Экономическая теория. Предмет. Метод

Следует отметить также, что в функционировании плановой экономики не было все благополучно вплоть до восьмидесятых годов, когда «вдруг» и разразился ее кризис. Преходящий характер названных выше условий, очевидные и все чаще наступающие «сбои» в действии командной модели обнаруживали необходимость ее изменения уже в послевоенный период. В этом смысле можно говорить о своеобразных этапах развертывания кризиса плановой системы.

Для неоднократных попыток произвести такие изменения характерен ряд моментов. Во-первых, содержанием их всегда провозглашался переход от преимущественно административных к преимущественно экономическим методам управления. Это весьма показательное свидетельство осознания руководством страны непригодности в принципе сложившейся в конце 20-х годов системы управления. Во-вторых, все эти изменения по своему характеру предполагались как реформы, касались или частичных изменений (развитие материального стимулирования в сельском хозяйстве в 1953г., переход к территориальной системе управления в 1957 г. и др.), или охватывали комплекс проблем, но в рамках действующей модели (таков, например, замысел экономической реформы 1965 г.). Отсюда паллиативность, непоследовательность и неэффективность в итоге всех этих попыток. В-третьих, что очень важно, ростом масштабов предполагаемых в каждой последующей попытке изменений. Это объясняется тем, что после каждой неудачной попытки реформировать систему в рамках той же модели кризисные явления нарастали, приобретали все более широкий и глубинный характер, требовали соответственно и более масштабных мер для своего преодоления. Относительным показателем нарастающих проблем может служить снижение среднегодовых темпов прироста валового национального продукта СССР. Если в 1950—1970 гг. он составлял 5,0%, то в 1970— 1989 гг.— уже 2,0%.

Начало восьмидесятых годов ознаменовалось рядом попыток кардинального реформирования действующего хозяйственного механизма, также не приведших к позитивным результатам. Вместе с тем изменение в стране политической атмосферы с середины этого десятилетия создало возможность для более полной, откровенной оценки характера и последствий функционирования плановой модели экономики. Это и привело к выводам, во-первых, о кризисе существующей системы; во-вторых, о невозможности преодоления этого кризиса даже самыми радикальными мерами в рамках этой системы. Впервые встал вопрос о полной замене плановой модели функционирования. Практическая реализация подобной задачи могла бы опираться на ряд положений экономической теории, в частности теории переходной экономики. Во-первых, грандиозность исторической задачи предполагает длительный (несколько десятилетий) исторический период. Во-вторых, необходимость крупных качественных преобразований в экономике обусловливает неизбежность ряда негативных явлений (падение производства, частичная потеря богатства, безработица, наступление на жизненный уровень и т. п.). Если взять только рассмотренные выше переходные процессы в истории России, то оба они демонстрируют в своей начальной стадии существенное замедление (иной раз, абсолютный упадок) развития. Так, заметно снижаются среднегодовые темпы роста чистого национального продукта - до 1,7% в 1861-1885 гг. (1861-1913 гг. - 2,65%).

5. Тимошина Т.М. «Экономическая история России» - М., 2000г.

Аналогичные процессы наблюдаются и в период 1918-1928 гг. Масштабы этих явлений зависят от умелости руководства, сроков и методов осуществления преобразований. В-третьих, важность учета особенностей «стартовых» условий преобразований. В частности, для России они оказались особенно неблагоприятными вследствие длительного подавления накапливающихся экономических противоречий.

1.3. Кризис переходной экономики.

В практике современной российской переходной экономики не все эти обстоятельства были учтены в должной мере. Возобладала линия на ускорение преобразований. Безусловно, быстрота имеет не только минусы, но и плюсы. Однако реально в российской экономике в начале переходного периода возникла ситуация, напоминающая внешне картину экономического, все углубляющегося кризиса.

Явления, характерные для начального периода российской переходной экономики могут быть определены как кризисные, поскольку, во-первых, они аналогичны по форме хорошо знакомым чертам экономического кризиса, во-вторых, по содержанию выражают целый ряд реально сложившихся в экономике «несоответствий». Прежде всего, это начавшееся в конце восьмидесятых и усилившееся в начале девяностых годов снижение промышленного производства, проявившееся в соответствующем сокращении общественного продукта и национального дохода. Падает производительность общественного труда. Вместе с тем в связи с их либерализацией в десятки и сотни раз возрастают цены, интенсивно развивается инфляционный процесс. Появляется и расширяется безработица и, что особенно существенно, — резко снижается жизненный уровень основной массы населения.

Однако правомерность трактовок всех этих явлений как кризисных, а в целом состояния российской экономики как кризисного не означает, что мы имеем в данном случае дело с тем или иным видом экономического кризиса, характерного для рыночной экономики. Положение российской экономики в начале 90-х годов демонстрирует качественно новое явление: развитие кризисных элементов вследствие вступления общества в переходную экономику реформаторско-эволюционного типа. Эти элементы, с одной стороны, объективно обусловлены характером переходных процессов, а с другой — могут усиливаться или ослабляться в зависимости от форм, сроков и методов реформаторской деятельности. Но в целом рассматриваемые явления связаны с начавшимися переходными процессами.

Так, если принять за базу 1985 г., валовой национальный продукт СССР снижается в 1990 г. на 3%, а в 1991 г. - на 17%. В 1993 г. сокращение внутреннего валового продукта России по сравнению с 1990 г. составило примерно 38%. Отрицательные темпы прироста промышленной продукции были в 1993 г. - 16%, в 1992 г. - 18%. Доля населения, получающая доходы ниже прожиточного минимума, составляла в России по данным официальной статистики от 35% до 26%. Число безработных по стандартам Международной организации труда дошло до 3,8 млн. человек (5% от трудоспособного населения)6.

6. «Экономика переходного периода» под ред. Радаева В.В. - М., 1995г.

2. Суть «шоковой»  терапии.

Либерализация цен, осуществленная в начале 1992 года, была нацелена на решение нескольких проблем. Во-первых, она позволила уменьшить финансовую несбалансированность в экономике. Это произошло за счет резкого сокращения ценовых субсидий и ставшего возможным в условиях свободных цен использования налога на добавленную стоимость. Во-вторых, либерализация цен в короткое время ликвидировала денежный навес, обусловленный инфляционной денежно-кредитной политикой предыдущих лет. В-третьих, благодаря изменению относительных цен были созданы предпосылки более эффективного распределения производственных ресурсов. В-четвертых, механизм свободных цен в том или ином виде вводил конкурентные начала в поведение и взаимодействие предприятий. Наконец, устранение дефицита товаров отразилось на поведении домашних хозяйств, резко уменьшивших ажиотажный спрос, а также непродуктивные затраты времени на ожидание в очередях. 

Последовавшая вслед за либерализацией цен либерализация валютной политики, сопровождаемая введением единого курса валюты (внутренней конвертируемости рубля) летом 1992 года, привела к уменьшению импортных субсидий предприятиям. Открытие экономики для внешнего рынка было настолько же значимой мерой, насколько и сама либерализация цен. В короткие сроки оказалось возможным обеспечить потоки в Россию потребительского импорта, и решить (на рыночной основе) проблему хронического товарного голода.

Как отмечалось выше, реформирование экономики в первые месяцы 1992 носило комплексный характер. Основной упор правительство делало на оздоровление государственных финансов, что в полной мере соответствовало логике радикальных реформ, а также диктовалось макроэкономический ситуацией в России. В частности, резкому сокращению подверглись оборонные расходы, что стимулировало положительный структурный сдвиг в сторону демилитаризации экономики.

В 1992 году Центральный Банк еще не был независимым органом власти, ответственным исключительно за стабильность цен и денежного обращения. Юридический и фактический статус этого органа в первые два года реформ был весьма расплывчатым, что предопределило слабость проводимой им политики. Не использовался также такой инструмент, жестко ограничивающий размеры внутреннего финансирования, как денежная программа. Тем не менее, благодаря усилиям реформаторского Правительства, в первые месяцы его деятельности произошло ужесточение денежного предложения Центральным банком. Это оказалось возможным благодаря временной слабости оппозиции и еще недостаточной организованности проинфляционных лоббистских сил в Верховном Совете. Важную позитивную роль сыграло также отсутствие механизма автоматической индексации государственных расходов в соответствии с индексом инфляции.

В результате ценовой либерализации ускорилось падение производства. Этот эффект наблюдался во всех без исключения посткоммунистических странах. Основной фактор резкого падения производства в постсоциалистических странах заключается в искусственном характере экономического роста, происходившего в последние десятилетия существования социализма и основанного на эксплуатации природных ресурсов Советского Союза. Важная причина снижения объемов выпусков заключается во включении рыночных механизмов: ограничениях спроса и усилившейся конкуренции со стороны иностранных товаропроизводителей. Либерализация цен выявила не только истинные размеры подавленной инфляции, но и фактическую степень перепроизводства товаров в социалистической экономике, которое многие годы сосуществовало с хроническим дефицитом.

Сокращение государственного потребления также должно быть отмечено в числе факторов, определяющих величину спада производства. Казалось бы, падение производства могло быть менее значительным, если бы государство продолжало искусственно поддерживать агрегированный спрос. Однако в условиях колоссального денежного навеса, приведшего к раскрутке инфляционной спирали, такая политика была невозможна с самого начала. Дальнейшее развитие событий показало полную бесполезность попыток стимулирования спроса в условиях переходной экономики. Сокращение объемов реальных налогов и рост бюджетного дефицита не оказывали стимулирующего воздействия на производство, продолжавшего монотонно снижаться вплоть до окончания процесса финансовой стабилизации в 1997 году. Незначительные замедления спада, достигаемые путем кредитных вливаний (и соответствующего временного роста реальной денежной массы, происходившего в силу регидности цен в краткосрочном периоде), носили исключительно временный характер. Вообще, стимулирование производства методами макроэкономической политики может быть эффективно лишь на краткосрочных временных интервалах и в весьма специфических ситуациях, когда располагаемые реальные доходы населения являются основным ограничителем агрегированного спроса.

Таким образом, падение ВВП в России в 1992 - 1996 годах происходило вследствие структурных сдвигов, независимо от проводимой бюджетной и денежно-кредитной политики, и потому не могло быть предотвращено стандартными мерами государственного вмешательства.

В первые месяцы реформ эффект сжатия спроса был усилен общей дезорганизацией хозяйственных связей, приведших к резкому сокращению предложения. Разрыв связей был неизбежен из-за отсутствия достаточно развитых рыночных механизмов поиска и координации действий участников. Возможно, именно по этой причине многие директора предприятий с самого начала выбрали консервативную стратегию сохранения статус-кво, не прилагая усилий к поиску новых поставщиков и потребителей. Но в большинстве случаев руководство предприятий просто оказалось не способно адекватно оценить последствия происходивших изменений, надеясь на быстрое свертывание реформ.

Резкое повышение уровня цен в 1992 году привело к обесценению оборотных средств, от которого пострадали в равной мере все предприятия. Их реакция на данный "шок" выявила различия в поведении, компетентности и стимулах менеджмента. Следствием либерализации цен для многих предприятий стало увеличение бартерных сделок и взаимных неплатежей. Характерно, что бартер был привычной формой обмена в условиях дефицитной экономики 80-х годов, дополняя ненадежные материально-технические связи, устанавливаемые из центра. Не случайно поэтому, что стремясь сохранить статус-кво, директора перенесли эту достаточно привычную форму горизонтальных хозяйственных взаимосвязей в условия рынка. В дальнейшем же рост бартерных сделок происходил не только в связи с нехваткой денежных средств, но и в целях уклонения от налогов.

Для многих предприятий наращивание взаимных неплатежей в 1992 году во многом определялось несовершенством системы взаимных расчетов. В ряде случаев поставки осуществлялись по инерции, без оценки целесообразности сохранения традиционных связей. Определенную роль в наращивании взаимной задолженности сыграла также 
высокая инфляция, создававшая стимулы к искусственным задержкам платежей как самими предприятиями, так и финансовыми посредниками. Как и бартер, механизм неплатежей использовался в дальнейшем целенаправленно, в том числе для широкомасштабного уклонения от 
налогов, а также для присвоения части выручки руководством предприятий.

Реакция экономических агентов и государства на инфляционный шок 1992 года выявила принципиальную проблему, унаследованную от экономики социализма - проблему мягких бюджетных ограничений. Суть ее состоит в том, что, если государство не хочет допускать банкротства предприятий, то менеджеры активно используют данный мотив в своих интересах. Возникает ситуация негативного отбора, дающая выигрыш худшим предприятиям. В частности, руководство таких предприятий отказывается от проведения реструктуризации производства, продолжая выпускать устаревшую продукцию и реализуя ее в сфере внеденежных отношений обмена.7

7. «Экономика переходного периода» гл. ред. Гайдар Е.Т.-М., 1998г.

В первые три года реформ подобные ожидания директорского корпуса во многом оказались оправданными, поскольку государство само способствовало воссозданию механизма мягких бюджетных ограничений в новых условиях. Например, осенний взаимозачет неплатежей в 1992 году, осуществленный благодаря массированной накачке денег в экономику, продемонстрировал готовность государства поддерживать неплатежеспособные предприятия даже ценой отказа от принципиальных установок изначально взятого курса на финансовую стабильность. Непоследовательность и постепенность проводившейся в 1993 -1994 годах политики определяется по сути той же проблемой, но происходит уже на фоне усталости общества, под ощутимым влиянием на действия властей консолидировавшихся к этому времени организованных групп интересов. Подобное взаимодействие политических и экономических мотивов определило инфляционный режим в 1992-1994 годах, а в дальнейшем - и обострение кризиса фискальной системы России.