Геополитические интересы России на Балканах

    Но в чем же главный интерес России на Балканах? Это, как это уже косвенно указывалось, интерес ее безопасности! Судя по всему, российское руководство еще это до конца не осознает. Уйдя из Боснии и Косова, какими бы причинами наш уход не обосновывался (см. выше) обратно мы уже вряд ли вернемся. На Балканах создан стратегический плацдарм США уже контролирующий Юго-Восточную Европу, а в перспективе и Черноморский и Прикаспийский бассейн. Отсюда проистекает угроза Кавказу. Американские же военные базы на Балканах будут контролировать поставки российских энергоресурсов. Перспектива отнюдь не вселяющая оптимизм.

    Как же достичь восстановления баланса сил в Балканском регионе как геополитическом звене, связывающим Россию с Южной Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой? Вопрос остается открытым. Между тем, как мы уже показали, происходящие коренные изменения в регионе непосредственно затрагивают национально-государственные интересы России в важнейших аспектах национальной безопасности и экономики.

    Итак, можно сделать вывод: Славяне Ц.Европы и Балкан видят и помнят нас как своих единокровных братьев, уважая в прошлом их силу и успешность на иных территориях. Язык и многое другое исключительно ярко подтверждают это. сейчас же мы позволили забыть и опорочить всё наше, включая достижения, успехи, национальные корни и качества. Это проявляется абсолютно во всём и на фоне частных мелких векторишек является постоянным вектором. Этот губительный путь уже оказал сильнейшее отрицательное влияние. При отсутствии воли и сил преодолеть это нам грозит не только обессиливание по типу общеславянского, нет, с нами все расправятся жесточайше, припомнив все свои обиды и ущербы (хоть и заслуженные). Симптомы такого, широко известного "низложения кумиров", мы видим сейчас на примерах, скажем, с азиатами, даже с Украиной. Так что нам бы не только не отворачиваться от Балкан, но напротив, оживить свои славянские корни и связи. Это, кстати, спасёт и наш, загаживаемый нелепыми англицизмами "великий, правдивый, свободный". Давайте почаще вспоминать стихотворные предостережения Тютчева об опасности ослабления славянских связей!

      Сложности внешнеполитического самоопределения России были связаны не только с фактом рождения нового государства. Изменившимся условиям существования Российской Федерации противостояла инерция преемственности внешней политики СССР и историческое наследие Российской империи. Победа российских демократов в 1991 году породила у них иллюзии, что внешняя политика страны осуществима на основе их собственных ценностных установок, без преодоления "сопротивления исторического материала". На начальном этапе расчеты на солидарность западных демократий с демократической Россией и тяжелое экономическое положение страны предопределили поиск российской дипломатией максимального согласия с ЕС и США. В первый период югославского кризиса, совпавший со становлением России как самостоятельного субъекта международных отношений, ее позиция по югославскому вопросу в целом совпала с подходом западных держав (упор делался на международную законность, принципы ОБСЕ, необходимость противостояния агрессивному национализму, уважение прав человека).

     На первом этапе югославского кризиса Россия рассматривала конфликт достаточно отстранено, что соответствовало реальному положению России, которой в тот момент было явно не до балканских проблем. Для этого этапа наиболее характерен размен российской поддержки западных держав в югославском вопросе в обмен на уступки по более важным для России проблемам. ³⁷

    Осложнение отношений России с Западом после окончания "медового месяца" демократической солидарности повлияло на дальнейшие изменения российской позиции по югославскому вопросу. Все громче звучали просербские акценты, все большим становилось расхождение между Россией и западными державами, которые к тому времени успели обзавестись собственными клиентами в зоне конфликта (ЕС в основном покровительствовала Хорватии, США — боснийцам-мусульманам).

В целом  же роль России оставалась вспомогательной  — при усиленной дипломатической  активности ее участие в миротворческих силах и действительное влияние на характер урегулирования было довольно скромным. При всех претензиях на "самостоятельную роль в сфере особых интересов и зоне традиционного влияния", у России на этом этапе не было ни собственных побудительных стимулов для активного вмешательства в югославский кризис, ни действенных рычагов для этого.

Принципиально противоположное понимание национальных интересов России именно в связи  с югославской проблемой высказала российская националкоммунистическая оппозиция. Безоговорочная поддержка Белграда со стороны российских национал-коммунистов объясняется единым мировоззрением, в основу которого легла общая панславистская мифология, единая теория причин распада СССР и СФРЮ как следствия "международного заговора", а также и антизападная и антиисламисткая внешне-политическая направленность. Исторические аргументы вполне соответствовали славянофильской традиции: Сербия — исторический союзник России, Россия — давний покровитель славянских народов, сегодняшняя борьба сербов — продолжение вековечного отстаивания западного форпоста православия от католического и исламского натиска.

После парламентских выборов в 1993 году усилилось влияние внутриполитической борьбы на официальную российскую линию  в югославском кризисе. Сначала  эта зависимость проявлялась  лишь в виде изменений общей стилистики, затем подвижки обнаружились в самих подходах. К тому же и демократические фракции российского парламента стали все больше склоняться к поддержке просербской политики.

Консенсус по югославскому вопросу был достигнут  благодаря возникшему согласию среди разных групп российской политической элиты по другому поводу — расширение НАТО на Восток. На этом фоне рассуждения о попытках западных держав переделить сферы влияния и оттеснить Россию перестали звучать абстрактно. Изменение позиции по югославскому вопросу отразило более широкие перемены во внешней политике страны. Сработала отмеченная зависимость между подходом России к югославскому кризису и отношениями ее с Западом. Новой формулой российской внешней политики стало "равноправное партнерство" с Западом, сменившее "партнерство стратегическое". Обновленная формулировка должна была подчеркнуть готовность России отстаивать свои интересы с той же степенью жесткости, с какой их пытаются ущемить. Под этим углом зрения стремление сохранить свое влияние в Югославии получило новые мощные импульсы.

Исходя  из вышеизложенного, можно утверждать, что и в будущем на российскую политику в Балканском регионе, скорее всего, будут влиять три основных фактора:

• развитие конкретной кризисной ситуации на Балканах (на сегодняшний день это — Косово);

• политика Запада и США и восприятие политической элитой Россией этой политики.

Следует отметить, что при неблагоприятном  сценарии возможно усиление дестабилизирующего соперничества России и Запада на Балканах, а при благоприятном развитии возможно конструктивное сотрудничество не только в мирном процессе, но и в послевоенном урегулировании и обустройстве Балкан, учитывая заинтересованность России в региональном энергетическом рынке и в единой системе транспорта на Балканах. 
 
 
 
 
 
 
 
 

   Заключение. 

Тема  представленной работы была связана  с геополитическими интересами России на Балканах, а целью исследования стало выявление особенностей   геополитического и стратегического значения   Балкан для России, а также влияние на международные отношения в конце XX – начале XXI века 

 Теоретическое исследование и изучение научных трудов дает основание сделать следующие выводы: 

Геополитика есть наука об отношениях земли и политических процессов. Она основывается на широком фундаменте географии, прежде всего географии политической, которая есть наука о политических организмах в пространстве и об их структуре.

 Более  того, геополитика имеет целью  обеспечить надлежащими инструкциями  политическое действие и придать  направление политической жизни в целом. Тем самым геополитика становится искусством, именно – искусством руководства практической политикой. Геополитика – это географический разум государства. 

Геополитика способна вырабатывать принципиальные рекомендации относительно генеральной линии поведения государств или группы государств на мировой арене. Она стала не только реальным инструментом изменения мира, но все больше служит ключом к прогнозированию политики ведущих стран и целых континентов.

В настоящее  время складывающиеся новые европейские реалии, формирующиеся на Балканах, самым непосредственным образом затрагивают широкий спектр национально-государственных интересов Российской Федерации: 

Будучи неотъемлемой частью Черноморско-Средиземноморского бассейна, Балканский полуостров является важным элементом коммуникаций, связывающих Россию с Европой и обеспечивающих один из основных выходов Российской Федерации к мировым торговым путям. Таким образом, с одной стороны, наличие национальных интересов России на Балканах обусловлено близостью региона к ее южным границам, где регион выступает как бы в качестве связующего звена России с Южной Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой. С другой стороны, Балканский полуостров представляет собой стержневую составляющую Юго-Восточной Европы и является выгодным стратегическим плацдармом для ведения наступательных военных действий в восточном направлении. В силу этого с самых древних времен Балканы многократно становились объектом геостратегических устремлений разных стран и империй, началом кампаний типа “Drang nach Osten”, театром военных действий многочисленных армий и флотов. 

Балканы представляют собой одну из ключевых частей единой геополитической зоны, включающей Малую Азию, Кавказ и Закавказье, Среднюю Азию, то есть зоны, где исторически сосредоточены важные интересы России. Поэтому очевидно, что любое изменение баланса сил в этой зоне, особенно в современных условиях, когда грань между внешними и внутренними угрозами безопасности становится все более тонкой, неминуемо отражается на обеспечении национальных интересов Российской Федерации.

Кроме того для России существенное значение имеет и тот факт, что на Балканах расположены государственные образования  с преобладанием православной религии, потенциально тяготеющие к России и являющиеся ее историческими союзниками.

Балканский  кризис начала девяностых годов серьезно подорвал существующие системы международной  и европейской безопасности, заложенные пятьдесят лет назад и рассчитанные на предотвращение мировой войны, показав их неэффективность и не способность решать локальные конфликты. За последние четыре года в урегулировании Балканского конфликта принимали участие многочисленные организации и институты — среди них и старые, заслужившие славу миротворцев (это ООН, ОБСЕ, ЕС) и новые: Женевская конференция, большая и малая контактные группы, комиссии и комитеты. Но в результате ни одна традиционная международная организация не смогла остановить войну: ни Европейский Союз, ни ООН, ни ОБСЕ. Поэтому балканский кризис можно рассматривать как общеевропейское явление, отразившее крах прежней системы безопасности в Европе и в мире. 

На сегодня, по нашему мнению, национальные интересы России должны заключаться в следующем: геостратегическая безопасность, неприкосновенность внешних и внутренних границ, сохранение исторического, культурного, географического пространства, сохранение традиций, духовного единства. Каждый из названных элементов тесно связан с Балканами на этом историческом этапе развития России. 

Соответственно  политическим и геополитическим интересам основные задачи России, возникающие в области внешней политики, должны быть следующими: разработка концепции внешней политики, определение приоритетов, заявка России на Балканах. Только при условии ясного понимания этих задач Россия сможет сыграть роль контрбаланса негативных явлений, связанных с изменением равновесия сил в Европе. Организуя дипломатическую деятельность по этой схеме Россия могла бы плодотворно участвовать в урегулировании конфликта. 

Россия  не может допустить, чтобы созданные в ходе балканского кризиса прецеденты, такие как интернационализация конфликта, отсутствие договорно-правовой базы под мирными усилиями международных структур и другие, стали правилами. Характерно, что многие из элементов, мною названных, фактически уже опробованы на Балканах, и происходят попытки их применения в Чечне. В частности, наши миротворцы пытались еще в самом начале чеченского конфликта призвать международные организации к его урегулированию. Последствия этого участия предельно ясны: сначала международные наблюдатели, потом голубые каски и в конце — диктат условий. 

Из понимания  таких перспектив возникает не менее  важная задача препятствования попыткам американской дипломатии по усилению исключительно одной державы  на международном уровне, результаты которого были нам уже продемонстрированы фактом подписания Дейтонского соглашения.