Пифагор и пифогирейцы

Роль, сыгранная в истории кальвинистской идеологией, оказалась не просто заметной, но еще и неоднозначной. В сложной  обстановке социально-политической борьбы, которая сопутствовала в ряде западноевропейских стран становлению  абсолютных монархий, отдельные положения  кальвинизма использовались представителями  консервативной феодальной оппозиции, противниками укрепления централизованной государственной власти. Эти дворянские круги, оберегая свои сословные привилегии, апеллировали, в частности, к тезису Ж. Кальвина о возможности сопротивления  магистратов королю в случае попрания им божественных законов, ущемления  свободы народа.

3. Политические и правовые идеи  Реформации

Политические писатели, защищавшие интересы упомянутых дворянско-оппозиционных  кругов, получили название монархомахов (борцов с монархами, тираноборцев). Во второй половине XVI – начале XVII в. довольно широкую известность приобрели  сочинения Ф. Гетмана «Франко-Галлия», Юния Брута (псевдоним) «Защита против тиранов»,Т. Беза «О праве магистратов по отношению к подданным», Дж. Бьюкенена «О царском праве у шотландцев» и др. Своеобразным было конкретное содержание каждого из перечисленных трудов. Однако имелось и несколько общий идей, которые так или иначе разрабатывались во всех этих сочинениях.

В них много говорилось о «народе» и от имени «народа». Но под ним подразумевались отнюдь не социальные низы, трудящийся люд, крестьянско-плебейские массы, а собрания сословных представителей, преимущественно же феодальная знать. Всячески подчеркивалось, что суверенитет «народа» выше прерогатив монарха и он не должен быть ограничен волей государя. Последняя связана условиями того договора, который монархи заключают со своими подданными. Только наличие и строгое соблюдение такого договора делают государственность нормальной, власть самого государя – законной. Если монарх преступает стоящие над ним законы (посягает на имущество, исконные свободы, жизнь подданных), становясь форменным тираном, «народ» вправе и обязан низвергнуть его.

Идеи тираноборцев своей классово-исторической сутью были обращены в прошлое. Институты  старой сословно-представительной системы, слабо интегрированное средневековое  государство, уже пошатнувшийся  церковный космополитизм монархомахи  противопоставили централизующейся политической власти позднефеодального общества, набиравшей силу единой национальной государственности, которые в принципе выражали тогда прогрессивные тенденции  социального развития. Что же касается самого факта актуализации монархомахами  и настойчивого внедрения ими  в идеологический оборот, в язык политики таких ключевых понятий  политико-юридической науки, как  «суверенитет народа», «общественный  договор», «законность государственной  власти», «границы власти государства», «право на сопротивление» и др., то этот факт имел, несомненно, позитивньтй  практический и теоретический смысл.

Тираноборцы вели яростные атаки против концентрации в руках монархов абсолютной власти, когда появилось «Рассуждение о добровольном рабстве» Этьена Ла Боэси(1530–1563). В

178 Глава 8. Политические и правовые  учения эпохи Возрождения и  Реформации

этой работе монархический строй  отвергался как таковой по причине  его антиобщественной, антигуманной природы. В «Рассуждении» была предпринята  попытка ответить на два основных вопроса: почему миллионы людей сами отказываются от своей свободы, становясь  невольниками государей, и благодаря  чему государям удается достигать  этого состояния и удерживать его.

Э. Ла Боэси полагал, что в стародавние  времена властители насилием и обманом  отняли у людей естественно присущую им свободу. Постепенно человеческая память забыла это зло, с ним примирились; оно укоренилось и стало воспроизводиться уже силой привычки. Государи всячески культивируют у своих подданных  привычку сознавать и ощущать  себя бесправными рабами. От свободы  люди отрекаются также вследствие трусости, страха, которые порождает в них  тиранический режим. Наконец, в подневольное состояние они впадают из-за благоговения перед верховной властью, внушаемого различными пышными символами и  ритуалами.

Чтобы удерживать народ в добровольном рабстве, государи обзаводятся массой приспешников. Они образуют целую  касту –пирамиду подручных –от  нескольких фаворитов монарха до многих тысяч его слуг, охранников, чиновников и т.д. Вся эта каста  извлекает личную выгоду из своего положения:

наживается и преуспевает, помогая  монарху эксплуатировать народ  и господствовать над ним.

Как мы убедились, Э. Ла Боэси выявил ряд типичных черт процедуры властвования, свойственной социально разнородному обществу. Причем он не только раскрыл их, нотакже дал им надлежащую оценку с позиций широких народных масс. Все это – важный вклад в политико-юридическую теорию, в развитие прогрессивной демократической мысли.

Итак, идеологи и деятели Реформации основательно потрудились над тем, чтобы расшатать феодально-церковные  порядки, которые в XVI в. стали нестерпимо стеснять течение социально-политической жизни. Они критиковали и дискредитировали данные порядки. Ими руководило при  этом пробудившееся и крепнувшее понимание светской власти (государственности) не только лишь как простого проводника воли бога и церкви, но и как института, имеющего свой собственный резон, свои особенные черты, возможности и  цели. Такой подход стал заметной вехой  на пути консолидации представлений  о государ-

179 § 4. Боден и его учение  о государстве

стве в специальную, относительно самостоятельную систему научно-теоретического знания – государствоведение.

Завоеванием -политико-юридической  мысли, реалистически постигающей  мир государства и права, стал сформулированный в эпоху Реформации вывод о том, что свобода мысли  и совести есть предпосылка и  обязательный признак антидеспотического, демократически организованного человеческого  общежития. М. Лютер говорил: «Ни  папа, ни епископ, ни какой бы то ни было человек не имеет права установить хоть единую букву над христианином, если не будет на то его собственного согласия». Эта идея безусловной  необходимости «собственного согласия»  индивида с предписываемым ему «сверху» образом мыслей по своему общественному  звучанию вышла далеко за сферу религиозно-нравственных отношений. Примененная к анализу  и оценке политической действительности, она сыграла как в самой  социальной истории, так и в науке  о государстве и праве благотворную, революционизирующую роль.

§ 4. Боден и его учение о государстве  

В последней трети XVI столетия Франция  с проникновением в нее кальвинизма  оказалась ареной ожесточенного  религиозного противоборства. Не на жизнь, а на смерть конфликтовали, с одной  стороны, католики, с другой – протестанты. Никто из них не признавал принципа веротерпимости, т.е. не соглашался с равнозначимостью, равнодостоинством и равноправием различных конфессий. Это противоборство, своей остротой и масштабами походившее на гражданскую войну, создавало реальную угрозу жизни самого государства. Все яснее становилось, что только мир мог сохранить и религию, и разнообразные течения в ней. Мир в общественном сознании приобретал характер приоритетной ценности. Надежда же на обеспечение мира и общих интересов страны, а не отдельных групп ее населения, связывалась с монархом. Но с таким, воля которого могла бы стать единственным и обязательным законом для всех подданных, которая исключала бы вероятность любого сопротивления законной королевской власти. Формировалось мнение, что даже тирания лучше гражданской войны, ввергающей нацию в хаос, несущей ей распад.

Теоретическое обоснование того, каким  образом королевская власть сумеет быть способной в любом случае защищать и осуществлять общегосударственные  интересы, стоящие выше

180 Глава 8. Политические и правовые  учения эпохи Возрождения и  Реформации

религиозных и иных распрей, предпринял выдающийся французский политический мыслитель Жан Боден (1530–1596). Взгляды  на государство, на пути и методы упрочения  централизованной монархической власти изложены им в главном его труде  «Шесть книг о республике» (1576). Под  «республикой» Боден здесь имеет  в виду то же, что обозначали этим словом в Древнем Риме, т.е. государство  вообще.

Открывается труд дефиницией государства. По Бодену, «государство есть управление множеством семейств (или домохозяйств. – Л. М.) и тем, что является общим  у них всех, осуществляемое суверенной властью сообразно праву». Фактически все «Шесть книг о республике»  посвящены раскрытию смысла и  содержания этого определения. В  первой – рассматриваются основы социальной общности. Во второй – формы  государства. В третьей – институты. В четвертой – перемены в устройстве государства и контроль за ними. В пятой – приспособление к  обстоятельствам и задачи государства. В шестой, последней, – средства власти и вопрос о лучшей государственной  форме.

Ячейкой государства у Бодена выступает  семья (домохозяйство). По своему статусу  глава семьи – прообраз и отражение  государственной власти. Государственность  как организация возникает посредством  договора, и высшая ее цель не в том, чтобы обеспечивать внешнее благоденствие  людей, но чтобы, гарантируя мир внутри общности и защищая общность от нападения  извне, заботиться об истинном счастье  индивидов. Последнее традиционно  заключается в познании бога, человека и природы, а в конечном итоге  – в почитании бога. Не должно быть никаких поводов для выступления  против государства. В особенности  еще и потому, что оно суверенно.

Разработка проблемы суверенитета государства – крупнейший вклад  Бодена в развитие политико-теоретического знания. «Суверенитет, – утверждает Боден, – есть абсолютная и постоянная власть, которую римляне называют величием (достоинством).- означающим высшую власть повелевать». Абсолютность суверенитета имеет место тогда, когда суверенная власть не знает каких-либо ограничений  для проявлений своего могущества. Постоянство суверенитета имеет  место тогда, когда суверенная власть существует неизменно в течение  неопределенно долгого срока; временная  власть, устанавливаемая на какой-то определенный период, не может сохраняться  в качестве верховной силы. Суверенная власть, по Бодену, есть также

181 § 4. Боден и его учение  о государстве

власть единая. В том смысле единая, что ее прерогативы принадлежат  только ей; она не может (не должна) эти  прерогативы делить с кем бы то ни было; она не может (не должна) допускать  никаких органов, которые стояли бы над нею или стояли рядом  и конкурировали с ней.

Боден выделяет пять отличительных  признаков суверенитета. Первый из них – издание законов, адресуемых всем без исключения подданным и  учреждениям государства. Второй –  решение вопросов войны и мира. Третий – назначение должностных  лиц. Четвертый – действие в качестве высшего суда, суда в .последней инстанции. Пятый – помилование.

К своей трактовке суверенитета государственной власти Боден делает ряд важных добавлений и уточнений. Одно из них касается тех требований, которые непременно должны соблюдаться  суверенной государственной властью. Например, последней вменяется блюсти (при всей ее неограниченности, абсолютности) законы божественные и естественные. Вместе с тем суверенной государственной  власти, стоящей выше всяких человеческих законов и свободно распоряжающейся  жизнью и смертью своих подданных, нельзя вмешиваться в дела семьи, нарушать принцип веротерпимости, и  в особенности взимать подати с подданных без их согласия, помимо воли собственника. С точки зрения Бодена, единство, неделимость суверенитета государственной власти на практике совмещаются с дифференциацией  власти и управления, которые не всегда находятся в тождестве. Обычно носитель суверенной власти поручает временно и на определенных условиях осуществление некоторых функций  власти назначаемым должностным  лицам. Без соответствующего поручения  суверена должностные лица ничего не могут делать ни в отношении подданных, ни в отношении друг Друга.

Издание общеобязательных законов  относится к первому по значимости отличительному признаку суверенитета. Суверен издает законы, но не создает  право. Боден строго их различает, понимает их разнокачественность. Право «несет с собой справедливость, а закон– приказ».

Как глубокий политический мыслитель  Боден не мог не поставить вопрос о том, где коренится, как появляется суверенитет и способен ли он к  отчуждению, передаче. На первую часть  вопроса ответ таков: «Суверенитет кроется в совокупности свободных  и разумных существ, составляющих народ». Упоминание тут о народе отнюдь не свидетельствует о том, что

182 Глава 8. Политические и правовые  учения эпохи Возрождения и  Реформации

Боден – приверженец народовластия. На вторую часть поставленного вопроса  он отвечает следующим образом: «Эту верховную и постоянную власть над  гражданами с правом жизни и смерти народ может передать одному из граждан  без всяких ограничений так же, как может это сделать собственник, желающий кого-либо одарить».

Таким «одним из граждан» у Бодена оказывается монарх. Вот его аргумент в пользу монархии. Подобно тому, как во Вселенной над всем властвует  бог, а на небе – солнце, так и  у особей, образующих общность, должен быть один правитель. Боден – убежденнейший  сторонник действительно суверенной (в его трактовке – абсолютистской) монархической власти. Отсюда вовсе  не вытекает категорическое отрицание  им в условиях монархизма отдельных  элементов аристократических и  демократических форм правления. Аристократические  элементы возможны, в частности, когда  государь назначает на должности  только знатных, лучших, богатых; демократические  элементы начинают присутствовать в  государственном управлении, если монарх открывает доступ к должностям практически  всем свободным и разумным индивидам.