Особенности несостоятельности (банкротства) отдельных категорий юридических лиц

По мнению одного из ведущих зарубежных специалистов по банкротству Манфреда Бальца – старшего партнера Компании "Вильмер, Катглер и Пикеринг" (Берлин, ФРГ) – возможно и желательно подчинить процедуру, связанную с банкротством банков, общим правилам законодательства о банкротстве [10].

Российский закон не предусматривает использования оценки структуры баланса при решении вопроса о несостоятельности должника. В Соединенных Штатах Америки для получения правовой защиты от кредиторов должникам никак не надо демонстрировать свою несостоятельность, однако, большинство западных систем устанавливает определенные критерии несостоятельности, основанные, прежде всего, на стандарте потока денежных средств. Английская, французская и немецкая системы базируются на нехватке ликвидности, что позволяет избежать трудностей, связанных с бухгалтерскими оценками активов и пассивов для составления баланса, а также с возможной ненадежностью баланса. В частности, необходимо принять во внимание тот факт, что несостоятельный, а иногда нечестный должник может содержать свою отчетность в кажущемся порядке. В любом случае должники, имеющие нормальную структуру баланса, обычно в состоянии привлечь средства для решения временной проблемы низкой ликвидности, а неспособность должника погасить долг указывает на его угрожающую балансовую ситуацию, что также свидетельствует в пользу того, что одного критерия потока денежных средств вполне достаточно [2].

В большинстве правовых систем, прежде всего используется стандарт несостоятельности, ориентированный на ликвидность или приток наличности. Как французский закон, так и правовые системы, берущие свое начало из французского закона, основываются только на остановке платежей. Эта же норма содержится в законе о банкротстве США, который специально отменил проверку баланса как непрактичную и дорогую процедуру [1].

Как правило, для ходатайствования должником о применении таких мер ему нет нужды приводить доказательства своей неплатежеспособности или проходить какую-либо проверку на несостоятельность. Особо следует отметить, что в некоторых странах (Франция, Голландия, Испания) введены положения об особых мерах, не составляющих полностью процедур банкротства. Это может быть временная защита активов под контролем внешнего управляющего, во время которой вводится мораторий на выплаты индивидуальным кредиторам (но не на возможность подачи ими заявлений в суд).

Западными юристами не рекомендуется использование "мягких", половинчатых процедур под контролем должника, в частности, "наблюдения". Такие процедуры приводят ко многим негативным последствиям системы управления должником, например, к тактическому маневрированию руководства должника с целью сохранения контроля над предприятием, а также к увеличению нагрузки на суды. Западные эксперты также рекомендуют разработать в России в рамках законодательства по банкротству систему мер против ненадлежащего выполнения руководителями предприятий своих функций и установить порядок дисквалификации руководителей, персонально ответственных за доведение своего предприятия до банкротства.

Весьма часто выдвигается аргумент, что Россия отличается от других стран, и поэтому инструмент банкротства в ней не приживется по той причине, что российские предприятия часто владеют многими объектами социальной сферы. Однако практика показывает, что этот тезис неверен. Одной из стран, где многие предприятия также владеют объектами социального назначения, является Индия. Но в Индии уже много лет эффективно действует законодательство по банкротству [4].

Существуют неверные представления о роли реорганизационных процедур законодательства о банкротстве в процессе реорганизации и приватизации государственных предприятий. В частности, есть мнение, что банкротство может быть готовым механизмом проведения приватизации многих объектов государственной собственности, испытывающих финансовые затруднения. Вероятно, эти представления следуют из идеи о том, что реорганизация через банкротство является своего рода панацеей от всех болезней. Это не так. Закон о несостоятельности может регулировать права сторон в условиях неплатежеспособности. Он должен также способствовать спасению потенциально жизнеспособного бизнеса или его частей, иногда с выгодой, проистекающей от назначения нового руководства или введения новых методов управления, или от кооперации с предприятием-покупателем. Но он не способен спасти бизнес, нежизнеспособный даже теоретически из-за столь низкого спроса на выпускаемый товар, что цены не покрывают издержек – такое предприятие должно подлежать ликвидации [2].

Более того, банкротство может нарушить ход бизнеса. Банкротство, означающее публичное объявление о неудовлетворительном состоянии дел должника, может вызвать потерю доверия к нему со стороны клиентов и поставщиков, и даже потерю формальных прав. Таким образом, необходимо тщательно взвешивать выгоды и недостатки процедуры банкротства по отношению к каждому конкретному предприятию как частного, так и государственного секторов. Не существует единого предопределенного или всеобъемлющего решения. Банкротство не следует рассматривать как основной метод быстрой массовой приватизации. Оно может применяться в отдельных случаях как последний выход, когда попытки восстановления платежеспособности путем внесудебной реорганизации или продажи бизнеса исчерпаны [2].

По мнению зарубежных экспертов, действующий российский закон можно оценить как дальнейший шаг России в направлении рыночной экономики. Вопрос о том, сможет ли данный закон быть более действенным, чем прежний закон, связан с наличием возможности допустить ликвидацию неэффективных предприятий и перераспределение их работников. В то же время новый закон предлагает вполне разумную институциональную основу для деятельности арбитражных судов и специалистов по банкротству.

4.Отношения, регулируемые законом о несостоятельности (банкротстве) юридических лиц.

В п. 1 ст. 1 установлен предмет правового регулирования Закона. Аналогичная норма Закона о банкротстве 1998 г. использовалась в правоприменительной практике. На ее основании, в частности, был сделан вывод о возможности применения законодательства о банкротстве лишь к должникам, не способным удовлетворить требования кредиторов в полном объеме. Доказывать такую неспособность должен был кредитор путем предъявления исполнительного листа с отметкой о невозможности взыскания, иначе заявление возвращалось с указанием на то, что кредитор не принял всех возможных мер для взыскания долга, в связи с чем его требование о возбуждении дела о банкротстве является злоупотреблением правом.

Однако такая практика породила проблему возбуждения производства по делу о банкротстве в случаях, когда исполнительное производство затягивалось на очень продолжительный срок: кредитор фактически вообще лишался права на защиту своих прав. В Законе данные отношения урегулированы (ст. 6, 7 и др.). В Законе указаны организационно-правовые формы юридических лиц, которые могут быть признаны банкротами.

Во-первых, это - коммерческие организации. Исчерпывающий перечень форм таких организаций определен в гл. 4 ГК РФ. Он включает:

хозяйственные товарищества (полные товарищества, товарищества на вере);

хозяйственные общества (общества с ограниченной ответственностью, общества с дополнительной ответственностью, акционерные общества (открытые и закрытые, в т.ч. народные предприятия);

производственные кооперативы;

государственные и муниципальные унитарные предприятия.

Из всех коммерческих организаций дело о банкротстве не может быть возбуждено лишь в отношении казенных предприятий, т.е. федеральных государственных унитарных предприятий, основанных на праве оперативного управления. Это обусловлено тем, что при недостаточности у них имущества для расчетов с кредиторами государство несет субсидиарную ответственность.

Во-вторых, это почти все некоммерческие организации. В этой части Законом перечень расширен по сравнению с ранее действовавшим законом, а также ст. 65 ГК РФ. Такое изменение уже давно назрело, поскольку практика показала, что большинство некоммерческих организаций являются активными участниками хозяйственных отношений и в этом качестве ничем существенно не отличаются от коммерческих организаций. Исключение сделано для учреждений: они, как и казенные предприятия, основаны на праве оперативного управления, и по их обязательствам учредители несут субсидиарную ответственность. Также не могут быть признаны банкротами политические партии и религиозные организации в силу особенностей осуществляемой ими деятельности.

Однако в связи с указанными изменениями можно отметить формальную коллизию между данной нормой Закона и ст. 65 ГК РФ. Было бы правильно одновременно с принятием Закона внести соответствующие изменения в названную статью ГК РФ. Общая норма п. 3 ст. 232 Закона о приоритете его норм перед всеми ранее принятыми законодательными и иными правовыми актами, регулирующими отношения в сфере банкротства, не представляется достаточной, особенно с учетом того места, которое ГК РФ занимает в общей системе гражданско-правовых норм как основной кодифицированный акт.

При достаточно большом количестве противоречий между Законом и другими законодательными актами наиболее корректно законодатель поступил с введением в действие норм о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Их вступление в силу отсрочено до внесения соответствующих изменений в иные федеральные законы: ГК РФ, ТК РФ, СК РФ и др., которые в действующей на данный момент редакции не предусматривают возможности банкротства обычных граждан.

В настоящее время международных договоров по вопросам банкротства совсем мало, хотя потребность в регулировании отношений, связанных с трансграничными банкротствами, имеется давно. Проблема заключается в нестыковке законодательства о банкротстве разных стран, чем эффективно пользуются должники для вывода активов за рубеж.

В п. 1 ст. 2 ГК РФ установлено общее правило, согласно которому нормы гражданского законодательства применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом. Комментируемой нормой Закона это правило конкретизировано ссылкой на возможность установления иного регулирования международным договором. Такой подход в целом соответствует как п. 4 ст. 1 Закона, так и п. 2 ст. 7 ГК РФ, в котором установлено, что международные договоры Российской Федерации применяются к отношениям, урегулированным гражданским законодательством, непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, то применяются правила международного договора.

В арбитражном процессе иностранное лицо также наделяется равными с российскими организациями правами и обязанностями (ст. 253 АПК РФ). При этом различаются иностранные организации, участвующие в гражданском обороте и, в частности, делах о банкротстве через свое представительство, филиал, дочернее общество либо непосредственно. В последнем случае существенно удлиняются сроки направления им извещений о предстоящих судебных заседаниях, что может затруднить проведение судебного разбирательства по делу о банкротстве.

Вынесение решения о банкротстве российского лица отнесено к исключительной компетенции арбитражных судов (п. 5 ч. 1 ст. 248 АПК РФ). Таким образом, решения иностранных судов в делах о банкротстве российских должников участвуют лишь при установлении требований кредиторов, как правило, иностранных лиц. Признание таких решений в Российской Федерации основывается на заключенных международных соглашениях либо в соответствии с принципом взаимности, если иное не установлено федеральным законом. В соответствии со ст. 32 АПК РФ российские арбитражные суды рассматривают дела о приведении в исполнение решений иностранных судов по спорам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности.

5. Процедуры банкротства

1. Термин "процедура банкротства" в Законе используется для описания особого правового режима, установленного Законом, применяемого в отношении лица, имеющего признаки банкротства.

Следует различать понятие процедуры банкротства (как общего наименования для любой из процедур банкротства) и процедуры конкурсного производства, применяемой в отношении должника, признанного банкротом.

Необходимо также отличать понятие процедуры банкротства от стадии арбитражного процесса по делу о банкротстве (см., например, п. 1 ст. 150 Закона - "на любой стадии рассмотрения арбитражным судом дела о банкротстве: может быть заключено мировое соглашение"). В арбитражном процессе по делу о банкротстве различают следующие основные стадии: принятие заявления, проведение судебного заседания по проверке обоснованности поданного заявления, подготовка дела к рассмотрению, проведение заседания по рассмотрению дела по существу (является ли банкротом данный должник), вынесение судебного акта об отказе в признании должника банкротом или о прекращении производства по делу либо о введении определенной процедуры банкротства, его исполнение, возможно - обжалование вынесенного судебного акта, завершение производства по делу о банкротстве.

В отличие от Закона о банкротстве 1998 г., в Законе установлен закрытый перечень процедур банкротства. Это означает, что разновидности имеющихся процедур, установленные в гл. IX, XI Закона, в других федеральных законах являются не иными процедурами банкротства, а особенностями применения указанных процедур в зависимости от категории должника.

2. Иной подход - при определении процедур банкротства, применимых в деле о банкротстве должника-гражданина. Их перечень в ст. 27 Закона является открытым. Так, п. 1 ст. 207 Закона в деле о банкротстве должника-гражданина предполагает введение процедуры наблюдения. В деле о банкротстве крестьянского (фермерского) хозяйства установлена возможность введения процедур наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления (ст. 219-220 Закона). Таким образом, перечень допустимых процедур банкротства в отношении должника-гражданина определяется в зависимости от категории должника.