Сущность государственной власти

Чтобы двинуть рассуждения дальше этой точки, необходимо дать ответ на вопрос, что представляют из себя обозначенные выше силы. Одна из них есть власть. Ее субъективным воплощением сегодня является Б.Н. Ельцин. Другая - это движение. Оно многолико и состоит в основном из людей, (само)называемых "реформаторами" или "демократами".

Массовым  сознанием отношения между Ельциным и "реформаторством" воспринимаются как отношение между властью  и обществом. В действительности это далеко не так.

Реальное  политическое значение Ельцина значительно  шире и весомее, чем это вытекает из его официального статуса как  Президента России. Он - не просто глава  государства, сегодня управляющий  страной. Для массового сознания - это символ власти вообще, власти, существующей вне конкретного времени.

Ельцин  есть воплощение преемственности власти и в глазах значимой части населения - носитель ее легитимности. Несмотря на то, что сам Ельцин характеризует  себя как "властеборца", воспринимается он русскими по преимуществу как продолжатель многовековой властной традиции.

"Демократическое  движение" (в его политическом, разумеется, выражении) вообще не  имеет никакого отношения к  обществу. Оно возникло, отделившись  в переломный момент истории  от тотальной власти. Это продукт  старой власти, ставший под давлением  обстоятельств самостоятельным  субъектом политики. Движение родилось  из власти, существовало некоторое время независимо от нее и, наконец, возвращается обратно "во власть".

Истинный  смысл взаимоотношений между  Ельциным и Движением - это отношение  конкуренции двух властей: власти как  традиции и власти как потенции. Обе они должны определенным образом  соотноситься с обществом, которое  находится как бы за скобками. Это  отношение во многом определяят природу этих двух типов власти.

Кем и  чем бы ни был Ельцин раньше, сегодня  он - воплощение легитимности в глазах массы. Для массы он вышел из прошлого, из истории и принес с собой  все атрибуты власти. Он есть олицетворение  Власти безотносительно к тому, хороша эта власть или плоха. Он - символ не конкретной власти, а Власти как  таковой, как властного могущества вообще.

Власть  есть ценность сама по себе, в том  числе и как антипод безвластию, беспорядку, хаосу. Исторически русским  присущ апокалиптический страх перед сменой власти. Конец данной им на сегодня власти они склонны рассматривать как конец власти вообще. Поэтому в России более, чем в других культурах, власть держится силой инерции. Для преодоления этой инерции требуются время и значительные усилия.

Ценность  власти переносится массовым сознанием  на фигуру Президента. В превращенной форме традиционное отношение россиян  к власти вылилось в положительное  восприятие ими Ельцина. Тезис о  том, что поддержка Бориса Николаевича  связана с одобрением проводимой им политики, - ложен. Ельцин поддерживается массами независимо от того, какую  политику он проводит, а часто и  вопреки ней. Эта поддержка оказывается, скорее, на подсознательном, чем на сознательном уровне.

Переключение  Ельциным авторитетно-властных ориентаций населения на себя можно считать  одним из самых исключительных его  достижений.

Именно  восприятие Ельцина значительным числом граждан как носителя легитимности власти, опирающееся на огромную силу исторической инерции, является реальным фундаментом политического порядка  современной России.

По всей очевидности, А.И. Лебедь, заявивший  на пресс-конференции, что порядок  в России держится на "ослином  терпении" русского народа, демонстрирует  непонимание природы и механизмов осуществления власти в России.

Явление, называемое сегодня в России реформаторством, имеет сложную природу. По своему происхождению - это отражение власти в сознании общества.

Старая  традиционная власть в стадии стагнации, теряя устойчивость, создала вокруг себя псевдообщество (поскольку оно по существу является "обществом политическим") из элементов, отколовшихся от власти, вышедших из ее недр. Под влиянием усиливающихся по мере распада старой системы политических "полей".

Движение  родилось под давлением обстоятельств, вынуждающих власть к переменам. Поэтому очень скоро оно становится символом перемен, причем не каких-то конкретных, а социальных изменений вообще, поступательного  движения как такового.

Чем слабее старая власть, тем больше она должна опираться в своих действиях  на внешнюю силу. Такой внешней  силой и выступает "виртуальное  общество", олицетворяемое Движением. В то же время по отношению к  реальному обществу Движение выступает  как власть, индуцирующая ему свою волю, то есть делающая то, что действительная ослабевшая власть сделать уже не может.

Некоторые утверждают, что Конституция Российской Федерации установила своего рода "президентское  всевластие", а потому отступила  от требований доктрины разделения властей. Отсюда делается вывод о необходимости  внесения поправок в Конституцию  для устранения дисбаланса властей  и предупреждения возможности узурпации  власти Президентом, либо, по меньшей  мере, необходимо толкование Конституционного Суда положений Конституции, которое  бы ограничило прерогативы Президента, прежде всего обеспечив его невмешательство  в полномочия парламента.

Аргументы критиков конституционной доктрины президентской власти сводятся к  трем положениям:

а) совокупность конституционных положений о  статусе и полномочиях Президента открывает перспективу для бесконтрольной единоличной власти, что при известных  условиях способно приостановить развитие демократических процессов и  других позитивных сдвигов в обществе. Президент, согласно Конституции, оказывается  как бы выведенным из системы разделения властей и может превалировать  над всеми ними. Конституция России устанавливает столь широкие  полномочия Президента, что сохранение демократии фактически зависит от благоразумия и других положительных качеств Президента, а в совокупности с тем, что Президент избирается всем народом, т. е. как бы получает мандат всенародного избранника, выводит развитие государственности за пределы права. Законодательный механизм досрочного прекращения полномочий Президента таков, что его нельзя считать реальным. Это значит, что Президент абсолютно свободен в своих решениях;

б) для  жизни государства весьма опасны имеющиеся пробелы конституционного законодательства. Конституция не содержит даже указаний о необходимости принятия федерального закона о Президенте, где бы могли быть четко сформулированы правовые требования, предъявляемые  к высшей должности в государстве. Для России необходима система правовых, политических и иных фильтров, исключающих приход к президентской власти случайных людей и авантюристов. Привлекательность поста Президента для разного рода политических "ловцов удачи" обратно пропорциональна степени их ответственности на Олимпе власти. "В какой стране возможно, чтобы актер-одиночка, не представляющий ничего, кроме слабости русского человека к бранному слову и к публичному скандалу, претендовал на роль предводителя ядерной державы, лидера государства с тысячелетней историей", - таков неутешительный вывод о президентстве известного философа А. С. Ципко;

в) конституционные  предписания о недопустимости присвоения власти в Российской Федерации, а  также о том, что "захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону", не могут быть применены к Президенту. Он обладает столь значительной единоличной  властью, что не может нуждаться  в захвате власти и дополнительных полномочиях.

Приведенные доводы представляют собой далеко не весь спектр критических высказываний. О серьезности их свидетельствует  то, что они перешли из сферы  научных дискуссий на уровень  официальных запросов Государственной  Думы в Конституционный Суд.

В этой связи заслуживает внимания депутатский  запрос по поводу неясности в вопросе  о том, к какой ветви власти относится институт Президента Российской Федерации. По мнению депутатов, Президент  прямо не отнесен ни к одной  ветви государственной власти, что  порождает неопределенность в вопросе  о его правовом статусе. Государственная  Дума просила Конституционный Суд  дать толкование ст. 80 Конституции, определяющей основы правового статуса Президента Российской Федерации по следующим  четырем позициям:

-что  следует понимать под термином "гарант Конституции Российской  Федерации, прав и свобод человека и гражданина" и какое юридическое значение имеет этот термин;

-что  означает и какими статьями  Конституции регулируется порядок,  посредством которого Президент  принимает меры по охране суверенитета  Российской Федерации, ее независимости  и государственной целостности,  обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти;

-вправе  ли Президент вмешиваться в  сферу компетенции органов законодательной,  исполнительной и судебной властей  с целью обеспечения их взаимодействия  в соответствии со ст. 80 Конституции  Российской Федерации и дают  ли положения этой же статьи  право Президенту выходить за  рамки полномочий, указанных в  ст. 83-90, 107, 109,114,115,117.

Представляют  интерес в связи с этим решения  Конституционного Суда, принятые в  последние два года. Так, по делу о проверке конституционности в  ряде постановлений он дал два  принципиальных толкования сферы и  пределов полномочий Президента, реализуемых  в установленном Конституцией порядке. Для случаев, когда этот порядок Конституцией не детализирован, а также в отношении полномочий, не перечисленных в ст. 83-89 Конституции, их общие рамки определяются, как считает Конституционный Суд, принципом разделения властей (ст. 10 Конституции) и положением ст. 90 о том, что указы и распоряжения Президента не должны противоречить Конституции и федеральным законам.

Другой  важный вывод связан с пробелами, противоречиями и устаревшими положениями  в действующем законодательстве. Конституционный Суд подчеркнул, что такое состояние законодательства существенно увеличивает значимость прямого применения конституционных  норм. Точка зрения, согласно которой  полномочия Президента могут быть реализованы  только при наличии соответствующего закона, означает отказ от принципа прямого действия Конституции, закрепленного  в ст. 15. Таким образом, Конституционный  Суд, высказываясь за приоритет законодательного урегулирования вопросов, относящихся  к предметам ведения Российской Федерации, не исключил использования  Президентом своих полномочий как  гаранта Конституции в тех  случаях, когда федеральный закон "молчит".

Обратим внимание и на другой спорный момент в понимании принципа разделения властей. Сам по себе факт невключения Президента ни в одну из трех ветвей власти (ст. 10) не означает неопределенности в вопросе о правовом статусе Президента. В мировой конституционной практике нет модели разделения власти в "чистом" виде. Представляется, что было бы гораздо худшим вариантом, если бы Конституция наряду с тремя ветвями власти содержала бы еще четвертую - президентскую. Это может формально показаться логичным, но в правовом отношении институт Президента встал как бы над ветвями власти и получил возможность оказывать на них серьезное давление, не всегда сочетающееся с принципом их самостоятельности.

Для нормального  функционирования и взаимодействия ветвей власти, на наш взгляд, Президент  должен находиться в органической связи  со всеми структурами публичной  власти, а не возвышаться над ними.

Из главы 1 "Основы конституционного строя" Конституции не вытекает исключительности института Президента в системе  государственной власти. Содержание этой главы и последующих положений  Конституции определяет статус Президента в тесной связке с системой разделения властей. В ст. II Конституции Президент  указан в одном ряду с Федеральным  Собранием, Правительством и судами Российской Федерации. Его первое место  в перечне федеральных органов (ст. II) вполне соответствует той  роли, которая отводится главе  государства с президентской  формой правления. Вместе с тем ни в ст. 10, провозглашающей разделение властей, ни в ст. II, определяющей основы государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, Президент не исключччччччччччемы разделения властей, на что обращено внимание в решении Конституционного Суда от 31 июля 1995 г.

При определении  места государственных органов (в  том числе института Президента) учитывается функциональное назначение каждой ветви власти. Большинство  полномочий Президента относится к  сфере деятельности федеральной  исполнительной власти, где закреплены нередко и решающие прерогативы. С этих позиций можно трактовать юридическое значение понятия "гарант Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина" в отношении Президента. Это не исключает, более того, предполагает, активную деятельность Федерального Собрания, Правительства и судов Российской Федерации при осуществлении  функций государственной власти.

Вместе  с тем задачи Президента как гаранта  Конституции неизмеримо ответственнее  любого органа. Президент обязан принимать  все дозволенные законом меры по защите конституционного строя, реальному  обеспечению прав и свобод человека и гражданина, охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости  и государственной целостности.