Заключение эксперта и специалиста как доказательство по уголовным делам

Представляется, что вышеизложенные позиции противоречат как закону, так и традициям отечественного уголовно-процессуального законодательства. Если допустить возможность производства исследований специалистами в ходе досудебного и судебного производства, то следователи и судьи, по нашему мнению, перестанут назначать экспертизы, обращаясь всякий раз, когда возникнет потребность в специальных познаниях, к специалисту. А назначать экспертизу они будут только в случаях, прямо предусмотренных законом (ст. 196 УПК РФ), так как процедура назначения экспертизы предусматривает выполнение целого комплекса процессуальных действий, чего совершенно не требуется при привлечении специалиста.

Традиционно принято считать, что специалист играет в доказывании по уголовному делу вспомогательную роль, поскольку он не имеет в нем собственного процессуального интереса. До принятия УПК РФ деятельность специалиста в этом процессе ограничивалась оказанием содействия органам следствия и суду в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств и применении технических средств. В соответствии со ст. 133¹ УПК РСФСР следователь имел право в определенных законом случаях пригласить специалиста для участия в следственных действиях, проведение которых требует использования специальных знаний и навыков. При этом специалист был обязан давать пояснения по поводу выполняемых им действий. В такой трактовке специалист выглядел всего лишь техническим помощником следователя. В настоящее время такой подход уже не отвечает потребностям практики и представляется устаревшим. Об этом свидетельствует следующее.

Введение в действие УПК РФ и внесение в него вышеуказанных дополнений значительно повысили роль специалиста в доказывании. Прежде всего, это связано с возможностью использования в доказывании не только показаний, но и заключения специалиста. Это способствовало расширению формы и возможностей использования данных естественных, технических и других наук в уголовном судопроизводстве. Однако зачастую вносимые в законы поправки лишены системного характера и способствуют появлению в них противоречащих друг другу положений. К сожалению, не удалось избежать их и при внесении поправок и дополнений в нормы, изменившие процессуальное положение специалиста.

Придание законодателем статуса доказательств заключению и показаниям специалиста породило ряд вопросов, вызванных сложностью разграничения компетенции эксперта и специалиста в связи с недостаточно ясными процессуальными полномочиями последнего. В свою очередь, это вызвало серьезную полемику среди ученых.

Сложившуюся ситуацию можно объяснить рядом причин, основными из которых следует признать:

Øво-первых, значительное сходство указанных в законе признаков, характеризующих деятельность специалиста и эксперта;

Øво-вторых, недостаточно развернутую законодательную регламентацию привлечения специалистов к участию в производстве следственных действий и закрепления результатов этой деятельности.

Деятельность специалиста в процессе доказывания по уголовным делам характеризуется следующими признаками: 1) наличием специальных знаний; 2) отсутствием интереса в исходе дела; 3) закреплением результатов их деятельности в виде доказательств.

В теории доказательственного права ставится вопрос о признании специалистов наряду с другими участниками уголовно-процессуального доказывания его субъектом. Как известно, к таковым относятся органы и лица, участвующие в доказывании не эпизодически, а выполняющие в нем постоянную функцию. Они осуществляют собирание, проверку и оценку доказательств, а также имеют право на активное и продолжительное участие в процессе доказывания для отстаивания своих или представляемых интересов, охраняемых законом.

Поскольку права и обязанности субъектов доказывания общеизвестны и широко освещены в литературе, представляется целесообразным рассмотреть лишь некоторые спорные вопросы, относящиеся к компетенции специалиста.

В ч.1 ст.58 УПК РФ названа такая функция специалиста, как «разъяснение сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию», т.е., другими словами, разъяснение возможностей использования специальных знаний в расследовании преступлений. Такой специалист (в том числе и приглашенный защитником, и фактически выступающий на стороне защиты) может внести заметный вклад в процесс доказывания, особенно в проверку и оценку доказательств. В адвокатской практике получение от специалистов письменных консультаций становится достаточно распространенной формой использования специальных знаний. Такие разъяснения специалиста могут быть даны как в устной, так и в письменной форме. В первом случае они фиксируются в протоколе соответствующего следственного действия, в котором участвовал специалист. Во втором случае это происходит путем оформления нового источника доказательств — заключения специалиста (ч. 3 ст. 80 УПК РФ). Из этого следует вывод о том, что действующее уголовно-процессуальное законодательство закрепило научно-консультационную форму участия специалиста в уголовном судопроизводстве, придав ей процессуально-правовой статус.

Правильное представление о формах использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве позволяет применять их как в соответствии с требованиями законодательства, так и с учетом научных рекомендаций и передового опыта. Не случайно этому вопросу уделяется много внимания в правовой литературе. При этом очевиден широкий спектр мнений ученых о возможностях и формах применения специальных знаний в уголовном судопроизводстве.

С точки зрения правовой регламентации специальные знания могут использоваться в двух формах: процессуальной и непроцессуальной. Наряду с этими ранее хорошо известными формами использования специальных знаний, законодатель ввел еще одну, новую форму, которая требует разъяснения.

Так, на специфическую форму использования специальных знаний, которая заключается в исследовании материалов уголовного дела, обращает внимание А.А. Эксархопуло. Эта сфера применения специальных знаний до недавнего времени учеными не обсуждалась. Общеизвестно, что специалист в отличие от эксперта не проводит исследований материальных объектов. Поэтому представляется, что в данном случае можно предположить, что законодатель, упоминая об исследованиях, рассматривает уголовное дело не как материальный объект, а скорее как документальное отображение работы, выполненной участниками уголовного судопроизводства. В этом смысле материалы дела представляют практический интерес для тех его участников, которые имеют в деле свой правовой интерес. Прежде всего, ими являются подозреваемый, обвиняемый и защитник.

С этой целью защитник может привлечь специалиста в какой-либо отрасли права или криминалистики для разъяснения действий следователя по конкретному уголовному делу (например, для анализа содержания протоколов следственных действий, при проведении которых использовались специальные знания, и других документов). Специалист может обратить внимание защитника на ошибки в обнаружении, изъятии и фиксации объектов, ставших впоследствии вещественными доказательствами. Эти ошибки могут быть связаны с неправильным применением технико-криминалистических средств и методов собирания следов. В этом случае разъяснения специалиста в виде заключения будут носить оценочный характер. Следовательно, как это ни парадоксально, такой специалист становится субъектом проверки и оценки доказательств. Поскольку состязательный процесс предполагает, что в доказывании не может быть малозначительных фигур, можно говорить о необходимости признания специалиста субъектом доказывания.

Говоря о расширении форм использования специальных знаний, нельзя не коснуться вопроса о проведении предварительных исследований и использовании их результатов в доказывании. Мы не согласны с позицией отдельных ученых, предлагающих дополнить ч. 3 ст. 86 УПК РФ нормой о признании справки предварительного исследования объектов специалистом иным доказательством20. Подобные предложения высказывались и ранее. В частности, С.И. Зернов указывает, что через «заключение специалиста могут быть легализованы получить законное признание так называемые предварительные исследования, справки о которых получили столь широкое распространение в практике проверки заявлений и сообщений о преступлениях»21.

Свое несогласие с этим можно пояснить следующими положениями:

1. предварительные исследования  проводятся до возбуждения уголовного  дела, т. е. осуществляются в непроцессуальной  форме;

2. результаты этих исследований не являются доказательствами и, следовательно, могут быть включены в процесс доказывания только после их процессуального исследования;

3. специалист, выполняя исследования, не несет никакой ответственности  за их результаты.

Не разделяя обозначенную позицию авторов, следует признать, что предварительные исследования играют определенную роль при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, в выборе направления расследования, выявления источников доказательств и т. п. Однако мы твердо убеждены, что никакие предварительные исследования не могут заменить судебную экспертизу. Поэтому выход из данной ситуации видится только в проведении судебной экспертизы, в том случае до возбуждения уголовного дела.

Несмотря на то, что заключение специалиста есть новый вид доказательств, который пока еще не имеет устоявшейся практики применения, в литературе уже ставится вопрос о необходимости его получения до возбуждения уголовного дела22. Иначе говоря, предлагается дополнить перечень следственных действий, проводимых до возбуждения уголовного дела, еще одним — истребованием заключения специалиста. Данное предложение еще можно было бы обсуждать, если бы у заключения специалиста и неотложных следственных действий были общие цели проведения. Как известно, неотложность осмотра места происшествия обусловлена необходимостью закрепления следов преступления. В цели деятельности специалиста их обнаружение не входит. Его заключение представляет собой всего лишь выводы лица, обладающего необходимыми специальными знаниями, т. е. письменное суждение, а суждение это «форма мышления в логике, представляющая собой сочетание понятий, из которых одно определяется и раскрывается через другое)»23.

Таким образом, специалист составляет свое суждение на основании специальных знаний, а не получает новые данные в результате проведения каких-либо исследований. Например, специалист-химик может сообщить о химических свойствах того или иного вещества, о технологии его получения, специалист-искусствовед может установить, представляет ли предмет культурную или историческую ценность и т. п.

Необходимо также уделить внимание вопросу, связанному с получением консультаций от специалиста. Так, при даче консультации специалист может помочь сформулировать вопросы, выносимые на разрешение судебной экспертизы, или откорректировать вопросы, уже сформулированные следователем. Кроме этого специалист может обратить внимание следователя на такие вопросы, ответы на которые не принесут новой доказательственной информации или вообще не требуют экспертного исследования. Необходимая информация может быть получена путем истребования соответствующих документов.

Специалист может указать на вопросы, которые невозможно разрешить с помощью проведения экспертизы. Например, не разработана экспертная методика исследования данного объекта или на современном этапе развития науки и техники, данные вопросы пока неразрешимы. В этом случае назначенная экспертиза не принесет желаемых результатов, но может затянуть сроки расследования уголовного дела.

При проведении исследования эксперту могут понадобиться дополнительные материалы уголовного дела. На это обстоятельство может указать специалист, консультирующий следователя, уточнив при этом, какие именно материалы необходимо представить эксперту.

Следователь может обратиться за консультацией к специалисту для оценки заключения эксперта. Такой оценке подлежат не только выводы эксперта, но и научная обоснованность использованных при исследовании экспертных методик, правомерность их применения в конкретном случае и другие обстоятельства. Они могут быть трудноразрешимыми для следователя, поскольку он не обладает соответствующими специальными знаниями. В этом неоценимую помощь ему может оказать именно специалист.

Исследуя процессуальный статус специалиста, необходимо также уделить внимание значению и содержанию показаний данного лица в уголовном процессе.

Особенность показаний специалиста состоит и в том, что он в отличие от эксперта предварительно с обстоятельствами преступления не знаком. При необходимости они могут быть доведены до него как до, так и в ходе допроса. Такая необходимость, в частности, возникает, когда следователь вызывает на допрос специалиста-бухгалтера для выяснения вопросов о том, в каких бухгалтерских документах конкретной организации могут быть обнаружены следы преступного уклонения от уплаты какого-либо налога (НДС, налога на доходы физических лиц и пр.), совершенного определенным способом. Необходимость ознакомления специалиста с материалами уголовного дела обусловливается предметом его допроса и спецификой механизма совершенного преступления.

При выборе для допроса специалиста, не имеющего отношения к расследованию и судебному рассмотрению дела, следует убедиться, что отсутствуют основания для его отвода (ст. 61, 69, 70, 71 УПК РФ). Оценивая с этих позиций привлечение специалиста для допроса, следует также учитывать, не входил ли в служебные обязанности специалиста контроль или надзор за деятельностью лиц, привлекаемых к ответственности. Как правило, ими являются вышестоящие специалисты, в служебные полномочия которых входили указанные функции.

Если допрос специалиста обусловлен деятельностью привлекаемых к уголовной ответственности руководителей (работников) акционерных обществ (АО) или обществ с ограниченной ответственностью (000), необходимо также учитывать, не являлся ли специалист членом ревизионной комиссии (ревизором) или аудитором общества.