Внешнеэкономические стратегии Германии и перспективы развития экономики страны в XXIвеке

По оценкам Института германской экономики, сравнительно высокая производительность труда в западногерманской промышленности не позволяет компенсировать стоимость  рабочей силы. В 1996 году доля заработной платы в стоимости единицы  продукции в Германии на 12% превышала  средний показатель по одиннадцати  промышленно развитым странам. И  с этим надо было как-то справляться. Расчеты, сделанные на основе немецкой марки, показали, что с 1980 года в западногерманской  промышленности наблюдался второй по величине после Японии рост удельного  веса зарплаты в стоимости единицы  продукции. С конца восьмидесятых  годов позиции западногерманской  промышленности по этому показателю заметно ухудшились в сравнении  с другими странами мира, причем на две трети в росте этой превышающей  средний уровень доли зарплаты в  стоимости единицы продукции  была повинна ревальвация немецкой марки. И только нормализация положения  с валютным курсом и предпринятые в 1976/1977 годах меры по рационализации производства позволили в значительной степени устранить недостатки, связанные  с высокой стоимостью рабочей  силы. Линдерт П. Экономика мирохозяйственных связей с Германией - М- Прогресс 2001;

Сравнение удельных весов зарплаты в стоимости единицы продукции  оставляет открытыми два вопроса: с одной стороны, оно не содержит никаких свидетельств негативного  воздействия эффектов глобализации на малоквалифицированную работу. В  этом случае основную проблему следовало  бы, возможно, искать не в средней  стоимости труда, а в недостаточном  дифференцировании заработной платы. Поэтому большую безработицу  среди малоквалифицированной рабочей  силы связывают также с ригидностью  рынка труда.

Германия вписывается в эту  картину: здесь не допустили повышенного  дифференцирования заработной платы, и одновременно ухудшилась занятость  малоквалифицированной рабочей  силы. С другой стороны, неясно, почему ситуация на рынке труда в Японии, несмотря на глобализацию, все еще  значительно лучше, чем в Германии, хотя доля заработной платы в стоимости  единицы продукции в Японии после 1980 года выросла сильнее, чем где  бы то ни было, и там также не наблюдалось  сильного дифференцирования.

Столь же трудно провести международное  сравнение налогового бремени для  предприятий. Критики экономического положения Германии указывают в  особенности на по-прежнему высокие  предельные ставки германского налога на корпорации. Но реальное налоговое  бремя, индикаторами которого служат якобы  номинальные предельные ставки, явно переоценивается, так как существуют разнообразные исключения и великодушные возможности для амортизационных  отчислений. Сравнение реального  налогового бремени указывают на относительно высокое налогообложение  тезаврированных, а не выплаченных  в виде дивидендов прибылей компаний, имеющих юридический адрес в  Германии. Но даже высокое налогообложение  не обязательно оказывает негативный эффект на инвестиции, если за счет налогов  финансируется одновременно улучшение  инфраструктуры.

В качестве доказательства того, что  высокая стоимость рабочей силы и большие налоги оказывают отпугивающий эффект, часто приводится растущий разрыв между прямыми германскими инвестициями за рубежом и прямыми зарубежными инвестициями в Германии. Чистый экспорт капитала в области прямых инвестиций достиг в 1997 году рекордной величины в 58 миллиардов немецких марок. Гутник В., Германия: дорога к подъему // МЭиМО. 2003. № 6.

В то время как германские предприятия  наращивали свою активность за рубежом, весьма скромные инвестиции, поступившие  дочерним фирмам иностранных концернов, обосновавшимся в Германии, были более  чем компенсированы за счет выплаты  дивидендов их иностранным владельцам.

Но этот чистый экспорт капитала не говорит еще о том, что Германия непременно проиграла от глобализации. Прежде всего, было бы ошибочно отождествлять  активность германских предприятий  за рубежом с переводом туда рабочих  мест, что вызвано высокой стоимостью рабочей силы на их родине. Секторальная структура прямых германских инвестиций показывает, что усиление активности за рубежом осуществляется в первую очередь за счет экспансии конкурентоспособных  сегментов германской промышленности, в то время как прямые инвестиции - это защитная мера структурно слабых отраслей, имеющих подчиненное значение. Поэтому увеличение прямых германских инвестиций за рубежом нельзя в целом интерпретировать как рефлекс на ухудшение положения Германии как места размещения производства и вложения капитала, поскольку отрасли, проводящие наиболее сильную экспансию за рубежом, одновременно демонстрируют относительно благоприятный баланс занятости на предприятиях внутри страны, сравнительно большую интенсивность исследований и экспортную активность, превышающую средний уровень. В общем и целом прямые инвестиции за рубежом не представляют угрозы для германского рынка труда, даже если они получили дополнительные импульсы в виде высокой стоимости рабочей силы и больших налогов.

Незначительный приток прямых инвестиций в Германию показывает, что на нее  практически не распространяется повышенная привлекательность Европейского Союза  для иностранных инвесторов. Можно  было бы возразить, что и это наблюдение не позволяет надежно судить о  качестве положения Германии как  места размещения производства и  вложения капитала в условиях глобальной конкуренции. До тех пор пока иностранные  инвесторы покупают уже существующие отечественные фирмы вместо того, чтобы строить новые производственные мощности, это, возможно, вообще не касается капиталовложений в народное хозяйство. Незначительные прямые инвестиции в  Германии можно - по крайней мере, частично - объяснить тем, что подобная смена  собственника осложняется из-за низкой биржевой капитализации отечественных  предприятий: при покупке германских предприятий нельзя прибегнуть, как  в Соединенных Штатах Америки  или в Великобритании, к рынку  акций. Поэтому качество Германии как  места размещения производства и  вложения капитала выглядит в гораздо лучшем свете, если ориентироваться на валовые капиталовложения в народное хозяйство. До начала девяностых годов реальные валовые инвестиции в расчете на душу населения были в Германии отчасти заметно более высокими, чем в среднем в странах-членах Организации экономического сотрудничества и развития.

Однако в последующее время  позиция Германии ухудшилась. По крайней  мере, до 1994 года наблюдалось обратное развитие реальных валовых инвестиций в расчете на душу населения, в  то время как в Соединенных  Штатах Америки они явно выросли. Особенности германской системы финансирования предприятий не позволяют к тому же объяснить тот факт, что в 1991-1995 годах доля прямых иностранных инвестиций в образовании капитала в народном хозяйстве, достигавшая в среднем 0,8%, составила лишь половину от той, чтобы была в период с 1985 по 1990 год, а иностранные инвесторы после этого вывезли из Германии даже больше капиталов, чем заново инвестировали там. Это неблагоприятное развитие, по крайней мере, частично объясняется тем, что Германия имеет среди иностранных инвесторов имидж страны с высоким уровнем заработной платы и налогов. К этому следует добавить, что Германии приписывается особенно высокая степень зарегулированности в сфере услуг. До сих пор это было справедливо в отношении банковского и страхового дела. Поэтому нет ничего удивительного в том, что всемирный бум прямых инвестиций в эти отрасли практически не затронул Германию как страну-получателя.

Вызовы, связанные с глобализацией  и технологическим развитием, почти  полностью идентичны для всех ведущих индустриальных держав. Но кажется, однако, что справились они с ними по-разному. Если использовать в качестве критерия развитие Terms - of - trade с 1980 года, то экономические выгоды от глобализации оказались в Германии скорее скромными. Это особенно заметно в сравнении с Японией. К примеру, в период с 1991 по 1995 год Terms - of - trade Германии ни на йоту не улучшились, в то время как в Японии они повысились на 25%, а во всех других промышленно развитых странах также выросли на 5%. Высторопский Н. Отраслевая структура экономики Германии // МЭиМО. 2002. № 4.

Поэтому неудивительно, что ввиду  ограниченной выгоды от глобализации конфликты распределения приобрели  в Германии гораздо более острый характер, чем, например, в Японии. Высокий уровень безработицы среди малоквалифицированной рабочей силы в Германии можно рассматривать как плату за успешное сопротивление профсоюзов попыткам дифференцировать оплату труда, поставив ее в зависимость от уровня квалификации. Посему в качестве ориентира профсоюзам часто демонстрируют пример Соединенных Штатов Америки, которые добились настоящего чуда в области занятости. Доля безработных в составе трудоспособного населения там намного меньше, чем в Германии, в то время как в конце семидесятых годов все было наоборот.

Этот несомненный успех был, однако, достигнут высокой ценой: с 1985 года реальные доходы среднеоплачиваемых американских работников значительно  снизились, а "ножницы" между заработной платой высококвалифицированных и  малоквалифицированных рабочих  стали еще больше. В Германии до сих пор нет необходимого консенсуса, чтобы отважиться на такие шаги. Острейший вопрос экономической  политики заключается в том, является ли неизбежным, как полагают многие, выбор между Сциллой и Харибдой? Иными словами, следует или смириться  с растущей безработицей среди малоквалифицированной рабочей силы, или с относительным снижением ее зарплаты.

Что касается масштабов и скорости структурной реформы, то центральное  значение здесь придается экономической  политике. Этот тезис вступает в  противоречие с распространенным мнением, будто одновременно с глобализацией  экономики происходит отстранение  политики от дел. Конечно, экономическая  политика во многих отношениях дисциплинируется; так, ограничено налогообложение капитала, поскольку этот фактор производства стал мобильнее. Усилившееся сплетение  в единую сеть товарных и факторных  рынков снижает к тому же свободу  маневра профсоюзов в вопросе  о повышении оплаты труда той  рабочей силы, которая подвержена наибольшему давлению вследствие обострения конкуренции. И все же экономическая  политика располагает различными инструментами, чтобы содействовать образованию  капитала в народном хозяйстве, без  чего вряд ли возможна структурная  реформа экономики, направленная на развитие высокопроизводительных отраслей.

Германия должна наверстать упущенное в деле образования капитала в народном хозяйстве. Это становится особенно очевидным при сравнении с Японией. При этом речь идет не только об основном капитале, но и о технологических навыках и человеческом капитале. Все эти аспекты образования капитала можно формировать с помощью экономической политики: объем инвестиций в основной капитал зависит, среди прочего, от налогообложения производственного фактора капитала. Уменьшение зарегулированности в сфере обслуживания, кажется, способно к тому же привлечь прямые зарубежные инвестиции, к примеру, в банковскую и страховую систему. Благотворный эффект на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы может оказать дебюрократизация. Перемещению исследовательских потенциалов за рубеж можно было бы противодействовать за счет введения быстрой и гибкой процедуры выдачи разрешений на исследования. Если мы не хотим потерять высококвалифицированные рабочие места, нужно, к примеру, пересмотреть ригидные условия для проведения исследований в области биотехнологии; по качеству и количеству школьного образования можно будет судить о стремлении политиков создавать общественное благо. Еще один аспект накопления человеческого капитала - получение квалификации на рабочем месте - мог бы быть облегчен, если бы была проявлена сдержанность в вопросе о повышении заработной платы тем работникам, которые все еще обладают низкой квалификацией.

Предыдущий ход дискуссии о  глобализации в Германии прямо таки накликает ошибочные выводы для  экономической политики. Сплошь и  рядом под глобализацией понимают угрозу достигнутому образу жизни. Согласно этой точке зрения, глобализацию следует  остановить, а обусловленные ею конфликты  распределения разрядить посредством  принятия протекционистских мер. Создается  впечатление, что предан забвению печальный  опыт протекционизма и последовавшей  за ним дезинтеграции мировой  экономики, накопленный после первой мировой войны. Но и тогда, и сегодня  действительно одно: участие в  международном разделении труда  может позволить Германии извлечь  долговременные выгоды для своего благосостояния при условии, что она проведет необходимую для этого структурную  реформу.

Речь, прежде всего, идет о том, чтобы  улучшить перспективы занятости  рабочей силы, имеющей и поныне низкую квалификацию. Образовавшуюся длительную безработицу вряд ли удастся  сократить, если не придать большую  гибкость рынку труда в Германии; при отсутствии какого-либо занятия  рабочей силе угрожает дальнейшая потеря квалификации. И напротив, рабочие  места даже с самым низким уровнем  оплаты труда открывают перспективу  получения квалификации и тем  самым более высокооплачиваемой работы в будущем. Профсоюзы должны согласиться с тем, что рост реальных зарплат должен до тех пор отставать  от повышения производительности труда, пока существует потребность в дополнительных рабочих местах. При увеличении зарплаты нужно руководствоваться только повышением производительности труда, которое вполне совместимо с полной занятостью. А оно меньше той величины, которую зафиксировала официальная  статистика, так как преувеличивается за счет безработицы среди рабочей  силы, обладающей низкой производительностью. Это обстоятельство часто упускается из виду в ходе ведущейся в обществе дискуссии.

Но, конечно, совершенно недостаточно делать ставку только на повышение  гибкости рынка труда. Необходимо добавить к этому увеличение инвестиций в  основной и человеческий капитал, направленное на использование сравнительных  преимуществ Германии. В прошлом  структурная перестройка тормозилась  не только профсоюзами, но и предпринимателями. Жалобы деловых людей на тяжелое  налоговое бремя и государственное  регулирование экономики затушевывают тот факт, что сами они также несут частичную ответственность за это. К примеру, невозможно радикально снизить налоги до тех пор, пока промышленные союзы настаивают на государственных дотациях, которые сдерживают структурную перестройку. Требования о дерегулировании звучали бы правдоподобнее, если бы предприниматели выступили впредь за отказ от искусственной защиты тех отраслей экономики, на которых негативно сказалась структурная реформа. Лишь в том случае, если все три стороны - государство, профсоюзы и предприятия - создадут условия для проведения ускоренной структурной реформы, Германия сможет полностью использовать все шансы глобализации.

Ввиду этих соображений кажется  поразительным тот факт, что глобализация вызывает в Германии преимущественно  страх. Однако здесь нужно учитывать  два момента: с одной стороны, рост доходов вследствие глобализации не происходит автоматически. Для этого  необходимо, чтобы такие страны, как Германия, сконцентрировали свои усилия на тех производствах, где  они обладают сравнительными преимуществами по отношению к новым конкурентам  их числа развивающихся стран. Во- вторых, невозможно отмахнуться от того обстоятельства, что параллельно  с глобализацией происходит обострение конфликтов распределения в индустриально  развитых странах. Интеграция развивающихся  стран в процесс международного разделения труда повышает предложение  рабочей силы, обладающей сравнительно невысокой квалификацией, что имеет  существенное значение для мировой  экономики.