Ницше и Маркс: сходство и различие

Но раз так, то к этой модели предъявляются особые требования. Она целиком предопределяет характер развития человечества. В этом смысле Ницше не удовлетворяет утвердившаяся в Европе в качестве доминантной парадигма с христианством как идеологическим ядром. Это является причиной развиваемой Ницше критики христианства.

Следующий, описанный в п.3, период наиболее ненавистен Ницше: «истинный мир недоказуем, ..не обещан, но …он – императив». Для Ницше основной фигурой этого периода является И.Кант, с его учением о «вещи в себе» и «категорическом императиве». С точки зрения Ницше порочность и «ханжество» философии Канта заключается в попытке совместить принцип недоказуемости и недостижимости трансценденции с моралью, которая обосновывалась верой в ее существование! Кант, объявляя истинный мир «вещью в себе», тем не менее, формулирует «категорический императив», который предписывает человечеству необоснованный и ложный образец поведения. Кант вводит человечество в заблуждение, сознательно ставит его на ложный путь.

Ничто не поражает так глубоко, ничто так не разрушает, как всякий "безличный долг", как жертва молоху абстракции. И почему только категорический императив Канта не воспринимали как жизнеопасный!.. (Антихристианин, с. 26)

Однако кантианская философия выполняет все-таки одну важную позитивную функцию, – она неявно ставит под вопрос необходимость, обоснованность и ценность такой гипотезы как Бог! Начинается крайне важный с точки зрения Ницше процесс отчуждения идеи Бога – ее изъятия из науки (напр., позитивизм в философии) и практики (прежде всего – из этики).

Кант – это попытка: «добыть себе право настарые идеалы и на старые мечты - в этих целях и теория познания, "полагающая границы", то есть дозволяющая устанавливать по своему усмотрению некое "потустороннее" разума…» (Воля к власти, с.84)

Бросающаяся в глаза необоснованность, логическая невыводимость кантовского категорического императива становится важным фактором освобождения человечества от ложных образцов культуры

Итак, основной вывод – европейский рациональный субъект превращает идею Бога в вещь в себе, что должно привести к падению выводимых из этой идеи образцов культуры. М.Хайдеггер писал, подытоживая общий процесс развития европейской культуры: «Небосвод стерт» европейским рациональным субъектом, для которого весь мир стал лишь предметом представления и активистских притязаний; человек и его ego cogito (я мыслю) везде находили только себя, и “все это ради собственной удостоверяющейся уверенности” в полном господстве над миром». (Хайдеггер,).

Как блестяще замечает Ницше, европейская рациональная культура, производная от христианского ценностного комплекса, содержит в себе инструменты саморазрушения:

Гибель христианства - от его морали; эта мораль обращается против христианского бога… Чувство правдивости, высоко развитое христианством, начинает испытывать отвращение к фальши и изолганности всех христианских толкований мира и истории. Резкий поворот назад от "Бог есть истина" к фанатической вере "Все ложно". (Воля к власти, с. 35)

Итак, заметим еще раз - в итоге развития европейской рациональности, стремления к истине, мертв не просто христианский Бог - мертв Бог как принцип! Для Ницше это переломная точка в развитии европейской культуры - отказ от религиозных ценностей должен привести к кардинальным переменам. О важности этого момента свидетельствует следующий фрагмент:

А мы-то ведем летоисчисление по dies nefastus (неблагой день), с которого началась вся фатальность, - по первому дню христианства!... Отчего же не по его последнему дню?.. Отчего же не по сегодняшнему?.. Переоценка всех ценностей!.. (Антихристианин, c.93)

Но переоценка ценностей происходит не сразу! Для переоценки ценностей мало убить Бога, необходимо научится жить без него. Для Ницше очевидно, - прежде, чем человечество обретет эти навыки, пройдет время. Это время величайшего кризиса, которое Ницше называет периодом нигилизма. Именно в течение этого периода должны создаться условия для нового человечества. Ницше предсказывает этот проблемный этап в развитии.

СМЕРТЬ БОГА И КРИЗИС РАЦИОНАЛИЗАЦИИ  От «убийства Бога» к «кризису рационализации». Ницше следующим образом подытоживает конец главного «заблуждения человечества»:

Вместе с истинным миром мы отбросили и мир видимый! … Вершина человечества. … ЗАРАТУСТРА НАЧИНАЕТСЯ! Этот пункт является последним (см. п. 6) в ницшеанской «истории одного заблуждения». Но к нему необходимо только прийти и путь этот лежит через преодоление кризиса, который, как уже было сказано, Ницше называет нигилизмом. Нигилизм начинается после того, как человечество понимает абсурдность попытки отказаться от идеи Бога, не отказываясь от общих организующих принципов, которые из нее вытекали. Но прежде в европейской истории назревает и реализуется иной этап (Просвещение). Его идеологическим базисом является замена веры в Бога верой в Разум и прогресс. Основная идея Просвещения заключается в том, что познание, воспринятое как постепенный процесс приращения рационального знания, приближает человечество к счастью, ведет его к некой финальной эпохе, которая трактуется преимущественно в социал-демократическом духе, как эпоха духовной свободы и всеобщего благосостояния.

На этом этапе по Ницше, возникает парадокс – отказ от идеи Бога не приводит к отказу от ее следствий, к отказу от выведенных из нее ожиданий и образцов культуры. Вера меняет терминологическую оболочку, слегка корректируются понятия – но суть остается прежней: все те же христианские идеалы человеколюбия, все та же догма о жизни как пути к далекой и единой для всех цели, все та же жертва настоящим во имя будущего. Ницше блестяще подмечает, что вдохновившая Европу идеология Просвещения есть ни что иное, как то же христианство, но поставленное на рациональную почву. Анализируя этот поворот мысли Ницше, Ж.Делез пишет, что если раньше происходило обесценение, отрицание жизни во имя высших ценностей, то теперь имеет место «отрицание этих самых высших ценностей, замену их ценностями человеческими, слишком человеческими - мораль замещает польза…» и прочее, и прочее – «Ничего не изменилось» (Делез, с.39). Осуществленная Просвещением подмена только исторически, с течением времени показывает свою несостоятельность. Бедность, преступность, разврат, войны, революции и контрреволюции… Идея о том, человек способен построить будущее таким, каким оно задумано, о том, что ratio – это тот Бог, служа которому, человечество может обрести счастье, дискредитирует себя. Новая рационализированная вера, как и прежняя оказывается ложной – это столь же неудачная модель описания мира… Вновь десятки потерянных поколений, живших во имя несуществующей цели…

Таким образом, проект рациональной подмены «идеи Бога» оказал огромное влияние на ХХ век, главным образом тем, что спровоцировал кризис рационализации и, как следствие, тотальный кризис смысла. Кризис рационализации состоит в несостоятельности, заведомой обреченности попыток создать «рациональную веру» – веру в Разум, в то, что человек как активный деятель способен создать мир в соответствии с желательным для человека проектом.

В такой интерпретации кризис рационализации стал предметом рассмотрения современных философских течений – в частности, этот кризис стал предметным ядром экзистенциализма. Так, Ж.-П.Сартр свидетельствует об обреченности попыток «избавиться от бога с минимальными издержками». (Сартр, с.326-327). Суть этих попыток в современной культуре, по Сартру, сводится примерно к следующему: «Бог - бесполезная и дорогостоящая гипотеза, и мы ее отбрасываем. Однако для того, чтобы существовала мораль, общество, мир культуры, необходимо, чтобы некоторые ценности принимались всерьез и считались существующими a priori. Необходимость быть честным, не лгать, не бить жену, иметь детей и т.д. должна признаваться априорно». (Сартр).

Такого рода попытки наблюдал и Ницше в культуре современной ему Европы. Предвосхищая негативный результат этих попыток, их безысходность он доказывал: Порывая с христианством, мы одновременно оставляем и ту почву, в которой коренится право иметь христианскую мораль. Ведь она абсолютно немыслима сама по себе… Христианство представляет собой систему, продуманный и цельный взгляд на вещи. Если выломишь из христианства главную идею, веру в Бога, тут же раскрошится и все целое… она зиждется на вере в бога и рушится вместе с ней. (Сумерки кумиров)

Таким образом, для Ницше «смерть Бога» – это неизбежная и необходимая смерть производных от нее культурных образцов. Однако человечество должно только пройти это испытание, состоящее в преодолении стремления искать оправдание культуре, производной от идеи старого Бога.

Суть в том, что для человечества эта проблема неочевидна. Человек не может преодолеть в себе стремление к вере в идеал – религиозный или рациональный. Поэтому вопрос «Старые идеалы уничтожены, но что - взамен?» - это вопрос, который встает перед человечеством, отвергнувшим, - убившим Бога. Существование без идеалов невозможно. Но человечество не удовлетворяют и лже-идеалы. С «убийством Бога», человечество прозрело, лишив себя способности к самообману, - больше нет идеала, который мог бы стать разделяемым всеми организующим принципом бытия, - человечество перестало быть доверчивым, человек теперь слишком критичен, чтобы легко принять новый императив. Уничтожен не просто христианский Бог – уничтожен Бог как принцип! Но вместе с Богом, не уничтожена, - и в этом трагедия – потребность в Боге. Это противоречие между потребностью в идеале и осознанием принципиальной необоснуемости идеала, становится причиной разворачивающегося кризиса смысла – нигилизма. Мораль была великим средством для противодействия практическому и теоретическому нигилизму. (Воля к власти, с.37).  Нигилизм как психологическое состояние должен будет наступить… после поисков во всем совершающемся "смысла", которого в нем нет: ищущий в конце концов падает духом. (Воля к власти, с.39)

Высшие ценности теряют свою ценность. Нет цели. Нет ответа на вопрос "зачем"? (Воля к власти)

"Все лишено смысла" - невозможность провести до конца толкование мира, на которое была потрачена огромная сила, вызывает сомнение, не ложны ли все вообще истолкования мира. (Воля к власти) Анализируя проблему, Сартр отмечает: «Экзистенциалисты… обеспокоены отсутствием бога, так как вместе с богом исчезает всякая возможность найти какие-либо ценности в умопостигаемом мире». (Сартр) Эта тема активно развивается в философии XX в. - все это попытки справиться с кризисом смысла – дать человечеству путеводную нить в абсурдном мире. «Абсурдный» человек, – пожалуй, основной персонаж ХХ века. По Камю, человечество застряло на этом этапе и не может перешагнуть «абсурдного» человека. Устами одно из персонажей Достоевского Камю восклицает: «Человек только и делал, что выдумывал бога, чтобы жить, не убивая себя; в этом вся всемирная история до сих пор» (Камю, с.298). Камю пытается показать путь к преодолению кризиса смысла: «принятие абсурдности жизни позволяет полностью в нее погрузиться» (Камю, с.304). Сама эта попытка свидетельствует только об одном, - что человек абсурдный не преодолен: «…я вижу, как умирает множество людей, ибо, по их мнению, жизнь не стоит того, чтобы ее прожить». (Камю, с.223). Для Камю – «абсурд» - это потеря старых ценностей и ясность того, что любые новые ценности бессмысленны. Итак, со «смертью Бога» исчезает онтологическая ценность бытия - больше не к чему идти. Это самый страшный этап нигилизма - по его достижении тренды развития человечества должны измениться коренным образом. «Смерть бога - …ждет еще своего смысла и своего назначения. А до тех пор пока не изменятся сами принципы оценивания, пока будем старые ценности заменять на новые… ничто не изменится, мы останемся под гнетом установленных ценностей». (Делез, с.40-41)

Но как преодолеть это достижение. У Ницше ответ на этот вопрос состоит из двух частей – критической и утверждающей.

Критика христианства. Значение разворачиваемой Ницше критики христианства можно сформулировать в форме простого вопроса «А было ли что терять?» Так ли уже ценны те идеалы, которыми человечество пожертвовало? Стоит ли пытаться искать им другое обоснование?

В преодолении кризиса смысла Ницше предлагает быть последовательным и для начала убедиться в том, что сделанное человечеством неожиданно для самого себя, сделанное почти случайно - убийство христианского Бога – это абсолютно позитивное событие! Для этого необходимо сначала полное «уразумение того, что через них (христианские ценности. – В.К.) утверждало себя или отрицало». (Воля к власти, с.344). Ответ Ницше прост – в христианской этике утверждало себя все самое слабое и бесполезное, препятствие на пути высшего типа человека:

В боге - …провозглашена вражда жизни, природе, воле к жизни! Бог - формула клеветы на "посюсторонность", формула лжи о "потусторонности" (Антихристианин, с.32)

Христианство – не просто зло. Оно - зло вдвойне. Оно зло, во-первых, постольку, поскольку является верой, и потому - ложью, обманом. В этом значении его можно поставить в один ряд со всеми прочими «заблуждениями человечества». Но, во-вторых, - и в этом главное – христианство является верой, которая умаляет силы как человека, так и целого народа, перераспределяет власть и жизненные шансы между сильными и слабыми - в пользу слабых, между лучшими и худшими - в пользу худших, между удачливыми и неудачниками – в пользу неудачников. В следующем фрагменте Ницше противопоставляет христианство язычеству, показывая, что христианство – худшая из вер: Пока народ верует в себя, у него - свой бог. В своем боге народ чтит условия, благодаря которым он на высоте, в нем чтит он свои доблести, - удовольствие от себя самого, чувство силы он переносит на существо, которое можно благодарить за это. …Однако… когда народ гибнет, когда он чувствует, что его вера в будущее иссякает, надежда обрести свободу окончательно гаснет, когда покорность представляется ему полезным делом, а добродетель побежденного - первым условием сохранением жизни, тогда обязан перемениться и бог. Бог стал тихоней, себе на уме, стеснительным, пугливым, он отныне проповедует "мир души", не велит никого ненавидеть, советует бережно обращаться со всеми и "любить" все одно что друга, что врага. (Антихристианин) Христианский Бог рассматривается Ницше как колоссальной силы сковывающий, сдерживающий фактор: Но он должен был умереть: он видел глазами, которые все видели - он видел глубины и бездны человека, весь его скрытый позор и безобразие.

Его сострадание не знало стыда: он проникал в мои самые грязные закоулки. Этот любопытнейший, сверх-назойливый, сверх-сострадательный должен был умереть: Человек не выносит, чтобы такой свидетель жил. (Так говорил Заратустра) Христианство приводит к инверсии приоритетов, расставленных Природой: Когда придумали понятие "природы" - противостоящей богу, "природное", "естественное" стало означать падшее и порочное, - весь воображаемый мир христианства коренится в ненависти к природе (действительности), он выражает глубочайшую неудовлетворенность реальным… (Антихристианин)

Христианство это преступление против естественности, против естественной иерархии сил:

…каждый поступок должен рассматриваться лишь с точки зрения сверхъестественных последствий, а не естественных. (Веселая наука, с.382).

В результате - торжество слабых и бесперспективных типов человека, в результате угасание пафоса жизни, результирующей энергии системы «человечество». Интерпретируя Ницше, Делез пишет, что христианство создает условия, при которых «слабые, рабы торжествуют не в результате сложения собственных сил, а посредством отнятия силы у другого: они отделяют сильного от того, на что он способен». (Делез) Ницше, безусловно, одобряет содеянное человечеством убийство. Его мнение окончательно: «Бог», «бессмертие души», «искупление», «потусторонний мир» – сплошные понятия, которым я никогда не дарил ни внимания, ни времени, даже ребенком… (Ecce Homo, с.713).