Диаспоры, их сущность и перспективы развития

Диаспоры, а вернее, их многочисленные организации, очень часто выступают  также в качестве силы, оппозиционной правящему режиму своей исторической родины, и с этой целью они используют самые разнообразные средства - от издания газет до формирования общественного мнения с целью борьбы с неприемлемыми для них политическими силами. Выдвигая те или иные требования, диаспоры воздействуют и на "международные позиции страны проживания".

Ж.Т. Тощенко и Т.И. Чаптыкова отмечают, что диаспоры можно рассматривать с точки зрения как их "позитивности", так и "деструктивности". По их мнению, в целом диаспоры представляют собой позитивное явление, но иногда "сосредотачиваются на националистических, экстремистских идеях и ценностях". Негативным моментом является также криминальная деятельность членов диаспор, принимающая форму этнической преступности.

Сторонники "политического" подхода рассматривают диаспору как политическое явление. Основной акцент они делают на таких понятиях, как "родина" и "политическая граница", поскольку в их интерпретации диаспорами считаются лишь те этнические рассеяния, которые находятся за пределами государства исхода.

Среди российских ученых наиболее ярким сторонником политического  подхода является директор Института  этнологии РАН, академик В.А. Тишков. По его мнению, "чаще всего употребляемое, хрестоматийное понятие "диаспора", используемое для обозначения "совокупности населения определенной этнической или религиозной принадлежности, которое проживает в стране или  районе нового расселения", равно  как и более сложные дефиниции, встречающиеся в отечественной  литературе, малоудовлетворительны, ибо  имеют ряд серьезных недостатков".

Первый и самый главный  недостаток ученый видит в слишком  расширенном понимании категории "диаспора", включающем все случаи крупных человеческих перемещений  на транснациональном и даже на внутригосударственном  уровнях в исторически обозримой  перспективе. "Такое обозначение диаспоры охватывает все формы иммигрантских общин и фактически не делает различий между иммигрантами, экспатриантами, беженцами, гастарбайтерами и даже включает старожильческие и интегрированные этнические общины (например, китайцев в Малайзии, индийцев на Фиджи, русских липован в Румынии, немцев и греков в России)". В.А. Тишков отмечает, что если исходить из такого определения, то под категорию "диаспоры" подпадают огромные массы населения, а в случае с Россией, например, численность ее диаспоры может быть равной численности ее нынешнего населения.

Второй недостаток приведенной  выше трактовки понятия "диаспора" состоит в том, что она основывается на перемещении (миграции) людей и  исключает другой распространенный случай образования диаспоры - перемещение  государственных границ, в результате чего культурно-родственное население, проживавшее в одной стране, оказывается  в двух или нескольких странах, никуда не перемещаясь в пространстве. "Так  создается ощущение реальности, имеющей  политическую метафору "разделенного народа" как некоей исторической аномалии. И хотя "неразделенных  народов" история почти не знает (административные, государственные  границы никогда не совпадают  с этнокультурными ареалами), эта  метафора составляет один из важнейших  компонентов идеологии этнонационализма, который исходит из утопического постулата, что этнические и государственные границы должны совпадать в пространстве".

В.А. Тишков подчеркивает, что "эта важная оговорка не отменяет сам факт образования диаспоры в  результате изменения государственных  границ. Проблема только в том, по какую  сторону границы появляется диаспора, а по какую - основная территория проживания. С Россией и русскими после  распада СССР, казалось бы, все ясно: здесь "диаспора" однозначно располагается  за пределами Российской Федерации".

Этот пункт в позиции  В.А. Тишкова заслуживает особого  внимания, поскольку он является основным в разногласиях между сторонниками двух разных подходов к феномену диаспоры: политического и этнического.

Два понятия являются ключевыми  в концепции В.А. Тишкова: "историческая родина" и "родина". "Историческую родину" он определяет как регион или страну, "где сформировался  историко-культурный облик диаспорной группы и где продолжает жить основной культурно схожий с ней массив". Диаспора понимается им как люди, которые сами (или их предки) "были рассеяны из особого "изначального центра" в другой или другие периферийные или зарубежные регионы".

Отличительной чертой диаспоры, по мнению В.Тишкова, является, прежде всего, "наличие и поддержание коллективной памяти, представления или мифа о "первичной родине" ("отечестве" и пр.), которые включают географическую локацию, историческую версию, культурные достижения и культурных героев". Еще одна отличительная черта - "романтическая (ностальгическая) вера в родину предков как подлинный, настоящий (идеальный) дом и место, куда представители диаспоры или их потомки должны рано или поздно возвратиться".

Но "идеальная родина и политическое отношение к ней могут сильно различаться, - подчеркивает В.А. Тишков, - и поэтому "возвращение" понимается как восстановление некой утраченной нормы или приведение этой нормы-образа в соответствие с идеальным (рассказанным) образом. Отсюда рождается еще одна характерная черта диаспоры - "убеждение, что ее члены должны коллективно служить сохранению и восстановлению своей первоначальной родины, ее процветанию и безопасности... Фактически отношения в самой диаспоре строятся вокруг "служения родине", без чего нет самой диаспоры".

Основываясь на этих постулатах, В.А. Тишков формулирует следующее  определение понятия "диаспора": "Диаспора - это культурно отличительная  общность на основе представления об общей родине и выстраиваемых  на этой основе коллективных связей, групповой  солидарности и демонстрируемого отношения  к родине. Если нет подобных характеристик, значит, нет и диаспоры. Другими  словами, диаспора - это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и тем более этническая реальность. Этим явление диаспоры отличается от остальной рутинной миграции".

В.А. Тишков подчеркивает, что  не этническая общность, а так называемое национальное государство является ключевым моментом диаспорообразования. "Диаспору объединяет и сохраняет нечто большее, чем культурная отличительность. Культура может исчезнуть, а диаспора - сохранится, ибо последняя как политический проект и жизненная ситуация выполняет особую по сравнению с этничностью миссию. Это - политическая миссия служения, сопротивления, борьбы и реванша".

Взгляды В.А.Тишкова не разделяют многие исследователи, и, прежде всего, сторонники так называемого "этнического" подхода к пониманию феномена диаспоры. С.А. Арутюнов считает, что В.А. Тишков переоценивает значимость государств и государственных границ. Он отмечает, что образование диаспор в наши дни становится прерогативой этносоциальных организмов, наций или народностей, которые могут обладать своими национальными государствами, а могут и не обладать ими, могут стремиться к их созданию, а могут и не ставить перед собой такой цели.

Активным критиком концепции  В.А.Тишкова является д. ист. н. Ю. И. Семенов. В.А. Тишков, по мнению Ю.И. Семенова, при определении сущности "диаспоры" переоценивает значимость понятия "родина", которое разными учеными трактуется далеко неодинаково. "Сконцентрировав свое внимание на политической стороне диаспоры, В.А. Тишков в конечном счете пришел к выводу, что диаспора - суть явление только политическое, - отмечает Ю. И. Семенов. - Это не значит, что он совсем не заметил диаспоры как этнического явления. Однако чисто этнической, неорганизованной диаспоре он отказал в праве называться диаспорой. Он назвал ее просто "миграцией".

Ю. И. Семенов не согласен с таким подходом. Он считает, что  диаспора - явление в своей основе, прежде всего, этническое. Этнос, или этническую общность он определяет как "совокупность людей, которые имеют общую культуру, говорят, как правило, на одном языке и осознают как свою общность, так и свое отличие от членов других таких же человеческих групп. Ю.И. Семенов убежден, что "по-настоящему разобраться в проблеме диаспоры невозможно, если не выявить отношения диаспоры и этноса, этноса и общества, и, наконец, этноса, нации и общества".

4. Диаспора, как транснациональное сообщество

В последние годы ученые, занимающиеся изучением проблем, связанных  с диаспоральными процессами, все чаще говорят о "размывании привычных представлений о диаспоре" и о появлении у современных диаспор качественно новой черты - транснациональности. Как отмечает доктор политических наук А.С. Ким, современные диаспоры - это "особые социальные группы, чья идентичность не определяется каким-либо конкретным территориальным образованием; масштабы их распространения позволяют говорить о том, что явление диаспоральности приобрело уже транснациональный характер".

При рассмотрении проблемы диаспоральной транснациональности, по мнению А.С. Кима, следует учитывать два важных фактора:

1. Социально-экономические  и политические катаклизмы приводят  к появлению довольно многочисленных  групп, заинтересованных в переселении  на другие инокультурные, иноэтничные территории: это беженцы, вынужденные переселенцы, лица, ищущие временное или политическое убежище, потоки постколониальных мигрантов. По сути дела, в условиях глобализации сформировалась новая модель социальной общности - транснациональный мигрант. Несмотря на специфические этнокультурные идентичности, транснациональные общины имеют общие интересы и потребности, порожденные миграционной мотивацией. Например, все они заинтересованы в свободе пересечения пределов национальных государств.

2. Базой для возникновения  диаспоральных сообществ является этническая миграция. Этнические мигранты заинтересованы не просто в перемещении, а в долговременном поселении в стране приема. Но перед иммигрантами постоянно стоит в той или иной степени дилемма: успешная адаптация (интеграция) или сепарация (этнокультурное обособление, а может быть и возвращение на историческую родину).

Так как в условиях глобализации этническая миграция характеризуется  рассеянием этнических групп не в  одной, а как минимум в нескольких странах, формирование диаспор приводит к этнокультурному разнообразию в принимающих обществах, создает  проблемы сохранения идентичности как бывших иммигрантов, так и старожильческого населения. Таким образом, без исследования транснациональности невозможно понимание и разрешение тех проблем, которые возникают в процессе функционирования диаспор в современных обществах.

О транснациональном характере  современных диаспор говорит  и В.А. Тишков. "Мы являемся свидетелями  принципиально новых явлений, которые  нельзя осмыслить в старых категориях - подчеркивает он, - и одно из таких  явлений - формирование транснациональных  общностей за привычным фасадом диаспоры". Трансформация диаспор, по мнению В.А. Тишкова, стала результатом изменения характера пространственных перемещений, появления новых транспортных средств и коммуникативных возможностей, а также видов деятельности. Появились совершенно другие эмигранты. "Не только на Западе, но и в азиатско-тихоокеанском регионе существуют большие группы людей, которые, как они заявляют, могут жить везде, но только ближе к аэропорту. Это и бизнесмены, и разного рода профессионалы, и поставщики особых услуг. Дом, семья и работа, а тем более родина для них не только разделены границами, но и имеют множественный характер. Такие люди находятся "не между двумя странами и двумя культурами (что определяло диаспорное поведение в прошлом), а в двух странах (иногда даже формально с двумя паспортами) и в двух культурах одновременно". Они участвуют в принятии решений на уровне микрогрупп и влияют на другие важные аспекты жизни сразу двух или нескольких сообществ.

Таким образом, благодаря  постоянной циркуляции людей, денег, товаров  и информации начинает формироваться  единая общность. "Эту нарождающуюся  категорию человеческих коалиций и  форм исторических связей можно называть транснациональными общностями", - считает В.А. Тишков.

Он обращает внимание на еще одно важное обстоятельство, которое, с его точки зрения, игнорируется многими учеными: "современные диаспоры утрачивают обязательную ссылку на какую-то определенную локальность - страну исхода - и обретают на уровне самосознания и поведения референтную связь с определенными всемирно-историческими культурными системами и политическими силами. Обязательность "исторической родины" уходит из диаспорного дискурса. Связь выстраивается с такими глобальными метафорами, как "Африка", "Китай", "ислам". Это отражает стремление членов диаспоры воспринимать себя гражданами нового для них общества, сохраняя при этом свою отличительность, и в то же время свидетельствует об их стремлении ощущать свою глобальную принадлежность.

На актуальность проблематики, связанной с транснациональным  характером современных диаспор, обращает внимание и Г. Шеффер. Он отмечает, что  диаспоры все активнее влияют на ситуацию в местах своего проживания, а также  выходят на региональный и международный  уровень принятия решений во всех частях планеты. Вместе с тем в  этой сфере научных исследований, по мнению Г. Шеффера, существует еще  очень много белых пятен, и  одно из них - политические аспекты  функционирования диаспор, создаваемые  ими трансгосударственные сети и системы коммуникаций, которые пересекают границы отпускающих и принимающих обществ, а также политический вес и политические лояльности диаспоральных коллективов.

Трансгосударственные сети включают в себя разнообразные контакты и связи, устанавливаемые социальными группами, политическими структурами и экономическими институтами поверх государственных границ. Г. Шеффер полагает, что способность к созданию трансграничных сетей проистекает из сущности этнонациональных диаспор, а структура этих связей весьма сложна и запутанна. Полностью контролировать потоки ресурсов и информации, идущих по трансгосударственным сетям, созданным диаспорами, невозможно. Но в том случае, если власти в странах приема и исхода проявляют неспособность подчинить себе эти потоки, могут возникнуть подозрения в отсутствии лояльности со стороны диаспоры, а это, в свою очередь, может спровоцировать политическую и дипломатическую конфронтацию между диаспорами и их родинами, с одной стороны, и принимающими государствами, с другой.