Определение религиозного опыта

Отсюда следует, что, по Ильину, религиозный опыт настолько специфичен, что может быть понят только из себя самого, в слабом варианте - из описаний тех, кто был носителем подлинного религиозного опыта. Эти описания, а также религиозные предметы, догматы, книги, правила, слова, обряды, здания и священнослужители служат объективациями религиозного опыта. В силу своего приоритетного характера он выступает основой других видов опыта. Вследствие этого встаёт вопрос о критериях истинности. Тем более, что Ильин категорически возражает призыву Ф. Шлейермахера освободить субъективное религиозное созерцание и оправдать его в деле религиозного постижения, устранив мнение, что религиозное верование может быть истинным или ложным. В призыве Шлейермахера Ильин увидел утверждение права человека на религиозную разнузданность.

И.А. Ильин считает, что религиозная истина познаётся не чувствами (эмоциями и аффектами), не логикой (интеллектом), а сердечным созерцанием - особой интуитивной деятельностью, которую можно назвать ещё и к мысли, что человек от вожделеющего животного отличается только способностью к формально-логической деятельности. Любовь связана, по крайней мере, с двумя качествами - смирением и благодушием. Смирение происходит от понимания человеком своего несовершенства перед предметом своей веры. Благодушие наступает в результате осознания своей связи с предметом веры, неоставленности им, его объективности, а значит, данности его в опыте и другим людям, их причастности ему, что, в свою очередь, позволяет ощутить свою духовную общность с ними или хотя бы надежду на эту общность.

Таким образом, в отличие от Ф. Шлейермахера и Р. Отто, утверждавших пассивный характер религиозного опыта, И. Ильин доказывал его деятельный характер и считал, что человек ответственен за его чистоту, так же как ответственен за все свои дела и поступки.

В отношении всех рассмотренных нами концепций религиозного опыта (П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, И.А. Ильина) можно сказать, что они имеют конфессиональную (православно-христианскую) определённость и основываются на православной аскетике. Разумеется, названные мыслители были не единственными среди русских религиозных философов первой половины ХХ в., кто писал о религиозном опыте. Рассуждения о религиозном опыте можно найти в сочинениях Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского, Л.П. Карсавина, Л. Шестова, Б.П. Вышеславцева, А.Ф. Лосева. Но у перечисленных философов они остаются рассуждениями в контексте других философских рассуждений, т.е. не тематизированы и не проблематизированы, вследствие чего не могут считаться составляющими предмет философии религии.

В целом, в отношении философии религии в русской религиозной философии первой половины XX в. можно определённо утверждать, что она выходит на этап авторских философских систем в творчестве П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, И.А. Ильина.

В произведениях этих русских мыслителей она формируется в качестве особого раздела их философских теорий. Эти философы дают определения религии на основе определения специфики религиозного сознания и установления подходов к его пониманию, всесторонне исследуют религиозный опыт и его взаимосвязь с догматической традицией, обосновывают гносеологический статус религиозной веры и особенности процессов познания в религиозном сознании, определяют специфику языка религии. Философия религии П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, И.А. Ильина формируется не изолированно от философских рассуждений о религии других русских философов и не вне контекста развития западной философии и феноменологии религии. Наиболее значимые философские теории религии начала ХХ в. (У. Джеймса и Р. Отто) получили критическую переработку в философии религии русских религиозных философов.

2. ТИПЫ РЕЛИГИОЗНОГО ОПЫТА

В связи с тем, что религиозный опыт в значительной мере имеет личностный характер [2], его исследование приобретает психологическую окраску. Можно выделить устойчивые, отличающиеся друг от друга психологические типы личностей, в той или иной мере работающих с религиозным опытом.

Мистик - тип созерцателя. Отвлекаясь от окружающего мира и его влияния, мистик пытается обнаружить и развить в, себе свою подлинную самость. Состояние, к которому он стремится, называется просветлением и предполагает, как мы указывали выше, предварительное очищение. Хотя мистицизм находит социальное выражение, сам по себе мистик чаще всего индивидуалист-одиночка, избегающий общения с людьми, чтобы не нарушить своей внутренней сосредоточенности. Пример - И. Сведенборг.

Пророк - личность, имеющая нерегулярный, но очень интенсивный религиозный опыт. Пророк, в отличие от мистика, все время с людьми, это в высшей степени социальная фигура. Он чувствует себя призванным быть глашатаем религиозных истин перед членами общины и всем человечеством, рассматривая свой опыт как послание от Бога, позволяющее оценивать прошлое и предвидеть будущее. Пример - библейские пророки.

Священнослужитель - посредник между человеком и божеством. Его основная функция состоит в том, чтобы правильно выстраивать порядок богослужения по литургическим канонам. В отличие от пророка, чей религиозный опыт обычно бывает спонтанным, священнослужитель приобретает свой авторитет в религиозной организации благодаря специальному образованию и подготовке, выступая как профессиональный хранитель традиции. Он выполняет обязанности духовного наставника и советчика верующих, а также обязанности церковного администратора. Поэтому священнослужитель одновременно является и созерцателем, и деятелем. Эти два начала могут сочетаться в различной пропорции, в зависимости от обстоятельств и индивидуальных психологических качеств. Пример - о. Иоанн Кронштадский.

Реформатор - личность, находящаяся в рамках той или иной религиозной традиции, стремящаяся преобразовать эту традицию в соответствии с собственным религиозным опытом. Преобразования могут иметь характер моральных, интеллектуальных, церковно-административных - в зависимости от психологии реформатора и требований времени. Для всех реформаторов общим является убеждение в том, что наиболее важные и ценные черты представляемой ими традиции искажены или утрачены, но их можно восстановить при условии очищения религии от посторонних наслоений. Реформатор - активная личность, способная к решительным действиям, он деятельно участвует в практическом осуществлении реформ. Примеры - Лютер, патриарх Никон, Савонарола.

Монах - член религиозного ордена, удалившийся от секулярной жизни в особое уединенное или уже освященное традицией место, поскольку там больше, чем в миру, возможностей вести традиционно-религиозный образ жизни и придерживаться высоких моральных и обрядовых требований. Существуют различные монашеские ордена, порядок членства и требования в которых различны. Это различие обусловлено многообразием типов религиозного опыта и типов психики людей. Уставы орденов и монастырей ориентированы на различные аспекты религиозного опыта. Так, существуют ордена, где во главу угла поставлен аскетизм и жесткая самодисциплина. В других главной задачей является изучение и дальнейшее развитие теологии. Некоторые ордена функционируют как миссионерские, пропагандируя религию в ближних и дальних странах, занимаясь благотворительностью, уходом за больными и т.д. Примеры: Франциск Ассизский, мать Мария.

Монах-отшельник, или пустынник, - человек, для которого необходимо уединенное проживание в диких, безлюдных местах с суровой природой, чтобы добиться очищения души и интенсивного религиозного опыта. Стадию отшельничества различной продолжительности проходили также и многие представители других типов, например, Иоанн Креститель, Серафим Саровский и т.д.

Святой - личность, воплощающая в глазах религиозной общности идеал совершенства в той или иной его форме. Это может быть мученик, доказавший совершенство своей веры страданиями и гибелью; чудотворец, обладающий особыми способностями в плане религиозного опыта, исцеляющий больных и предсказывающий будущее, праведник, достигший особой моральной и духовной высоты благодаря безупречной жизни. Статус святого обладает высокой социальной значимостью, так как формальный институт канонизации позволяет церкви официально объявить святыми людей, весьма косвенно связанных с религиозным опытом, но оказавших серьезные услуги государству и культуре. Например, среди святых Русской православной церкви можно встретить и Сергия Радонежского, и княгиню Ольгу, и Феофана Затворника, и Дмитрия Донского. Римская католическая церковь среди своих святых числит Терезу Авильскую, Бернара из Клерво, римского императора Константина и Жанну д’Арк.

Теолог - тип интеллектуала-теоретика, задача которого состоит в том, чтобы выразить верования данной религиозной общности в концептуально-рациональной форме. Содержание своей мыслительной деятельности он черпает в материале традиции, преломляя его сквозь призму собственного религиозного опыта, осмысливая с точки зрения запросов времени. Теолог может и не иметь непосредственного личного опыта, он имеет его в опосредованной форме, осваивая теоретические достижения религиозной мысли прошлого в своей традиции и, возможно, в других известных ему традициях. Теолог - это прежде всего интерпретатор и реинтерпретатор. Примеры - Фома Аквинский, В. Лосский.

Основоположник традиции - фигура по своему масштабу намного превосходит все остальные. Его религиозный опыт уникален и очень интенсивен, так что становится основой новой религии. Авторитет основоположника традиции сохраняется в течение многих веков. Как правило, основоположник окружает себя группой учеников и ближайших последователей, которые затем распространяют его религиозный опыт. Возникновение новых религий есть результат воздействия этих незаурядных личностей и их опыта на ближнее и дальнее окружение. Примеры: Моисей, Будда, Христос, Мухаммад [1].

Все приведенные нами типы религиозных деятелей находятся в том или ином отношении к тому непосредственному религиозному опыту, который принято называть мистическим.

Религиозный лидер как модель для подражания.

Психологи установили, что многообразные формы социального поведения человека основаны на наблюдении над другими индивидами его сообщества, который служат моделью для подражания. Стремление к подражанию связано со многими факторами. Например, люди охотнее подражают главным образом каким-то знаменитостям или тем, перед кем они преклоняются, кто вызывает у них чувство почтения и благоговения.

Религиозный лидер, с точки зрения С. Каца, представляет собой такую модель, которой всячески пытаются подражать ученики. Всестороннее подражание приводит верующего к идентификации с учителем, а следовательно, и с высшей реальностью. Стараясь точно повторить физический и духовный образ жизни модели, ученик теряет в ней свое личное, поднимается над повседневными делами и открывает смысл бытия. С. Кац описывает 13 "ролей", в которых учитель выступает как модель:

1. образец поведения для верующих;
2. представитель своей религии;
3. пример осуществления традиции в жизни;
4. доказательство присутствия в ней высшей реальности;
5. носитель новых откровений;
6. выразитель новых интерпретаций старого учения;
7. вневременная, всегда живая личность для каждого поколения верующих;
8. основатель новой религиозной общины;
9. радикальный реформатор прежней религии (Будда, Иисус, Мухаммад);
10. богочеловек, образец совершенства;
11. посредник между небом и землей, мост между теорией и практикой;
12. моральная парадигма;
13. высший тип разума и познания, источник гносиса.

В исламе уникальной моделью является Мухаммад, завершающий собой цепь откровений, образец космического и человеческого совершенства, которому все стремятся подражать, но с которым никто не может сравниться. Подражание пророку пропитывает всю религиозную жизнь мусульманина от вершин метафизической теории до мелочей быта - одежды, пищи, молитвы и духовной тренировки. Главные требования имитации модели - это дисциплина и самоотречение, затем бедность - не только отсутствие собственности, но отсутствие желания ее иметь. Так, в суфизме успешность обучения зависит от степени идентификации последователя со своим шейхом. Это основной путь и к личностной интеграции, и к мистическому союзу. Шейх является не только учителем, руководителем, но и образцом для подражания. Это "второе Я", другое Я, которое в конце через согласие на глубочайшую преданность между двумя перестает быть "другим". Существующие в некоторых суфийских братствах ритуальные моменты - в частности, связанные с новой, единой для братства, одеждой для обращаемых - служат той же идентификации: сначала - внешней, затем - действенной, наконец - внутренней. Идентификация, слияние с шейхом - путь к слиянию с Аллахом. На вопрос, кто более велик - шейх или Аллах, один из суфиев отвечал: "Я знаю только своего учителя, я не знаю никого, кроме него; и я знаю, что он более велик, чем все остальные". Другой суфий на тот же вопрос ответил, что "нет разницы между ними двумя".

Буддизм сосредоточен в личности Будды, как христианство - в Христе. Жизнь Будды олицетворяет модель перехода из состояния сансары в состояние нирваны и является прототипом для всех буддистов, желающих достичь просветления. Особенно ярко выражено подражание Будде в образе жизни монахов, бхик-ху, пытающихся добиться нирваны: отказ от собственности и всех прочих благ; от семейных привязанностей и крова; половое воздержание и подавление других страстей; обязательная бедность, даже нищенство и бездомность и т.д. Аскетический подвиг учителя и его учение о дхарме, о "Четырех благородных истинах" и о "Восьмеричном пути" придавало монахам решимость покинуть мирское, чтобы создать себе условия для созерцательной жизни, ведущей к просветлению. Подражая Будде, они не только учились сами, но, подобно ему, учили других на примере своей жизни. Человек, достигший самой высокой духовной ступени, становился бодхисаттвой и как Будда, отказавшись от нирваны, помогал людям избавиться от страданий и найти к ней дорогу. Идеал полного самоотречения бодхисаттвы характерен для всей буддийской религии: эта модель привлекает к себе приверженцев, потому что дает им возможность достичь высшей цели посредством имитации. Кончина Будды понимается не как физическая смерть, а как уход в нирвану; некоторые буддийские святые пытались добиться такой же кончины. Например, японский поэт 12 в. Сайгё, подобно учителю, точно предсказал момент своей смерти в 1190 г. и впоследствии сам стал идеалом для японских монахов, а другой мудрец, Кукай, отошел так же, как Будда, в состоянии глубокой медитации.