Роджер Бэкон как основатель опытной науки

Теологическую интерпретацию философской позиции  Бэкона невозможно принять, рассматривая его воззрения в целом и  в контексте более широкой  традиции средневековой философии. Более отвечающей истине представляется точка зрения тех историков средневековой  философии, которые не видят у  Бэкона капитуляции философии перед  откровением, а, считают, что "удивительный доктор" стремился к реформе  самой теологии, ставя ее в зависимость  от философии и от положительного, научного знания.

Трактуя философскую  позицию Бэкона в этом свете, необходимо отметить, что подчеркивание им роли внутреннего озарения и связанное  с ним отчуждение интуиции и даже позитивного знания в пользу патриархов и пророков выражали реальные и совершенно непреодолимые в условиях той  отдаленной эпохи трудности в  истолковании высших теоретических  способностей человеческого духа. Это  воззрение "удивительного доктора" напоминает то, с чем уже встречались  ал-Кинди, Авиценны и Маймонида. Математические знания представлялись Бэкону врожденными человеческому уму (он прямо ссылается на пример платоновского мальчика из "Менона"). Именно врожденность делает эти знания самыми легкими и основой всех других. Вместе с тем, автор "Большого сочинения" стремился увязать математику с опытом. Но в тех условиях было совершенно невозможно, стоя на позициях эмпиризма, вскрыть генезис математических истин. Как бы обходя эту трудность, Бэкон держался того мнения, что люди обязаны праопыту ветхозаветных патриархов и пророков, которым Бог внушил их прямым сверхъестественным озарением. "Математика была открыта первой из всех частей философии, ибо от начала рода человеческого она была открыта первой, еще до потопа и после него -- сыновьям Адама и Ноя с его сыновьями".

Хотя данная концепция Бэкона и фантастична -- а другой она тогда и не могла быть, -- она дает основания утверждать, что рационализм брал у него верх над мистицизмом. Он стремился к философской интерпретации образов Писания, приближаясь в этом отношении к Аверроэсу (хотя более благоприятные исторические условия определили более четкий характер рационализма последнего, в то время как Бэкону необходимо было более умело маневрировать перед лицом более жесткой религиозной ортодоксии).

Главный момент в бэконовском истолковании отношений теологии и философии,

10

веры и знания -- это стремление к ликвидации конфликта между ними. Но такого рода единство возможно, по его убеждению, не в результате совершенно некритического принятия философией (совпадающей в его представлении с наукой) невразумительных догматов религии, как на этом настаивала ортодоксальная схоластика со времен Ансельма Кентерберийского, а как следствие их добровольного союза, основанного на признании рационалистической сути философии. Знание и вера, по убеждению "удивительного доктора", в конечном итоге представляют собой результат первоначального божественного откровения и поэтому не могут противоречить друг другу. Но знание может (и должно!) укреплять веру, усиливать ее убедительность, давая в руки служителей веры не только возможность более искусных и красноречивых проповедей, но даже средство обращения "неверных". 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 11 

Заключение

Учение  об "опытном знании", играющем ключевую роль в общей системе  наук Бэкона, и по сей день вызывает научные дискуссии. По мысли францисканца, настаивавшего на необходимости  овладения науками, приобретении достоверных  сведений о мире, опыт играет особую роль в ^ познании. Однако такие вопросы, как сущность опыта и "опытного знания" у Бэкона, их роль в изучении мира, функции в системе наук, разрабатываемой схоластом, не получили надлежащего освещения в литературе. 

Р.Б. различал три разновидности опыта: внешний, приобретаемый с помощью человеческих чувств, внутренний, направленный на познание духовных сущностей и интерпретируемый Р.Б. в духе мистического озарения у  Августина , и праопыт, которым Бог наделил «святых Отцов» Церкви. Познание не мыслится Р.Б. без благодати веры, тем более, что единственная совершенная мудрость заключена в Священном Писании. Основные причины невежества Р.Б. видел в преклонении перед неосновательными авторитетами, влиянии привычек, суждениях невежественной толпы и, главное, в сокрытии собственного невежества под маской мудрости. Он полагал, что человек всегда будет стремиться к абсолютной истине, но находить лишь ту ее часть, которую Бог захочет сообщить людям. В вопросе об универсалиях Р.Б. занимал позицию умеренного реализма, считая, что всеобщее (сфера философии) содержится в единичных вещах, которые объективно существуют и познаваемы в опыте. Р.Б. выступал за реформу теологии, суть которой состоит в том, что «священники знания» – теологи – должны стремиться к восстановлению подлинного, канонического смысла Божественного откровения, содержащегося в Евангелии, выступал с резкой критикой авторитаризма схоластической философии, невежества схоластических теологов и не считал предосудительным использовать знания, накопленные язычниками. Учение Р.Б. было осуждено орденом францисканцев, однако его идеи об «опытной науке», достижения в области естествознания сыграли свою роль в становлении науки и философии Нового времени.

Большинство исследователей, в том числе один из ведущих в настоящее время  специалистов по изучению наследия Бэкона Джереми Хаккетт, полагает, что труды Бэкона оказали влияние на целый ряд мыслителей позднего средневековья и нового времени, среди которых Джон Ди, Вильгельм Гилберт, Фрэнсис Бэкон и Рене Декарт. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

12 

Список  литературы

1. Марцинковская  Т.Д. , Ярошевский М.Г. 50 выдающихся психологов мира. М. Международная педагогическая академия.  
2. Психология. Словарь /Под общ. Ред. А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского. М., 1990.  
3. Сонин В.А Словарь персоналий. Психологи от А до Я. - М.: Московский психолого-социальный институт. Флинта, 1997.-160 с.  
4. Хрестоматия по истории психологии: период открытого кризиса. Нач. 10-х г. - сер. 30 г. 20 в.. Учебное пособие для вузов по специальности "Психолог" П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. - М., Изд. МГУ. 1980  
5. Ярошевский М.Г. История психологии. Мысль. 1976.  
6. Ярошевский М.Г., Марцинковская Т.Д. 50 выдающихся психологов мира, М.,1995. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

13