Этносоциология как научная дисциплина

     Далеко  не все из перечисленных этносов  обладают какими-либо формами государственной самоорганизации. Можно выделить народы, давшие названия национально-государственным образованиям России: по своей численности они охватывают 93,6% всего населения страны. Остальная же часть населения (86 национальностей) по разным причинам не имеет каких-либо собственных государственных форм. Среди таких народов можно выделить тех, что имеют государственность за пределами России (украинцы, белорусы, казахи и др. – 7,8 млн чел.) или за пределами стран СНГ (немцы, корейцы, поляки, греки, финны и др. – 1,3 млн чел.). Но есть большая группа народов России, которые вообще нигде не имеют собственной государственности (цыгане, ассирийцы, курды и др.) и среди них – коренные народы России (в основном народности Севера).

     Однако  структурированность народонаселения России по  численности или юридическому оформлению государственности (или отсутствия таковой) этносов является лишь видимой и формальной стороной, недостаточной для содержательной характеристики  специфики страны.

Этническая  ситуация в России

С позиции  методологии, предложенной в предшествующем изложении,  народы, населяющие Россию по уровню социально-экономического развития  можно объединить в три группы – традиционные, индустриальные и  переходные (от традиционности к индустриальному  типу развития). Отнесение этноса к  той или иной группе предполагает его характеристику  по ряду индикаторов, которые фиксируют протекание социальных процессов, изменяющих их социально–экономический  облик. В первую очередь нас должны интересовать те социальные процессы, что  воздействуют на внутриэтнические связи. Перемены, претерпеваемые этносом, вызываются социально–экономическими факторами, но  проявляются в демографических  и поселенческих характеристиках. Они описывают изменения, затрагивающие  систему воспроизводства этноса, а именно воспроизводство численности  населения, его социализацию и  поселенческую  самоорганизацию.

     Рассмотренная с точки зрения количественных показателей  численность населения РФ за 30 послевоенных лет (1959-1989) свидетельствует, что темпы роста численности у разных народов страны были различны. По этому параметру можно выделить две группы народов: имеющих прирост выше среднего показателя по стране (1,25), и тех, у кого этот показатель ниже среднего. К последним относятся русские и белорусы, а также поволжские народы угро-финской языковой группы: они имеют тот же показатель, либо еще ниже. Целая группа угро-финских народов (мордва, карелы, вепсы) даже уменьшилась в своей численности. Прирост населения несколько выше среднего уровня (в 1,3 - 1,5 раза) характерен для татар, башкир, хакасов, удыге, каряков, нанайцев, эскимосов. И, наконец, высоким приростом (от 1,6 до 2 и более раз) характеризовались алтайцы, якуты, тувинцы, эвенки и народы Северного Кавказа. Комментируя эти цифры, демографы связывают их со способом расселения народов. Падение численности свойственно прежде всего дисперсно расселенным народам. При компактном расселении налицо высокий уровень рождаемости. Однако даже подробное описание демографами миграционных и демографических процессов у различных народов не объясняет количественную неоднородность данных процессов.

      Одним из важных факторов, определяющих прирост  населения, является рождаемость. Безусловно, этот фактор зависит от степени распространения  в обществе религии,  которая  посредством традиционных  и культурных норм закрепляет свои установки на брачность, отношение к рождаемости  и ее регулированию. Широко известна установка любой мировой религии  на всемерное повышение рождаемости. Все мировые религии, распространенные на территории России, – христианство, ислам, буддизм – строго требуют соблюдения запрета на аборт, который приравнивается к убийству. Ислам вообще не устанавливает женщинам низшего возрастного предела для вступления в брачные отношения, что способствует ранним бракам и увеличению рождаемости. Однако, отмечая роль религии в росте населения, можно констатировать, что далеко не во всех регионах России она выступает средством регуляции поведения (в том числе и брачного). Области распространения православной религии, деятельности которой был нанесен существенный урон в годы советской власти, совпадают с территориями, на которых наблюдается падение рождаемости. Хотя вряд ли можно объяснить падение рождаемости в этих областях отказом от религиозных норм, ведь этот процесс наблюдается и в европейских странах, не переживших всплеска атеизма на уровне массового сознания.

Представляется, что в значительно большей  степени уровень рождаемости  связан с распространенным в данном обществе типом семьи. Последний же непосредственно зависит от доминирующей формы труда - аграрной или индустриальной. 
 

     Важнейшей основой формирования этноса как  социокультурной целостной системы  является территория. Территория выступает  основополагающей этнической ценностью. Этнологи и этнографы объясняют  это тем, что территория этногенеза определяет тип хозяйственной деятельности, а, следовательно, и основные черты  взаимодействия и взаимоотношений  людей, которые закрепляются в обычаях, обрядах, нормах. С территорией связана  история народа, здесь покоится прах предков, и это наделяет территорию еще и временным измерением. Эта  символичность территории этногенеза объясняет тот факт, что составным  элементом любого этноконфликта  выступает оспаривание сторонами  права на территорию. Вместе с тем  территория часто выступает самостоятельным  предметом межэтнического конфликта.

     Территориальные конфликты, как правило, двухслойные: в них можно выделить символический  и экономический компоненты. Символика  связана с историей народа, экономический  компонент – с ресурсами, заложенными  в территории (запасы полезных ископаемых, сельскохозяйственное качество земли, экономически выгодное расположение территории и пр.). Поэтому конфликтная ситуация, вызванная территориальными претензиями  сторон, имеет одновременно эмоциональную  насыщенность и содержит рациональные способы обоснования.

     Этнотерриториальные конфликты можно свести в две  группы в зависимости от характера  конфликтующих сторон. В первую группу можно отнести конфликты, возникшие  между этносами внутри одного государства (межэтнические) или между различными государствами (межнационациональные), при которых за государством признается право контролировать территорию. Вторую группу составляют конфликты, где государству  в этом праве отказывает какая-либо часть населения. Эти конфликты, связанные с разделом территории самого государства по внутренним причинам, характеризуются как сепаратизм.

     Конфликты первой группы, затрагивая территорию как объективную сторону государства, не нарушают его субъективного компонента – единства власти и народонаселения. Напротив, территориальные претензии  или покушение на территорию извне  вызывают эффект мобилизации населения, усиливая его консолидацию вокруг государственной  власти, увеличивая тем самым социальный резерв государственной власти и  ее способность  контролировать спорную  территорию. Если же межэтнические  территориальные споры возникают  внутри государственных границ, конфликтующие  стороны обращаются к центральным  государственным органам как  к третейскому судье, поскольку  именно в их компетенцию входит контроль территории и защита населения от насилия. Иными словами, территориальные  конфликты первой группы не затрагивают  сущность самой государственности, и в этом смысле выступают «внешними» по отношению к государству, увеличивая его административные ресурсы.

     Иной  характер имеют сецессионные конфликты, конфликты второй группы. Они созревают  как политическое движение какой-либо этнической или этноконфессиональной группы населения, выдвигающей требования  отделения территории проживания этой группы от целостного государства. Данный конфликт затрагивает не только территорию, но и саму суть государственности, поскольку  в этом случае  разрушается  единство населения (какой-то его части) и  государственной власти. Сама государственность  трактуется сепаратистами как государственность  другого народа. Сепаратизм как движение за отделения населения вместе с  частью территории от государства, может  быть направлен на достижение различных  целей после отделения. Поэтому по стратегическим целям сепаратистское движение может иметь три формы: сецессию – отделение с целью создания собственного государства; ирредентизм – отделение части территории с целью присоединения ее к соседнему государству (например,заявление абхазских лидеров начала 90-х гг. о стремлении Абхазии отделиться от Грузии и войти в состав России); энозис - отделение с целью присоединения к «материнскому» государству, т.е. к тому, где проживает основной массив одноименного этноса (например, стремление осетинского населения Южной Осетии отделиться от Грузии и присоединиться к Республике Северная Осетия-Алания в составе РФ). Ирредентизм и энозис предполагают готовность другого государства «принять» отделяющуюся территорию государства-соседа. Такая позиция с необходимостью влечет трансформацию внутригосударственного конфликта в межгосударственный. Поэтому эти две формы сепаратизма встречаются достаточно редко.

     Если  территориальные конфликты наблюдались  на протяжении всей истории общества, то сепаратизм как форма территориальных  конфликтов  получил распространение  только в последние два столетия – период оформления и развития государственности современного типа. Именно феномен сепаратизма является предметной областью исследования этнополитологии и этноконфликтологии.

     . В.А.Авксентьев на основе сравнительного  анализа сепаратистских конфликтов  в мире выделил ряд необходимых  позиций их успешного регулирования:

     1) «речь должна идти не об  искоренении  этого феномена (сепаратизма), а о его локализации, определении  ему ограниченной политической  и идеологической «ниши» совершенно  отчетливо за пределами политического  «центра»;

     2) необходимо признание со стороны  государства обоснованности заявленой   этнической группой неудовлетворенности  и скорейшего начала конструктивного  диалога. Фаза отказа должна  быть сведена до минимума;

     3) наиболее адекватный путь урегулирования  возникающих проблем – федерализация  государства до того, как требование  сецессии стереотипизируется в  сознании и самосознании;

     4) на исход сепаратистского конфликта  огромное влияние оказывает среда  его протекания, особенно международное  окружение. Поэтому регулирование этого типа конфликта предполагает проведение со стороны государства определенных мер также и на межгосударственном уровне .

     Успешное  урегулирование этнических конфликтов предполагает нахождение нового и компромиссного для всех участников конфликта баланса  властных полномочий. При этом наиболее трудным для разрешения является этнотерриториальный конфликт, к  какому бы типу он не относился. Трудность  его урегулирования объясняется  сакральным восприятием территории этногенеза и стремительным переводом  целе-рациональной формы обсуждения претензий в эмоционально-ценностный план. Этнотерриториальные конфликты, как и все этнические конфликты  вообще разворачиваются прежде всего, в сфере ценностного сознания.

     Крупнейший  немецкий мыслитель современности, К.Манхейм, отмечал в качестве важнейшей  задачи демократической политики - «смягчение» конфликтов, которое  возможно, если  политика «стремится к достижению согласованности оценок по основным вопросам».   Демократическое  общество, допускающее и поощряющее культурный и социальный плюрализм  постоянно сталкивается с «разномыслием» и разнообразием социальных позиций. «Местные группы, группы по интересам, религиозные секты, профессиональные и возрастные группы имеют различные  подходы к оценкам; эти различия нуждаются в механизме посредничества и координации ценностей, главным  звеном которого является выработка  коллективно согласованной политики, без которой не может существовать ни одно общество» .

 Исходя  из этой позиции, можно с  уверенностью сказать, что в  урегулировании этнотерриториальных  конфликтов огромна роль посредничества, согласования позиций сторон, которое  выступает не единовременным  актом, а длительным процессом.  Урегулирование этнотерриториальных  конфликтов, затрагивающих архаические  пласты сознания людей, предполагает  посредническую работу на двух  уровнях: налаживания коммуникаций  между группами, отличающимися различными  культурами (а не просто рационально обоснованными интересами);  аутентичного прочтения культурных символов и смыслов, на которых основываются действия конфликтующих сторон. Последняя задача крайне трудна. Как отмечают культурологи, «ценности разных культур несопоставимы и несоизмеримы, среди них не может быть никаких универсальных «эталонов», заданных одной из сторон. 
 

Наш подход к  национализму, изложенный в книге "Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов" (авторы - Л.М. Дробижева, А.Р. Аклаев, В.В. Коротеева, Г.У. Солдатова), состоял в том, чтобы  на основе изучения деклараций, институциональных  решений и практического поведения  выделить типы национализмов в Российской Федерации. В результате мы зафиксировали  следующие типы.

1. Национализм  классический, выражающий стремление  к полной независимости (вариант  Чеченской Республики - Ичкерии). В  СССР этот тип был реализован  в республиках Прибалтики, Грузии, Армении, на Украине, в Молдове.  Сюда же можно отнести и  Азербайджан, Казахстан, республики  Средней Азии, правда, с учетом  того, что за полную самостоятельность  они не боролись, а получили  ее в результате распада СССР. В составе же СССР они стремились  к конфедеративному устройству  в этом отношении их национализм  того периода можно отнести  к следующему типу.

2. Национализм   паритетный с ярко выраженным  стремлением к  возможно полному  суверенитету, который в силу  внешних и  внутренних условий  ограничен за счет передачи  части полномочий  федеральному  Центру (в Татарстане, Башкортостане,  Туве).

3. Экономический  национализм, при котором доминирующей  в декларациях и действиях  является самостоятельность в  экономической сфере, и эта  самостоятельность рассматривается элитой как путь к возможно полному суверенитету (в Саха (Якутии) и - на отдельных этапах - в Татарстане).

4. Защитный национализм,  при котором доминируют идеи  зашиты культуры, языка, территории, демографического воспроизводства  и т.п. (осетинский, ингушский национализм,  этнокультурный национализм в  Карелии, Коми).