Вымогательство: сущность, виды

      В ряде случаев встречается неправильная оценка судами характера и содержания сведений, распространением которых угрожает виновный, что приводит к необоснованной квалификации содеянного.

     Так, по приговору Санкт-Петербургского городского суда Соловьев был осужден по ч. 1 ст. 222, п. "а" ч. 2 ст. 163 УК РФ и по п. "н" ст. 102 УК РСФСР, Окунев по ч. ч. 1 и 3 ст. 222, п. "а" ч. 2 ст. 163, п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ. По этому же приговору осуждены Богданов, Сенин, Рыбаков и Михеев.

     Согласно  приговору суда после совершения разбойного нападения Окунев рассказал об этом преступлении Соловьеву и они решили шантажировать Богданова и Рыбакова. С этой целью Соловьев позвонил им и, требуя 6 тыс. долларов США, стал угрожать тем, что сообщит о совершенном ими преступлении. Опасаясь разоблачения, Богданов и Рыбаков отдали требуемую сумму Соловьеву.

     Действия  Соловьева и Окунева по эпизоду  получения ими от Богданова и  Рыбакова 6 тыс. долларов США суд  квалифицировал по п. "а" ч. 2 ст. 163 УК РФ как вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой распространения сведений, которые могли причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Однако Президиум Верховного Суда РФ признал приговор в этой части необоснованным.

     Как видно из материалов дела, Соловьев и Окунев, достоверно зная о совершенном  Богдановым и Рыбаковым преступлении (поскольку Окунев был одним из соучастников этого преступления), имели своей целью завладеть  определенной частью денежных средств, похищенных Богдановым и Рыбаковым при разбойном нападении. Диспозиция ст. 163 УК РФ определяет вымогательство как требование передачи чужого имущества под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего.

     Угрозу  разглашения сведений о действительно  совершенном преступлении нельзя признать обстоятельством, существенно нарушающим права Богданова и Рыбакова либо причиняющим вред их законным интересам.

     При таких обстоятельствах действия Соловьева и Окунева в части, касающейся завладения ими 6 тыс. долларов США, квалифицированные судом по п. "а" ч. 2 ст. 163 УК РФ, не содержат состава преступления ¹⁷.

      Представляется, что в данном случае выводы суда являются необоснованными.

     Согласно  диспозиции ст. 163 УК РФ речь идет об угрозе распространения сведений двух категорий: либо позорящих потерпевшего или  его близких, либо могущих причинить  существенный вред правам и законным интересам этих лиц.

     В соответствии с Постановлением Пленума  Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 года N 3 "О  судебной практике по делам о вымогательстве" под угрозой оглашения позорящих  сведений понимается угроза разглашения  сведений о совершенном потерпевшим  или его близкими правонарушении, а равно иных сведений, оглашение которых может нанести ущерб чести и достоинству потерпевшего или его близких.

     При этом не имеет значения, соответствуют  ли действительности сведения, под  угрозой разглашения которых  совершается вымогательство (п. 3).

     Как обоснованно отмечается некоторыми авторами, важно, что потерпевший  стремится сохранить эти сведения в тайне, а угроза их оглашения  используется виновным для того, чтобы  принудить его к передаче имущества ¹⁸.

      На практике возникает проблема квалификации действий виновного, если он предъявляет требование передачи имущества, права на имущество или совершения действий имущественного характера, но каких-либо угроз не высказывает, однако, исходя из характеристики личности виновного и фактических обстоятельств, у потерпевшего есть все основания опасаться неблагоприятных для себя последствий в случае отказа удовлетворить предъявленные требования. Исходя из буквального толкования диспозиции ст. 163 УК РФ, состав вымогательства отсутствует. В связи с этим предлагается изменить редакцию ст. 163 УК РФ, исключив из основного состава указание на использование угроз, сделав этот признак квалифицирующим ¹⁹.

      В теории уголовного права и правоприменительной деятельности возникают вопросы, связанные с проблемой отграничения вымогательства от самоуправства. Предметом вымогательства является чужое имущество, то есть такое, на которое виновный не имеет ни действительного, ни предполагаемого права. Однако это не всегда учитывается при квалификации конкретных деяний.

       В следственно-судебной практике нередко возникают проблемы квалификации действий виновного, который требует вернуть свое имущество, переданное им в долг, и, кроме того, проценты за пользование им.

     Так, Октябрьским районным судом г. Владимира 14 октября 1996 г. Лубенец осужден по ч. 5 ст. 148 УК РСФСР. Он признан виновным в вымогательстве, совершенном с угрозой применения насилия, повторно, по предварительному сговору группой лиц, под угрозой убийства, соединенном с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего.

     В январе 1996 г. Лубенец передал Качалову во временное пользование магнитофон "Осака". В процессе использования  магнитофон пришел в негодность, за что Лубенец потребовал от Качалова 100 тыс. рублей.

     Качалов согласился, но в установленный Лубенцом срок деньги ему не отдал, попросив перенести срок уплаты на более позднее время. В конце февраля Лубенец, придя домой к Качалову, потребовал от него новый магнитофон или 250 тыс. рублей и заявил, что за каждый день неуплаты сумма будет увеличиваться на 10 тыс. рублей.

     Впоследствии  Лубенец дважды приходил к Качалову и настаивал заплатить деньги, предупредив, что с 20 марта 1996 г. за каждый день неуплаты сумма будет увеличиваться  на 20 тыс. рублей в день, при этом угрожал матери Качалова убийством  ее сына.

     В начале апреля 1996 г. не установленные  следствием лица требовали от Качалова отдать Лубенцу 500 тыс. рублей. 12 апреля 1996 г. Лубенец и трое не установленных  следствием лиц встретили Качалова и насильно завели в подвал одного из домов, где Лубенец предложил Качалову заплатить 1500 тыс. рублей или написать расписку на эту сумму.

     При этом Лубенец нанес Качалову несколько  ударов в лицо, после чего ударил ногой в голову, свалил его на землю, продолжая наносить удары  по различным частям тела. Затем  Лубенец, накинув на шею Качалова петлю из провода, стал ее затягивать.

       По приказу Лубенца один из  соучастников нанес Качалову  удар по лицу режущим предметом.  В результате противоправных  действий Лубенца и не установленных  следствием лиц Качалову были  причинены легкие телесные повреждения, повлекшие за собой кратковременное расстройство здоровья.

     Судебная  коллегия по уголовным делам Владимирского  областного суда приговор оставила без  изменения.

     Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в  протесте поставил вопрос о переквалификации содеянного Лубенцом с ч. 5 ст. 148 УК РСФСР на ст. 200 УК РСФСР и ст. 115 УК РФ.

     Президиум Владимирского областного суда 9 января 1998 г. протест удовлетворил, указав следующее.

     Согласно  закону вымогательством признается требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких. Как видно из материалов дела, Лубенец не преследовал цели завладения чужим имуществом, принадлежавшим лично потерпевшему Качалову, а лишь требовал у Качалова денег за сломанный магнитофон. Качалов согласился с его требованиями, но деньги не отдавал.

     Лубенец несколько раз приходил к Качалову, требуя деньги за магнитофон.

     Данное  обстоятельство не отрицалось ни Лубенцом, ни самим потерпевшим как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании.

     Кроме того, свидетели Качалова В., Качалова И. подтвердили, что Лубенец, требуя от Качалова деньги за магнитофон, угрожал  его убить в случае неуплаты.

     Как видно из материалов дела (в том числе показаний потерпевшего, свидетелей Качаловых), Лубенец не предпринимал реальных действий, свидетельствующих о возможном исполнении угрозы убийством Качалову. Угроза носила лишь словесный характер, оснований опасаться ее осуществления не было.

     Таким образом, Лубенец не преследовал  цели завладения чужим имуществом, принадлежавшим лично потерпевшему Качалову, а прибег к самоуправным действиям, направленным на получение  денег за сломанный магнитофон. Эти  действия Лубенца нельзя квалифицировать как вымогательство, поскольку он пытался таким способом заставить Качалова отдать ему деньги.

     Вымогательство  же предполагает истребование чужого имущества. Поэтому действия Лубенца  должны быть квалифицированы как  самоуправство, причинившее существенный вред потерпевшему.

     С учетом того, что Лубенец причинил Качалову легкие телесные повреждения  с кратковременным расстройством  здоровья, а в материалах дела имеется  заявление потерпевшего о привлечении  Лубенца к ответственности за нанесение побоев, действия Лубенца в этой части следует квалифицировать по ст. 115 УК РФ ²⁰.

     Однако  возникает вопрос: на какую сумму  имел право виновный? Представляется, что в данном случае имеет место  идеальная совокупность самоуправства (в отношении стоимости магнитофона, который был приведен в негодность) и вымогательства (в отношении процентов за "неуплату", на получение которых у лица нет ни действительного, ни предполагаемого права). Кроме того, должен вменяться в обоих случаях признак применения насилия.

       На основании изложенного можно сделать вывод, что в следственно-судебной практике возник целый ряд вопросов, связанных с квалификацией вымогательства.

     Для наличия состава вымогательства необходимо, чтобы требование и угрозы предъявлялись самому потерпевшему, однако содержание угроз может касаться не только самого потерпевшего, но и его близких.

       Законодатель четко определил  содержание угроз, с помощью  которых вымогатель подкрепляет  свои требования.

     Угроза  при вымогательстве адресована в  будущее, а при грабеже и разбое виновный угрожает применить насилие немедленно. Кроме того, при вымогательстве умысел виновного направлен на получение имущества в будущем, а при грабеже и разбое - на его немедленное получение.

     Тем не менее, некоторые суды квалифицируют  рассматриваемую ситуацию как идеальную совокупность нескольких преступлений, тогда как в действительности она отсутствует.

     На  практике возникает проблема квалификации действий виновного, если он предъявляет  требование передачи имущества, права  на имущество или совершения действий имущественного характера, но каких-либо угроз не высказывает, однако, исходя из характеристики личности виновного и фактических обстоятельств, у потерпевшего есть все основания опасаться неблагоприятных для себя последствий в случае отказа удовлетворить предъявленные требования.

       Исходя из буквального толкования  диспозиции ст. 163 УК РФ, состав  вымогательства отсутствует. В  связи с этим предлагается  изменить редакцию ст. 163 УК РФ, исключив из основного состава  указание на использование угроз,  сделав этот признак квалифицирующим 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Заключение 

     На  основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы. Вымогательство определяется в ч. 1 ст. 163 как требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения действий имущественного характера под угрозой насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, способных причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.

     Вымогательство - двухобъектное преступление. В  качестве потерпевших от вымогательства могут выступать собственники имущества, его владельцы, граждане, которые  ведают имуществом или охраняют его, а равно близкие этих лиц.

     Предмет вымогательства описан в законе альтернативно. Это чужое имущество, право на такое имущество или действия (услуги) имущественного характера.