« Красивый, молодой император Александр, в конногвардейском мундире, в треугольной  шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным негромким  голосом привлекал всю силу внимания... Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад.  Оно сияло такой веселостью и  молодостью, такой невинною  молодостью, что напоминало ребяческую  четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это  было все-таки лицо величественного  императора».

                                                                                             

      Л.Н.Толстой  «Война и мир» 

                                                                                               
 

                                                                  Властитель слабый и лукавый,

                                                                       Плешивый щеголь, враг труда,

                                                                  Нечаянно пригретый славой,

                                                                 Над нами царствовал тогда.

                                           

              А.С. Пушкин 
 
 
 

СОДЕРЖАНИЕ 

Содержание………………………………………………………………………. 2

Введение ……………………………………………………………………….… 3

Глава 1. Первый период правления Александра I ……………………….......... 3

1.1 Детство, образование ……………………………………………................3-5

1.2 Заговор ……………………………………………………………................5-9

1.3 Восшествие на престол ……………………………………………….…..9-12

Глава 2. Реформаторская деятельность ………………………………….…….12

2.1 Начало реформ …………………………………………………………..12-14

2.2 Второй этап реформ ……………………………………………………..14-15

2.3 Внешняя  политика ………………………………………………………15-16

Глава 3. Консервативный период царствования ……………………….……..16

3.1 Отечественная война 1812………………………………………….........16-18

3.2 Священный союз…………………………………………………............18-19

3.3 Послевоенные реформы Александра I……………………………….…19-20

3.4 Аракчеевщина…………………………………………………......................20

Заключение  …………………………………………………..........................21-23

Список  использованной литературы ……………………………......................24

Приложение …………………………………………………………………..….25 

     «Мало, что умный человек, окинув глазами, памятники веков, скажет нам свои

примечания: мы должны сами видеть действия и действующих, тогда знаем историю».

                                                            Н.М.Карамзин. 

ВВЕДЕНИЕ

Александр I царствовал с 1801 по 1825 г. Александру I очень повезло с эпохой: в годы его правления произошла война с Наполеоном, зародилось декабристское движение, Россия обрела мощный авторитет в Европе на несколько десятилетий. Во многом из-за этого именно эпоха Александра I  подарила нам таких творческих людей как А.С.Пушкин и А.С.Грибоедов (не говоря уже о В.А.Жуковском, Е.А.Баратынском, И.А.Крылове…), а также О.А.Кипренский, В.А.Тропинин, В.Л.Боровиковский. Несмотря на то, что Александр I не был ни гениальным правителем, ни гениальным полководцем

период царствования его - один из самых ярких периодов в истории России.

В начале правления Александр провёл умеренно либеральные реформы, разработанные Негласным комитетом и М. М. Сперанским. Во внешней политике лавировал между Великобританией и Францией. В 1805—1807 годах участвовал в антифранцузских коалициях. В 1807—1812 годы временно сблизился с Францией. Вёл успешные войны с Турцией (1806—1812 годы), Персией (1804—1813) и Швецией (1808—1809 годы). При Александре I к России присоединены территории Восточной Грузии (1801 год), Финляндии (1809 год), Бессарабии (1812 год), Азербайджана (1813 год), бывшего герцогства Варшавского (1815 год). После Отечественной войны 1812 года возглавил в 1813—1814 годы антифранцузскую коалицию европейских держав. Был одним из руководителей Венского конгресса 1814—1815 годов и организаторов Священного союза.

В последние  годы жизни нередко говорил о  намерении отречься от престола и  «удалиться от мира», что после его  неожиданной смерти от брюшного тифа в Таганроге породило легенду  о «старце Фёдоре Кузьмиче». Согласно этой легенде, в Таганроге умер и  был затем похоронен не Александр, а его двойник, в то время как  царь ещё долго жил старцем-отшельником  в Сибири и умер в Томске в 1864 году.

ДЕТСТВО, ОБРАЗОВАНИЕ

Александр Павлович Романов - старший сын Павла  Петровича (Император с 1796 по 1801гг) и  Марии Федоровны, урожденной принцессой Виртембергской, принявшей в браке  православие, был в младенчестве отнят своей бабкой Екатериной у родителей. Екатерина не любила своего сына Павла и решила воспитать себе преемника в старшем внуке. В духе своих педагогических воззрений, Екатерина стремилась дать внуку не столько широкое и солидное образование, сколько идеологическое воспитание и поручила это дело швейцарцу Фридриху Цезарю Лагарпу, республиканцу по взглядам. Республиканец в те времена вовсе не означало определенного политического воззрения. Это был скорее некоторый моральный тип, благородный характер, воплотивший в себе начала «гражданской добродетели», твердого служения усвоенным принципам справедливости, человеческого достоинства и стоического мужества в этом служении.

В.О.Ключевский писал:

'' Его  учили, как чувствовать и держать  себя, но не учили думать и  действовать; не задавали ни  научных, ни житейских вопросов, которые бы он разрешал сам,  ошибаясь и поправляясь: ему  на все давали готовые ответы - политические и нравственные  догматы, которые не было нужды  проверять и придумывать, а  только оставалось затвердить  и прочувствовать. Его не заставляли  ломать голову, напрягаться, не  воспитывали, а … насыщали  лакомствами европейской мысли''.

              В итоге воспитание Александра  носило отвлечённый характер  и не имело национальной основы. Великий князь стал для своего  времени относительно образованным  человеком, но совсем не знавшим  собственной страны. Педагогика Лагарпа приучила Александра не только к искусной технике лицемерия, но также применению повышенных идейных критериев в оценке людей, среды и самого себя. И зародила в нем то «большое недоверие к самому себе», какое отмечает в Александре Строганов и которое также окрепло, в трудных условиях его юношеской жизни между двумя дворами-«большим» и «малым», как их называли,- петербургским и гатчинским. Внешний блеск и условная величественность плохо прикрывали для юноши, жившего в этой обстановке, крайнюю распущенность нравов и быта, разгул мелких интриг и корыстных происков, низость характеров и отношений, цинизм хищений и произвола. Он видел императрицу окруженной «людьми, которых не желал бы иметь у себя и лакеями», а в их руках-власть над обширной империей. Ее царствование, в его конечных итогах, вызывало в нем суровое осуждение. Александр - В. П. Кочубею**, 10 мая 1796 года:

"Придворная  жизнь не для меня создана.  Я всякий раз страдаю, когда  должен являться на придворную  сцену, и кровь портится во  мне при виде низостей, совершаемых  на каждом шагу для получения  внешних отличий, не стоящих  в моих глазах медного гроша. Я чувствую себя несчастным в обществе таких людей, которых не желал бы иметь у себя и лакеями, а между тем они занимают здесь высшие места, как, например, князь Зубов, Пассек, князь Барятинский, оба Салтыкова, Мятлев и множество других. Одним словом, мой любезный друг, я сознаю, что не рожден для того сана, который ношу теперь, и еще менее - для предназначенного мне в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим способом... Мой план состоит в том, чтобы, по отречении от этого неприглядного поприща (я не могу еще положительно назначить время сего отречения), поселиться с женою на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая свое счастье в обществе друзей и в изучении природы".

Разлад  Александра с петербургской средой, нашел поддержку в его связях с «малым», гатчинским дворцом. Родители сумели, в известной мере, вернуть  себе влияние на сына, хотя прямой интимной близости между ними так и не установилось. Строжайшая дисциплина во всем, отчетливый порядок, больше простоты в ежедневном быту, семейная жизнь, резко отличная от столичной распущенности, более скромная, но и более искренняя культурность. Воспитание Александра было прервано его ранней женитьбой. 10 мая 1793 года по воле императрицы в возрасте 15 лет он был объявлен женихом 14 –летней Луизы, дочери наследного принца Баденского, ставшей после бракосочетания сначала русской великой княгиней, а впоследствии – императрицей Елизаветой Алексеевной. Елизавета Алексеевна пользовалась симпатией русского общества, но не была любима мужем.

ЗАГОВОР

"Блестящий  век Екатерины" близился к  концу. "Да посрамит Небо всех  тех, кто берется управлять  народами, не имея в виду истинного  блага государства", - писала Екатерина  в молодости. Сама она не  только искренно желала блага  России, но и была единственным  государем после Петра I, кто  понимал, в каком направлении  следует двигаться. Но время  и вязкое сопротивление, оказываемое  колесам государственной телеги  российской действительностью, гасили  в ней былую энергию. Она  с грустью сознавала это и  в 1789 году говорила Храповицкому: "Старее ли я стала, что  не могу найти ресурсов, или  другая причина нынешним затруднениям?" В последние годы брожение  умов, ею же вызванное, испугало  ее саму и толкнуло на действия, недостойные ни ее ума, ни  сана, - вроде поступков с Новиковым  и Радищевым. Оттолкнув от себя здоровые силы общества, и убедившись в несбыточности своих преобразовательных планов, она утешала себя тем, что ее преемник будет следовать ее начинаниям и докончит "недостроенную храмину". В 1794 году Екатерина сделала решительный шаг, объявив императорскому Совету, что намерена "устранить сына своего Павла от престола" - по причине его "нрава и неспособности" - в пользу великого князя Александра. Но, к ее удивлению, цесаревич нашел защитников в Совете. Граф Валентин Платонович Мусин-Пушкин возразил, что после вступления на трон нрав наследника может измениться, а граф Безбородко обратил ее внимание на худые последствия, которые может повлечь это решение, так как страна, по его словам, привыкла считать Павла Петровича наследником. Совет нашел их доводы разумными. Раздосадованная Екатерина приостановила дело.

Затем она взялась за вопрос о престолонаследии с другой стороны. Пользуясь тем, что Павел Петрович уехал в  Павловск, оставив жену в Царском  Селе, она предложила Марии Федоровне  подписать бумагу, содержавшую требование к цесаревичу отречься от престола. Великая княгиня с возмущением  отказалась. 16 сентября она вызвала  Александра к себе и впервые откровенно высказала внуку свои соображения  о необходимости государственного переворота. Подробности беседы остались неизвестны. Единственным документом, позволяющим судить о реакции  великого князя на предложение занять престол, является его письмо к бабке  от 24 сентября:

"Ваше  Императорское Величество! Я никогда  не буду в состоянии достойно  выразить свою благодарность  за то доверие, которым Ваше  Величество соблаговолили почтить  меня, и за ту доброту, с которой  изволили дать собственноручные  пояснения к остальным бумагам*. Я надеюсь, что Ваше Величество, судя по усердию моему заслужить  неоцененное благоволение Ваше, убедитесь, что я вполне чувствую  все значение оказанной милости.  Действительно, даже своей кровью  я не в состоянии отплатить  за все то, что Вы соблаговолили  уже и еще желаете сделать  для меня. Эти бумаги с полной  очевидностью подтверждают все  соображения, которые Вашему Величеству  благоугодно было сообщить мне  и которые, если мне позволено  будет высказать это, как нельзя  более справедливы. Еще раз, повергая к стопам Вашего Императорского Величества чувства моей живейшей благодарности, осмеливаюсь быть с глубочайшим благоговением и самой неизменной преданностью

Вашего  Императорского Величества

всенижайший, всепокорнейший подданный и внук

АЛЕКСАНДР".

Это письмо - образец придворной дипломатии - написано девятнадцатилетним молодым человеком. Что можно понять из него? То, что  Александр одобряет все те соображения, которые ему представила бабка, но при этом письмо не содержит и  намека на его личное отношение к  ее доводам. Екатерина вольна была понимать слова внука, как ей вздумается, и она поняла их так, как ей хотелось. После беседы с Александром она удовлетворенно сказала своему окружению: "Я оставляю России дар бесценный - Россия будет счастлива под Александром". Однако существует и другой документ - письмо Александра Аракчееву, помеченное 23 сентября, то есть днем, предшествующим отправке письма к Екатерине. В нем великий князь называет отца "Его Императорское Величество", а не "Высочество", и это, конечно, не описка. Возможно, подозрительный Павел заранее привел к присяге своего старшего сына. Один современник передает также, что слышал от Александра следующие слова: "Если верно, что хотят посягнуть на права отца моего, то я сумею уклониться от такой несправедливости. Мы с женой спасемся в Америку, будем там свободны и счастливы, и про нас больше не услышат". Как бы то ни было, Екатерина, уверенная в согласии внука, готовилась принародно объявить свое решение. Осенью в Петербурге распространились слухи, что 24 ноября, в день тезоименитства императрицы (называли также и 1 января нового года), последуют важные перемены. Говорили о якобы заготовленном манифесте, подписанном важнейшими лицами империи: Зубовым, Безбородко, митрополитом Гавриилом, Румянцевым, Суворовым и другими. Нельзя сказать, что Павлу очень сочувствовали, лишь некоторые из россиян, по словам очевидца, желали видеть его на престоле, "не ведая сами, ради чего". Очевидно, если бы императрица дожила до следующего года, верноподданные увидели бы Александра на российском престоле на пять лет раньше, чем это произошло в действительности. Но судьба в этот раз избавила его от необходимости выбора между государственной пользой и сыновним чувством. В первые годы нового царствования Александр пользовался всеми официальными почестями, полагающимися ему как наследнику, и полным доверием отца. Помимо сана цесаревича Александр получил от отца должность военного губернатора Санкт-Петербурга, был назначен шефом лейб-гвардии Семеновского полка и исполнял обязанности инспектора по кавалерии и пехоте Санкт-Петербургской и Финляндской дивизий; с 1 января 1798 года он еще и председательствовал в военном департаменте "за труды его в благодарность", как сказано в высочайшем рескрипте, а в конце 1799 года был назначен сенатором и должен был присутствовать на заседаниях Императорского Совета. Эти занятия и обязанности поглощали почти все его время. Ежедневно в семь часов утра цесаревич подавал императору рапорт. За малейшую ошибку в рапорте, незнание или тем более укрывание каких-то упущений по службе следовал такой разнос, что придворные часто видели, как великий князь покидал кабинет государя весь бледный, с трясущимися руками. Благорасположение и строгость Павла, смена его настроений были непредсказуемы, их нельзя было избежать, от них невозможно было укрыться; оставалось смириться и трепетать. Отца Александр боялся смертельно - до той степени ужаса, который уже граничит с любовью к карающей руке. Вместо того чтобы оказывать покровительство другим, цесаревич вынужден был сам искать его у тех, кто имел влияние на царя, ибо Павел, этот грозный самодержец, на удивление легко поддавался влиянию более сильных или просто ловких натур. При таких обстоятельствах точное и неукоснительное исполнение наследником своих многочисленных служебных обязанностей сделалось в глазах Павла показателем его лояльности. В первую очередь это касалось военной службы. Неопытный и слабовольный Александр, к тому же близорукий и глуховатый, не мог, конечно, в одиночку справиться со сложными требованиями новых уставов; ему был необходим знающий, дельный помощник. И он легко нашел его. Таким советником и оберегателем Александра стал Аракчеев. По настоятельной просьбе наследника он с готовностью муштровал "хорошенько" вверенные Александру войска и не оставлял его своими советами. Поглощенный своими обязанностями при дворе, на службе, Александр располагал собой только вечером, после обеда. Это время, несмотря на утомление, он проводил  с молодым князем Чарторийским. Разговаривали о будущем России. Сбросив мундир, наследник становился горячим и искренним другом свободы. Деспотизм отца производил на него "сильное и тяжелое впечатление"; предстоящая ему самому коронация вызывала в нем отвращение и протест. "Его искренность, прямота, способность увлекаться прекрасными иллюзиями придавали ему обаятельность, перед которой было невозможно устоять", - вспоминал князь Адам, который и тридцать лет спустя сохранил уверенность, что "убеждения его были искренними, а не напускными". Александр сблизился со Строгоновым, Новосильцевым, Кочубеем. Интимный кружок наследника просуществовал недолго. Ухудшение отношения Павла к старшему сыну сказалось и на его друзьях. Первым неудовольствие царя вызвал Новосильцов, остававшийся верным своему принципу независимости. На совещании молодых друзей наследника было решено отослать его в Англию подальше от беды. Новосильцев был хорошо принят русским посланником в Лондоне графом Семеном Романовичем Воронцовым и возвратился в Россию только после кончины Павла Петровича. Политику Павла, внешнюю и внутреннюю, часто называли непредсказуемой и произвольной. Действительно, на первый взгляд может показаться, что она целиком зависела от его минутной прихоти. Но прихоти Павла имели в своей основе старомодное чувство рыцарской чести, чуть ли не в средневековом его значении. Он желал быть монархом, чьи действия определяют не "интересы", не "польза", тем более не "воля народа", а исключительно высшие понятия чести и справедливости.