Биографический и метод "кейс-стади" в исследовании экономических и социально политических процессов

Нередко биографический материал собирается в ходе вполне традиционного выборочного обследования. В большинстве случаев выборка такого исследования представляет какую-то возрастную когорту или профессиональную группу. Разумеется, исходя из практических соображений стоимости широкомасштабного интервьюирования и доступности "редких" совокупностей, исследователи чаще всего ограничиваются квотной выборкой.

1.3. Анализ и интерпретация биографического материала

Биографический метод—это, по сути, разновидность этнографического метода, имеющая дело с анализом «индивидуального случая». Поэтому нам нет нужды детально обсуждать возможности анализа и интерпретации этнографических данных, рассмотренные в главе, посвященной включенному наблюдению. Все, что было сказано об интерпретативном подходе, аналитической индукции, типах понятий и требованиях к валидности в полной мере применимо и к биографическому методу.

Применение причинных  моделей к анализу «историй жизни» требует использования процедур аналитической индукции. Роль негативных, опровергающих примеров в этом случае особенно существенна: обобщения, построенные на нескольких «историях жизни», могут быть уточнены, дополнены или опровергнуты лишь при сопоставлении с новыми, отобранными по теоретически-релевантным признакам, случаями. Излишне говорить о необходимости обоснования «типичности», репрезентативности отобранных для изучения индивидуальных случаев. Здесь применимы выборки о включенном наблюдении. Например, в исследовании изменения семейных взаимоотношений и циклов семейной жизни по сбору «историй жизни» предшествовал детальный анализ доступных демографических данных о межклассовых и поколенческих различиях по таким параметрам, как размер семьи, время рождения самого младшего ребенка и его отделения от родительской семьи и т. п. В результате исследователи сочли возможным ограничиться 130-ю биографическими интервью с мужчинами и женщинами, рожденными в конце 1890 — начале 1900-х гг. в канадском городке Гамильтон (Онтарио) и его окрестностях. Квотная выборка репрезентировала три типичные социальные группы—городской средний класс, городских рабочих и фермеров.

Те соображения, которые ранее были высказаны применительно к внешней и внутренней валидности этнографических данных, применимы и к «историям жизни». В целом биографический метод особенно уязвим для критики, указывающей на наличие таких угроз внутренней валидности, как субъективные смещения и историческая эволюция субъектов. Все респонденты, рассказывающие свои «жизненные истории», анализируют свое прошлое (и предугадывают будущее) с точки зрения конкретного, «вот этого», момента своего личностного развития, обычно стремясь дать социально-одобряемую и согласованную картину жизни как целого. К тому же социолог должен помнить о том, что сама форма биографического повествования—литературная по сути и корням— подталкивает субъекта к использованию популярных биографических канонов, расхожих «сценариев» (например, «история успеха», «рассказ о поиске личностной идентичности», «жизнь прирожденного неудачника» и т. п.). С этой точки зрения «хорошая» биография не должна быть излишне согласованной во всех деталях.

Использование интерпретативных моделей в анализе биографических данных, как мы неоднократно отмечали выше, ориентировано не столько на выведение общих объяснений и причинных закономерностей, сколько на понимание субъективного смысла событий с точки зрения деятеля. Однако и в этом случае достоверность интерпретации зависит от сопоставления сведений, полученных из разных источников, и критической оценки личных сообщений. Фактически биографический метод ведет исследователя к тем же проблемам, что и метод историографический. Здесь часто необходимы и оценка достоверности и подлинности личного документа, и соотнесение с другими свидетельствами, а иногда—и установление авторства. Биографический метод по определению историчен — используя документы прошлого, он стремится к созданию убедительного исторического объяснения полученных сведений. Поскольку историографией называют всякую попытку реконструкции прошлого на основе документальных данных, «история жизни» — тоже форма историографии. Источники данных в историографии принято делить на первичные и вторичные. К первичным относят те источники, которые содержат непосредственные свидетельства очевидцев или прямых участников событий, а ко вторичным — свидетельства или рассказы тех, кто не присутствовал при описываемых событиях. В историографии принято считать более надежными те документы, автор которых ближе включен в описываемую ситуацию и дает описание «из первых рук». Кроме того, выше ценятся свидетельства более опытного и искушенного наблюдателя, иными словами,—эксперта. Многие авторы полагают, что достоверность и надежность документов тем выше, чем уже аудитория, к которой адресуется автор, т. е. по мере роста предполагаемой аудитории автор все больше оказывается под влиянием тенденции описывать события в апологетическом и драматическом ракурсе: интимная исповедь постепенно превращается в пропаганду.

Для социолога, использующего  личные документы, определенный интерес  представляют и те приемы критики источников и установления их подлинности, которые традиционно применяются в историографии. Во-первых, речь идет о проверке подлинности (несфальсифицированности) текста и установлении его авторства. Если для социолога, имеющего дело с «живым» рассказом, эти проблемы сравнительно малозначимы, то использование личных документов «в отсутствие» субъекта выдвигает их на первый план. Исследователь должен убедиться в том, что документ является именно тем, за что его принимают (например, предсмертной запиской, а не наброском поэмы), а также определить принадлежность документа данному автору. Для такой проверки используются и внешние материальные признаки—почерк, бумага, место хранения, и формальные характеристики текста—стиль изложения, лексические характеристики, отсутствие анахронизмов.

Немаловажное значение имеет обоснованность интерпретации текста с точки зрения его характера, целей написания, предполагаемой аудитории и — шире — его социального контекста.

Наконец, даже последовательно  интерпретативная трактовка биографического  метода не избавляет от необходимости  проверить фактическую правдивость содержащихся в биографических документах сведений. Как известно, даже один из основателей интерпретативного подхода в социологии (У. Томас) полагал, что самые радужные перспективы для социологии откроются по мере развития надежной государственной системы учета личных сведений о гражданах.

Конечно, и расшифровка  смысла документа, и установление его  подлинности никогда не бывают окончательными. Наша способность к пониманию биографических и—шире—исторических событий всегда ограничена и доступным нам смысловым горизонтом социального действия, и принимаемыми теоретическими схемами. Один из подходов к объективному анализу исторических данных и поступков деятеля—это известная концепция "идеальных типов».

М. Вебер⁵ понимал под идеальным типом некую социокультурную модель, служащую орудием теоретического понимания. Идеальный тип—это не гипотеза, и не исторически конкретное описание фактов, а сугубо теоретическая, абстрактная конструкция, которая может и не существовать в реальности, но позволяет ученому понять и объяснить реальность. Идеальный тип—это отнюдь не что-то более совершенное и идеально соответствующее норме. Это скорее намеренно преувеличенное и одностороннее описание собственной точки зрения социолога, его видения смысла поступков деятелей: «Этот мысленный образ сочетает определенные связи и процессы исторической жизни в некий лишенный внутренних противоречий космос мысленных связей. По своему содержанию данная конструкция носит характер утопии, полученной посредством мысленного усиления определенных элементов действительности... Задача исторического исследования состоит в том, чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка такому мысленному образу или далека от него...»¹. Примерами идеальных типов могут служить «нуклеарная семья», «капитализм», «целерациональное действие» и т. п.

Конструирование «идеально-типических»  понятий (всегда «далеких-от-опыта», см. предыдущую главу) может стать шагом  к построению собственно эмпирически проверяемых гипотез. Н. Дензин предложил общую схему анализа и описания «историй жизни»:

«Шаг 1: Отберите исследовательские  проблемы и гипотезы, которые могут  быть исследованы и проверены  с помощью истории жизни.

Шаг 2: Отберите субъекта или субъектов  и определите, в какой форме  будут собраны биографические данные.

Шаг 3: Опишите объективные события  и переживания из жизни субъекта, имеющие отношение к интересующей вас проблеме. Эти события подлежат оценке с точки зрения различных источников и перспектив (триангуляция) таким образом, чтобы противоречия, непоследовательность и нерегулярность стали очевидны.

Шаг 4: Получите от субъекта его интерпретации  этих событий, следуя естественному, или хронологическому, порядку.

Шаг 5: Проанализируйте все утверждения  и сообщения с точки зрения их внутренней и внешней валидности (проверьте достоверность источников.)

Шаг 6: Примите окончательное решение  о достоверности вышеупомянутых источников и установите приоритетные источники для последующей проверки гипотез.

Шаг 7: Начните проверку предварительно сформулированных гипотез, поиск опровергающих примеров. Продолжайте модифицировать эти гипотезы, выдвигать новые и проверять их.

Шаг 8: Составьте черновой набросок всей «истории жизни» и ознакомьте с ним исследуемых, чтобы узнать их реакцию.

Шаг 9: Переработайте исследовательский отчет, изложив события в их естественной последовательности и учтя замечания исследуемых субъектов.

Таким образом, можно выделить специфические  черты биографического метода.

Во-первых, он является историческим по происхождению. Сам объект биографического метода — жизненный путь — историчен по своей природе.

Во-вторых, факты жизненного пути, как правило, нельзя воспроизвести в лабораторных условиях — их можно только реконструировать. Биографический метод, направленный на реальный процесс жизнедеятельности личности, отличается «естественностью».

В-третьих, биографический метод освещает не только объективную сторону жизни, но и переживания во внутреннем мире, в котором тоже есть события.

Изучение биографических явлений имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Уясняя закономерности жизнедеятельности и жизненного пути, человек может лучше представить себе оптимальный вариант собственного развития, определить свой жизненный путь. Понимание роли личности в планировании и осуществлении жизненного пути способствует более ответственному отношению к нему, стремлению ставить серьезные жизненные цели и достигать их осуществления.

Глава 2. Анализ особенностей метода «кейс-стади» в исследовании политических и социально-экономических процессов

2.1. Характеристика метода «кейс-стади» в исследовании экономических процессов

Метод «кейс-стади» был впервые применен в Harvard Business School в 1924 году. Преподаватели Гарвардской бизнес-школы быстро поняли, что не существует учебников, подходящих для аспирантской программы в бизнесе. Их первым решением данной проблемы было интервью с ведущими практиками бизнеса и написание подробных отчетов о том, чем занимались эти менеджеры, а также о факторах, влияющих на их деятельность. Слушателям давались описания определенной ситуации, с которой столкнулась реальная организация в своей деятельности для того, чтобы ознакомиться с проблемой и найти самостоятельно и в ходе коллективного обсуждения решение¹.

Кейс-метод широко используется в бизнес обучении во всем мире и  продолжает завоевывать новых сторонников. Так, с 50-х годов двадцатого века бизнес-кейсы получают распространение  в Западной Европе. Лидирующие бизнес-школы  Европы INSEAD, LBS, HEC, LSE, ESADE принимают активное участие не только в преподавании, но и в написании таких кейсов.

Понятие  кейс-стади  применительно к методам сбора данных вошло в словарь российской социологии в начале 1990-х годов. В этот период значительных трансформаций в корне изменялись не только социальная  и  экономическая структура общества, но и способы понимания и объяснения социальной реальности. Падение железного занавеса вызвало новую волну интереса к исследованиям советского и постсоветского общества. Стала очевидной необходимость более глубокого осмысления отдельных сфер жизни советского человека, остававшихся вне основного интереса традиционной российской социологии или нуждающихся в реинтерпретации.

В России с конца 90-х  годов используются переводные (западные) кейсы. В последние годы остро  стоит вопрос о необходимости  создания новых бизнес-кейсов, основанных на опыте российских компаний.

 Международные компании оказывают большой вклад в развитие практики решения бизнес-кейсов как образовательного процесса.

В первую очередь, это консалтиногвые и аудиторские компании, использующие метод бизнес-кейсов в собеседованиях при приеме на работу. Такой способ позволяет уже на ранней стадии выявить у кандидатов способность к анализу и синтезу, умение четко и структурированно излагать свои мысли. В качестве первоначального этапа отбора часто используется корпоративный кейс-чемпионат. Так, компания KPMG⁶ проводит ежегодный International Business Case Competition, объединяющий лучшие студенческие команды со всего мира. Кроме того, все большую популярность обретают монобрендовые кейс-чемпионаты и в рамках индустрии, где каждая компания-производитель подбирает кейс в соответствии со спецификой своего бизнеса.