Монетаризм

Но здесь  есть маленькая деталь, своего рода ложка дегтя, которая портит торжество победителей кейнсианства. Динамично-равновесная система в основном сложилась примерно за десятилетие до того, как монетаризм приобрел авторитет и стал оказывать влияние на экономическую политику. Парадокс в том, что именно кейнсианская, а вовсе не монетаристская, политика способствовала появлению данной системы.

Уже с начала 70-х гг. новой системе стало  явно тесно в пеленках интенсивной государственной опеки и регулирования. Высокие и устойчивые доходы большинства населения сделали излишней бюджетную накачку эффективного спроса и резко сократили потребность в социальных программах. Созданные при мощной государственной поддержке инфрасис-темы и реструктурированная промышленность далее уже могли функционировать самостоятельно на рыночных основах. Отпала, следовательно, экономическая необходимость в высоких налогах, в жестком регулировании цен и внешней торговли и в программах массированных государственных инвестиций. Наоборот, государственный «активизм» стал помехой эффективному функционированию уже сложившейся системы рыночного саморегулирования.

Именно такая  ситуация сложилась в начале 70-х  гг., когда все еще жестко регулируемая государством рыночная система не смогла гибко приспособиться к энергетическому и ряду других структурных кризисов и в итоге оказалась в состоянии хронической стагфляции.

чтобы их перманентное потребление не претерпевало серьезных изменений. Этот вывод основан на гипотезе перманентного дохода и потребления.

Хотя М. Фридмен  также вводит в свою модель уравнение  нормы процента, ее изменения он считает опосредованными и временными, так как процентная ставка быстро возвращается на свой первоначальный равновесный уровень. Он полагает, что изменение нормы процента не влияет на динамику денежной массы, а поэтому именно денежная политика в долгосрочном периоде имеет безусловный приоритет по сравнению с другими формами государственного регулирования.

Циклы, инфляция и безработица

Монетаризм  рассматривает рыночную экономику  как устойчивую в своей основе систему, в которой наличие кризисных явлений объясняется непредсказуемым влиянием экзогенных факторов (неграмотная политика центральных банков, увеличение эмиссии денег и т.д.).

Разработка  монетарной версии теории циклов имеет  длительную историю и связана с именами таких экономистов конца XIX — начала XX в., как.Р. Хоутри, К. Виксель, Ф. фон Хайек, И. Фишер.

Основные произведения М.Фридмена, посвященные проблемам  цикла, изданы в 1958 и 1963 гг. В этих работах  М. Фридмен ответил на вопрос, который  сформулировал так: существует ли денежная теория делового цикла или же деньги играют второстепенную роль? Другими словами, являются ли изменения объема денежной массы причиной возникновения хозяйственного цикла или, наоборот, прочие факторы предопределяют динамику денег в циклическом движении?

   До Великой депрессии 1929—1933 гг. цикл рассматривали как денежный феномен или, как метко сказал И. Фишер, «танец доллара». По мнению М. Фридмена, это было связано с экономической стабильностью 20-х гг. в США, возникшей благодаря эффективной политике, проводимой Федеральной резервной системой (ФРС).

Поскольку потребность  в деньгах устойчива и не подвержена резким колебаниям в ответ на изменение  хозяйственной конъюнктуры, главными источниками нарушения равновесия в экономике становятся резкие, непредвиденные изменения в предложении денег в результате проводимой государственной антициклической политики.

На основе анализа эмпирических данных М. Фридмен приходит к открытию «выдающегося циклического феномена», который состоит в том, что изменения объема денежной массы опережают аналогичные изменения хозяйственной конъюнктуры в среднем на 12-18 месяцев. Это говорит о том, что максимальные значения темпа роста денежной массы по времени предшествуют основному циклическому подъему, а минимальные — циклическому спаду.

Исходя из этого, М. Фридмен и А. Шварц в совместной работе «Деньги и деловые циклы» (1958) приписывают деньгам «лидирующую» функцию в рамках цикла.

Другую фундаментальную  работу «Монетарная история Соединенных  Штатов, 1867—1960» (1963) М. Фридмен и А. Шварц посвятили исследованиям причин кризисных явлений в экономике США, в частности Великой депрессии 1929—1933 гг. Всю вину за ее затяжной характер они возлагают на неэффективную политику ФРС.

Исходя из того, что деньги играют ключевую роль в  циклических колебаниях, авторы дают следующее объяснение причин и хода Великой депрессии.

Главной неудачей ФРС стала, по мнению авторов, неспособность противостоять падению объема денежной массы (в 1932 г. — на 17%, в 1933 г. — на 12%), что в результате привело к падению объема производства. ФРС повысила учетную ставку в 1931 г. с 1,5 до 3,5%, а в 1936—1937 гг. удвоила нормы обязательного резервирования для коммерческих банков. Указанные действия вызвали немедленный эффект в виде сокращения объема денежной массы (на 24—34%).

Кроме того, в  процессе банковских банкротств ФРС  обнаружила свой невысокий профессионализм. Она, в сущности, допустила банкротство  одного из крупнейших банков США, на счетах которого находилось около 200 млн. дол в виде депозитов. Когда председатель правления банка обратился в Клиринговый дом ФРС за 30 млн. дол. займа, необходимых для слияния с тремя финансовыми группами, ему ответили безапелляционным отказом. История краха банков в период Великой депрессии и безучастное поведение ФРС, не желавшей скупать у коммерческих банков ценные бумаги или хотя бы предоставлять ломбардные кредиты для поддержания их ликвидности, послужили для сообщества банкиров США хорошим уроком. Впредь они решили не давать крупных ссуд правительству или ФРС и заботиться о своей ликвидности самостоятельно, пересмотрев свои портфели активов в пользу высоконадежных акций («голубых фишек») и спекулятивных краткосрочных облигаций Казначейства США.

М. Фридмен делает вывод, что с помощью грамотной  денежной политики возможно не допустить затяжной депрессии или чрезмерного разогрева в экономике. Поскольку хозяйственный цикл существует объективно, «денежные авторитеты» в лице ФРС при проведении денежной политики должны предвидеть его развитие. Чтобы деньги «не мешали» циклическому развитию экономики, они не должны подстраиваться под цикл, так как это происходит со временным лагом и не дает ожидаемых результатов, а зачастую дает даже обратный эффект. Поэтому М. Фридмен предлагает отказаться от политики «подстройки под цикл». Это если и не поможет бороться с циклом, то по крайней мере, денежная политика не будет причиной затяжной депрессии.

Для послевоенного  периода в развитии экономики  Запада характерно сочетание циклических  колебаний с почти непрерывной  инфляцией. Изучение причин и хода инфляционного процесса находилось в центре внимания М. Фридмена. Считается, что М. Фридмен прошел два этапа в исследовании проблемы инфляции: на первом этапе (до конца 60-х гг.) исследовался механизм возникновения инфляции, на втором (в начале 70-х гг.) — проблема связи инфляции и безработицы.

До конца 60-х  гг. теория инфляции была лишь элементом  теории частичного равновесия. Причиной инфляции считались непредвиденные «скачки» объема денежной массы в обращении. Сам М. Фридмен в работе «Контрреволюция в денежной теории» назвал инфляцию «чисто денежным феноменом в смысле превышения темпа роста денежной массы над темпом роста производства».

За годы разработки проблемы инфляции в монетаризме  сложились выводы, ставшие аксиомами. Единственную причину инфляции монетаризм видит в более быстром темпе роста номинальной денежной массы по сравнению с темпами роста реального ВНП.

Изменение объема денежной массы способно оказывать  влияние на динамику реальных показателей (темпы роста производства, уровень занятости и т.д.), но только краткосрочное. Этот эффект длится примерно 6-8 месяцев, после чего значения этих показателей возвращаются к своему исходному равновесному уровню.

В механизме  инфляции монетаристы отводят важную роль ожиданиям хозяйствующих агентов, которые формируются с учетом прошлого инфляционного опыта.

В начале 70-х  гг. на повестку дня вышла проблема стагфляции и, как результат, — поиск  рецептов выхода из нее. Дискуссия по этому поводу между монетаристами и кейнсианцамн, которых монетаристы считали основными виновниками стагфляции, переросла в теоретический спор по вопросу связи и взаимодействия инфляции и безработицы или в спор вокруг «кривой Филлипса».

Напомним, что в 1958 г. английский экономист Филлипс на основе данных английской промышленности за почти столетний период (1861 — 1957 гг.) установил наличие статистической корреляции между изменением ставок номинальной заработной платы и уровнем занятости. Он писал, что наблюдается ясная связь между высокими ставками номинальной заработной платы и низким уровнем безработицы, между низкими ставками номинальной заработной платы и высоким уровнем безработицы. Эта зависимость получила графическое выражение в виде «кривой Филлипса». Кейнсианцы, взяли на вооружение инструментарий «кривой Филлипса», увидев в ней серьезное дополнение к своей теории инфляции. Заменив ставки номинальной заработной платы на показатели роста цен, они получили удобный инструмент для обоснования экономической политики, направленной на достижение одновременно высокого уровня занятости и производства посредством «дозированной» инфляции. Кейнсианцы считали, что поскольку между указанными целями существует «разумный компромисс», правительству достаточно «скользить» по кривой Филлипса, выбирая приемлемые для данной экономической политики сочетания инфляции и безработицы.

Такая политика «быстрого реагирования» привела к тому, что рост инфляции оказался практически бесконтрольным. М. Фридмен вступает в полемику с кейнсианцами, выпуская в свет несколько своих ставших впоследствии весьма известными работ. Основные положения анализа «кривой Филлипса» он излагает в своей работе «Роль монетарной политики» (1968), после чего появилось название «вертикальная кривая Фридмена—Фелпса». Оба автора независимо друг от друга практически в одно и то же время пришли к одинаковому заключению: в долгосрочном периоде не существует какой-либо связи между уровнем занятости и инфляцией. Этой проблематике были посвящены статьи М. Фридмена «Контрреволюция в монетарной теории», «Безработица против инфляции? — оценка кривой Филлипса» и «Предложение денег и изменение в ценах и производстве» в сборнике «Монетаристская экономика» (1991). Темой Нобелевской лекции М. Фридмена в 1976г. стала «Инфляция и безработица».

М. Фридмен считал, что А. Филлипс исходил из заведомо ложной предпосылки, «приравнивая изменения ожидаемой номинальной заработной платы к изменениям реальной заработной платы». Это заблуждение Филлипса естественно вписывалось в кейнсианскую систему воззрений, которая исходит (1) из номинальных величин, (2) неизменности цен и(3) из краткосрочного аспекта проблем занятости, уровня доходов, инфляции.

По мнению Фридмена, вместо номинальной заработной платы  корректнее использовать показатель инфляции. И тогда получаем связь не заработной платы и безработицы, а инфляции и безработицы, на что обратил внимание Ирвин Фишер еще в 1926 г.

В долгосрочном периоде прямой зависимости между  уровнем безработицы и инфляции не существует, —так считает М. Фридмен. Причина кроется в том, что с течением времени хозяйственные агенты оценивают свои доходы не в номинальных, а в реальных единицах. Их интересует покупательная способность заработной платы, а не количество полученных денежных знаков.

Темп будущей  инфляции учитывается, таким образом, при заключении трудовых договоров и деловых контрактов. Поэтому большую роль играет прогнозирование ценового уровня. Фридменовский подход основывается на принципе «обучения на ошибках», когда хозяйственные агенты извлекают уроки из своих прошлых ошибочных решений, принятых без учета будущей инфляции. Если инфляцию правильно предвидеть, то ее дестабилизирующее действие практически сводится к нулю.

Для доказательства этого положения он вводит понятие  «естественный уровень безработицы». Поскольку рыночная система обеспечивает максимально полное использование ресурсов, безработица может носить только добровольный характер, являясь результатом свободного выбора людей между трудом и досугом. Это положение идет вразрез с кейнсианским понятием «вынужденной безработицы», органически вытекающей из условий нехватки эффективного спроса.

«Естественный»  уровень безработицы соответствует  реальному состоянию рынков товаров и труда, включая их несовершенство, издержки по сбору информации о вакансиях, издержки мобильности»1. Этот уровень может быть уменьшен через удаление препятствий на рынке труда или увеличен путем введения дополнительных «трений».

Так, по Фридмену, действующие в США законы в  области трудовых отношений (например, установление минимальных гарантированных ставок оплаты труда или выплата пособий по безработице), а также «мощь профсоюзов» ведут к повышению естественного уровня безработицы по сравнению с тем, каким он был бы в противном случае.

Итак, монетаристскую трактовку «кривой Филлипса», где  учитываются инфляционные ожидания экономических агентов, можно проиллюстрировать с помощью графика (рис. 1), где вертикальная кривая с/(| К изображает долговременную равновесную кривую Филлипса.

Эта кривая проходит через точку Un, обозначающую естественный уровень безработицы (natural unemployment); кривые FEvi F'Y — краткосрочные кривые Филлипса, соответствующие различным инфляционным ожиданиям экономических субъектов.

Предположим, начальное  положение экономики, понимаемое как  уровень производства и занятости, находится в точке Е, которая образуется пересечением кривой, характеризующей естественный уровень безработицы Un, и кривой инфляционных ожиданий А(А = (\/Р) (dP/dt).