Неоконченное преступление

2.2. Покушение и его виды

В соответствии с ч. 3 ст. 30 покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Так, например, в судебной практике покушением на преступление, предусмотренное ст. 222 УК РФ признается сбыт взрывчатого вещества, если он осуществляется под контролем, в ходе проверочной закупки, проводимой представителями правоохранительных органов в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности». Например, Осуждённый Н. признан виновным в том, что в период с 18 по 22 октября 2010 года в городе Ульяновске незаконно изготовил взрывчатое вещество массой 59,8 г.

Он же осужден за то, что 22 октября 2010 года, имея умысел на незаконный сбыт взрывчатого вещества, из корыстной  заинтересованности, незаконно сбыл за 5000 руб. гражданину Г., осуществлявшему проверочную закупку в соответствии с Законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», взрывчатое вещество массой 59,8 г. Как указала судебная коллегия по уголовным делам Ульяновского областного суда, в данном случае произошло изъятие взрывчатого вещества из незаконного оборота.

При таких обстоятельствах действия осужденного в этой части судебная коллегия переквалифицировала на часть третью статьи 30 и часть первую статьи 222 УК РФ, то есть как покушение на незаконный сбыт взрывчатого вещества.¹⁵

В теории уголовного права покушение на преступление принято делить на оконченное и неоконченное. Данное деление играет важную роль при определении степени общественной опасности содеянного и при индивидуализации наказания.¹⁶ С учетом этого Н.И. Манцев и А.М. Становский полагают, что деление покушения на виды имеет не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку позволяет максимально учесть степень реализации преступного намерения и назначить в связи с этим более справедливое наказание, отражающее все особенности конкретного преступного проявления.

Как указывают Н.И. Манцев и А.М. Становский большинство ученых в основание деления покушения на виды в зависимости от степени его завершенности кладут субъективный критерий, т.е. понимают под неоконченным покушением такое покушение, при котором лицо не совершило еще всего того, что считало необходимым для приведения своего намерения в исполнение, а оконченным – т кое, при котором лицо совершило все, что оно считало необходимым для приведения своего намерения в исполнение. Авторы отмечают, что такой же критерий положен в основу деления покушения на виды в уголовном законодательстве некоторых зарубежных государств, например в Уголовном кодексе Украины 2001 г.

Однако, указывают Н.И. Манцев и А.М. Становский, имеются авторы, считающие, что в основу деления покушения на виды должен быть положен объективный критерий, т.е. неоконченным покушением должно признаваться такое покушение, при котором виновный по независящим от него обстоятельствам не выполнил всех действий, необходимых для достижения преступного результата, а оконченным – такое, при котором виновный выполнил все действия, необходимые для достижения преступного результата, но таковой не наступил по независящим от него обстоятельствам. Критикуя данную позицию, Н.Д. Дурманов подметил, что принятие объективного критерия для разграничения оконченного и неоконченного покушения повлекло бы бесконечные схоластические споры о том, были или не были необходимыми для совершения преступления действия, фактически совершенные виновным.

По справедливому мнению Н.И. Манцева  и А.М. Становского, отдавать предпочтение только какому-нибудь одному из приведенных критериев неправильно. Так, использование объективного критерия не всегда будет учитывать конкретный способ, при помощи которого виновный замыслил совершить преступления. Использование же только субъективного критерия позволит в некоторых случаях считать фактически оконченное покушение неоконченным. Например, виновный желает с целью убийства нанести несколько ударов ножом в область сердца, но успевает нанести только один, причинив потерпевшему тяжкий вред здоровью, так как последний успел немного уклониться от удара. Объективно таких действий уже достаточно для причинения смерти, тем более что потерпевший серьезно ранен. Однако пользуясь субъективным критерием, мы вынуждены будем констатировать в данном случае неоконченное покушение, поскольку виновный желал ударить потерпевшего ножом несколько раз, а успел нанести только один удар.

Таким образом, при делении покушения  на виды учитываться должны оба критерия – объективный и субъективный. Последний должен приниматься во внимание для того, чтобы объективный критерий определялся именно с учетом конкретного способа совершения преступления, охватываемого умыслом виновного.

Как известно, в уголовном праве  большое значение имеет точность терминологии. Н.И. Манцев и А.М. Становский полагают более правильным именовать виды покушения не как оконченное и неоконченное, а как завершенное и незавершенное. С точки зрения филологии эти термины подчеркивают процесс совершения деяния, а с позиции уголовного права четко разграничивают понятия неоконченного преступления и неоконченного покушения.¹⁷

Представляется правильным согласиться с Н.И. Манцевым и А.М. Становским, которые предлагают внести в Уголовный кодекс Российской Федерации следующие изменения.

Часть 3 ст. 30 УК РФ дополнить предложением «Покушение на преступление может быть завершенным и незавершенным» и пунктами:

«а. Незавершенным признается покушение, если виновный по независящим от него обстоятельствам совершил не все действия, которые с учетом избранного им способа необходимы для совершения преступления»;

«в. Завершенным признается покушение, если виновный совершил все действия, которые с учетом избранного им способа необходимы для совершения преступления, но преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам».¹⁸

2.3. Добровольный отказ от преступления

Добровольный отказ – это  незавершенное преступление, прекращенное по воле субъекта. В соответствии с названными особенностями возникают и различные правовые последствия. В отличие от приготовления к преступлению и покушения на него, которые в большинстве случаев влекут уголовную ответственность, добровольный отказ, содержащий такие обязательные признаки, как добровольность, окончательность и сознание возможности продолжать начатое деяние, влечет освобождение от уголовной ответственности.

Как указывает Н.К. Семернева, ошибки при применении ст. 31 УК РФ «Добровольный отказ от преступления» чаще всего возникают при неправильном понимании ч. 3 этой статьи, где сказано, что лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Например, лицо, покушавшееся на изнасилование и добровольно отказавшееся от его совершения, подлежит привлечению к уголовной ответственности, если в процессе осуществления задуманного причинило вред здоровью потерпевшей. Причинение вреда здоровью – это иное, хотя и однородное с задуманным преступление. Ответственность за него установлена самостоятельными статьями УК РФ о преступлениях против здоровья. Вместе с тем добровольный отказ от изнасилования не дает оснований правоприменителю квалифицировать действия субъекта как покушение на изнасилование, так как от доведения до конца названного преступления субъект отказался добровольно, без какого-либо воздействия со стороны.¹⁹

Такой же позиции придерживается и  суд. Так, например органами предварительного следствия М.Е.Н. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3, 131 ч. 1 УК РФ, - в том, что в салоне своей автомашины с целью изнасилования схватил Т.Л.В. за плечо и, применяя к ней насилие, нанес ей удар ладонью руки по лицу, после чего стал снимать с нее трусы, однако преступление не смог завершить до конца по не зависящим от него обстоятельствам, так как потерпевшая Т.Л.В. активно сопротивлялась, укусила его за губу и смогла выбежать из машины.

В ходе судебного заседания государственный  обвинитель просил переквалифицировать действия осужденного на ст. 116 ч. 1 УК РФ по тем мотивам, что у подсудимого М.Е.Н. была реальная возможность довести преступление до конца, однако он добровольно отказался от совершения преступления, не став преследовать потерпевшую. Потерпевшая Т.Л.В. согласилась с мнением государственного обвинителя о переквалификации действий подсудимого.²⁰

Законодатель, определяя добровольный отказ от преступления через приготовление и покушение на преступление, выбрал, по мнению Н. Баймаковой, спорную позицию, поскольку неоконченное преступление и добровольный отказ – это взаимоисключающие понятия, и, следовательно, одно через другое определять нельзя.

Добровольный отказ по своей  правовой природе – это основание, устраняющее уголовную ответственность лица за начатую, но остановленную по собственной инициативе преступную деятельность. Отличительным же признаком неоконченного преступления является его прерванность, т.е. прекращение преступной деятельности по не зависящим от лица обстоятельствам. Невозможно совместить самостоятельное прекращение преступной деятельности (при добровольном отказе) и недоведение преступления до конца по не зависящим от лица обстоятельствам (при неоконченном преступлении – приготовлении или покушении).

В связи с этим Н. Баймакова предлагает следующую редакцию ч. 1 ст. 31 УК РФ: «Добровольным отказом от преступления признается окончательное и по своей воле прекращение лицом преступной деятельности при осознании возможности доведения ее до конца».²¹

В юридической литературе нередко  высказываются предложения о  целесообразности помещения статьи о добровольном отказе в главу УК РФ о неоконченном преступлении. М.В. Гринь объясняет такую позицию законодателя тем, что неоконченное преступление и добровольный отказ являются уголовно-правовыми институтами, при которых деятельность лица по совершению преступления является не доведенной до конца. В то же время он отмечает, что между добровольным отказом и неоконченным преступлением имеется огромная разница, и рассмотрение этих двух взаимоисключающих институтов в одной главе УК РФ неоправданно. В связи с этим он предлагает выделить добровольный отказ в отдельную главу либо поместить его в разделе IV УК, посвященном обстоятельствам, освобождающим от уголовной ответственности и наказания.²²

М.П. Редин считает, что законодатель правильно не принял предложение  об отнесении добровольного отказа от преступления к основаниям освобождения от уголовной ответственности, так  как по своей правовой природе он не может быть отнесен ни к видам освобождения от уголовной ответственности и наказания, ни к обстоятельствам, исключающим преступность деяния.²³

Представляется правильным согласиться  с Н. Баймаковой и Н.П. Печниковым в том, что добровольный отказ  от преступления, как и приготовление к преступлению и покушение, являются разновидностями недоведения преступления до конца, различающимися лишь тем, что первое прекращено добровольно, а второе и третье прервано по независящим от лица обстоятельствам. И поскольку добровольный отказ возможен лишь при недоведении преступления до конца этим и объясняется размещение законодателем нормы о добровольном отказе от преступления в главе 6 УК РФ²⁴

3. ОСОБЕННОСТИ НАЗНАЧЕНИЯ НАКАЗАНИЯ  ЗА НЕОКОНЧЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. наряду с общими началами назначения наказания установил ряд специальных правил, которым должен следовать правоприменитель, определяя размер, а в некоторых случаях и вид наказания. В числе этих правил в ст. 66 УК РФ предусмотрен особый порядок назначения наказания за неоконченное преступление, общий принцип которого заключается в том, что в случае недоведения виновным преступления до конца по независящим от него обстоятельствам ему должно назначаться менее строгое наказание, чем за оконченное преступление. Дополнительное разъяснение данной норме дал Пленум Верховного суда РФ в Постановлении от 11.01.2007 № 2 «О практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания»²⁵.

Н.И. Манцев и А.М. Становский считают, что нельзя не согласиться с мнением Е.В. Благова о том, что наказуемость неоконченного преступления соответствует задачам Кодекса по охране объектов от преступных посягательств и предупреждению преступлений, поскольку степень общественной опасности таких преступлений значительно ниже, чем оконченных, а потому должна различаться и ответственность за них.

Вместе с тем, как думают Н.И. Манцев и А.М. Становский, законодательная регламентация наказуемости неоконченных видов преступления не является бесспорной. По мнению авторов, она нуждается в дальнейшем совершенствовании в целях наиболее точного отражения в наказании всех особенностей того или иного неоконченного преступления. Разнообразные предложения о внесении изменений в ст. 66 УК РФ неоднократно высказывались в юридической литературе, что свидетельствует как об интересе к рассматриваемому вопросу, так и об отсутствии единого подхода к его решению.

Порядок назначения наказания за неоконченное преступление определяется следующим  образом. Прежде всего ч. 1 ст. 66 УК РФ обязывает суд учесть обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца.

Н.И. Манцев и А.М. Становский указывают, что при решении вопроса о назначении наказания в зависимости от степени осуществления преступного намерения недопустимо исходить только из близости наступления вредных последствий – в каждом случае надо учитывать причины, в силу которых преступный умысел не был реализован. Так, Т.Д. Устинова такими причинами считает объективные явления окружающего мира, находящиеся под действием определенных закономерностей и существующие вне волевой деятельности субъекта преступного посягательства, которые иногда могут проявляться не только сами по себе, но и через личностные свойства субъекта и его деятельность. Е.В. Благов предлагает разделить все причины, в силу которых преступление не было доведено до конца, на две группы – личностные и внешние обстоятельства. При этом он полагает, что, поскольку внешние обстоятельства проистекают из окружающей обстановки, они, скорее всего, случайно влияют на недоведение преступления до конца. Отсюда личностные обстоятельства являются показателями меньшей, в сравнении с внешними, общественной опасности совершившего неоконченное преступление лица, и при прочих равных условиях наличие первых должно влечь менее строгое его наказание, чем последних.