Вина как основной признак субъективной стороны преступления

В отличие от психики животных, сознание человека имеет следующие существенные особенности.

   Во-первых, наряду с наследственно и эмпирически  приобретенными формами поведения,  человек владеет принципиально  новым средством ориентировки  в окружающей действительности  – знаниями, которые представляют  собой концентрированный опыт человечества, передаваемый посредством слова. Коммуникативные возможности есть у многих высших животных, но лишь человек может передавать другим людям не только сообщения о своих внутренних состояниях, но и о том, что знает, видит, понимает, представляет, т.е. объективную информацию об окружающем мире.

   Во-вторых, сознание человека отличается  способностями мысленно представлять  существующую и воображаемую  действительность, контролировать  собственные психические и поведенческие состояния, управлять ими, видеть и воспринимать в форме образов существенные стороны и закономерные взаимосвязи окружающего мира. Представление действительности, отсутствующей в данный момент или вовсе не существующей(воображения, мечты, фантазии), по мнению некоторых ученых выступает как одна из важнейших психологических характеристик сознания. Наконец, сознание тесно связано с самосознанием как системой ценностно-смысловых, личностных отношений человека к миру, которая определяет уровень самоорганизации индивида, принципы его поведенческой саморегуляции, самопостроения и самоутверждения. Успех жизнедеятельности индивида непосредственно зависит от его способности к самоанализу, от приведения его внутреннего мира в соответствие с объективными внешними условиями, от вычленения в них существенного и несущественного, социально санкционированного, полезного и вредного.

   При конструировании уголовно-правовых норм о видах умышленной вины (ч. 2 и ч. 3 ст. 25 УК) законодатель использует термин «осознание». Несмотря на терминологическое сходство данного термина с термином «сознание», между этими понятиями существуют определенные отличия. Если сознание подразумевает знание о внешнем и внутреннем мире, о самом себе, то осознание предполагает обязательное формирование собственного ценностного отношения к тем или иным явлениям или событиям, возникающего на фоне устоявшихся идеалов и признаваемых субъектом норм поведения. Субъект осознает предметы и явления окружающего мира не только сами по себе, их структуру, свойства и взаимосвязи, но и определяет значимость, ценность данных предметов и явлений для себя или для других людей. Таким образом, оценка выступает моментом взаимодействия познающего субъекта и объекта, акт осознания ценности предметов, явлений, событий, их свойств и отношений. Оценка отражает объект в его бытии для субъекта и предполагает сравнение объектов познания с ранее сложившимися нормами, идеалами, представлениями о желаемом и должном, которые выполняют в процессе оценки функцию основания, критерия, ценностного эквивалента.¹³

   Несмотря  на бесспорность позиции о  необходимости привлечения к  ответственности лишь лиц, действующих  сознательно, в теории отечественного  уголовного права долгое время  большие разногласия вызывал  и вызывает до сих пор вопрос  о предмете сознания преступника. Так, А. Н. Трайнин указывал, что «осуждение поведения лица немыслимо, если в психике этого лица не было сознания общественной опасности своего поведения, это сознание является одним из признаков вины как элемента состава и как основания уголовной ответственности».¹⁴ Б. С. Маньковский пришел к выводу, что «исходя из сущности виновности, следует признать, что сознание противоправности является одним из моментов понятия вины».¹⁵ А. И. Рарог считает, что «предметом сознания как элемента умысла является: 1) общественная опасность деяния, т. е. характеристика (хотя бы в общих чертах) объекта преступления, фактическое содержание и социальные свойства всех составных элементов действия или бездействия; 2) противоправность совершаемого деяния, т. е. его противоречие советскому социалистическому правопорядку».¹⁶ Такой же позиции придерживается А. И. Марцев: «Осознание общественной опасности своего деяния предполагает осознание противоправности (запрещенности) деяния, поскольку противоправность выступает юридическим выражением общественной опасности».¹⁷Уголовный закон (ст. 25, 26 и 28 УК) попытался решить данные разногласия путем прямого указания на необходимость сознавать общественно опасный характер действий либо общественно опасный характер неизбежных или возможных последствий.

   Однако  в судебно-следственной практике  дело обстоит далеко не так  гладко. Проблема состоит не только  в том, что дать понятие термина  «общественная опасность» затрудняются  даже многие сотрудники правоохранительных  органов, не говоря уже о лицах, не обладающих специальными познаниями в области юриспруденции. В ходе анкетирования  правоприменителей было установлено, что большинство следователей (56,6%) считают, что даже при совершении умышленного преступления виновное лицо далеко не во всех случаях реально осознает общественную опасность своих действий. Более того, многие лица, совершающие преступления, не только не осознают общественной опасности своих деяний, но, наоборот, уверены в общественной полезности своего поведения. Примером подобных преступлений могут выступить и самоуправство (ст. 330 УК), и так называемое убийство из сострадания или по просьбе потерпевшего (ч. 1 ст. 105 УК).

   Наиболее  эффективным видится следующий  путь решения данной проблемы. Принимая во внимание, что любое преступление по своей социальной сути представляет собой конфликт интересов (преступника и жертвы, преступника и государства), считаю вполне

допустимым со стороны государства и общества требование о сознании того, что  деяние лица, нарушающего уголовно-правовой запрет, вступает в конфликт с чьим-то интересом. Причем совсем не обязательно, чтобы данное лицо осознавало, что посягает на охраняемый законом интерес. Достаточно сознания лицом того, что подвергнувшемуся преступному воздействию интересу может быть причинен какой-либо ущерб. Для того чтобы это положение получило законодательное закрепление, совсем не обязательно в тексте закона использовать термин «конфликт интересов», вполне достаточно будет заменить в ст. 25 УК слово «опасность» на слово «значимость», которое в самом общем смысле и означает непосредственное затрагивание тех или иных интересов членов социума. Такой подход позволит сделать требования уголовного законодательства более доступными для лиц, не обладающих специальными юридическими познаниями, а также облегчить работу правоприменителей по установлению и доказыванию субъективной стороны состава преступления.

   В уголовно-правовой  литературе считается аксиомой, что момент воли характерен  для всех форм и видов вины. Применительно к умыслу это выражается в формулах: лицо желало наступления общественно опасных последствий или не желало их наступления, но допускало; применительно к неосторожности — лицо самонадеянно рассчитывало на предотвращение или не предвидело возможности наступления вредных последствий, но могло и должно было их предвидеть.¹⁸ 

Гегель отмечал: «Деяние может быть вменено лишь как вина воли...».¹⁹ Исходя из этого закономерно предположение, что проявленная в нарушающем уголовно-правовой запрет деянии воля (например, стремление убить, украсть и т. д.) должна быть упречной (имеется в виду возможность упрека со стороны властных структур государства), тогда совершенное деяние наказуемо. Но в некоторых ситуациях воля (например, стремление пресечь правонарушение или спасти чью-то жизнь и т. д.) может быть безупречной и, соответственно, совершенное деяние не должно влечь уголовной ответственности. Однако это далеко не так, и зачастую лица, преследующие благие цели и проявляющие в совершенном деянии безупречную волю, не только заслуживают морального осуждения со стороны общества, но и привлекаются к уголовной ответственности.

   С учетом  рассмотренного выше интеллектуального  содержания вины ее волевое  содержание должно состоять в  следующем: при прямом умысле  преступная воля проявляет себя в желании вступить в конфликт с чьим-либо интересом и стремлении причинить вред его владельцу; при косвенном — в нежелании или сознательном допущении возможности причинения этого вреда, а равно в безразличном к нему отношении. Причем нежелание также следует рассматривать в качестве проявления преступной воли, так как нежелание одного, как правило, означает осознанное стремление к чему-либо другому. Что касается безразличного отношения, то и здесь, на мой взгляд, имеет место волевой момент. Например, при совершении выстрела в толпу виновный, не стремясь причинить вред здоровью нескольких потерпевших и относясь к этим последствиям как к побочным, в то же время совершает волевое действие, и воля в данной ситуации, безусловно, заслуживает упрека со стороны общества.

   Несмотря  на то что законодатель при  описании признаков преступного  легкомыслия и преступной небрежности  (ст. 26 УК) не акцентирует внимание  правоприменителей на установлении  волевого отношения виновного  лица к совершаемому деянию, это  абсолютно не означает, что в данных проявлениях преступного поведения отсутствует волевой компонент. Воля, как уже было отмечено выше, присутствует практически по всех человеческих поступках: и осознанных, и неосознанных. Однако далеко не все стремления и желания лица, совершающего противоправное деяние, можно определять как проявления упречной, а следовательно, и преступной воли. Например, при совершении таких преступлений, как уничтожение или повреждение имущества путем неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности (ч. 2 ст. 168 УК), нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики (ч. 1 ст. 215 УК) или на взрывоопасных объектах (ч. 1 ст. 217 УК), — виновный зачастую направляет свою волю на достижение общественно полезной цели — стремится к максимальному эффекту при минимальных физических и материальных затратах. Несмотря на отсутствие в подобных деяниях упречной воли, в целом они признаются преступными. Заслуживающими уголовного наказания признаются и такие деяния, которые становятся преступными лишь в связи с наступившими последствиями (ст. 118, 216, 218, 219, 224 и др. УК). При их совершении у виновных также отсутствуют преступные желания и стремления. Возможно, именно поэтому законодатель не требует от правоприменителей устанавливать волевое содержание вины в случаях совершения преступления по неосторожности.

   Таким  образом, волевое содержание умышленной  вины, во-первых, не может рассматриваться  в отрыве от ее интеллектуального  содержания; во-вторых, состоит в  стремлении вступить в конфликт с чьим-либо интересом путем причинения вреда его обладателю либо в нежелании или безразличном отношении к возможности причинения такого вреда. Волевое содержание преступного легкомыслия не связано с его интеллектуальным содержанием и не заслуживает упрека со стороны правоохранительных органов и общества в целом. Не является упречным и волевое содержание преступной небрежности.

Формы и виды вины.

Форма вины - это  установленное законом определенное сочетание интеллектуальных и волевых  признаков, свидетельствующих об отношении виновного к совершаемому им действию (бездействию) и его последствиям.

Уголовное законодательство предусматривает две формы вины - умысел (ст.25 УК) и неосторожность (ст.26 УК), которые в свою очередь делятся  на виды. Умысел - прямой и косвенный, неосторожность - легкомыслие и небрежность. Новой разновидностью умышленного преступления является преступление, совершенное с двумя формами вины (ст.27 УК).

Вина является не только правовой, но также социальной категорией, так в ней проявляется отношение виновного к важнейшим общественным благам и интересам, имеющим особенное значение. Социальную сущность вины составляет выразившаяся в преступлении антисоциальная установка по отношению к основным общественным ценностям (жизни, здоровью человека, отношениям собственности и т.п.). В умышленных преступлениях такое отношение является явно отрицательным, негативным. При неосторожности отношение является пренебрежительным либо недостаточно бережным.

Форму вины зачастую определяет сам законодатель, указывая ее в диспозициях статей Особенной части УК РФ. Например, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью(ст. 111) или причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности(ст116). В некоторых случаях форма вины определяется указанием законодателя на отношение к последствиям, что характерно для неосторожных преступлений. Например, нарушение правил охраны труда, повлекшее по неосторожности наступление указанных в статье последствий (ст.143).

Деление вины на формы имеет большое практическое значение.

Форма вины определяется степень общественной опасности  деяния и позволяет отграничить  преступное деяние от непреступного. Так, если законодатель предусматривает  уголовную ответственность за какое-либо умышленное деяние, то схожее по объективным признакам действие (бездействие), совершенное по неосторожности, преступлением не является. Так, доведение до самоубийства (ст. 110 УК) предполагает наличие умышленной вины. Доведение до самоубийства по неосторожности уголовной ответственности не влечет.

Форма вины определяет квалификацию в случаях, когда законодатель разграничивает уголовную ответственность  за совершение общественно опасного деяния. Например, умышленное уничтожение  или повреждение имущества (ст. 167 УК) либо неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст.168 УК). Определяя квалификацию, форма вины в то же время позволяет провести четкое разграничение общественно опасных деяний, сходных по их объективным признакам.

Форма вины учитывается  законодателем при классификации преступлений. Так, неосторожные преступления ни при каких условиях не могут быть отнесены к группе особо тяжких преступлений (ст.15 УК).

Форма вины всегда учитывается судом при индивидуализации наказания и определении условий  его отбывания. Так, лица, осужденные за неосторожные преступления, могут отбывать такое наказание как лишение свободы в колониях-поселениях (ст.58 УК).