Религиозная доктрина Ришелье

     В качестве епископа Ришелье,  разумеется, был обязан пытаться  обратить еретиков в католичество. Он добивался этого, поощряя деятельность миссионеров и сочиняя трактаты против гугенотов, разрешил ораторианцам и капуцинам обосноваться в Люсонском диоцезе, чтобы предоставить им все возможности для проповеднической деятельности. Капуцинам сопутствовал особый успех. В октябре 1622 г. они обратили в католичество многих гугенотов Пуату, даже в поместьях их лидера Рогана, где мессу не служили уже лет шестьдесят.Личным вкладом Ришелье в борьбу против ереси явилась книга, озаглавленная «Основы веро учения Католической церкви, защищаемые от сочинения, адресованного королю четырьмя пасторами так называемой реформированной церкви» (1618). В предисловии Ришелье указывал на то, что его цель не обижать гугенотов, а излечивать их. Он не приемлет только их доктрины, а не лично их, к ним он не испытывает ничего, кроме добрых чувств.

     Книга Ришелье состояла из 19 глав: 14 — представляли подробные ответы на обвинения, высказанные пасторами; оставшиеся 5 претендовали на объяснение того, почему все должны питать отвращение к протестантской вере. Согласно Ришелье, Реформация воскресила еретические учения древности и открыла двери всем порокам. Критикуя высказывание Лютера: «Мы свободны от всяких законов», епископ заявил, что эта идея «учит презрению к власти и церкви, к королям и судебным властям, попранию законов, внушая каждому, что нет таких законов, которые совесть обязывала бы выполнять». В то же время в обращении к молодому королю Ришелье призывал к политической терпимости и благоразумию, утверждению «мира и покоя в своем государстве».

     В теологическое наследие кардинала  вошли также проповедующие христианскую  мораль «Синодальные ордонансы» (1613) и «Наставление христианина» (1618). Посмертно был опубликован  «Трактат о совершенствовании  христианства» (1646)¹⁴. В своих трудах и проповедях Ришелье осуждал еретиков и колдунов. В то же время сам он был глубоко суеверным человеком: верил в счастливые и несчастливые приметы, в предсказания астрологов, в силу амулетов. У Ришелье было слабое здоровье, и он старался поправить его не только лекарствами, но и магическими. В «Наставлении христианина», опубликованном не только во Франции, но и во многих европейских странах, Ришелье проповедует строгость нравов и святость брака. Всякий брак, заключенный без отцовского благословения, объявляется смертным грехом.

    Придя к власти, Ришелье предпринял  меры по урегулированию противоречий  среди народа. Закончились религиозные  войны, но противоречия между  протестантами и католиками еще  висли в воздухе и борьба  с ними была все еще впереди.

Глава II. Партия «Святош»

     После созыва в 1614- 1615 гг. генеральных  штатов у Ришелье появилась  новая возможность отличиться  и обратить на себя внимание. Люсонский епископ был одним  из депутатов от духовенства  и получил возможность 23 февраля 1615 г. выступить с речью на церемонии закрытия .Прежде всего Ришелье выразил благодарность королю за предоставленную возможность изложить проблемы, волнующие французское духовенство. Он указал на снижение влияния церкви, на ухудшение материального положения ее служителей, на неграмотность священников. Не без умысла епископ нарисовал мрачную картину положения Католической церкви и духовенства, лишенного «чести и имущества». Чтобы исправить положение, король может освободить церковь от налогов, защитить ее от власти судей и других чиновников. В речи отчетливо прозвучал призыв к более широкому участию церкви в государственном управлении. Коллеги Ришелье одобрительно внимали словам епископа Люсонского. Никому тогда не пришло в голову, что Ришелье имеет в виду не столько церковь, сколько себя лично.

    Та же часть речи Ришелье,  которая затрагивала протестантизм  во Франции, была отмечена умеренностью  и взвешенностью. Ришелье не  хотел уничтожения новой веры. Уже тогда он считал возможным  мир между протестантами и католиками, — разумеется, при условии неукоснительного соблюдения первыми законов государства.

     Кроме того, епископ в своей  речи польстил «мудрой правительнице»  Марии Медичи, которая обратила  внимание на Ришелье и сделала  его своим приближенным.

     Католическое духовенство полагало, что Нантский эдикт должен  быть проведен в жизнь в  областях, где гугеноты были сильны, и напугалось, узнав о положении  дел в маленьком, независимом  графстве Беарн, где имуществом  церкви владели еретики, а католическое богослужение находилось под запретом.

     Соответственно, Генеральные Штаты  потребовали восстановления католичества  в Беарне и даже полного  присоединения территории графства  к Франции.

     В августе 1620 г. король повел свою армию на юг и восстановил там католическое богослужение.

    В декабре 1620 г. на чрезвычайной ассамблее в Ла-Рошели гугеноты решили сопротивляться правительству, если понадобится с применением силы. Протестантская Франция была разделена на восемь округов под верховным командованием Анри де Рогана.

    Между тем королевский крестовый  поход набирал силу. 15 апреля 1622 г. королевские войска разгромили армию гугенотов под командованием Субиза. В середине лета 8 тысяч солдат короля стали лагерем близ стен Ла-Рошели и, кроме того, осадили другую гугенотскую твердыню — Монпелье. Анри де Роган не отважился дать королю сражение. Со своей стороны, Людовик XIII был озабочен положением дел в Италии, за влияние на которую издавна боролись Габсбурги и французские короли. Таким образом, и гугеноты, и католики стремились к миру.

    19 октября 1622 г. мирный договор в Монпелье повторяет уступки, предоставленные протестантам Нантским эдиктом, но запрещает проведение политических ассамблей и оставляет протестантам только две крепости — Ла-Рошель и Монтобан.

    В 1624 г. король Людовик XIII сделал кардинала своим первым министром. В своем «Политическом завещании» Ришелье писал позже о том положении, в каком была Франция в это время: «Когда Вы, Ваше Величество, вознамерились дать мне доступ в советы Ваши и участие в ведении Ваших дел, то я могу сказать поистине, что гугеноты разделяли государство с Вашим Величеством, что вельможи вели себя, как если бы они не были Вашими подданными, а наиболее могущественные губернаторы провинций вели себя так, как будто они были государями» ¹⁵.

    К тому времени, когда кардинал  Ришелье возглавил Королевский  совет, он свободно разбирался  в тех группировках и партиях,  которые существовали при дворе  Людовика XIII.

    Их было две: партия «святош» (les devotes) и «добрых французов» (les bons franсais). Партия «святош», в которую  входили Мария Медичи, кардинал  Берюль и другие влиятельные  особы, выступала за то, чтобы  политика Франции — как внешняя,  так и внутренняя — руководствовалась только интересами католицизма. «Добрые французы» же, представленные в основном дворянством, отвергали как гугенотский сепаратизм, так и папский универсализм, настаивая на защите исключительно национально-государственных интересов. Приверженцы этой партии, как отмечал французский исследователь Виктор Тапье, «желали, чтобы политика короля, прежде всего, была французской, независимой и диктовалась лишь только интересами государства».

    Возвышение Ришелье «святоши»  считали своей крупной победой, ведь кардинал, «князь Церкви», ближайший советник Марии Медичи, друг кардинала Берюля, просто не может не быть своим.

    Если бы они знали, как жестоко  ошибались. Впрочем, «добрые французы»  ошиблись не меньше, приняв Ришелье  за своего противника. Образцом политического деятеля для кардинала был Генрих IV, на первое место ставивший национальные интересы Франции и отстаивавший их перед Римом или соседями-Габсбургами.

    Находясь, длительное время среди  «святош» и считаясь одним  из них, кардинал не сразу решился изменить государственную политику. Ришелье раздирали сомнения, он опасался открытого конфликта с Марией Медичи и ее сильным и влиятельным кланом. Первые 3—4 года своего правления кардинал, как мог, старался сохранить лояльные отношения с партией «святош», хотя его политика уходила все дальше от пути, уготованном ей Марией Медичи и ее окружением. Все это время он настойчиво и твердо старался упрочить свое положение при короле, обезопасить себя от неизбежных, как он считал, в будущем нападок на него. Надо сказать, действия кардинала были умелыми, и король проникался все большим уважением к своему первому министру.

    Незадолго до похода на Ла-Рошель  в беседе с папским нунцием  кардиналом Спада Ришелье шутливо  заметил: «В Риме на меня  смотрят как на еретика. Очень скоро меня там канонизируют как святого»¹⁶. Его действительно обвиняли в безразличии к делу католицизма, награждая прозвищами «кардинал гугенотов», «кардинал от государства». Наверное, в чем-то они были правы, ведь хотя Ришелье всегда был истым католиком и деятелем церкви, он гораздо больше напоминал политика, государственного деятеля.

      Терпимый в вопросах вероисповедания,  Ришелье не шел ни на какие  компромиссы, когда дело касалось  утверждения абсолютизма в государстве.  Всю свою жизнь он самым решительным образом боролся с оппозицией, тем более организованной. Кардинал всегда подчеркивал: «До тех пор пока гугеноты разделяют власть во Франции, король никогда не будет хозяином в своей стране и не сможет предпринять какие-либо успешные действия за ее пределами».

      Ришелье считал необходимым проявление  твердости по отношению к мятежным  подданным. Без этой твердости,  заявил кардинал, «король не будет  располагать абсолютной властью  в своем королевстве; он не  сможет установить в нем порядок, которого требуют его совесть и его народ; не сможет также смирить гордыню грандов, которыми будет трудно управлять до тех пор, пока они будут оглядываться на Ла-Рошель, как на цитадель, под сенью которой можно безнаказанно выражать свое недовольство»¹⁷.

     Гугеноты видели в короле Карле  I своего покровителя, и Ла-Рошель  направила к нему послов. В  1627 г. фаворит и министр Карла I Джордж Вильерс герцог Бекингем снарядил морскую экспедицию против Франции, однако она закончилась провалом. Уход англичан позволил Людовику XIII направить все силы на осаду Ла-Рошели. Приняв командование над армией 12 октября, он решил блокировать весь город. Ларошельцы не могли рассчитывать самостоятельно, без помощи извне, снять блокаду. Они уповали главным образом на Англию, одновременно также ожидали помощи от собратьев по вере из Южной Франции. Однако многие гугенотские города отказались поддержать его мятеж. Отправленный на помощь ларошельцам английский флот под командованием графа Денди не предпринял серьезной попытки прорвать блокаду. 10 февраля 1628 г. Людовик XIII возвратился в Париж, возложив руководство военными операциями на Ришелье в качестве своего генерал-лейтенанта. С помощью своего друга, прозванного «серым кардиналом», отца Жозефа, Ришелье всецело посвятил себя порученному делу. Он опасался, что аристократы, командовавшие полками, не станут выполнять распоряжений священнослужителя, но те слишком завидовали друг другу, чтобы помешать ему. К середине апреля Людовик XIII возвратился в лагерь. Ришелье вновь стал его главным советником и делал все возможное, чтобы усилить разногласия ларошельцев посредством пропаганды. 23 августа Бекингем был убит в Портсмуте, в то время как шла подготовка к другой экспедиции в помощь Ла-Рошели. Помощь прибыла в конце сентября, но не сумела прорвать королевскую блокаду города, вследствие чего стало ясно, что Карлу I не удастся выполнить всего обещания помочь ларошельцам. 26 октября крепость решила сдаться на милость короля.Мнение советников короля разделились: одни были сторонниками сурового наказания мятежников, другие желали, чтобы наказание понесли лишь предводители. Ришелье высказывался за то, чтобы проявить милосердие. Ларошельцы, доказывал он, никогда не отрекались от своей верности в отношении короля. Милосердие принесет ему славу, облегчит капитуляцию гугенотов в центре страны.

    Что касается религии, то ларошельцы  должны были согласиться с  возрождением католичества. Корона  разработала положение о реорганизации  церковных округов, поддержке  священнослужителей и патронаже  Католической церкви над больницами. Протестантская церковь в центре города стала католической, хотя гугенотам и пообещали храм в том месте, где укажет король. Между 1628 и 1637 г. в Ла-Рошели обосновалось большое число религиозных орденов. Это совпало с резким ростом численности католического населения. Большую роль сыграло здесь постановление, запрещавшее гугенотам селиться в городе, если они не жили там до 1629 г. Для католиков таких запретов не существовало. Таким образом, к середине 1630-х гг. численность католиков в Ла-Рошели составила 10 000, а гугенотов — 8 000.

    Падение Ла-Рошели в 1628 г. почти неизбежно вело к капитуляции гугенотов в центральных районах страны. 28 июня Людовик XIII издал эдикт Але. Хотя его часто именовали «мир», на самом деле это был акт прощения и помилования. Он продублировал Нантский эдикт, но лишь в его основной части. Дополнительные статьи, гарантировавшие гугенотам политические и военные права, были аннулированы. Людовику XIII нетрудно было бы полностью отменить Нантский эдикт, но кардинал считал нужным не раздражать лишний раз союзников Франции в Тридцатилетней войне — протестантских князей Священной Римской империи.

    После отъезда Людовика Ришелье  еще на некоторое время остался  в Лангедоке, чтобы завершить  установление мира в провинции. Торжествуя, он написал Людовику: «Источники ереси и мятежа теперь уничтожены»¹⁸. Гугеноты не являлись больше политической силой, но оставались важным религиозным меньшинством. Теоретически государство признавало их право отправлять богослужение по протестантскому обряду, но период с 1629 по 1685 г. ознаменовался гонениями в отношении гугенотов. И все же, несмотря на все преследования, общая численность гугенотов между 1630 и 1656 гг. не уменьшилась, напротив, даже возросла. Таким образом «мир» в Але не покончил с ними, он всего лишь уничтожил так называемую гугенотскую республику.

     Разрыв кардинала со «святошами»  наметился после взятия Ла-Рошели, когда влияние и авторитет  Ришелье значительно возросли. Все  обратили внимание на то, что  король в обращении к народу особенно отметил «очень дорогого и горячо любимого кардинала де Ришелье». 
Острые разногласия возникли как раз по вопросу о дальнейшей политике по отношению к гугенотам. «Святоши» считали, что протестанты должны лишиться всех прав, как гражданских, так и политических, считали, что «ересь» должна быть полностью искоренена. Кроме того, они требовали сближения с Испанией и Италией в условиях происходившей в Европе войны.