Квалификация убийства, совершенного в состоянии аффекта при наличии отягчающих либо иных смягчающих обстоятельств убийства

Наиболее важным признаком  в рассматриваемом преступлении является категория вменяемости. Вменяемое лицо в момент совершения преступления способно сознавать характер своего поведения и руководить им.

Невменяемое лицо во время  совершения общественно опасного деяния не может сознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического заболевания, временного психического расстройства психики, слабоумия либо иного болезненного состояния психики. [УК РБ]

Поскольку физиологический  аффект, под влиянием которого лицо совершает преступление, не является временным болезненным расстройством  психики, а протекает по психологическим  законам развития нормальных психических  процессов, и в основе сужения  сознания лежат физиологические, а  не патологические механизмы; следовательно, он не исключает вменяемость лица. Поэтому лицо, совершившее аффектированное  убийство, нельзя признать невменяемым, и оно подлежит уголовной ответственности.

Но лицо в момент совершения аффектированного убийства, не может в полной мере отдавать отчет своим действиям, т. к. способность руководить своими действиями (поступками) значительно ослаблена. Тем более виновный в момент совершения такого преступления не может в полной мере сознавать общественную опасность своих действий из-за сужения у него сознания. К тому же в условиях аффективной вспышки происходит торможение интеллектуальной сферы деятельности виновного, динамические моменты преобладают над смысловым содержанием. В такой ситуации лицо может принять такое решение, которое у него в обычном состоянии могло бы и не возникнуть, в том числе оно легче может совершить преступление.

На основании этого, можно  сказать, что виновный в совершении рассматриваемого преступления не обладает всеми признаками, достаточными для  того, чтобы признать его вменяемым  в полной мере, как того требует  закон. Можно полагать, что лицо в состоянии аффекта обладает, своего рода, особым промежуточным психическим состоянием, которое подразумевает, что виновный в момент совершения преступления отдает неполный отчет в своих действиях, последствия от таких действий им не учитываются, а способность руководить своими поступками значительно ослабевает. Необычность такого состояния и нашло свое отражение в ст. 31 УК РБ.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Квалификация  убийства, совершенного в состоянии  аффекта при наличии отягчающих либо иных смягчающих обстоятельств  убийства.

Квалификация преступления, предусмотренного ст. 141 УК РБ представляет нередко определенные трудности. Проблема квалификации аффектированного убийства состоит во многом в правильном разграничении данного преступления с другими составами преступлений. В свою очередь решающее значение в разграничении указанных составов имеет содержание субъективной стороны преступления, вернее те качественные изменения, которые вносит в него состояние аффекта, в особенности, в содержание и характер проявления побуждений и целей преступного поведения в этом состоянии.

На практике часто встречаются  случаи, когда действия виновного  в состоянии аффекта носят  характер особой жестокости, которая  проявляется в нанесении потерпевшему множества ударов и ранений. Этот факт является, по сути, отражением необычайно сильного возбуждения и крайнего озлобления виновного. В связи с  этим обстоятельством на практике возникают  проблемы при квалификации таких  действий виновного. Дело в том, что  Уголовный Кодекс предусматривает  ответственность за убийство, совершенное  с особой жестокостью (п. 6 ч.2 ст. 139 УК РБ). Однако для применения этой статьи по смыслу закона необходимо установить, что виновный сознавал характер своих действий, их особую жестокость и желал совершить убийство таким способом. Между тем, в преступлениях, совершаемых в состоянии аффекта, способ посягательства является, прежде всего, обстоятельством, характеризующим эмоциональное состояние виновного.

В связи с этим наличие  только объективных признаков “особой  жестокости”, “мучений или истязания” при совершении аффектированного убийства, не исключает применение ст. 141 УК РБ. По этому вопросу дал разъяснение Пленум Верховного Суда РБ в 2002 году, где в п.25 этого постановления сказано, что если убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения,  не  может  быть  квалифицировано   как совершенное    при  отягчающих  обстоятельствах  даже  при   наличии признаков, предусмотренных пп.1, 2, 3, 5, 6, 16 ч. 2 ст. 139 УК РБ [О судебной практике по делам об убийстве (ст.139 УК): Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 17 декабря 2002 г. № 9 // Судов веснік. – 2003. – № 1;].

Ошибки в судебной практике можно хорошо проанализировать на примере следующего уголовного дела в Российской Федерации:

«Лямин А.Я. осужден по п. «г» ст. 102 УК (п. 6 ч. 2 ст. 139 УК РБ). Он признан виновным в совершении умышленного убийства с особой жестокостью.

[Зуев В.Л. Необходимая оборона и крайняя необходимость. – М.: Изд-во «Кросна-Лекс» 1996. С. 87]

30 января 1990 г. около 18 час. Лямин А.Я., находясь в своей  квартире, из-за неприязненных отношений  совершил убийство своего сына  Лямина А.А., нанеся в присутствии  матери потерпевшего не менее  13 ударов топором.

Судебная коллегия по уголовным  делам Верховного Суда Российской Федерации  переквалифицировала действия Лямина с п. «г» ст. 102 на ст. 104 УК (ст. 141 УК РБ), исходя из следующего.

Как видно из показаний  Лямина А.Я., его сын в последние  годы злоупотреблял спиртным, избивал его, угрожал убийством, был направлен на лечение в лечебно-трудовой профилакторий (ЛТП). 30 января 1990 г. он неожиданно вернулся из ЛТП, потребовал у него деньги, но тот отказал. Сын пригрозил ему и ушел, а вернувшись вечером в нетрезвом состоянии, стал угрожать ему убийством. Лямин А.Я. в это время находился в другой комнате и не выходил. Затем сын стал требовать деньги у матери, выражался нецензурно, угрожал ему, отцу, убийством, ударил рукой и ногой в дверь комнаты, сбил телефон. Он дважды ударил мать, преграждавшую путь в комнату, вскользь нанес удар ему, отцу, захотел ударить второй раз. Тогда он, Лямин А.Я., схватил топор и дважды ударил сына по голове, дальнейших событий не помнит.

Свидетель Лямина в основном подтвердила эти обстоятельства, указав, что сын ее отталкивал, когда рвался в комнату, а муж крикнул: «Маша, что мне делать», после чего нанес удар сыну по голове.

Суд в приговоре расценил преступление как совершенное после  очередной ссоры, в ходе которой  потерпевший, не имея ничего в руках, угрожал отцу убийством, однако никаких  действий для осуществления угрозы не предпринимал и его поведение  не носило противозаконного характера.»

Но с этими доводами суда согласиться нельзя.

Действительно, Лямин А.Я., наносил сыну удары топором, не обороняясь, так как у потерпевшего оружия не было, в комнате он находился  не один, а с женой. Однако он совершил преступление в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного противоправными действиями потерпевшего.

Как видно из материалов дела, потерпевший систематически злоупотреблял  спиртным, избивал отца, угрожал  ему убийством, был направлен  на лечение в ЛТП.

Ссылка суда на то, что  это были обычные взаимоотношения  в данной семье, необоснованна.

Сын Лямина А.Я. совершал противоправные действия, в том числе 30 января 1990 г., именно это и вызвало у Лямина А.Я. состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, в связи с чем он и совершил его убийство.

О сильном душевном волнении Лямина А.Я. также свидетельствуют  и количество нанесенных ударов, и, как установлено экспертом-психиатром, явления у него амнезии (пробелы  памяти) после нанесения первых ударов. Эти обстоятельства дают основание  квалифицировать действия Лямина А.Я. по ст. 104 УК РСФСР.

[Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1992, № 8. С. 10]

Примечательно то, что суды зачастую не принимают во внимание длительную психотравмирующую ситуацию, способную вызвать состояние аффекта у виновного, опровергая ее обычными взаимоотношениями в семье.

Вопросы разграничения аффектированного убийства и убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, вызывают также серьезные затруднения в судебной практике. К сожалению, суды не всегда обращают должное внимание на эти вопросы.

Нередко случается так, что преступление, начавшееся в состоянии необходимой  обороны (или с ее превышением) перерастает  в преступление в состоянии аффекта  и требует квалификации по ст. 141 УК РБ. А также на практике встречаются случаи, когда насилие со стороны нападающего, носящее характер опасный для жизни и здоровья обороняющегося или другого лица, способно вызвать и вызывает состояние аффекта и приводит к превышению пределов необходимой обороны.

Как уже отмечалось, понятие  аффекта в рассматриваемой уголовно-правовой норме является центральным понятием, которое определяет содержание всех элементов состава преступления, поэтому установление аффективного состояния в момент совершения преступления имеет решающее значение по делам  данной категории.

Нельзя квалифицировать убийство по ст. 141 УК РБ, пока не установлено, что оно было совершено виновным в состоянии аффекта, вызванного неправомерными (аморальными) поступками потерпевшего, т.е. в состоянии “оправданного” аффекта. Установлением аффектированного состояния должна заниматься судебно-психологическая экспертиза. Однако научно обоснованное и объективно правильное заключение возможно только на базе тех материалов и тех сведений, которые установлены в процессе расследования и судебного разбирательства. Непосредственная диагностика аффекта невозможна, т.к. после себя он не оставляет видимых следов, поэтому отсутствие необходимых данных в материалах дела невосполнимо в процессе проведения судебно-психологической экспертизы. Заключение такой экспертизы — важная и действенная помощь суду в установлении психического состояния виновного в момент совершения преступления. Однако выраженное в нем мнение специалистов подлежит всесторонней судейской оценке на основе всех собранных по делу доказательств. Если таких доказательств собрано недостаточно или их достоверность вызывает сомнение, правильность вывода суда относительно аффекта и правильность квалификации содеянного виновным также не может не вызвать сомнения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Социально-психологическая  природа данного преступления кроется  в причинах и условиях совершения преступного деяния. Причиной совершения аффектированного убийства является конкретная жизненная ситуация, а точнее конфликт между виновным и потерпевшим. Такой  конфликт может принять затяжной (длительный) характер и тогда он принимает форму длительной психотравмирующей  ситуации при определенных условиях, а может носить кратковременный  характер, в основе которого лежат  единичные противоправные или аморальные поступки потерпевшего в отношении  виновного либо его близких (насилие, издевательство, тяжкое оскорбление, глумление  и т.д.). Другими словами в основе преступного поведения лежит  механизм конфликтной ситуации. Рассматриваемое  преступление носит эмоциональную  природу, т.к. объясняется в основном одними эмоциями. Виновный в момент совершения убийства полностью захвачен эмоциями, он действует, принимает решения  под их непосредственным влиянием. В этот момент им движет гнев, ярость, чувство оскорбленного достоинства, виновный хочет отомстить потерпевшему за причиненное “зло” (им движет мотив мести). В данном случае принятие решения совершить убийство происходит в случайно сложившейся и притом весьма напряженной ситуации, когда нет ни времени, ни субъективных возможностей взвесить все “за” и “против”. Аффект как особое эмоциональное состояние воздействует на сознание человека, которое фиксируется на раздражителях, вызывающих аффект. Эти изменения сознания проявляются в снижении возможности полно и точно отразить внешнюю обстановку, в результате этого сознанием охватывается не все, что необходимо для упорядоченного, рационального (продуманного) поведения. Аффект приводит к ослаблению способности человека сознавать значение своих действий, уменьшает возможность самоконтроля и управление своим поведением.

Аффект как особое эмоциональное  состояние в рассматриваемой уголовно-правовой норме (ст.141 УК РБ) является центральным звеном, определяющий содержание, характер и иные особенности всех элементов и признаков данного состава преступления. Особо такое его влияние проявляется в субъективной стороне преступления, аффект определяет характер и природу умысла, мотива, цели преступного поведения. Поэтому установление аффектированного состояния в момент совершения убийства имеет решающее значение по делам данной категории.

Объектом аффектированного убийства является жизнь потерпевшего, который инициирует своим противоправным (аморальным) поведением преступное деяние. Потерпевший в данном случае является жертвой своего же непристойного  поведения, он провоцирует преступление, его противоправные действия (бездействие) являются непосредственной причиной убийства в состоянии аффекта.