Компенсация морального вреда

        Желательно, чтобы критерии определения  размеров компенсации дали законодатель  или Верховный Суд РФ.

       В настоящее время истцы зачастую заявляют требования о выплате им компенсаций в непомерно больших размерах, полагая (причем - вполне резонно), что, хотя суд снизит размер компенсации, сам заявленный размер ее окажет на него и общественность определенное психологическое давление.

        Для борьбы с этим явлением  вполне возможно введение прогрессивных государственных пошлин. Ныне действующий размер госпошлины (10% от одного минимального размера оплаты труда, независимо от суммы компенсации) не оказывает никакого сдерживающего влияния на требования о компенсации в чрезмерных суммах.

   Учет степени вины причинителя вреда. Прежде всего следует отметить, что при так называемой смешанной вине, т.е. при наличии вины потерпевшего в причинении ему морального вреда, должны применяться нормы ст. 1083 ГК РФ. В таких ситуациях должна учитываться и степень вины причинителя вреда (т.е. умысел или грубая неосторожность), а также отсутствие вины причинителя вреда - если он обязан возмещать его независимо от своей вины (последние случаи указаны в ст. 1100 ГК РФ).

        Когда лицо, потерпевшее имущественный вред, не было виновным ни в возникновении вреда, ни в увеличении его размеров, вина причинителя вреда не имеет значения при определении размера возмещаемых убытков. Но при компенсации морального вреда вина причинителя вреда учитывается и в таких ситуациях (в ст.ст. 151, 1101 ГК РФ). При этом ст. 151 ГК РФ обязывает суд при определении размера компенсации принимать во внимание "степень вины нарушителя" всегда, а ст. 1101 ГК РФ - учитывать "степень вины причинителя вреда", но лишь в тех случаях, "когда вина является основанием возмещения вреда". Эта последняя оговорка приводит к тому, что если, например, вред причинен распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, то размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, действовал ли причинитель вреда умышленно, допустив легкую неосторожность, или даже невиновно. Думается, такая норма неоправданна. Здесь более логичной представляется норма, содержащаяся в ст. 151 ГК РФ: суд всегда должен учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии вины - учитывать ее степень. Целесообразно, чтобы Верховный Суд РФ в соответствующем постановлении Пленума установил доли (проценты), в пределах которых может быть взыскана компенсация (например, при умышленной вине - 100%, при грубой неосторожности - 50%, при легкой неосторожности - 20%, при отсутствии вины - 10%).

        Учет индивидуальных особенностей потерпевшего. На практике довольно часто потерпевший ссылается на повышенную эмоциональность или на особенности своей психики (ранимость и т.п.). И суды при определении размера компенсации учитывают эти аргументы, поскольку индивидуальные особенности потерпевшего прямо упомянуты в ст.ст. 151 и 1101 ГК РФ как обстоятельство, влияющее на размер компенсации.

      Однако  вопрос о том, каким образом этот фактор может влиять на размер компенсации, до сих пор не исследован. Представляется, что учет индивидуальных особенностей потерпевшего при определении размера компенсации нарушает, по крайней мере, два правовых принципа: равенства прав граждан и принцип, гласящий, что "право есть применение равного масштаба к разным людям".

      Последовательное  применение принципа учета индивидуальных особенностей потерпевшего может привести к полному разнобою. А ведь компенсация морального вреда, предположим, за психические страдания, вызванные шрамом на ноге от укуса собаки, должна быть одинаковой как для лица, которое очень заботится о своей внешности, так и для человека, который не очень сильно ею озабочен. В равной степени размер компенсации не должен зависеть от повышенной эмоциональности эстрадного артиста (по сравнению со зрителем), женщины (по сравнению с мужчиной) и т.д.

      Причинитель вреда. Может показаться, что вопрос о том, кто является причинителем вреда, совершенно ясен: это - гражданин или юридическое лицо, причинившие вред. Именно они должны нести ответственность. При определении того, кто должен отвечать за причиненный моральный вред, конечно, должны применяться общие положения о возмещении вреда (в частности, ст.ст. 1068, 1069-1071, 1073,1074,1075, 1076-1078 и 1069 ГК РФ).⁵

     Учитывая  критерии оценки морального вреда, предусмотренные  законодательством, А. М. Эрделевский разработал оригинальную методику определения размеров компенсации презюмируемого морального вреда. Для определения соразмерности компенсаций он использовал соотношения максимальных санкции норм уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за преступные посягательства на права человека. Предлагаемый им базисный уровень размера компенсации определяется применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров заработной платы, исходя из МРОТ, установленного законодательством по состоянию на момент вынесения судом решения по делу. 720 МЗП – заработок физического лица за 10 лет при размере месячного заработка в 6 МРОТ. По мнению автора, анализ налогового законодательства показывает, что установление именно такого среднемесячного заработка физического лица (до 1997 г.) в наибольшей степени стимулировалось.

     Для учета степени вины потерпевшего и имущественного положения гражданина – причинителя вреда при определении размера компенсации действительного морального вреда, А.М.Эрделевский рекомендует применение следующей формулы: 

    D = d*fv*j*c(1-fs).  

    В этой формуле приняты следующие обозначения:

    D – размер компенсации действительного морального вреда;

    fv – степень вины причинителя вреда; при этом 0<fv<1;

j – коэффициент индивидуальных особенностей потерпевшего, при этом 0<j<2; с - коэффициент учета заслуживающих внимания фактических обстоятельств, при этом 0 < с < 2;

fs – степень вины потерпевшего, при этом 0 < fs < 1.

     Как видно из приведенной формулы, максимальный размер компенсации действительного  морального вреда равен четырехкратному  размеру компенсации презюмируемого морального вреда.

     При использовании формулы делаются следующие допущения относительно степени вины причинителя вреда:

• Fv = 0,25 при наличии грубой неосторожности;
• Fv = 0,75 при наличии косвенного умысла;
• Fv = 0,5 при наличии прямого умысла.

     Поскольку вина потерпевшего учитывается в  целях снижения размера компенсации только при наличии в его действиях грубой неосторожности, ее значение можно принимать равным 0,5 (fs = 0,5). Эти допущения могут быть использованы, если суд не найдет оснований для применения иных значений этих критериев в установленных пределах. Степень вины потерпевшего fs при наличии любого вида умысла потерпевшего должна приниматься равной 1, что тождественно отказу в компенсации морального вреда (п.1 ст.1083 ГК РФ).⁶

     Что касается критериев учета индивидуальных особенностей потерпевшего и обстоятельств причинения морального вреда, то эти критерии проявляют наибольшую зависимость от вида правонарушения. Некоторые из этих особенностей и обстоятельств являются общими для всех видов правонарушений (так, добровольная компенсация правонарушителем причиненного морального вреда или совершение им иных действий, направленных на сглаживание причиненных страданий, всегда должно повлечь существенное снижение коэффициента учета фактических обстоятельств “с” и, соответственно, размера компенсации действительного морального вреда); но, как правило, каждому виду правонарушений свойственны характерные именно для этого вида особенности и обстоятельства.  

2.2. Проблема компенсации  морального вреда  юридическому лицу

     Из  определения морального вреда, данного в ст. 151 ГК РФ, и условий его возмещения может быть сделан вывод, что, моральный вред может быть причинен только физическому лицу. Юридическому лицу физические или нравственные страдания вроде бы причинены быть не могут. Однако в ст. 152 ГК РФ, предусматривающей защиту чести, достоинства, и деловой репутации гражданина, сказано, что правила о защите деловой репутации, соответственно, применяются и к защите деловой репутации юридического лица. А в числе этих правил предусмотрены не только возмещение убытков, но и компенсация морального вреда. Опираясь на эти положения, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 1994 года № 10 в п. 5 дал следующее разъяснение: “Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица (п. 6 ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., п. 7 ст. 152 первой части Гражданского кодекса Российской Федерации по правоотношениям, возникшим после 1января 1995 г.)”. Что же касается положений п. 7 ст. 152 ГК РФ, то они не могут применяться в отрыве от других положений ст. 152, а главное в отрыве от норм, сформулированных в ст. 151 ГК РФ, специально посвященной компенсации морального вреда. Поэтому, толкуя названные нормы в системе, необходимо прийти к следующему выводу.

     В соответствии с п. 7 ст. 152 ГК РФ, сформулированные в ней правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. В частности, юридическое лицо точно так же, как и гражданин, вправе требовать по суду опровержения порочащих его деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. По требованию заинтересованных лиц, его бывшего собственника либо его наследников, допускается защита деловой репутации юридического лица, и после прекращения его существования.

     Если сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица, распространены в печати, они должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации. Аналогичным образом к защите деловой репутации юридического лица применяются и другие правила, содержащиеся в п.п. 2 – 6 ст. 152 ГК РФ. Однако из смысла ст. ст. 151, 152 ГК РФ вытекает следующее исключение.

     Правила, касающиеся компенсации морального вреда, не могут быть применены к защите деловой репутации юридического лица, поскольку это находилось бы в явном противоречии с понятием морального вреда, содержащимся в ч. 1 ст. 151 ГК РФ.

     С ныне действующим гражданским законодательством  полностью согласуется и разъяснение содержащиеся в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. В частности, там записано следующее: “При рассмотрении требований о компенсации гражданину причиненного морального вреда... размер компенсации зависит от характера и объема, причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств”...  

2.3. Переход и зачет  права на компенсацию

     Значительный  интерес представляет вопрос о допустимости перехода права на компенсацию морального вреда с позиций российского  гражданского права. Ответ на него весьма важен не только с точки зрения применения материального, но, и процессуального права.

     Общие правила, регулирующие перемену лиц  в обязательстве, установлены в главе 24 ГК РФ. Ст. 382 предусматривает две категории оснований перехода прав кредитора к другому лицу:

• передача права требования по сделке (уступка требования, или цессия);
• переход права требования на основании закона.

     Виды  перехода права требования на основании закона указаны в ст.387 ГК.

     Итак, рассмотрим, возможен ли переход права на компенсацию морального вреда по договору цессии или по наследству. В ст. 383 ГК РФ установлены общие признаки прав, переход которых к другим лицам не допускается, - это права, неразрывно связанные с личностью кредитора. В качестве отдельных видов таких прав в этой норме указаны требования об уплате алиментов и о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью. Является ли требование о компенсации морального вреда неразрывно связанным с личностью кредитора? Учитывая, что компенсация морального вереда есть компенсация за перенесенные лицом страдания, т. е. за нарушение его психического благополучия, это право действительно связано с личностью кредитора. Следует ли отсюда вывод, что переход требования о компенсации морального вреда к другому лицу недопустим по какому бы то ни было основанию?

     Представляется, что, выделяя в ст. 383 ГК РФ непередаваемые требования (об уплате алиментов; о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью), законодатель тем самым подразумевает, что и в общем случае имущественное требование, переход которого не допускается, должно иметь признаки, присущее прямо указанным в этой норме. Какие общие признаки имеют эти требования, и свойственны ли они требованию о компенсации морального вреда?