Кредитно денежная система Республики Белорусь

Введем дополнительное условие — равенство спроса на реальные денежные остатки (M/P)^d и их предложения (M/P), тогда (M/P)^d = kY, т.е. спрос на запасы реальных денежных средств также пропорционален доходу. Таким образом, рост общего дохода приводит к росту спроса на реальные денежные остатки (запас денег в реальном выражении), иначе говоря, рост общего дохода в рамках национальной экономики стимулирует хранение богатства в виде денег. [8, c.275]

3. Особенность кредитно-денежной системы Республики Беларусь и перспективы ее развития. Анализ динамики кредитной системы за 1991-2008

Как и в других странах  бывшего СССР, денежно-кредитная  система (ДКС) Беларуси возникла на основе весьма специфической денежно-кредитной системы административно-командного типа. С точки зрения анализа институциональной динамики важно то, что она характеризовалась полным монополизмом государства в этой сфере, нерыночными методами формирования и распределения заемных фондов, а также жестким разделением наличного и безналичного денежного обращения. Вместе с тем ДКС СССР была весьма мощной. Коэффициент монетизации составлял величину более 70%, отношение суммы кредитов к уровню ВВП — примерно такую же. В начале 1990-х гг. положение резко изменилось.

Рассмотрим этапы формирования денежно-кредитной системы нашей  страны более подробно.

Начальный этап институциональной  трансформации ДКС Республики Беларусь (с начала 1990-х гг. до 1994 г.). Точную дату начала институциональной трансформации ДКС страны определить невозможно. Коммерческие банки начали появляться в республике еще в период СССР (первым стал Минский инновационный банк, созданный в 1988 г.; позже преобразован в Приорбанк), а законы “О Национальном банке Республики Беларусь” и “О банковской деятельности в Республике Беларусь” были приняты в 1990 г.

В 1991 г. начался бум образования банков второго уровня. Только в этом году их было учреждено 14, в последующие годы создавалось по 5—10 новых банков (вплоть до 1995 г., когда их число достигло 49). В начале 1992 г. была осуществлена либерализация цен, установлена котировка иностранных валют к бывшему союзному (ставшему российским) рублю, банки стали принимать депозиты в иностранной валюте. В марте 1992 г. в обращение введен белорусский рубль (так называемый “зайчик”). Сначала он выступал в качестве суррогатного российского рубля и обращался параллельно с ним. Цель введения “зайчика” заключалась в недопущении кризиса наличности. Белорусский рубль был жестко зафиксирован к российскому рублю по курсу 1:10, но с августа 1994 г. был признан единственным законным платежным средством в республике.

Динамика банковской системы в этот период характеризовалась  следующими тенденциями.

Несмотря на то, что  в нашей стране существовали относительно крупные банки, созданные на основе бывших специализированных государственных (Сбербанк, Белагропромбанк, Белпромстройбанк, Белвнешэкономбанк), их собственный капитал и ресурсная база быстро обесценились. Что касается других банков, большинство из них являлись мелкими, располагая собственным капиталом в размере не более 5—10 млн. долл. США. Многие из этих банков были ориентированы на обслуживание буквально одного или нескольких корпоративных клиентов.

Кроме того, что в данный период не существовало нормальных механизмов, обеспечивающих контроль за использованием кредитов, банки действовали в условиях гиперинфляции и резкого сокращения реальной ресурсной базы (таблица 1). Два года подряд потребительские цены увеличивались более чем в 20 раз. Коэффициент монетизации, отражающий масштаб ресурсной базы банковской системы, сократился практически на порядок.

Таблица 1. Показатели динамики ДКС Республики Беларусь

^* Отношение суммы депозитов в иностранной валюте к сумме депозитов в белорусских рублях.

Для противодействия  спаду экономики осуществлялась кредитная поддержка отдельных ее отраслей, прежде всего сельского хозяйства и строительства, приводившая к эмиссии. Такое проинфляционное финансирование, с одной стороны, стало фактором того, что в Беларуси удалось сохранить агропромышленный комплекс, а темпы общеэкономического спада были ниже, чем в других странах бывшего СССР, с другой — порождало затяжную гиперинфляцию. Несмотря на то, что процентные ставки в номинальном выражении нередко превышали 400% годовых (в декабре 1994 г. ставка рефинансирования Национального банка была установлена на уровне 480% годовых), в реальном — они были отрицательными. Это делало практически невозможным долгосрочное рублевое кредитование инвестиционных проектов на рыночных принципах. Банки зарабатывали прибыль на спекулятивных операциях и кредитовании торгово-посреднической деятельности за счет маржи. Что касается заемщиков, то для многих из них “кредит” сам по себе в указанный период был чем-то вроде субсидии, так как при темпах инфляции, составляющих 20—30% в месяц, сумма задолженности обесценивалась очень быстро (даже включая процентные платежи). Началась долларизация экономики. В 1994 г. сумма депозитов в иностранной валюте превысила сумму в рублевых (таблица — столбец “коэффициент долларизации”).

Таким образом, в течение  этого этапа ситуация способствовала рентоориентированному поведению, основанному на использовании кредитных ресурсов коммерческих банков, получаемых под отрицательные процентные ставки (минус 90—100% годовых; таблица). При этом данные кредитные ресурсы часто выдавались под льготные процентные ставки на значительные сроки.

Выход из гиперинфляции (1995 г.). Период с 1992 г. по 1994 г. является если не рекордным, то почти таковым в том отношении, что гиперинфляция обычно длится не более года. В Республике Беларусь она продолжалась значительно дольше (около 2 лет).

В конце 1994 г. Национальный банк установил ставку рефинансирования на уровне 480% годовых, что было сопоставимо с месячным темпом инфляции. Это резко повысило спрос на белорусские рубли со стороны банков, нефинансового сектора и позволило относительно быстро стабилизировать валютный курс. В течение 1995 г. значительно снизился коэффициент долларизации (таблица), а темпы инфляции сократились с более 20% в месяц до менее 5%. В целом за 1995 г. цены возросли примерно в 3,4 раза, что по сравнению с 1994 г., когда они возросли более чем в 20 раз, было неплохим результатом.

Следует отметить, что, несмотря на преобладание позитивных тенденций в денежно-кредитной системе, продолжалась накачка экономики рублевой ликвидностью. За 1995 г. агрегаты М1 и М2 увеличились в 3,9 раза. Это обусловило существенное давление на валютный рынок. Официальный валютный курс был зафиксирован на уровне 11,5 тыс. бел. руб. за 1 долл. США и практически не менялся в течение года. Примерно с сентября — октября рыночные котировки начали отрываться от официального курса. К концу года они достигли примерно 13 тыс. бел. руб. по отношению к доллару США.

Ситуация множественности  валютных курсов, при которой по официальному курсу иностранную валюту могли покупать далеко не все экономические субъекты, означала формирование еще одного источника рентоориентированного поведения. В макроэкономическом смысле завышенный официальный валютный курс стал инструментом субсидирования критического импорта (к нему были отнесены энергоносители, многие виды продовольствия, медикаментов и др.), для закупки которого по данному курсу выделялась валюта.

Нарастание дисбалансов  в денежной системе при положительных  темпах роста экономики (1996—1999 гг.). Достигнутая стабилизация денежно-кредитной сферы продолжалась в 1996 г. Если рассматривать 1990-е гг., точнее, тот период, когда Беларусь начала проводить самостоятельную денежно-кредитную политику, 1996 г. внешне был самым благополучным, не считая ситуацию на валютном рынке: для него характерны самые низкие показатели инфляции, девальвации, процентных ставок и другие (таблица). Тем не менее и в 1996 г., и в последующие годы продолжалась накачка экономики деньгами, осуществлялось льготное кредитование отдельных отраслей. Следует подчеркнуть, что сочетание подобной квазибюджетной деятельности банковской системы с особенностями налогово-бюджетной сферы можно назвать довольно парадоксальным.

По сути, банковская система  выполняла функцию субсидирования отдельных отраслей реального сектора экономики, который в целом нес повышенную налоговую нагрузку.

К этому следует прибавить  субсидирование критического импорта  за счет продажи валюты на его закупку по официальному курсу. Разрыв котировок между ним и рыночным к концу 1996 г. достиг 30% (против 10% в начале этого года), а к 2000 г. возрос до более чем трехкратной величины. Важно то, что любое субсидирование осуществляется за чей-то счет. Если источником служит бюджет, то донорами являются налогоплательщики. В случае же квазибюджетного субсидирования ими были экспортеры (продавцы валюты), а также экономика в целом. Кредитная эмиссия “оплачивалась” высокой инфляцией. Возобновилась тенденция к долларизации экономики. Сумма депозитов в иностранной валюте к 2000 г. превысила сумму в рублевых вкладах более чем в два раза (таблица). Наличные расчеты за товары долгосрочного пользования часто велись в американских долларах. В крупных магазинах открывались валютные секции.

Дедолларизация (2000— 2006 гг.). Национальный банк Республики Беларусь в 2000 г. осуществил ряд стабилизационных мер, в некотором смысле аналогичных тем, которые предпринимались в 1994 г. Прежде всего была обеспечена положительная доходность процентных операций в белорусских рублях. В феврале 2000 г. ставка рефинансирования была повышена до 175% годовых, а в течение июня — сентября этого же года Национальный банк довел официальный курс белорусского рубля до рыночных котировок (на начало данного периода вторые превышали первые более чем в 3 раза). 14 сентября 2000 г. был осуществлен переход к единому курсу на уровне 1180 бел. руб. за 1 долл. США. Это положительно повлияло на ситуацию в денежно-кредитной сфере, особенно начиная с 2001 г. Началась дедолларизация экономики.

По уровню централизации  ВВП Беларусь не уступает странам, имеющим развитую экономику. Отношение совокупных государственных доходов к уровню ВВП составляет около 45—50%, что довольно много для Беларуси, поскольку соответствующие исследования выявляют весьма отчетливую связь между уровнем развития экономики и степенью централизации ВВП [11, c.25]. Так, в преимущественно аграрных государствах (включая Индию, Китай) она не превышает 20%. В странах, близких по уровню индустриального развития к Беларуси (Россия, Латинская Америка, Восточная Европа и др.), степень централизации ВВП составляет не более 30—35%. Кроме того, нужно учитывать, что если в развитых экономиках на налоги с граждан приходится 30—50% от суммы всех налоговых поступлений, в Беларуси этот показатель составляет около 10%. Это означает, что налоговое бремя для предприятий реального сектора экономики весьма высоко.

Следует подчеркнуть, что  практика льготного кредитования или подобная ей по смыслу система административного ограничения процентных ставок по кредитам не является неким уникальным белорусским изобретением. Она применялась во многих развивающихся странах, включая, например, Японию, в 1960—1970 гг. (в дальнейшем она была прекращена) [2, c.88]. Однако здесь льготная система кредитования была направлена на развитие новых, локомотивных отраслей.

Если в начале 2001 г. сумма долларовых депозитов превышала  величину рублевых вкладов в 2,5 раза, то к концу 2006 г. сумма последних  стала в 2 раза больше. Существенно  возросла реальная величина и позитивно изменилась структура кредитных вложений банков в экономику. Вся их сумма возросла за 7 лет в реальном выражении в 3,2 раза (в номинальном — в 14,1 раза), причем рублевые кредиты увеличились в 4,6 раза (в 20,6 раза), кредиты в иностранной валюте — в 1,9 раза (в 8,6 раза). Соотношение суммы кредитов в белорусских рублях и иностранной валюте изменилось с 82:100 на начало 2001 г. до 196:100 — на начало 2007 г. Уровень инфляции и процентных ставок последовательно приближался к нормальным, характерным для стабильной экономики. Прирост потребительских цен снизился с 61,1% за 2001 г. до 6,6% — в 2006 г.; ставка рефинансирования в среднегодовом выражении — с 60,15% годовых до 10,3% годовых соответственно. Возрос финансовый потенциал банковской системы. Отношение суммы активов банков к уровню ВВП увеличилось с 19,7% (в среднем за год) — в 2001 г. до 29,3% — в 2006 г. При практически неизменном количестве действующих банков существенно сократилось число мелких.

Однако весь указанный  период действовали экстенсивные факторы нормализации. Положительная динамика параметров денежно-кредитной системы была связана во многом с тем, что банки и другие экономические субъекты постепенно начинали воспринимать белорусский рубль как нормальную валюту и избавлялись от рудиментов проинфляционного поведения. Возрастал финансовый потенциал банковской системы, банки переключались на кредитование экономики. Появились возможности проведения реального анализа платежеспособности заемщиков. Возможности последних получить заемные средства для реализации инвестиционных проектов под приемлемые процентные ставки начали расширяться.