Шпаргалка по "Теории государства и права"

Для осуществления данного вида конституционного контроля указанные государственные органы могут создавать специальные вспомогательные органы и учреждения (комитеты, советы, комиссии и т. п.) либо специализированные органы подобно парламентскому институту омбудсменов (уполномоченных по правам человека, народных защитников).

Конституционный контроль могут осуществлять судебные органы - как суды общей юрисдикции, включая специализированные суды (административные, арбитражные и др.), так и специализированные суды конституционного контроля – Конституционные Суды.

Судебный конституционный контроль есть проверка на соответствие Конституции объектов такого контроля судебными органами. Существует две разновидности судебного конституционного контроля: 1) конституционный контроль, осуществляемый судами общей юрисдикции, и 2) конституционный контроль, осуществляемый специализированными судами.

Особенность первой разновидности судебного конституционного контроля заключается в том, что конституционность объектов контроля проверяют суды общей юрисдикции при рассмотрении конкретных дел в соответствии с обычной процедурой (децентрализованный контроль) либо Верховными (Высшими) Судами или их специальными палатами по особой процедуре (централизованный контроль).

Таким образом, конституционное правосудие - есть высшая форма конституционного контроля.

Конституционный Суд как орган судебной власти, входящий в механизм осуществления государственной власти в целом, одновременно имеет родовые признаки как органа государственной власти. Однако есть все основания говорить об особой политико-правовой природе Конституционного Суда как органа государственной власти.

Исходной для характеристики Конституционного Суда в качестве органа государственной власти является осуществление им конституционного контроля как самостоятельного направления государственно-властной деятельности.

Конституционный Суд обеспечивает конституционную законность, верховенство и прямое действие Конституции на всей территории государства и применительно ко всем субъектам права. Решения Конституционного Суда выносятся от имени государства, действуют на всей территории государства и имеют общеобязательную юридическую силу. Решения Конституционного Суда могут быть преодолены только путем принятия новой Конституции или внесением изменений и дополнений в действующую.

Конституционный Суд как орган государственной власти стоит в одном ряду с такими высшими органами государственной власти как глава государства, парламент и правительство. Конституционный Суд может оказывать через осуществление конституционного контроля существенное воздействие на деятельность главы государства, высший орган законодательной и исполнительной власти, прежде всего в сфере их нормотворчества (законодательства). Конституционный Суд может оказывать значительное влияние на законодательство, отменяя по существу противоречащие Конституции законы, другие нормативные акты, их отдельные положения, пользуясь правом законодательной инициативы, толкуя конституционные нормы при разрешении конкретных дел и давая официальное толкование Конституции, обязательное для всех субъектов права. Конституционный Суд в известном смысле и в известных пределах творит право, определяя направление развития законодательства, создавая прецеденты толкования Конституции и законов, заполняя известные пробелы в Конституции при ее официальном толковании. Тем самым Конституционный Суд идет дальше простой интерпретации конституционных норм. Он одновременно. развивает и создает конституционно-правовую доктрину, мотивируя принятие своих решений. Конституционный Суд играет особую роль в обеспечении принципа разделения властей, в системе сдержек и противовесов. Решая конфликты, споры между законодательной и исполнительной властью, Конституционный Суд выступает как орган компромисса, примирения, как гарант политического мира и стабильности в обществе и государстве, как хранитель конституционных ценностей, стоящий на страже конституционного строя в стране.

Многие западные юристы, оценивая место и роль Конституционного Суда в современном демократическом государстве, выделяют его третейскую функцию в решении политических конфликтов (например, в спорах о компетенции федеральных органов государственной власти и органов государственной власти членов Федерации), то есть миротворческую функцию, определяющую деятельность Конституционного Суда в качестве гаранта политического мира. Исходной посылкой при этом служит тезис о том, что в основе любого конституционного спора лежит политический вопрос.

Таким образом, в заключение, нужно подчеркнуть, что конституционная законность – важная черта демократического общества.

30. Право и политика

Термин "политика" впервые появился в Древней Греции и происходит от греческого слова "polis" - город-государство. "Именно в античных государствах, - пишет проф. А.В. Мицкевич, - зародилось и понятие политики как общественного (светского) института, выражавшего общие дела (интересы) полиса, города-государства, типичного для государственности Древней Греции и Рима".

В современном значении политику в самом общем виде можно определить как социальную сферу, в которой сталкиваются, борются, реализуются интересы (прежде всего экономические, материальные) больших социальных групп: классов; народов; национальных, религиозных, профессиональных сообществ и других социальных общностей. Политика и возникает как явление вместе с социальной дифференциацией общества, расслоением его на большие социальные группы, обладающие своими особыми (а порой и антагонистическими, то есть прямо противоположными) интересами. Поэтому политики не существовало в первобытном обществе, где даже индивид не отделял свои интересы от интересов родовой общины.

Нерегулируемая политическая борьба могла бы взорвать общество, уничтожить его как форму социального бытия человека, и именно поэтому возникает потребность в особой форме организации общественной власти (государство) и в особой нормативной системе социальной регуляции (право), которые призваны сохранить целостность общества в его новом состоянии.

Все это определяет политическую природу государства и права, делает их явлениями политики, политической жизни общества. Более того, государство -"главный политик", центральный субъект политической жизни и политической организации любого общества: если все другие субъекты политики (политические партии, профсоюзы, отдельные политики и др.) выражают интересы только своей социальной группы, то государство призвано направлять, координировать политическую деятельность, политическую борьбу всех других участников политики.

Государство представляет собой наиболее мощный, наиболее совершенный инструмент реализации политических интересов, поэтому среди субъектов политики идет постоянная борьба за обладание рычагами государственной власти, за приближение к ней. В результате такой борьбы государство может стать "достоянием" какой-либо одной партии, социальной группы, и тогда обществу грозит беда: тоталитарные режимы являются следствием именно такого поворота событий. Государство - "собственность" общества, оно должно принадлежать только обществу в целом (демократия) и выражать общие интересы всех социальных групп и слоев.

Политика может быть и антигосударственной (деятельность нелегальных партий, террористических организаций и т. п.). Однако в любом случае она касается государства, затрагивает его интересы. Поэтому в принципе правильно высказывание Ленина, что "политика есть участие в делах государства" (если под "участием" понимать не только позитивную политику). Принципиально верна и другая формула этого автора: "политика есть концентрированное выражение экономики". Действительно, поведение субъектов политики определяют прежде всего экономические интересы, а потом уже все остальные.

Право имеет политическую природу, ибо по своей сути является нормативной формой согласования воль и интересов больших социальных групп. Маркс отмечал, что "все юридическое в основе своей имеет политическую природу". Однако взаимоотношения права и политики далеко не однозначны.

В отечественной литературе советского периода существовал такой подход: в праве опосредствуется только государственная политика, причем не вся, а лишь та ее часть, которая для своего осуществления нуждается в общеобязательной форме и государственной охране, то есть возведении в закон (проф. С.С. Алексеев).

Однако право может служить формой выражения и осуществления политики лишь до тех пор, пока сама эта политика строится на исходных началах права и справедливости, то есть до тех пор, пока право используется государством в соответствии с его природой. Как только государство начнет использовать законодательную власть в интересах какого-то одного социального слоя или проводить антинародную политику, правовое содержание из официальных источников улетучится и в руках государства останется бессодержательная юридическая форма ("неправовой закон"), использование которой в интересах политической конъюнктуры имеет свои пределы и может привести к разрушению всей политико-правовой системы.

Поэтому говорить о служебной роли права по отношению к политике, а тем более о верховенстве политики над правом, достаточных оснований нет. А в правовом государстве политика вообще должна быть правовой, как и вся деятельность такого государства.

Можно было бы сказать, что орудием политики является не право, а закон. Исходя из этих позиций, проф. Мушинский пишет: "Закон есть симбиоз права и политики. В нем сочетаются право и справедливость, с одной стороны, и политическая сила и целесообразность - с другой. Если взглянуть на современные законодательные органы - парламенты, то легко обнаруживается, что в них постоянно меняется соотношение политических сил. Интересы, которые представляет парламентское большинство, и будут прежде всего защищены в законе, хотя нередко за счет попрания права".

Такой подход в принципе верен. Только нужно учитывать, что права не существует вне форм его выражения. Поэтому точнее говорить не о праве и законе, а о законах с правовым содержанием (что и есть право) или о законах, не имеющих правового содержания и представляющих собой бессодержательную юридическую форму ("неправовые законы" или "неправовое законодательство").

31. внутригосударственное и международное право.

Взаимодействие международного и внутригосударственного права на этапах правотворчества и правоприменения (дуалистическая и монистическая теории).

И плюралистическая, и монистическая теория "исходят из того, что существует общая сфера, в которой международно-правовые и внутриправовые нормы могут действовать одновременно в отношении одного и того же предмета, и проблема, следовательно, заключается в том, какое право при этом должно превалировать"[1] .

"Дуалистическая доктрина указывает на существенное различие между международным правом и внутригосударственным правом, которое прежде всего заключается в том, что эти две системы имеют разный предмет регулирования. Международное право есть право, регулирующее отношения между суверенными государствами; внутригосударственное право действует в пределах государства и регулирует отношения его граждан друг с другом и с исполнительной властью. Согласно такой концепции, ни один правопорядок не может создавать или изменять нормы другого. Когда внутригосударственное право предусматривает, что международное право в целом или в какой-либо части подлежит применению в данной стране, это всего лишь проявление главенства внутригосударственного права, принятие или трансформация норм международного права. В случае коллизии международного и внутригосударственного права сторонник дуалистической теории стал бы исходить из того, что национальный суд применит национальное право. Дуализм тесно связан с позитивистской доктриной, которая склонна отрицать силу иных источников международного права, кроме практики государств"[2] .

"Монизм представлен рядом юристов, теории которых существенным образом отличаются друг от друга"[3] . Например, в трудах Лаутерпахта[4] монизм принимает форму утверждения супрематии международного права даже во внутригосударственной сфере, наряду с хорошо разработанной концепцией индивидуума как субъектам международного права. Как отмечает Я. Броунли, по теории Лаутерпахта, "международное право – самый лучший из имеющихся регуляторов человеческих дел, а также логическое условие правового существования государств"[5] .

Кельзен развил монистические принципы на базе формальных методов анализа, покоящихся на теории познания, по его мысли[6] , международное право и внутригосударственное право представляют собой часть одной и той же системы норм, сила и содержание которых логически вытекают из единой основной нормы ("Государства должны вести себя так, как они обычно себя вели"[7] ).

Как отмечает Я. Броунли, "все большее число… специалистов по международному праву стремятся избавиться от дихотомии монизма и дуализма… Так Дж. Фицморис оспаривает принимаемую монистами и дуалистами посылку о том, что международное право и внутригосударственное право имеют общую сферу действия. Эти системы не приходят в столкновение как системы, поскольку они действуют в различных сферах. Каждая из них является высшей в своей собственной сфере"[8] . Такие теории получили наименование теорий координации (между международным и внутригосударственным правом).

Способы осуществления международного права в правовых системах государств.

Основные способы осуществления международного права в правовых системах государств[9] :

Самостоятельное применение норм международного права – без прямого участия норм национального законодательства.

Совместное применение норм международного права и родственных норм национального законодательства.

Приоритетное применение норм международных договоров вместо норм национального законодательства в коллизионных ситуациях.

Вместе с тем, следует отметить, что в Англии и других странах англо-саксонской системы права (США и странах Британского Содружества) в целом главенствует доктрина инкорпорации. В этой связи, относительно применения международного права английским судом (по делу Chung Chi Cheung v. The King), лорд Аткин в 1939г. заявил: "Международное право имеет силу лишь постольку, поскольку его принципы признаны и восприняты нашим собственным внутренним правом. Не существует такой внешней силы, которая навязывает свои нормы нашему сбственному кодексу материального или процессуальному праву"[10] .

Конституция Российской Федерации и международное право.

Конституция РФ устанавливает, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой систем, при этом если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора РФ (ч.4 ст.15 Конституции РФ). Принцип автоматической включенности норм международного права в национальную правовую систему зафиксирован также в конституциях ряда иностранных государств, в частности, Германии, Греции, Болгарии, Испании, Украины.