Теория и практика ценовой дискриминации

В Красноярском крае повышенная планка бензиновых цен связана с высокой платежеспособностью региона: являясь лидером СФО по уровню социально-экономического развития, мы и за бензин вынуждены платить больше, чем наши соседи.

 «Специфика нашего региона  заключается в том, что из цены  каждого литра 92 бензина, которое заливается в бак на заправках «Газпромнефть-Кузбасс», 2 руб. уходят в Кемерово, а на заправках «РН-Красноярскнефтепродукт» — в помощь «голодающим» Москве и Санкт-Петербургу, — говорит Олег Харченко, заместитель руководителя Управления федеральной антимонопольной службы по Красноярскому краю. — Именно эта дискриминация, специфичная для края, стала основанием для возбуждения обвинений в отношении упомянутых компаний по 10 статье Закона о защите конкуренции».

Дела были возбуждены по обращению краевого правительства в конце декабря и сегодня находятся в стадии рассмотрения: слушания состоялись 23 март 2012 года.

«К сожалению, содержательной части в них фактически не было: рассмотрение было отложено по двум причинам, — поясняет Олег Харченко. — Во-первых, на заседании не появились привлеченные по ходатайству правительства края заинтересованные лица — представители министерства промышленности и энергетики, которые должны были дать пояснения. В результате руководитель УФАС обратился к председателю правительства края Эдхаму Акбулатову с просьбой обеспечить появление специалистов.

Во-вторых, привлеченное лицо — ОАО «Красноярскнефтепродукт» (предприятие, учрежденное Красноярским краевым комитетом по управлению госимуществом; собственником контрольного пакета акций КНП является администрация края, не путать с «РН-Красноярскнефтепродукт»), у которого были запрошены сведения по делу, — из-за большого объема информации сможет предоставить ее только к 31 марта» [18, 17].

По словам Олега Харченко, если дискриминация региона со стороны «РН-Красноярскнефтепродукт» и «Газпромнефть-Кузбасс» будет доказана, последуют санкции в виде предписаний прекратить дискриминирующую деятельность, назначения оборотных штрафов — до 15% от выручки, и изъятия дохода за соответствующий период.

Следующие за добытчиками нефти в ценовой цепочке — ее переработчики. Красноярск снабжается бензиновым топливом с трех основных заводов: принадлежащих Роснефти Ачинского и Ангарского НПЗ (чья доля незначительна) и Омского НПЗ (Газпром нефть). Сургутский завод недавно прекратил поставки бензина в край по экономическим причинам.

Ачинский НПЗ как единственное крупное предприятие подобного рода на территории края уже не впервые играет роль крайнего в повышении цен на бензин. На вопросы журналистов в пресс-службе завода привычно отвечают: от переработчиков нефти в топливо ценовые показатели зависят мало.

«Ачинский НПЗ не занимается реализацией нефтепродуктов, которые производит, поскольку работает на условиях процессинга, — говорит начальник пресс-службы Ачинского НПЗ Ирина Солодухина. — Формирование рыночных цен на нефтепродукты, в частности, на бензин, — прерогатива сбытовых структур компании, в которую входит наше предприятие» [18, 15].

Тем не менее, в декабре 2012 г. представители власти рассматривали отсутствие других НПЗ на территории края как одну из причин повышения цен. Как говорил спикер Александр Усс, в Новосибирске цены на бензин ниже именно потому, что там, в равном удалении от Омска и Ачинска, между нефтепереработчиками возникает естественная конкуренция.

Впрочем, в цене бензина транспортная составляющая действительно играет свою роль. Любой красноярский водитель знает, что в Ачинске все виды топлива стоят на 2-3 руб. меньше. Топливо, которое производят заводы, поступает на реализацию через систему сбытовых обществ. И как раз оптовая цена, устанавливаемая сбытчиками, является ключевой в бензиновом вопросе.

 «Где именно происходит взлет  цен? На этапе передачи готовой  продукции в торговый дом. Цены  накручивает та же самая структура: вертикально интегрированная нефтяная компания», — отмечает Олег Харченко.

Добытчики, переработчики и сбытовые организации в России — это одно и то же «лицо». Сбытом бензина в крае, например, занимается компания «Роснефть — Красноярскнефтепродукт» [22, 24].

Крупные нефтяные компании продают бензин сами себе и устанавливают цены единолично, бензиновая вертикаль не предполагает альтернативных вариантов. А значит, смешны и любые разговоры о рыночном регулировании оптовых цен, и предложения полпреда «развивать конкуренцию».

В сложившейся ситуации ФАС России уже подготовила проекты федеральных законов «Об обороте моторного топлива в РФ и «О рыночном ценообразовании на моторное топливо в РФ». Однако помогут ли они изменить положение дел, сказать трудно.

«В законопроектах ФАС России предполагается регулирование оптовой наценки. Но эта мера сама по себе не принесет результатов, подобно тому, как это происходит сейчас на фармацевтическом рынке, — считает Олег Харченко. — Да, компании-монополисты будут соблюдать эту предельную оптовую наценку, но отреагируют увеличением оборота товара.

Идея ФАС заключается в том, чтобы ограничить количество посредников. Но пока существует офшорный бизнес, пока нет жесткого преследования за вывод соответствующих оборотов в офшор, любые принимаемые в области регулирования рынка законы будут не вполне эффективны».

В нашем городе работают более полутора сотен автозаправочных станций. По идее, рынок должен складываться хотя бы на этапе розничной продажи: закупая бензин по оптовым ценам, автозаправщики имеют некоторую свободу управлять ценами отпускными. На деле, однако, здесь нельзя говорить о по-настоящему конкурентной среде.

«Союз владельцев автозаправочных станций» обвиняет крупные нефтяные компании именно в том, что, повышая отпускные цены на бензин для оптовиков, они одновременно понижают цены в своих розничных сетях. Так, с конца января до середины февраля оптовая цена превышала розничную на заправках «РН-Красноярскнефтепродукт» и «Газпромнефть-Кузбасс» в среднем на 7%.

Конкуренция, безусловно, является одним из важнейших способов повышения эффективности экономики. «В этой связи появление на краевом рынке двух новых сильных игроков можно было бы только приветствовать. Однако продемонстрированное нам явно «неспортивное» поведение двух вертикально интегрированных федеральных компаний вызывает у здравомыслящих людей ужас.

Установление монопольно низких, не соответствующих уровню цен оптовой реализации, экономически необоснованных розничных цен на нефтепродукты грозит катастрофой для остальных участников рынка нефтепродуктов на территории Красноярского края [18, 15].

В результате независимые топливные продавцы оказываются на грани банкротства. «В свете фактов, с которыми столкнулись региональные участники рынка, перестает выглядеть фантастикой перспектива установления в крае дуополии в сфере оборота нефтепродуктов, за что, в итоге, дорогой ценой заплатят тысячи рядовых автовладельцев», — отмечает президент Союза владельцев АЗС [22, 23].

Сегодня почти по такому же сценарию развиваются события и в других регионах России.

В Челябинске НП «Топливная ассоциация Челябинской области» обратилось в УФАС с жалобой на крупные компании, которые, манипулируя оптовой и розничной ценами, вытесняют других участников с рынка нефтепродуктов.  Воронежская топливная ассоциация обвиняет в демпинге по розничным ценам крупнейшего игрока области — Воронежскую топливную компанию. А УФАС по Республике Бурятия возбудило дело в отношении ОАО «Бурятнефтепродукт» (дочерняя структура ОАО «Роснефть») по фактам нарушения ФЗ «О защите конкуренции». Сейчас антимонопольщики этих регионов занимаются проверкой изложенных в обращениях фактов.

По мнению Юрия Бухрякова, генерального директора компании ООО «Партнер XXI», подобная ситуация в нашем регионе повторяется год от года, но такого положения дел, как сейчас, еще не было.

«С точки зрения коммерческой выгоды компаниям-монополистам работать по таким розничным ценам убыточно. Причем это даже неуважительно по отношению к собственному бренду. В западных регионах России (в частности, в Москве) цены на АЗС крупных ВИНКов на 1-2 руб. выше, чем у независимых. Понятно, почему: за бренд надо платить, и люди платят» [18, 15].

«У нас в Красноярске можно было бы установить стандартную коммерческую наценку в 15 – 20%: это уже не выглядело бы как ценовая дискриминация. Однако мы вынуждены работать на 7%, подстраиваясь под Роснефть», — говорит г-н Бухряков. Словом, по его мнению, здесь нет и речи об усилении конкуренции, поскольку участники находятся в неравных весовых категориях:

В ближайшей перспективе вряд ли стоит ожидать появления в крае совершенной конкуренции — таково состояние рынка, где имеется большое число покупателей и продавцов, каждый из которых занимает относительно малую долю на рынке и не может диктовать условия продажи и покупки нефтепродуктов.

Однако если у отдельных субъектов сегодня «отобьют» желание применять в бизнесе запрещенные приемы, это будет иметь положительный эффект для краевого рынка нефтепродуктов в целом» [22, 23].

Но в антимонопольной службе надежды на это, похоже, не разделяют. Более того: вертикальные соглашения крупных компаний, которые сегодня вызывают законное возмущение со стороны других игроков, станут, вероятно, обычной практикой.

«В готовящемся третьем пакете поправок в антимонопольное законодательство функционирование ВИНК преследоваться не будет. Напротив, ФАС намерена поощрять создание крупных конкурентоспособных предприятий», — говорит Олег Харченко.

По мнению заместителя руководителя УФАС, перспективы розничного рынка в торговле топливом самые печальные: «Об этом можно судить даже по тому факту, что в нынешнем году по сравнению с прошлым число выставленных на продажу АЗС выросло в 5-6 раз. Как бы независимые ритейлеры ни объединялись, какие бы пиар-акции ни устраивали автомобилисты, это вряд ли окажет влияние на снижение цен на бензин», — прогнозирует наш собеседник.

 Бензиновая проблема сегодня вышла на первый план потому, что изменение цен на автозаправках коснулось каждого автовладельца. Однако на фоне вдвое увеличившихся с 1 января тарифов на электроэнергию для всех хозяйствующих субъектов — по сути, эпохального изменения, подобного тем, что происходили в начале 90-х гг., — 10%-ное повышение цен на бензин не кажется катастрофическим, и влияние его меньше в разы», — отмечает Олег Харченко.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

В ходе работы было определено понятие ценовой дискриминации как установление продавцом разных цен на различные единицы одного и того же товара, продаваемые одному или разным покупателям. Но необходимо отметить, что не всякое различие цен является дискриминационным, а единая цена не всегда свидетельствует об отсутствии ценовой дискриминации.

Из изученных видов (степеней) ценовой дискриминации можно выделить основные:

совершенную дискриминацию – трудноосуществимую идеальную для монополиста ситуацию, когда цена каждой единицы продукции устанавливается на уровне цены рыночного спроса именно этой единицы;

ценовую дискриминацию в зависимости от объемов покупок, характеризующуюся самоотбором, что в практике зачастую принимает форму ценового дисконта, скидок;

и ценовую дискриминацию в зависимости от групп потребителей.

С явлением ценовой дискриминации в жизни мы сталкиваемся довольно часто, иногда даже не догадываясь об этом. В некоторых случаях покупатель, подвергшийся ценовой дискриминации, считает, что он, наоборот, совершил очень выгодную сделку, например, приобрел товар по желаемой стоимости. Это говорит о том, что ценовая дискриминация представляет собой достаточно противоречивое явление, которое нельзя оценивать однозначно. 
Для продавца ценовая дискриминация означает увеличение общего выпуска продукции за счет более широкого охвата рынка и максимизацию прибыли. Для покупателя данное явление имеет неоднозначные последствия: для покупателей с низкой эластичностью спроса по цене – это потеря потребительского излишка; для покупателей с высокой эластичностью спроса по цене – это возможность приобрести товар по сниженным ценам, а, следовательно, улучшить материальное благосостояние.

Отношение общественности к ценовой дискриминации в большей степени негативное, т.к. часто люди расценивают ее как несправедливость. Тем не менее, экономисты достаточно терпимо относятся к существованию такого рода практики, т.к. при разумном использовании ценовая дискриминация может стать инструментом вовлечения более широких слоев общества в товарно-денежные отношения, а также способствовать экономическому росту, благодаря увеличению производства.

Так, например, если в качестве мотива осуществления ценовой дискриминации у монополиста выступает стремление к расширению производства в условиях всеобщего спада, то его действия не следует признавать противоправными, а наоборот, позволить ему открыто назначать различные цены разным категориям потребителей. В случае же если ценовая дискриминация противоречит интересам общества, существуют особые меры по ее предотвращению или ограничению.

В качестве примера в курсовой работе была рассмотрена ситуация на рынке нефтепродуктов Красноярского края, которая сложилась в конце 2012 года.

В целом можно сделать вывод, что ценовая дискриминация может быть признана правомерной, если производитель или продавец докажет, что его действия действительно несут пользу. Поэтому нельзя однозначно сказать, что ценовая дискриминация по определению является негативным и нежелательным явлением. Наоборот, необходимо систематически осуществлять ее при необходимости, но должен существовать четкий и грамотный механизм ее применения.