Развитие брачно-семейственных отношений в Древнем Риме

В конце республики, под  влиянием общего морального распада, семейная жизнь пережила особенно острый кризис. Разврат вне семьи и в семье  приобрел ужасающие размеры; отношения  брачные стали сплошь и рядом  уродливыми; супруги старались избежать детей; свободой разводов стали злоупотреблять, преследуя при этом чисто спекулятивные  цели. Для борьбы со всем этим император  Август издал ряд весьма решительных  законов. Таков, прежде всего lex Julia de adulteriis, закон 18г. до Р. Х., устанавливающий наказания за прелюбодеяния (relegatio); наказанию подвергаются не только непосредственные виновники, но и попустители; в качестве таковых подлежат наказанию муж и отец виновной жены, если они не возбуждают преследования. В связи с этим находится другой закон либо того же 18г. до Р. Х., либо 4г. по Р. Х.– lex Julia de maritandis ordinibus, внесший целый ряд весьма существенных положений в область брачного права. Этот закон был дополнен затем в 9г. по Р. Х. по предложению консулов Папия и Поппея, причем эти дополнения у позднейших юристов объединяются с предыдущим законом под общим именем lex Julia et Papia Poppaea(5, с. 464).

Вся совокупность брачного законодательства Августа наложила свой отпечаток на всю дальнейшую историю римских семейственных  отношений и вызвала к жизни  целый ряд весьма существенных юридических  явлений.

Карая adulterium и stuprum, Август изъял  от наказания тот случай, когда  сожительство имеет внебрачный характер вследствие препятствий, полагаемых самим  законом – например, вследствие запрещения браков между лицами сенаторского сословия и вольноотпущенницами. Сожительство при таких условиях, если оно сопряжено  с брачными намерениями обеих  сторон и если ни одна из них не состоит  в законном браке, не подлежит наказнию – extra poenam legis est. Такое сожительство называется конкубинатом и отличается от всех прочих случайных связей; дети, рожденные от конкубината, хотя и  не являются законными, но зато отличаются и от незаконных (spurii или vulgo concepti); они  – liberi naturales. С течением времени им предоставляются даже известные  ограниченные права наследования, право  быть известным образом узаконенными и т. д. Вследствие этого на конкубинат начинают смотреть, как на некоторый  суррогат брака, и Павел в своих sententiae говорит даже, что "concubina ab uxore solo dilectu separatur" (хотя это и далеко не точно). Так рядом с браком в истинном смысле слова возникло брачное сожительство, так сказать, низшего порядка – некоторые inaequale conjugium. Но оно является, конечно, только редким исключением.

Борясь, далее, с наклонностью к безбрачию и бездетности, Август прибег к следующей чрезвычайной мере. Lex Julia et Papia Poppaea устанавливает  прямую обязанность для всех мужчин в возрасте от 25 до 60 лет и для  всех женщин в возрасте от 20 до 50 лет  состоять в браке и иметь детей. Лица, не выполняющие этой обязанности, подвергаются известным и весьма существенным ограничениям: не состоящие  в браке (coelibes) не могут вовсе ничего получать по завещаниям, а состоящие  в браке, но не имеющие детей (orbi), могут получать только половину. Все  то, что они получить не могут (incapaces), является caducum и идет или в пользу других лиц, назначенных в том  же завещании, или же в казну. При  этом Август определяет даже количество детей, которое необходимо иметь, чтобы  не считаться за бездетных: для мужчин достаточно одного ребенка, а для  женщин нужно три (для вольноотпущенниц даже четыре). Женщины, удовлетворяющие  этому требованию, имеющие так  называемое jus trium liberorum, помимо неограниченного  права получать по завещаниям, пользуются и другими преимуществами. – Но этот столь решительный закон, разумеется, своей цели достигнуть не мог, и если впоследствии положение дела в этом отношении улучшилось, то в зависимости  от некоторого общего улучшения в  состоянии римского общества, а не от кар закона. Своими постановлениями  о caduca lex Julia et Papia Poppaea вызвал только разнообразные  средства для своего обхода и большую  путаницу. Тем не менее, правила эти  существовали в течение всего  классического периода и были отменены только Константином.

Наконец, законодательство Августа обратило внимание и на отношения  между супругами во время брака, и на вопрос о его расторжении. Ниже мы познакомимся с некоторыми реформами в области отношений  по поводу приданого (dos), которые имели  целью гарантировать жену от произвольных распоряжний со стороны мужа. В  вопросе о разводе Август, не затрагивая самого принципа свободы разводов, в lex Julia de adulteriis предписал, чтобы расторжение брака было объявляемо в присутствии семи свидетелей, причем обыкновенно это делалось в виде вручения разводного письма – libellus repudii. За этим чисто формальным ограничением, свобода разводов сохранилась в римском праве до самого конца. Правда, вопрос о причинах развода не остается вовсе безразличным; развод без основательной причины (sine justa causa) влечет за собой для стороны виновной известные имущественные штрафы: если жена подала повод к разводу своим поведением или если она дала развод без всякого повода со стороны мужа, она теряет в пользу последнего свое приданое; если в том же повинен муж, он теряет в пользу жены так называемое donatio propter nuptias. Но этим исчерпывается все: брак даже при полном отсутствии причин будет расторгнут; какой-либо проверки основательности причин со стороны суда или какого-нибудь иного учреждения римское право до конца не знало. "Libera matrimonia esse" (6, с. 365) – такова общая основная идея римского свободного брака от первого момента его появления в истории до законодательства Юстиниана, и даже христианская религия в Риме этого принципа не уничтожила. Таким последовательным проведением принципа равенства и свободы обеих сторон в браке римское право явило чрезвычайно любопытный пример разрешения трудной и острой проблемы.

Вступление во второй брак по прекращении первого (хотя бы путем  развода) в течение всего республиканского и классического периода не встречало  никаких препятствий со стороны  закона и не навлекало на вступившего  в новый брак супруга никаких  ограничений. Даже напротив, lex Julia et Papia Poppaea лиц, не вступивших в новый брак по прошествии известного времени после  прекращения первого, подвергал  правилам об incapacitas. В послеклассическом  праве, однако, появляются уже известные  ограничения, имеющие своей целью  оградить интересы детей от первого  брака: parens binubus лишается права распорядиться  всем тем, что он получил от первого  брака (так называемым lucra nuptialia); он может только этим имуществом пользоваться; после же его смерти оно должно во всяком случае перейти к его  детям от первого брака. Кроме  того, своему новому супругу он не может  ни подарить, ни завещать более того, что он оставляет каждому из своих  детей от первого брака.

Вдова, вступающая во второй брак, должна сверх того соблюсти так  называемый траурный год, то есть промежуток в 10 месяцев со времени прекращения  первого. Целью этого ограничения  является, с одной стороны, соблюдение известного пиетета к покойному  мужу, а с другой стороны, устранение так называемых turbatio sanguinis, то есть затруднений  в определении того, кто должен считаться отцом ребенка, если таковой  родится в течение 10 месяцев по прекращении первого брака. Но предписание  о траурном годе не создает препятствия  абсолютного: брак, заключенный вопреки  ему, не будет ничтожным; только вдова, нарушившая траурный год, подвергается известным карам, – infamia, потере lucra nuptialia, ограничениям в сфере наследования.

Таковы основные явления  в общей истории римского брака. В ряду других народов не только старого, но и нового мира Рим занимает в этом отношении совершенно исключительное место. Везде развитие брачных отношений начиналось с патриархальной семьи, в которой муж имеет неограниченную власть над женой, и везде это историческое развитие сводилось к постепенному ослаблению этой власти: идея права мужа над личностью жены сменяется идеей опеки над нею; а эта последняя – идеей главенства мужа в общесемейных делах. Везде права жены постепенно выростали, но старые, пережитые стадии власти и опеки мужа долго оставляли и до сих пор оставляют свои следы в юридическом положении замужней женщины. Римское право, знавшее в начале также только патриархальный брак с manus mariti, созданием брака без manus совершило сразу огромный исторический прыжок и надолго опеределио другие народы в развитии брачных отношений: оно сразу создало брак, в котором ни о каких правах мужа над личностью жены, даже ни о какой опеке над нею нет речи; оба супруга равны друг другу и независимы один от другого (7, с. 423).

С другой стороны, римское  право смотрит на этот брак, как  на союз совершенно свободный, зиждущийся только на продолжающемся согласи супругов; по желанию каждого он может быть расторгнут. Всякий контроль государства, приводящий по необходимости – то в большем, то в меньшем количестве случаев (при отсутствии законных причин развода) – к принудительному  продолжению брака, римскому праву  был противен. Как бы ни относиться к этой трудной проблеме, во всяком случае и здесь римское право  далеко оставляет за собою все, даже самые современные, законодательства и свидетельствует о том, что  признание полной свободы разводов отнюдь не ведет ни к разрушению семьи, ни к гибели общества.

1.2 правовое положение женщин в римском праве

В древнем праве женщины  подвергались многим ограничениям в  частноправовых отношениях. Они состояли либо под властью отца или мужа, либо, сделавшись persona sui juris (например вследствие смерти отца), должны были состоять всю  свою жизнь под опекой – tutela mulierum. С течением времени, однако, tutela mulierum вышла из употребления, и различие между женщинами и мужчинами  в области гражданского права  все более стало утрачиваться. В Юстиниановском праве и тем  более в современном праве  различие пола по общему правилу не имеет значения в сфере частноправных  отношений.

Римское право не признает самостоятельного значения за гермафродитизмом; гермафродит причисляется к тому полу, qui in eo praevalet.

При браке cum manu жена состояла под властью мужа – manus – и  считалась filiae loco. В позднейшем праве  супруги в принципе равноправны. Однако муж играет все-таки руководящую  роль. Жена принимает имя мужа, разделяет  его положение и имеет одно с ним местожительство. Она должна следовать за ним; поэтому муж  против всякого, кто удерживает ее от этого, может предъявить interdictum de uxore exhibenda ac ducenda. Муж обязан содержать ее. Он считается защитником жены и поэтому может выступать в процессах в качестве презумптивного ее представителя (8, с. 566).

При браке cum manu жена была лишена активной имущественной правоспособности: все, что она приобретала, переходило к мужу. В позднейшем праве восторжествовал  принцип имущественной равноправности супругов, выражающийся в раздельности их имуществ. Каждый из супругов самостоятельно распоряжается своим имуществом, они на общем основании могут  вступать в сделки между собою. При  этом, однако, наблюдаются три особенности: 1) дарения между супругами недействительны; 2) супруги не могут предъявлять  друг против друга инфамирующие иски; поэтому если один из них присвоил себе незаконно вещь другого (украл  ее, растратил деньги супруга и  т. п.), то потерпевший не может предъявить к виновному actio furti; взамен этого  ему дается особый иск, направленный на возврат присвоенного, и вознаграждение за убыток, так назыв. actio rerum amotarum, который  не влек за собою infamia; но и этот иск  мог быть предъявлен к виновному  или наследникам его только после  прекращения брака; 3) в случае спора  все объекты, находящиеся в руках  того или другого из супругов, считаются  собственностью мужа, поскольку жена не может доказать противного (так  назыв. praesumptio Muciana).

Строгая раздельность имуществ могла быть смягчена тем, что муж  получал со стороны жены приданое (dos), предназначенное ad onera matrimonii sublevanda. В таком случае делалось различие между приданым и собственным  имуществом жены; последнее носило название purapherna или bona paraphernalia. Относительно таких bona paraphernalia следует заметить, что жена, конечно, могла предоставить управление ими мужу; в таком случае муж считался ее мандатарием; в отличие  от обыкновенного мандатария он отвечал, однако, перед нею не за omnis culpa, а  только за culpa in concreto, то есть от него требовалось  только diligentia, quam suis rebus adhibere solet (8, с. 684).

Приданым – dos – называется   имущество, которое доставляется мужу самою женой или третьим лицом  за нее с тем, чтобы служить  для покрытия части расходов по ведению  общего хозяйства (ad onera matrimonii syblevanda). Первоначально  приданое поступало в бесповоротную  собственность мужа, который нисколько  не был стеснен в распоряжении дотальными объектами. Если приданое, тем не менее, и тогда отличалось от обыкновенного дарения, то это  объясняется тем, что обыкновенно  муж, умирая, в завещании отказывал  жене приданое или какой-нибудь равноценный  эквивалент. С течением времени права  мужа на приданое подверглись значительному  ограничению. С одной стороны, жены при вступлении в брак нередко  стали заключать особые стипуляции с мужем, так назыв., cautiones rei uxoriae, на основании которых мужья обязывались  к возврату приданого на случай прекращения  брака разводом. С другой стороны, претор ввел особый иск, так назыв. actio reiuxoriae, при помощи которого жена даже в том случае, когда не была заключена  особая cautio rei uxoriae, могла требовать  возврата приданого, если брак прекращался разводом или смертью мужа. Иск этот был строго личным, то есть он мог быть предъявлен только самой женой, но не ее наследниками. Поэтому он не имел места, если брак прекращался за смертью жены, или если жена после развода или смерти мужа сама не пожелала предъявить этот иск. Введение actionis rei uxoriae значительно улучшило положение жены. Однако, пока муж имел право бесконтрольного распоряжения над дотальными объектами, интересы жены не были в достаточной степени обеспечены; он мог, напр., распродать отдельные объекты, входящие в состав dos, и затем развестись с женой или умереть; тогда она оставалась ни с чем, по крайней мере, если муж не имел собственного имущества, которое и могло бы служить для покрытия убытков. Ввиду этого император Август запретил мужу отчуждать fundi dotales italici. Отчуждение их, совершенное вопреки законному запрещению, было объявлено недействительным, так что жена могла предъявить к третьим лицам, которые приобрели дотальные участки, виндикацию. Позднее такой же запрет был наложен и на провинциальные участки, входящие в состав приданого. Развитие это было завершено Юстинианом. Он признал, что приданое всегда подлежит возврату, если только брак не был прекращен разводом по вине жены. Вместе с тем он признал, что право требовать возврата приданого после прекращения брака имеет не только сама жена, но и ее наследники. С этой целью он заменил прежнюю строго личную actio rei uxoriae другим иском, так назыв. actio tacita ex stipulatu или actio de dote. Итак, в юстиниановском праве приданое представляет собою имущество: 1) доставленное мужу женой или третьим лицом за нее, ad onera matrimonii subvenda, и 2) подлежащее, по общему правилу, возврату жене или ее наследникам по прекращении брака, если только не состоялся развод по вине жены (9, с. 413).

Установление приданого. Кто обязан доставить приданое. Муж  не имел по закону права требовать  от жены приданого; однако, вообще, считалось  неприличным, если жена, имея средства, не принесла приданого. В этом смысле можно сказать, что на зажиточной жене лежало натуральное обязательство  и доставление мужу приданого. С  другой стороны, в императорском  праве жена, не имеющая собственных  средств, прямо могла требовать  назначения приданого от отца или  деда со стороны отца, а в известных  случаях и от матери. Кроме того, приданое могло быть выдано, конечно, и другими лицами, напр., братом, сестрой  и т. д., но только это зависело уже  от их доброй воли, принудить их жена не могла.

Порядок установления приданого. Приданое выдается мужу. Назначить  приданое может всякий, пользующийся надлежащей право – и дееспособностью. При этом делалось такое различие: а) приданое, выданное отцом жены или  дедом со стороны отца, называлось dos profecticia; b) приданое, установленное  другими лицами, называлось dos adventicia; при этом установитель мог выговорить, чтобы по прекращении брака приданое было возвращено не жене, а ему самому, - тогда приданое называлось dos recepticia. Объектом приданого могло служить  всякое ценное благо. Так, напр., установитель может перенести право собственности или те или иные ограниченные вещные права на данные объекты, он может dotis causa цедировать обязательственное требование или простить долг и т. д. – Способ установления приданого мог быть двоякий: a) dotis datio — непосредственная передача известных объектов; b) обещание дать в будущем такие-то объекты в приданое; первоначально такое обещание должно было быть облечено в форму стипуляции, - так назыв. dotis promissio: лишь в виде исключения допускалось неформальное обещание - так назыв. dotis dictio. В позднейшем праве было признано достаточным неформальное обещание – pollicitatio rerum dotalium: оно не есть односторонний акт, а предполагает взаимное соглашение; приданое считается окончательно установленным с момента обещания, самое доставление обещанного рассматривается уже как исполнение принятого установителем на себя обязательства (10, с. 675).

Время установления приданого. Приданое фактически может быть установлено  не только при самом вступлении в  брак или во время существования  брака, но и до вступления в брак, однако в последнем случае, пока нет еще брака, нельзя говорить о  приданом в техническом смысле, - neque enim dos sine matrimonio esse potest; ubicumque igitur matrimonii nomen non est, nec dos est. – Когда  установление приданого предшествует заключению брака, то возможны две комбинации: 1) установитель сразу доставляет известную  имущественную выгоду будущему мужу; в таком случае, если брак впоследствии не будет заключен, к получателю предъявляется condictio causa data causa non secuta; или 2) при установлении приданого имелось  в виду, что соответствующее увеличение имущества получателя молчаливо  должно считаться обусловленным  последующим вступлением в брак. Первое in dubio предполагается при dotis datio, поскольку переданы без особых оговорок телесные объекты, второе – при dotis pollicitatio.