Статистика оплаты труда

Производительность труда, реальная заработная плата, удельные издержки на рабочую силу

Ростислав Капелюшников
(Опубликовано в журнале «Вестник общественного мнения», 2007, №1 с. 8-20)

Траектория развития российского рынка труда распадается на два четко очерченных этапа. Первый (1991—1998 гг.) стал отражением глубокой трансформационной рецессии, которая растянулась почти на целое десятилетие и сопровождалась сокращением занятости, ростом открытой безработицы, снижением продолжительности рабочего времени и резким падением реальной заработной платы. Второй (1999—2006 гг.) связан с продолжающимся уже более семи лет энергичным посттрансформационным подъемом, в условиях которого все основные индикаторы рынка труда начали быстро улучшаться.

Предпринимательские опросы позволяют взглянуть на этот сложный и неоднозначный процесс с точки зрения предприятий — экономических агентов, формирующих спрос на труд. Уникальный эмпирический материал для такого анализа предоставляют обследования "Российского экономического барометра" (РЭБ), которые регулярно проводятся в течение уже почти полутора десятка лет (с конца 1991 г.). Респондентская сеть РЭБ включает свыше 500 промышленных предприятий основных отраслей и регионов России; ежемесячно заполняемые анкеты поступают от примерно 200 участников (опросы ведутся по почте). Хотя выборка постепенно обновляется, она сохраняет преемственность и по многим важнейшим параметрам может считаться репрезентативной1.

К настоящему моменту "Российским экономическим барометром" накоплен внушительный массив опросных данных, открывающий разнообразные возможности для ретроспективного анализа. С его помощью можно наглядно представить, как и под воздействием каких факторов менялось поведение российских промышленных предприятий на рынке труда на различных этапах переходного процесса.

В настоящей статье мы попробуем показать обобщенный "портрет" политики занятости и оплаты труда на предприятиях-респондентах РЭБ, рассмотрев ее в двух ракурсах. Во-первых, постараемся выяснить, с какими ограничениями на рынке труда им приходилось сталкиваться сначала в кризисный и затем посткризисный периоды. Во-вторых, проанализировав те изменения, которые прослеживались в трех базовых показателях их экономической деятельности — уровне производительности труда, реальной заработной плате и удельных издержках на рабочую силу. Хотя обе эти проблемы имеют огромное значение для понимания особенностей поведения российских промышленных предприятий на рынке труда, в имеющейся литературе о них практически никогда не упоминается. Опросные данные РЭБ позволяют восполнить этот пробел.

Методологические пояснения. При пользовании опросными данными необходимо учитывать их методологическую специфику. Bo-первых, большинство показателей, которые строятся на их основе, представляют собой невзвешенные средние. Говоря иначе, при их расчете все предприятия получают одинаковые веса независимо от размера или объема экономической деятельности, что неизбежно порождает определенные расхождения с более конвенциональными показателями, строящимися как взвешенные средние. (Если, например, в период спада более крупные предприятия склонны сокращать производство или численность персонала медленнее, чем это делают более мелкие, то использование невзвешенных средних будет вести к завышению общей величины падения выпуска или занятости; если в период подъема более не достигала хотя бы отметки 5%! Даже в последние годы, когда ежегодный темп прироста реальной заработной платы в российской экономике составлял, по официальным данным, 10—15%, на этот лимитирующий фактор по-прежнему ссылались лишь 2—3% предприятий-респондентов РЭБ. Это резко контрастирует с ситуацией в большинстве развитых стран, где высокая стоимость рабочей силы устойчиво является одним из главных ограничителей расширения выпуска.

Менее однозначны оценки руководителей предприятий, касающиеся еще одного лимитирующего фактора — нехватки квалифицированных работников. К сожалению, на протяжении большей части 1990-х годов в опросах РЭБ он не учитывался. В начальные годы переходного периода, для которых соответствующие оценки доступны, о нехватке квалифицированной рабочей силы сообщали лишь 5% опрашиваемых предприятий (см. табл. 1). Однако после вступления экономики в полосу оживления частота ссылок на нее стала устойчиво расти, достигнув в 2004-2005 гг. отметки 20%. В конце 2005 г. уже 27% респондентов РЭБ (см. рис. 1) жаловались на то, что производство на их предприятиях сдерживается среди прочего нехваткой квалифицированных работников.

Рисунок 1. Ограничения производства на предприятиях-респондентах РЭБ (квартальные данные, 1991-2005 гг., в %)

Таблица 1. Рейтинги лимитирующих факторов производства на предприятиях-респондентах РЗБ (в %, 1991-2005 гг.)

В настоящее время этот фактор вышел, по мнению менеджеров, на четвертое по значимости место (вслед за недостатком спроса на выпускаемую продукцию, нехваткой финансовых ресурсов и высокой стоимостью сырья). В ближайшем будущем его рейтинг, скорее всего, будет продолжать расти. Если же тренд, обозначившийся в 2005 г., сохранится, то не исключено, что нехватка квалифицированных кадров превратится вскоре во второй по важности лимитирующий фактор — вслед за недостатком спроса. Таким образом, если сегодня и можно говорить о дефиците рабочей силы, то он скорее качественный, чем количественный.

Насколько жесткость ограничений, связанных с функционированием рынка труда, различалась по предприятиям разных типов? Если говорить о "количественной" нехватке рабочей силы или ее высокой стоимости, то здесь никаких значимых расхождений не обнаруживается. И среди финансово благополучных и среди финансово неблагополучных предприятий о первой упоминали около 10% респондентов РЭБ, а о второй - 2-3% (табл. 2). Нельзя не поразиться тому, что даже в группе с "плохим" финансовым состоянием на дороговизну труда ссылалось лишь 1 предприятие из каждых 30! Что же касается дефицита квалифицированных работников, то финансово благополучные предприятия упоминали о нем несколько чаще финансово неблагополучных, хотя и в этом случае различия были весьма умеренными (в 2005 г. групповые рейтинги соотносились как 24 против 17%). Таким образом, можно предполагать, что жесткость ограничений, с которыми сталкиваются на рынке труда экономически успешные и экономически неуспешные предприятия, для обеих групп примерно одинакова.

Таблица 2. Рейтинги лимитирующих факторов производства, связанных с функционированием рынка труда, на предприятиях с различным финансовым состоянием (в %, 1993-2005 гг.)

Производительность труда, реальная заработная плата, удельные издержки на рабочую силу. Начиная с 1993 г. РЭБ в ежеквартальном режиме собирает данные о полугодовых темпах роста производства, занятости, цен выпуска и заработной платы на обследуемых предприятиях. На основе этих данных и были рассчитаны интересующие нас показатели: индекс производительности труда - как частное от деления индекса объема производства на индекс занятости; индекс реальной заработной платы для производителя - как частное от деления индекса заработной платы на индекс цен выпуска; индекс удельных издержек на рабочую силу - как частное от деления индекса реальной заработной платы для производителя на индекс производительности труда. Затем путем усреднения полученные полугодовые оценки переводились в годовой формат2. Поскольку опросы РЭБ содержат данные как о фактических, так и об ожидаемых изменениях в выпуске, занятости, ценах и заработной плате, были построены два ряда таких индексов: первый - отражающий реальные результаты деятельности предприятий и второй - отражающий их прогнозы на ближайшее будущее.

Необходимо оговориться, что используемый в нашем анализе показатель "производственной" реальной заработной платы не совпадает с более конвенциональным показателем "потребительской" реальной заработной платы. Первый оценивается путем дефлирования номинальной заработной платы по индексу цен производства, второй - путем ее дефлирования по индексу потребительских цен. Один отражает изменения в цене труда с точки зрения фирм, другой - изменения в покупательной способности платы за труд, с точки зрения работников. Поскольку спрос на труд в конечном счете зависит от того, насколько дорого или дешево рабочая сила обходится предприятиям, то естественно, что при изучении их экономического поведения следует оперировать показателями именно производственной", а не "потребительской" реальной заработной платы. Стоит также пояснить, что при оценке этого показателя мы пользовались не агрегированными данными официальной статистики об индексах цен производства для всей экономики или целых отраслей, а дезагрегированными опросными данными об индексах цен производства по отдельным предприятиям.

На рисунках 1-3 представлены траектории изменения годовых индексов производительности труда, реальной заработной платы и удельных затрат на рабочую силу по опросным данным РЭБ и по официальным данным Росстата, охватывающим период 1993-2005 гг. Априорно было бы трудно ожидать близости оценок, полученных на базе этих альтернативных источников. И дело не только в специфике конструирования опросных показателей, о чем подробно говорилось в начале работы. К этому добавляются еще несколько не менее важных обстоятельств.

В составе выборки РЭБ недостаточно представлены предприятия из числа некоторых наиболее "процветающих" отраслей российской экономики, таких, как ТЭК. Официальные показатели рассчитываются с поправкой на теневую деятельность, тогда как для опросных показателей такой корректировки не производится. Наконец, и это, возможно, самое главное, имплицитные дефляторы, которые используют участники опросов при ответах на вопрос об изменении физических объемов производства на их предприятиях, могут сильно отличаться от эксплицитных дефляторов, которые разрабатываются и публикуются Росстатом. Все это с высокой степенью вероятности должно вести к тому, что общая картина экономической динамики, вырисовывающаяся из опросных данных, будет выглядеть менее оптимистичной, чем та, которую предлагает официальная статистика.

Действительно, как видно из представленных графиков, кривая, описывающая динамику производительности труда, исходя из официальных данных Росстата, располагается выше кривой, описывающей ее динамику, исходя из опросных данных РЭБ (см. рис. 1). Кроме того, первую кривую отличает существенно большая волатильность. Оценки РЭБ не фиксируют столь резких скачков и провалов, о которых свидетельствуют официальные оценки. Тем не менее общий колебательный рисунок в обоих случаях оказывается чрезвычайно похожим.

Примерно то же можно сказать о соотношении между альтернативными оценками динамики реальной заработной платы для производителя (см. рис. 2). Кривая, основанная на опросных данных, в большинстве случаев располагается под кривой, основанной на официальных данных, и отличается большей сглаженностью. Но общий колебательный рисунок опять-таки выглядит очень похоже3.

Рисунок 2. Фактические и прогнозируемые годовые индексы производительности труда в промышленности (в %, по данным РЭБ и Росстата, 1993-2005гг.)

Наибольшая близость отмечается для кривых, описывающих динамику удельных издержек на рабочую силу (см. рис. 3). В данном случае совпадет не только общий колебательный рисунок, но и средний уровень, вокруг которого происходили колебания. (За 1993-2005 гг. кумулятивное снижение удельных издержек на рабочую силу в промышленности, по оценкам РЭБ, составило 30% и практически столько же - 34%, по оценкам Росстата).

Рисунок 3. Фактические и прогнозируемые годовые индексы реальной заработной платы в промышленности (в %, по данным РЭБ и Росстата, 1993-2005 гг.)

Таким образом, общие тренды, которые в рассматриваемый период были характерны для производительности труда, реальной заработной платы для производителя и удельных издержек на рабочую силу, достаточно точно "схватываются" опросными данными РЭБ. Обратимся теперь к их содержательному анализу.