«Теория справедливости» Джона Ролза

72

Глава 3.

«Теория справедливости»  Джона Ролза

Деонтологический либерализм как теоретическое основание  теории справедливости Ролза представляет собой в определенном смысле противоположность утилитаризму как учению, предполагающему, с одной стороны, консеквенциализм, а с другой стороны телеологию. Деонтология прямо противоположна им обоим. Деонтология не только представляет собой этическое учение, в соответствии с которым поступок является моральным лишь в том случае, если он мотивирован выполнением долга. Деонтология – это еще и особый способ обоснования морали посредством сведения ее к должному, а не к благу. Основания деонтологии как этического учения и деонтологического либерализма как политической философии были заложены Кантом. Деонтологический либерализм долгое время оставался невостребованным как теория общей справедливости. В XIX веке ему пришлось отступить перед бурным натиском утилитаризма. В начале ХХ века и вплоть до середины 50-х годов, в период торжест-ва позитивизма, деонтологический либерализм, как и все иные нор-мативные системы политической философии, переживал период почти полного забвения. Его бурное возрождение в рамках амери-канской аналитической философии началось в 70-х годах прошлого века и было связано с именем профессора Гарвардского университе-та Джона Ролза. 73Книга Ролза «Теория справедливости» была издана в 1971 году. Судьба книги была счастливой. Её ждали немедленное признание и мировая известность. Можно без преувеличения сказать, что Ролз –

настоящий патриарх современной  политической философии, кото-рая с его легкой руки стала в значительной степени философией справедливости. Но главное, пожалуй, это то, что известность «Тео-рии» вышла далеко за рамки академических кругов и достигла каби-нетов практических политиков. Успех «Теории справедливости» как философского явления был связан с кризисом позитивизма. Созна-тельно отказываясь от решения нормативных проблем, ограничивая свою задачу только исследованием языка морали, эта философия к 60-м годам исчерпала себя. Не менее исчерпала себя и этика утили-таризма, нормативные выводы которой не могли более удовлетво-рить новое поколение. Ролзу удалось соединить наиболее сильные стороны нормативной философии либерализма. Кантовская деонто-логия удачно сочеталась с утилитарной телеологией всеобщего сча-стья. То и другое вместе было основано на твердом фундаменте лок-ковских постулатов незыблемых прав человека. Главную свою заслугу Ролз видит в разработке содержательных принципов справедливости. Примененная им при этом методология одновременно традиционна и оригинальна. Теория общественного договора, известная из трудов Гоббса и Локка, получает у Ролза до-полнение в виде математической теории игр. Как уже было отмечено

ранее, можно говорить о  трех главных парадигмах теорий справед-

ливости. Теория справедливости Ролза представляет собой один из

наиболее ярких образцов применения распределительной парадигмы

общей справедливости.

Гипотетический  выбор и «занавес неведения»

Акцент на общую справедливость или справедливость основных

общественных институтов есть первая главная особенность  полити-

ческой философии Ролза. Традиционные системы политической фи-

лософии, которые мы находим  в трудах Локка, Руссо и Канта, счи-

тали своей главной  задачей обоснование политического  авторитета и

политических обязанностей. Концепция справедливости присутст-

вовала в их трудах в  виде некоторого естественного фона, на кото-

ром не заострялось внимание, да и та сводилась индивидуальному

чувству или воле. Что  касается утилитаризма, то поскольку  он явля-

74

ется телеологическим  учением, принципы справедливости, как

принципы должного, выводились в нем из принципов блага (всеоб-

щего счастья) и потому были обречены играть второстепенную роль.

Возрождая кантовскую деонтологию, Ролз стремился поднять статус

справедливости на недостижимую прежде высоту: «Справедливость

есть первая добродетель  общественных институтов, как истина –

систем мышления. Самая  элегантная и экономичная теория должна

быть отвергнута, если она  не верна; таким же точно образом  должны

быть отвергнуты даже самые  эффективные законы и институты, ес-

ли они несправедливы»1.

Ролз предполагал вполне определенный предмет этой справедли-

вости, а именно «основные  общественные институты». К основным

институтам следует отнести  свободный рынок, систему защиты ос-

новных прав и свобод, моногамную семью, частную собственность.

Основные общественные институты  имеют прямое отношение к об-

щей справедливости, потому что касаются всех и их влияния  невоз-

можно избежать. Несмотря на очевидную расплывчатость определе-

ния основного общественного  института, что позже станет одним  из

критических аргументов, основная идея понятна. Принципы полити-

ческой справедливости должны применяться не ко всем вообще от-

ношениям между людьми, а лишь к тем, которые имеют  сущност-

ный характер.

Одна из главных особенностей «Теории справедливости» – это

тщательно продуманная система  доказательств провозглашаемых

принципов. Система доказательств  Ролза предполагает действие

двух взаимосвязанных  методов. Первый из них – метод  рефлектив-

ного равновесия, а второй – метод гипотетического контрактуализ-

ма. Оба метода были заимствованы Ролзом у Канта, но существенно

модернизированы. Напомним, что Кант, создавая свою теорию мо-

рали, предложил как бы на время отложить в сторону бесконечные

скептические сомнения и  допустить существование морали в том

виде, как она есть. В  качестве следующего шага Кант исследовал

условия, при которых мораль возможна, если она существует. После

того как он обнаружил  возможность существования этих условий в

нашем собственном практическом разуме, он пришел к выводу, что

мораль должна существовать.

Согласно методу рефлективного  равновесия философ должен

проверять свои обоснованные интуиции путем создания теоретиче-

1 Rawls, J. A Theory of Justice. P. 3.

75

ских конструкций, которые  могут максимально соответствовать

этим интуициям. Теоретические  конструкции, в свою очередь,

должны уточнять интуиции философа. Так продолжается до тех  пор,

пока все противоречия между ними не будут устранены  и пересмот-

ренные интуиции не придут в полную гармонию с теоретическими

конструкциями. При этом следует иметь в виду, что речь идет не об

индивидуальной интуиции философа, а лишь о той, которую, как

можно разумно ожидать, разделяют  все. Рефлективное равновесие в

теории Ролза немало позаимствовало из логики и лингвистики. Хо-

рошая теория справедливости позволяет выразить наши интуитив-

ные чувства справедливости подобно тому, как лингвистика  выра-

жает наше чувство грамматической правильности. Наши суждения о

справедливости должны находиться в равновесии с нашими же

принципами справедливости. Некоторые обоснованные суждения о

справедливости могут  не соответствовать принципам. В  этом случае

следует направить теоретические  усилия на пересмотр суждений или

пересмотр принципов.

Метод гипотетического договора в первоначальном положении

играет роль главной конструкции, на которую опирается рефлектив-

ное равновесие. Договор  Ролза, в отличие от предшествующей дого-

ворной традиции, применяется  не для легитимации политического

режима, но играет эвристическую  роль теста на желательность и

достижимость принципов. Контрактуализм Ролза опирается  на

вполне определенную традицию в рамках договорной теории. Ролз

утверждает, что он движется в том же направлении, что Руссо, Локк

и Кант. В этой компании не нашлось места для Гоббса. Исходная

интуиция, которую применяет  Ролз, отвергает столь шаткий фунда-

мент теории справедливости, как эгоизм. В числе исходных и  наибо-

лее общих интуиций Ролза  – представление об индивиде как  свобод-

ном и равном существе, обществе как кооперативном предприятии,

создаваемом с целью взаимной пользы, и рациональности как мак-

симизации рационального  интереса.

Гипотетический договор  Ролза представляет собой мысленный

эксперимент, который может  проделать каждый, кто склонен  разде-

лять те же самые исходные интуиции. Сам Ролз не без основания

полагает, что вышеуказанные  интуиции являются достаточно широ-

ко распространенными, поскольку  соответствуют современности и

могут обеспечить общее взаимопонимание  участников договора или,

что одно и то же, мысленного эксперимента. Далее Ролз приглашает

нас принять участие в  этом мысленном эксперименте. Для  этого нам

76

нужно поочередно рассмотреть  сначала исходные основания, а затем

и процесс договора. И  то и другое заключено в понятии  «первона-

чальное положение». Основания  включают в себя объективные и

субъективные обстоятельства заключения контракта. В качестве

объективных обстоятельств  заключения договора Ролз использует

известную, либеральную по сути, концепцию Юма «обстоятельств

справедливости». Согласно этой концепции необходимость в  спра-

ведливости возникает  только в связи с «относительной недостаточ-

ностью» распределяемых ресурсов. Если они представлены в изоби-

лии или их совершенно недостаточно, вопрос о справедливости их

распределения снимается  сам собой.

Субъективным условием заключения договора является то, что

Юм называл «ограниченным  альтруизмом». Договор заключают  ин-

дивиды, которые хотя и  не являются эгоистами, но вполне «равно-

душны к судьбе других»  в том смысле, что не являются и альтруи-

стами. Будь они эгоистами  или альтруистами, вопрос о справедливо-

сти также не может возникнуть. В первом случае они просто схватят

друг друга за горло  еще до начала всяких переговоров, и  вся спра-

ведливость сведется к  гоббсовской «войне всех против всех». Во

втором случае они будут  наперебой жертвовать собой для  других,

что тоже сделает справедливость излишней.

Но Ролз не ограничивается условиями, заимствованными у Юма, и

вносит свои условия первоначального  положения. Именно они полу-

чили в его теории справедливости название «занавеса неведения», и

именно они составляют наиболее оригинальную и наиболее спорную

часть его концепции. Индивиды Ролза (он называет их партиями, по-

скольку они представляют семьи), выводят принципы справедливо-

сти, находясь под «занавесом неведения». «Я полагаю, что партии

находятся под занавесом  неведения. Они не знают, как различные

альтернативы смогут повлиять на их частный случай, и они вынужде-

ны оценивать принципы исключительно на основе общих соображе-

ний. Прежде всего, никто  не знает своего места в обществе, своего

классового положения  или социального статуса, никто  не знает своего

места в распределении  природных достоинств или способностей,

уровня своего интеллекта, физической силы и тому подобное. Никто

не знает также своей  концепции блага, частностей своего рациональ-

ного жизненного плана, особенностей своего психологического

строения, как-то склонность к риску или расположенность  к оптимиз-

му или пессимизму. Более  того, я предполагаю, что партии не знают

частных особенностей своего собственного общества… Но предпола-

77

гается, что они имеют  общие сведения о человеческом обществе. Они

понимают политические проблемы и принципы экономической тео-

рии; они знают основы социальной организации и законы человече-

ской психологии. Действительно, партии должны знать лишь самые

общие факты, которые могут  повлиять на их выбор»1. Договариваю-

щиеся индивиды должны быть беспристрастны, а потому лишены тех

знаний, которые являются причиной пристрастности. Мы должны

представить, что заключающие  договор индивиды поражены своеоб-

разной амнезией. Занавес  неведения не дает им возможности  полу-

чить информацию о своих  собственных частных особенностях. Ин-

туитивный смысл подобной конструкции тот же, что и во всякой во-

обще игре: мы должны прежде согласиться в отношении справедли-

вости правил, еще не зная, какие карты нам достанутся. В  подобном

предположении, при всей его неординарности, нет ничего из ряда вон

выходящего. Подобного рода занавес неведения должен опускаться и

для присяжных на время  судебного заседания. Они должны судить

беспристрастно и, следовательно, забывать о своем собственном  по-

ложении и личных пристрастиях, которые из этого вытекают.

Что касается процесса договора, то он представляет собой не более

чем разновидность рациональной сделки, но совершают его в услови-

ях все того же занавеса неведения. Для того, чтобы понять, как будет

протекать договор, необходимо дать характеристику мотивации и  це-

ли его участников. Мотивация  участников гипотетического договора

связана с их определением Ролзом, во-первых, как моральных, а  во-

вторых, как рациональных субъектов, пусть и наделенных ограничен-

ными знаниями. Будучи моральным  субъектами, индивиды Ролза яв-

ляются равными и свободными и обладают каждый своей концепцией

блага и концепцией должного (знают, что обладают, но не знают, ка-

кой именно, в силу действия занавеса неведения). Свобода означает,

кроме всего прочего, и  то, что индивиды автономны и независимы в