о половой распущенности женщины  или  девушки,  влекло

существенные взыскания  в пользу потерпевшей. Размер компенсации  зависел  от

социального положения  жертвы: чем выше был ее социальный статус, тем  больше

она могла потерять материально в случае, если "засядет" в девках (т.  е.  не

выйдет замуж) или  если  ее  муж  потребует  развода  (что  допускалось  при

распутстве жены). Интересно, что при оскорблении чести и достоинства мужчин

гражданско-правового  возмещения вреда не следовало.

      Умышленное  (т.  е.  преступное)  уничтожение   или  порча   имущества,

естественно,  влекли  возмещение  вреда.  К  уничтожению  чужого   имущества

относилось и убийство чужого раба.

      Характеризуя  наследственное  право   Древней   Руси,   отметим,   что

нормативно-правовые акты того времени  знают  наследование  по  завещанию  и

наследование по закону или  обычаю.  Наследство  называлось  "задница",  или

статок, т. е. то, что остается после смерти человека.