Новая экономическая политика

Резолюция Х съезда РКП(б) "О единстве партии", принятая применительно к донэповскому ещё  периоду крайнего обострения фракционной  борьбы (дискуссии о партийном  строительстве и о роли и задачах  профсоюзов в 1920 г.) , теперь, в условиях нэпа, стала по воле ЦК и самого В. И. Ленина выполнять функцию сдерживания  слишком горячих антинэповских  и пронэповских настроений членов единственной правящей партии. Резолюция запрещала  не только "неделовую и фракционную  критику" в адрес партийных  органов, но и даже возможность коллективного  выражения мнений на основе определенной политической платформы. В то же время  ЦК РКП(б) получал полномочия исключать  из партии и даже выводить (до очередного съезда партии) из состава Центрального Комитета его членов "за нарушение  дисциплины и допущение фракционности" двумя третями голосов ЦК и  ЦКК. И без того военизированная  структура Коммунистической партии, сложившаяся в годы "военного коммунизма", под воздействием этой резолюции приобрела четкие формы  отношений господства и подчинения, разделившие партию на узкий начальствующий состав и бесправную массу рядовых  исполнителей. В этих условиях другая важная резолюция Х съезда РКП(б) - "По вопросам партийного строительства" - была обречена на невыполнение как  рз по тем ее пунктам, которые ставили  на очередь дня задачи перехода к  так называемой "рабочей демократии". Под ней подразумевалась "такая  организационная форма при проведении партийной коммунистической политики, которая обеспечивает всем членам партии, вплоть до наиболее отсталых, активное участие в ней, в решении всех вопросов, выдвигаемых перед ней, в решении этих вопросов, а равно  и активное участие в партийном  строительстве". Но обсуждение без  критики - действие, лишенное какого бы то полезного эффекта, а проще  говоря - сикофантство, разлагавшее  РКП(б) с морально-политической точки  зрения.  

Именно это слово - "разложение" - употребили в своем  заявлении в Исполком Коминтерна бывшие члены "рабочей оппозиции" в апреле 1922 г. Они писали: "Наши руководящие центры ведут непримиримую, разлагающую борьбу против всех, особенно пролетариев, позволяющих себе иметь  своё суждение, и за высказывание его  в партийной среде принимают  всякие репрессивные меры. В области  профессионального движения та же картина  подавления рабочей самодеятельности, инициативы, борьба с инакомыслием всеми средствами. Объединенные силы партийной п профессиональной бюрократии, пользуясь своим положением и  властью, игнорируют решения наших  съездов о проведении в жизнь  начал рабочей демократии".  

На закрытом заседании XI съезда РКП(б) , обсуждавшем выводы комиссии съезда по поводу письма бывшей "рабочей оппозиции" (тогда  же названного по количеству стоявших под ним подписей "Заявлением 22-х") , выяснилось, что внутрипартийный  режим директивного единства не пользуется в партии абсолютной поддержкой. За резолюцию комиссии съезда, обсуждавшую  обращение в Исполком Коминтерна, проголосовало 227 делегатов с правом решающего голоса. За резолюцию Антонова-Овсиенко, предлагавшую коренным образом изменить отношение к инакомыслящим коммунистам, проголосовало 215 делегатов. Таким образом, не хватило лишь нескольких голосов  для того, чтобы если не отменить, то, по крайней мере, смягчить применение резолюции Х съезда "О единстве партии".  

Мало кто из тогдашних  инакомыслящих (в смысле антибюрократических  настроений) коммунистов осознавал  глубокую органическую зависимость  между антидемократическим устройством  Советского государства и ограничением внутрипартийной демократии. Не изменил  своего отношения к данному вопросу  и В. И. Ленин. В своих последних  статьях и письмах он лишь высказывался за сохранение "устойчивости" руководящей  партийной группы при помощи увеличения количества голосов ЦК РКП(б) до 50-100 человек, чтобы, по его словам, "конфликты  небольших частей ЦК" не получили "слишком непомерное значение для  всех судеб партии". Столь же "аппаратные" по своему характеру меры предлагаются В. И. Лениным в отношении борьбы с бюрократизмом. Задуманная им реорганизация  Рабоче-Крестьянской Инспекции в  орган совместного партийно-государственного контроля, даже при самом удачном  подборе работников, не идет ни в  какое сравнение с преимуществами демократического контроля самого общества (через парламент, свободу печати и т.д.) над исполнительной властью.  

Проигрывает ленинский  проект и по сравнению с проектами  демократизации партийной и государственной  власти, появившемся накануне XII съезда РКП(б) , правда в полулегальной форме. Один из них, вероятно, был написан  бывшими "децистами", никак не хотевшими расстаться с социал-демократическим  прошлым Коммунистической партии. Документ назывался "Современное положение  РКП и задачи пролетарского коммунистического  авангарда".  

В нем, например, отмечалось, что "без права коллективных выступлений  нет и не может быть критики  и дискуссий", что "поддержание  единства партии путем механического  давления означает на деле диктатуру  определенной группы и образование  в партии нелегальных группировок, т.е. глубочайший подрыв внутреннего единства, моральное разложение и идейное умертвление".  

Далее в этом документе  излагались основные принципы радикальной  реформы партии и Советского государства, которые включали в себя:  

а) Самостоятельность  членов партии (свобода выбора членами  партии, свобода передвижения с места  на место, прекращение перебросок и  мобилизаций, ликвидация контрольных  комиссий и т.д.) ;  

б) Повсеместное сужение  полномочий всех и всяческих узких  исполнительных коллективов, передача их полномочий пленумам комитетов, общим  собраниям, конференциям;  

в) Строгое расчленение  партийной и советской работы: партийные органы дают только основные директивы советским фракциям;  

г) Центр тяжести  работы в партии в партийных должен быть перенесен из госорганов в самодеятельные организации трудящихся (профсоюзы, кооперативы, культурно-просветительные  кружки и т.д.) ; необходимо открыть  действительно широкий беспрепятственный  доступ беспартийным на все советский  должности, в том числе выборные (Речь идет о том, чтобы уничтожить монополию коммунистов на ответственные  места, лишить партбилет значения патента  и тем ослабить засорение партии карьеристами и развитие карьеризма, прислужничества, обывательщины в  рядах партии) ;  

д) Отказ от повторения "чистки партии", как приема демагогического, не достигающего цели - механическая чистка должна быть заменена оздоровлением  атмосферы партии: воссоздание в  ней коллективной жизни и партийного мнения".  

Замахивается ли В. И. Ленин в своем "Письме к  съезду" на подобные изменения политического  строя? Ничуть. А между тем, все  о чем говорилось в документе  бывших "децистов", имело определенное место в жизни РКП(б) и Советов  даже в первые месяцы после Октябрьской  революции. Единственное, в чем может  быть они друг с другом перекликаются, так это в негативном отношении  к генеральному секретарю ЦК РКП(б) И. В. Сталину (у бывших "децистов" в этой связи так же упоминаются  Г. Е. Зиновьев и Л. Б. Каменев, вместе со Сталиным "наиболее способствовавших развитию бюрократизма под прикрытием лицемерных фраз") .  

На XII съезде РКП(б) в  апреле 1923 г. Г. Е. Зиновьев, выступавший  с Политическим отчетом Центрального комитета, вскользь упомянул об этих демократических  настроениях, подчеркнув их (под бурные аплодисменты делегатов) следующим  заключением: "Если есть хорошие "платформы" относительно создания других партий, скатертью дорога".  

В осенние месяцы 1923 г. руководство РКП(б) и Коминтерна находились в напряженном ожидании развязки германских событий. Оккупация  французами Рурской области Германии и огромные репарационные платежи  странам-победительницам тяжким бременем легли на германскую экономику и  вызвали в стране острый экономический  кризис. Компартия Германии заявила  Коминтерну о приближении социалистической революции, в стремлении к оказанию поддержки которой ЦК РКП(б) и  Коминтерн не скупились в финансовых субсидиях. Состоявшийся 25-27 сентября 1923 г. Пленум ЦК РКП(б) принял многообещающую резолюцию, в которой говорилось, что "занять теперь позицию выжидания  по отношению к наступающей германской революции, означало бы перестать быть большевиками, и стать на пути превращения  СССР в буржуазную, мещанскую республику".  

Руководству РКП(б) и  Коминтерна казалось, что со дня  на день начнутся военные действия Красной Армии на западном направлении. В этом случае нужно было позаботиться и об укреплении тыла, - тем более, что экономическая и политическая ситуация в СССР начала обостряться. Из-за несогласованности действий оперативных  органов хозяйственного управления произошел резкий скачок цен на промышленные товары широкого потребления по отношению  к ценам на продукцию сельского  хозяйства. Сорвалась программа  финансового оздоровления экономики: начавший было стабилизироваться советский  денежный знак снова резко упал по отношению к курсу червонца. Заколебался  и сам червонец - новая советская  валюта с твердым золотым обеспечением, выпускаемая Госбанком для кредитования внешней и крупной оптовой  торговли внутри страны. Чтобы не допустить  инфляции червонца, Госбанк резко  сократил кредитование государственных  трестов и предприятий, оставив  многих из них с зияющими дефицитами оборотных капиталов. Нечем стало  платить зарплату рабочим и служащим, однако попытка гострестов решить свои финансовые затруднения дальнейшим ростом оптовых цен обернулась совершенно невероятным в условиях повсеместной нехватки промышленных товаров "кризисом сбыта".  

В осенние же месяцы 1923 г. по всей стране происходят ни доселе, ни после невиданные в Советском  Союзе массовые выступления рабочих  в защиту своих экономических  интересов. В октябре месяце в  стачках приняли участие 165 тыс. рабочих. Обращает на себя внимание и тот  факт, что организаторами стачек в  ряде случаев были члены РКП(б) , объединившиеся в нелегальные группы "Рабочее  дело" и "Рабочая правда" в  количестве до 200 и более постоянных членов, не считая сочувствующих. Не случайно одним из пунктов сентябрьского (1923 г.) Пленума ЦК РКП(б) стал вопрос о деятельности нелегальных группировок  в партии, с докладом по которому выступил "шеф" ВЧК-ГПУ Ф. Э. Дзержинский. В своем горячем, но крайне сбивчивом  выступлении, он указывал, что "основной причиной, вызывающей у рабочего класса оппозиционные настроения по отношению  к Советскому государству, является оторванность партии от низовых ячеек  и низовых ячеек - от масс. У нас, - продолжал он, - есть хорошая связь - это связь бюрократическая; стол знает, что где-то знают, но чтобы мы сами знали, чтобы секретарь (ячейки) знал - этого нет. Слишком уж многие коммунисты увлеклись своей хозяйственной работой, увлеклись мелочами, аксессуарами политической работы: празднествами знаменами, значками... ".  

Взгляд Дзержинского на внутрипартийное положение, конечно, скользил по поверхности аппаратно-бюрократического естества партийного организма, высвечивая в нем достойные анекдота случаи бюрократического "комчванства". Назвать проблему такой, какова она  на самом деле, означало бы поставить  под удар руководящую партийную  группу в лице Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева и И. В. Сталина, захватившую в  отсутствие В. И. Ленина контроль за деятельностью  партийно-государственного аппарата, а потому и ставшую ответственной  за неэффективность его работы. Решиться на критику "тройки" мог только стоящий не ниже по рангу и авторитету член высшего политического руководства, в меньшей мере с аппаратными  манипуляциями по подбору и расстановке  кадров, наделением должностных полномочий и привилегий и т.п. Не удивительно, что на роль неформального лидера антибюрократической оппозиции  внутри партии история вознесла члена  Политбюро ЦК РКП(б) и председателя Реввоенсовета Советской республики Л. Д. Троцкого, у которого к тому времени, кроме перечисленных объективных  качеств, были и личные "обиды" на "тройку" ввиду ее стремления "подмочить" его репутацию.  

3,8, и 10 октября  1923 г. Л. Д. Троцкий направил  в адрес ЦК РКП(б) письма, содержание  которых стало сразу же известно  в парторганизациях Москвы и  Петрограда. Троцкий, в частности,  писал: "Объективные трудности  развития очень велики. Но они  не облегчаются, а усугубляются  в корне неправильным партийным  режимом... Активность партии приглушена. Партия с величайшей тревогой  наблюдает вопиющие противоречия  хозяйственной работы со всеми  их последствиями".  

Через несколько  дней с критикой политики руководящей  партийной группы выступили несколько  десятков ответственных партийных  и государственных работников, подписавших  коллективную платформу в адрес  ЦК РКП(б) . Среди них - Антонов-Овсеенко, Осинский, Преображенский, Пятаков, Сапронов и др. (всего 46 подписей) . Они уже  прямо указывали на то, что сложившийся  в Политбюро стиль руководства  соответствует "режиму фракционной  диктатуры", что партия разделена  на "секретарскую иерархию" и на массу рядовых членов, почти не участвующих в партийной жизни. "Чрезвычайная серьезность положения, - отмечалось в заявлении, - заставляет нас (в интересах нашей партии, в интересах рабочего класса) сказать  вам открыто, что продолжение  политики большинства Политбюро  грозит тяжкими бедами для всей партии".