Методика использования глубинного интервью

   Таким образом, мы можем сделать вывод, что глубинное интервью является качественным методом социологических исследований, т. к. данный метод в большей степени интерпретационный, нежели описательный. Информация собранная методом глубинного интервью количественной обработке не подвергается, ведь главная её ценность в уникальности. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.2 Методологические подходы в использовании метода глубинного интервью в социологических исследованиях

    Одними  из первых исследователей, настойчиво вводивших метод интервью в практику социологических и социально-экономических исследований, были исследователи Г.А.Погосян, С.А. Белановский. Именно Г.А.Погосян одним из первых в СССР предложил рассматривать метод интервью как особый вид общения и подверг его экспериментальному изучению. Проведенное исследование позволило сделать Погосяну однозначный вывод: «Распространенное в современной западной социологии, и в особенности социальной психологии, недоверчивое отношение к данным, полученным при помощи интервью, и стремление к так называемому «объективированию» методов сбора информации путем отказа от использования интервью, за счет применения методов скрытого наблюдения и отказа от вербальных свидетельств опрашиваемых, не имеет под собой серьезного методологического обоснования и продиктовано, в сущности, характерным для «эмпирической социологии» тяготением к естественнонаучной методологии, к прямому переносу ее методов и техник в область социального познания...»[11, 113]. С.А. Белановский одним из первых, в свою очередь, использовал метод углубленных и детальных бесед для изучения промышленных предприятий и министерств. Проведя значительное количество производственных интервью, С.А. Белановский убежден: «Публикация полных текстов свободных интервью и исследований, проведенных на их основе, окажет влияние на научное и общественное сознание, уточняя и углубляя понимание обществом социально-экономических проблем. Во-вторых, социологизация мышления и овладение навыками интервьюирования является важным направлением повышения квалификации многих должностных лиц практических работников. И, наконец, активное использование свободного интервью резко повышает компетентность самого исследователя, позволяя ему решать поставленные перед ним задачи на высоком уровне и в сжатые сроки...»[18].

   По  мнению социолога Г.А Погосяна: «В глубинном интервью заранее задается определенный круг вопросов, на которые следует получить ответы. Стратегия ведения беседы, последовательность и формулировки вопросов оставлены на усмотрение интервьюера. Глубинное интервью применяют для зондажа общественного мнения относительно четко очерченного круга вопросов, в разведывательном исследовании, при изучении мотивов и ориентации опрашиваемых. Материалы глубинного интервью подвергают содержательному, качественному анализу»[11, 114].

   Особенности применения интервью в изучении современных  социальных процессов были обсуждены  на серии семинаров «Возможности использования качественной методологии  в гендерных исследованиях», проводившихся  в Московском Центре гендерных исследований в 1996-1997 годах. В материалах семинаров содержатся интересные интерпретации и новые подходы к модели интервью, предложенные Энн Оукли и получившие название концепции интерактивного интервьюирования.

    Как справедливо замечает Энн Оукли, существует разрыв между книжными рецептами относительно техники интервью и опытом реального интервьюирования, который приобрела автор в процессе своих многочисленных исследований. Подробный анализ концепции интерактивного интервьюирования Энн Оукли дает в своей работе Валентина Константинова.

    Как отмечает Оукли, интервью как метод исследования может быть подразделено на два типа: механистическое и недирективное, или психоаналитическое интервью.

    Парадигма интервью в социологических  исследованиях, как правило, подчеркивает: а) его статус как механического инструмента сбора данных; б) его функцию как специализированной формы разговора, при котором один человек задает вопросы, а другой отвечает; в) характеристику интервьюируемых как пассивных индивидов; г) ограничение функции интервьюеров постановкой вопросов и установление их роли в качестве лиц, стимулирующих сухие короткие ответы.

    Второй  вид типологизации интервьюеров в методологической литературе - это  интервьюер-психоаналитик. Отношения  между интервьюером и интервьюируемым  иерархичны, и положение эксперта, которое занимает интервьюер, позволяет ему успешно провести интервью. Наиболее важным в этом упражнении является использование недирективных методов и попытки стимулировать свободную ассоциацию идей, которые помогают обнаружить истину, которую стремится получить исследователь.

    Фактически  термин «недирективное интервью» берет  свое происхождение из языка психотерапии и несет в себе логику предельного  обезличивания интервьюера. Функция недирективного интервью - служить катализатором для всеобъемлющего выражения чувств субъекта и его убеждений[17, 69].

    Оба типа интервью - психоаналитический и  механический - и вся парадигма  представления «правильного интервью»  в учебниках по методологии соответствуют  скорее маскулинной социальной и  социологической модели, чем феминной. Например, парадигма «правильного» интервью строится на таких ценностях, как объективность, отчужденность, иерархия, которые превалируют над более индивидуализированными ориентациями людей. Следовательно, ошибки плохого интервьюирования включают субъективизм, вовлеченность, «фикцию» равенства интервьюера и респондента и неадекватное использование способов, которые несопоставимы со статистической точки зрения.

    Эта полярность в определении «пригодного» и «непригодного» интервью является классическим проявлением гендерного стереотипа, воспроизводящегося в бесчисленных исследованиях, имеющих место в современных индустриальных цивилизациях[8, 95-99].

    Но  одна существенная проблема, несмотря на оптимизм будущих возможностей, все же остается - фигура интервьюера и используемые им модели интервью. Так называемый «эффект интервьюера», впервые осознанный исследователями достаточно давно, был и остается в данном типе исследований ключевым.

    Реакция лиц, использующих этот методический прием, на «эффект интервьюера», носила, как  правило, взаимоисключающий характер. Одни пытались ограничить роли и функции интервьюера, другие, наоборот, стремились найти модели эффективного использования данного способа исследования[9, 77-78].

    «Совершенствование  метода интервью, - считает Г.А. Погосян, - должно заключаться не в ограничении роли и функции интервьюера, а в более полном использовании возможностей, которые открывает двухсторонний контакт интервьюер, в этом случае, может использоваться не только для сбора основных сведений о предмете исследования, но и для получения дополнительной информации относительно поведения респондентов» В частности, в своем экспериментальном исследовании, касающемся возможности использования интервьюера одновременно и как эксперта-информатора, автором достаточно убедительна показана целесообразность и надежность подобной стратегии[11, 124].

    Однако, доказательство права присутствия  интервьюера как значимой фигуры исследования не отрицает проблемы качества получаемой в интервью информации, в зависимости от компетентности и «уровня мотивационной включенности интервьюера» в исследование, от стиля интервьюирования[9, 79].

    Разными исследователями были проведены  сходные эксперименты по выявлению  влияния стиля интервью на поведение  респондентов. В частности, в исследованиях Хенсон с соавторами были выделены, как противоположные, «профессиональный» стиль интервьюирования и «межличностный», или «интерперсональный» стиль. Согласно данным, полученным этими исследователями, респонденты были в большей степени удовлетворены общением в межличностном стиле и давали более полную информацию в своих высказываниях, хотя точность этих сообщений не была значительно выше той, которая была получена при проведении интервью в «профессиональном» стиле. Также в других, более поздних исследованиях, было показано, что респонденты, опрошенные в «социо-эмоциональном» стиле, давали большее количество адекватной информации в прямых ответах на вопросы, по сравнению с «формальным» стилем[21].

    Таким образом, можно сказать, что существуют различные подходы к использованию метода интервью, различные исследователи рассматривали данный метод с разных сторон, каждый акцентировал внимание на чём-то своём. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Методика  и техника использования глубинного интервью.

1. Методика применения глубинного интервью при изучении различных социальных проблем.

   Глубинное интервью проходит в виде свободной беседы на интересующую исследователя тему, в ходе которого исследователь получает от респондента очень подробную информацию о причинах его действий, об отношении к различным вопросам[1, 67].

   Метод глубинных интервью может применяться  в тех случаях, когда решение  задач исследования связано со следующими ситуациями:

• Интервью предполагает обсуждение личных тем респондента - это, например, состояние здоровья, взаимоотношения в семье, финансовые вопросы.
• Детализированное понимание сложного поведения связанного с приемом ответственных решений
• Если в обществе существуют жесткие нормы, предписывающие определенное поведение и определенные взгляды по вопросам, которые предполагается обсуждать. К таким областям обычно относятся родительское поведение, социальные проблемы типа наркомании или проституции, уплата налогов, служба в армии.
• Необходимо глубокое понимание сложных социальных ролей или нужно обратиться к биографии респондента, анализу единичного случая, чтобы выявить возможные факторы, повлиявшие на формирование его представлений.
• Интервью с экспертами / профессионалами.
• Когда респонденты малочисленны и труднодоступны, их сложно собрать на группу (пользователи редкой марки, специалисты, деловые люди, которые много времени проводят в командировках)[14, 44-45].

   При рассмотрении различных социальных проблем используются различные  виды интервью такие как:

   Нарративные интервью (narrative - рассказ, повествование) представляют собой свободное повествование о жизни рассказчика без всякого вмешательства со стороны интервьюера, кроме возможных междометий (удивление или одобрение), для стимулирования и поддерживания нити рассказа.

   Предполагается, что в ходе свободного изложения  в памяти респондента ассоциативно всплывают в первую очередь те эпизоды и моменты, которые представляют для него наибольшую субъективную ценность. Это позволяет выявить наиболее важные «смыслообразующие» фрагменты, конструирующие его рассказ. В ходе интервью человек как бы заново обдумывает свою жизнь, свое «я», отделяя его от совокупного «мы».

   Как показала российская практика интервьирования, самоосмысление, рефлексия и выделение своего «я» наиболее трудно дается опрашиваемым, особенно людям с низким уровнем образования. Русские люди больше привыкли осмысливать себя в категориях «мы». Ситуация интервью зачастую впервые заставляет их задуматься о себе как отдельном историческом и социальном субъекте. Это может потребовать дополнительного стимулирования со стороны интервьюера. Например, предварительное «погружение» интервьюируемого в проблемы личного, субъективного, важности его индивидуального опыта для исследуемых целей[13, 134-135].

   Характерный пример из исследования об отношении  россиян к Германии. Интервью проводились  в Москве и Берлине на одной и той же художественной выставке «Москва-Берлин». Одни и те же художественные экспонаты выставки у москвичей вызывали глобальные социально-исторические ассоциации, связанные с событиями войны, несходством национальных характеров (мы- они), размышлениями о судьбах Германии и России. По замечанию одного из организаторов, немецкого исследователя Флета, у берлинцев те же самые экспонаты скорей являлись стимулом к размышлениям о собственной жизни[12, 47].

   После нарративного интервью возможно пополнение необходимой информации путем дополнительных вопросов.

   Исторической  предпосылкой нарративного интервью является биографический метод  и исследования личных устных и письменных рассказов о жизни представителей определенных социальных групп, проводившиеся американскими, польскими и австрийскими социологами и психологами в начале 20 в. - работы Томаса и Ф. Знанецкого , Ш. Бюлер, представителей Чикагской школы и др. В сфере клинической психологии серьезный академический анализ  нарративов связывается с именем З. Фрейда, хотя его психоаналитические интерпретации историй жизни известных личностей были основаны на вторичных документах, а не на устных повествованиях. Однако Фрейд, разрабатывая психоаналитический метод исследования личности, в общих чертах сформулировал правила, необходимые для получения повествования. Именно он ввел метафору "свободно парящее внимание", которая используется в современной технике нарративного интервью и отражает отношение  аналитика (интервьюера) к тому, что рассказывает пациент (нарратор). Г. Мюррей  один из первых использовал биографический нарратив для изучения развития личности. Метод нарративного интервью основан на представлении об истории жизни как социальном конструкте, охватывающем как социальную реальность, так и переживаемый субъектом мир. При этом жизненные истории, понимаемые как конструкты, не отделяются от интеракционных процессов. Нарратив в исследуемом биографическом интервью  также может рассматриваться как результат интеракции между рассказчиком и слушателем[22].