Несостоятельность (банкротстве) юридических лиц

    Следует, к сожалению, констатировать, что на сегодня в правовом регулировании конкурсных отношений еще не достигнут справедливый баланс публичных и частных интересов, имеются многочисленные пробелы и противоречия, в формулировках правовых норм присутствуют неточности и неясности. Отмеченные недостатки не могли не сказаться отрицательно на правовом положении кредиторов. Практика применения законодательства о несостоятельности выявила недостаточную защиту прав и интересов кредиторов. Действовавшие ранее и действующие в настоящее время нормы законодательства о банкротстве не позволяют кредиторам эффективно влиять на ход конкурсного процесса. В конечном итоге требования преобладающего большинства кредиторов оказываются неудовлетворенными, что свидетельствует о низкой эффективности правового регулирования конкурсных отношений.

     Совершенствование законодательства о банкротстве, безусловно необходимое, проводится в значительной степени непоследовательно, хаотично (посредством «залатывания дыр»), без какой-либо концептуальной основы, если, конечно, не считать продолжающегося наращивания объема законодательного материала (избыточность которого очевидна) и усиления его продолжниковой направленности.

     Как известно, законодательство о банкротстве  и соответствующая правовая система  занимают центральное место в  деловой жизни экономически развитых стран. От их качества зависят решения о выдаче и получении кредитов, о принятии коммерческих рисков, о погашении долгов, о возможности совершения должником действий, направленных на обман кредиторов, о достижении компромисса по требованиям. Способность сторон с уверенностью предсказать, как закон и суд расценят ту или иную ситуацию, - самый эффективный путь предотвращения споров, побуждающий стороны действовать так, как решил бы в этой ситуации суд.

    Эффективный закон  о банкротстве - необходимая часть организованной рыночной экономики; он оказывает положительное влияние на деловую этику, возвратность долгов и коммерческие отношения в целом. Конечно, это не панацея, которая может привести к всеобщему финансовому оздоровлению или полной замене государственного вмешательства в экономику. В экономике возникают ситуации, когда вмешательство государства в процесс спасения предприятий необходимо. Однако такое вмешательство нужно проводить в качестве отдельного направления политики, а не смешивать его с осуществлением процедур, применяемых в деле о банкротстве²⁸.

    Повышение эффективности  российского законодательства о банкротстве должно осуществляться на принципиально новой основе с учетом современных мировых достижений в этой области, исходя из принципов:

    - упрощения законодательства  о банкротстве;

    - сокращения сроков  производства по делам о банкротстве;

    - усиления защиты  прав и интересов кредиторов  в деле о банкротстве;

    - обеспечения равенства  конкурирующих кредиторов.

    Поэтому правильнее было бы отказаться от специальных законов (Закона о банкротстве кредитных организаций, Закона о банкротстве финансовых организаций) и сосредоточить нормы о банкротстве в одном, что немаловажно для данной категории правоотношений, кодифицированном акте.

    Необходимо также отказаться от неэффективных судебных процедур банкротства (наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления), затягивающих производство по делу о банкротстве, и повысить роль конкурсного производства и мирового соглашения. Исключение указанных процедур из числа судебных вовсе не значит, что их аналоги не могут быть использованы как внесудебные процедуры в целях предупреждения банкротства юридических лиц и граждан. Подобные внесудебные процедуры можно предусмотреть как в Законе о банкротстве, так и в отдельном законе о финансовом оздоровлении. Их цели вполне могут достигаться также в ходе реализации конкурсного производства (наблюдение) и мирового соглашения (погашение задолженности в соответствии с графиком или восстановление платежеспособности должника посредством мер, предусмотренных нынешними процедурами финансового оздоровления и внешнего управления).

    Изучение законодательства о банкротстве и практики его  применения показывает, что оптимальные  научные и практические решения  по целому ряду ключевых вопросов регулирования конкурсных отношений в нашей стране пока еще не найдены. Прежде всего это те положения Закона о банкротстве, которые закрепляют определенный баланс интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве: интересов должника и кредиторов, интересов конкурирующих кредиторов, интересов должника и кредиторов, с одной стороны, и интересов государства - с другой.

    Наряду с явно положительными тенденциями развития российского законодательства о  банкротстве (в частности, переход  от принципа неоплатности к принципу неплатежеспособности как основанию признания должника - юридического лица банкротом; сближение прав конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, получающих удовлетворение своих требований в третью очередь, принимающих участие в голосовании по вопросу заключения мирового соглашения, и т.п.), имеются и неоправданные тенденции его развития²⁹, усиление его продолжникового характера, выражающееся в широком применении ряда явно неэффективных процедур, механизмов и положений банкротства. 

Глава II. Искажение назначения несостоятельности (банкротства) юридического лица

§1. Фиктивность и преднамеренность банкротства: основания и меры воздействия

     Нормы института несостоятельности (банкротства) направлены на охрану интересов кредиторов должника, несущих тяжесть имущественных последствий его убыточных действий, интересов контрагентов должника (третьих лиц), принявших исполнение от должника и в некоторых случаях вынужденных вернуть все приобретенное от несостоятельного должника в конкурсную массу и рискующих вообще не получить назад собственного исполнения, а следовательно, удовлетворения по своим требованиям в процессе конкурсного производства. В ряде случаев речь может идти и об охране экономических интересов государства. Предупреждение банкротства регулируется рядом федеральных законов, в том числе Гражданским Кодексом, федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций».

     В качестве злоупотребления правом на подачу заявления о признании должника банкротом можно отнести, пожалуй, стяжательское обращение в арбитражный суд исключительно с целью напугать должника (его руководителя и/или собственника бизнеса) и принудить выплатить деньги и погасить долг, не вникая в вопрос, на самом ли деле должник находится в состоянии устойчивой неплатежеспособности или же это временный характер отсутствия оборотных средств³⁰. Таковое, например, было оценено судом и применено в Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 15 января 2003 г. №П-2327³¹.

     В настоящее время распространенной ситуацией является использование  института несостоятельности (банкротства) в корыстных целях со стороны  учредителей юридического лица-банкрота, его участников, третьих лиц. По имеющейся статистике до трети дел о несостоятельности (банкротстве) носит фиктивный, либо преднамеренный характер. Уголовный кодекс предусматривает ответственность за подобные действия руководителей и участников юридического лица в статьях 196 и 197, однако складывающаяся судебная практика показывает, что данные статьи носят декларативный характер, количество дел, доведенных до суда ничтожно, виновные лица не привлекаются к ответственности.

     Действующий федеральный закон о банкротстве, в отличие от предыдущего, не содержит понятий фиктивного и преднамеренного банкротства, эти понятия установлены административным и уголовным законодательством. В ранее действовавшем законе под фиктивным банкротством понималось подача заявления должника должником в арбитражный суд при наличии у должника возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме³². При определении понятия преднамеренного банкротства учитывалось значение виновных действий учредителей (участников) и иных лиц, в том числе руководителя юридического лица, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия.

     В основу определения признаков банкротства  юридических лиц положен принцип  неоплатности, суть которого состоит  в предположении о невозможности должника исполнить денежные обязательства или осуществить обязательные платежи в бюджет и во внебюджетные фонды в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены³³, что отличает действующий за кон от закона от 19 ноября 1992 г. №3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», в котором предлагался критерий абсолютной неплатежеспособности, предполагающий признание должника несостоятельным в случае превышения его обязательств над имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса.

     По  прошествии восьми лет с момента принятия Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» нормы, определяющие внешний признак неоплатности, не подвергались изменениям, и в настоящий момент сумма задолженности юридического лица перед кредиторами должна превышать сто тысяч рублей, что по сути является незначительным. Данный факт делает весьма доступной возможность недобросовестным кредиторам для обращения в арбитражный суд. В связи с вышесказанным необходимо проанализировать обоснованность применения действующего принципа банкротства юридических лиц.

     По  мнению Г.Ф. Шершеневича, для наличия  несостоятельности можно признать одно из двух начал: недостаточность  имущества, то есть установленное превышение актива над пассивом, или платежную неспособность, т.е. предполагаемое превышение актива над пассивом. В первом случае мы имеем дело с несомненной невозможностью удовлетворить полностью каждого кредитора, во втором - с неисправностью в исполнении обязательств, внушающей вероятность невозможности удовлетворить полностью всех кредиторов³⁴.

     Заслуживает поддержки мнение В.В. Витрянского, считающего, что при использовании  критерия неплатежеспособности вывод  о несостоятельности должника основывается на предположении, что должник, не рассчитавшийся с кредиторами и не уплачивающий налоги, видимо, не имеет в достаточном объеме ликвидного имущества, поскольку иные причины неплатежей исключаются действием принципа разумности и добросовестности участников имущественного оборота³⁵.

     Представляет  немалый интерес мнение А.В. Андреева, предлагающего использовать в качестве материально-правового критерия размер оплаченного на день подачи заявления о банкротстве уставного (складочного) капитала хозяйственных обществ и товариществ, паевого фонда кооперативов. При этом если размер капитала (фонда) должника, оплаченного на момент обращения с заявлением о банкротстве, слишком мал или обязанность по аккумуляции средств учредителей, участников или пайщиков в отношении должника законодательством не предусмотрена, возможно использовать минимально необходимый для возбуждения дела размер задолженности, который может составлять сумму, равную десяти минимальным размерам оплаты труда. В то же время нуждается в ограничении и максимальный размер задолженности, который может быть определен в сумме десяти тысяч минимальных размеров оплаты труда. Указанное ограничение сделает невозможным уход от процедур банкротства юридических лиц с неопределенно большим уставным капиталом³⁶.

    Сравнение критериев несостоятельности показывает, что неоплатность, выражая экономическую сущность несостоятельности, позволяет установить особый порядок равномерного распределения имущества должника между всеми его кредиторами. Вместе с тем реализация этого критерия на практике вызывает серьезные проблемы в связи с затруднением обеспечения платежной дисциплины в отношении должника, пресечения действия недобросовестных должников по сокрытию имущества в предвидении финансового краха.

    Напротив, критерий неплатежеспособности более  действенно реализуется в практической сфере, поскольку позволяет оперативно установить внешний контроль и управление над имуществом должника. Это, в свою очередь, может позитивно сказаться на восстановлении платежеспособности должника или размере удовлетворения, который получат кредиторы в случае проведения ликвидационных процедур. Именно поэтому признак неплатежеспособности используется при установлении признаков банкротства юридических лиц, даже если сумма их обязательств может и не превышать стоимость принадлежащего им имущества.

    Тем не менее неплатежеспособность в  большинстве случаев не свидетельствует  о несостоятельности должника, поскольку  последняя включает не только неспособность  должника выполнить свои обязательства  перед кредиторами, но и установленную  арбитражным судом невозможность удовлетворить эти требования³⁷. Таким образом, неспособность означает не только невозможность исполнить обязательства в связи с недостаточностью активов, но и установленную арбитражным судом невозможность восстановления платежеспособности должника. В этой связи следует согласиться с мнением исследователей, полагающих, что нельзя отождествлять понятия неплатежеспособности и неспособности при установлении признаков преднамеренного банкротства³⁸.

    Кроме того, установление признаков преднамеренного  банкротства исходя из вышесказанного становится возможным только после вынесения арбитражным судом решения о признании должника банкротом. На это и были направлены изменения, внесенные в ст. 196 УК РФ, поскольку указание в норме на неплатежеспособность (в старой редакции нормы) давало возможность возбудить уголовное дело о преднамеренном банкротстве безотносительно к рассмотрению дела о банкротстве в арбитражном суде. Для определения признаков рассматриваемого преступного деяния уголовный закон не требовал вступления в законную силу решения арбитражного суда, поэтому единого подхода в судебной практике не наблюдалось.