Особенности совладающего поведения в подростковом возрасте

Cстратегии совладания рассматривают не только как осознанные варианты бессознательных защит, но и как родовое, более широкое понятие по отношению к ним, включающее в себя и бессознательные, и осознанные защитные техники [25].

Нартова-Бочавер С.К. пишет, что будучи свободно употребляемыми в различных работах, понятие «coping» охватывает широкий спектр человеческой активности – от бессознательных психологических защит до целенаправленного преодоления кризисных ситуаций, от движений роженицы во время схваток до написания психотерапевтического письма [20].

В широком  смысле слова coping включает все виды взаимодействия субъекта с задачами внешнего или внутреннего характера – попытки овладеть или смягчить, привыкнуть или уклониться от требований проблемной ситуации. Дополнительные условия – как внешние, характеризующие саму задачу, так и внутренние, представляющие собой психологические характеристики субъекта, – заостряют содержание coping, отличая его от простого приспособления.

Ранние  исследования копинга проводились в рамках изучения защитных механизмов, и до сих пор некоторые исследователи продолжают использовать термин «копинг» в значении адаптивных защит.

Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой  психологическая защита в отличие  от копинга характеризуется отказом индивидуума от решения проблемы и связанных с этим конкретных действий ради сохранения комфортного состояния.

Сложности в сравнительном  изучении особенностей психологической защиты и совпадающего поведения заключаются в том, что некоторые авторы напрямую определяют совладающее поведение как осознанный вариант бессознательных защит. Другие считают, что отношение между защитным и совладающим поведением более сложное. Совладающее поведение рассматривается как родовое, более широкое понятие, включающее в себя как бессознательные, так и осознанные защитные техники [22].

Как отмечают многие авторы, существуют значительные сложности  в разграничении механизмов защиты и совладания (Либина, Либин, 1998).

Лазарус Р. рассматривает психологическую защиту как пассивное копинг-поведение. Он выделил параметры дифференциации между защитными механизмами и механизмами совладания:

1. Временная направленность. Защита, как правило, пытается разрешить ситуацию «сейчас», не связывая эту актуальную ситуацию с будущими ситуациями. В этом смысле психологическая защита обслуживает актуальный психологический комфорт.
2. Инструментальная направленность. Защита «думает» только о себе, если она и учитывает интересы окружения, то только для того, чтобы они в свою очередь обслужили ее интересы.
3. Функционально-целевая значимость. Имеют ли механизмы регуляции функцию восстановления нарушенных отношений между окружением и личностью (механизмы совладения) или, скорее, функцию только регуляции эмоциональных состояний (защитные механизмы).
4. Модальность регуляции. Имеют ли место поиск информации, непосредственные действия, рефлексия (характерно, скорее, для совладания) или подавление, уход и т. д. [27].

Анцыферова  Л.И. подчеркивает, что главной задачей  защитных механизмов в отличие от копинга является контролирование и подавление негативных психических состояний, возникающих под действием стрессора в условиях, когда стрессор продолжает действовать. Она отмечает: «…люди, прибегающие к механизмам психологической защиты в проблемных и стрессовых ситуациях, воспринимают мир как источник опасностей, у них невысокая самооценка, а мировоззрение окрашено пессимизмом. Люди же, предпочитающие в подобных ситуациях конструктивно преобразующие стратегии, оказываются личностями с оптимистическим мировоззрением, устойчивой положительной самооценкой, реалистическим подходом к жизни и сильно выраженной мотивацией достижения» [3].

В своих  работах Карвасарский Б.Д. рассматривал механизмы психологической защиты и механизмы совладания как адаптационные процессы индивидуума. Он указывает, что если процессы совладания (по Р. Лазарусу) направлены на активное изменение ситуации и удовлетворение значимых потребностей, то процессы компенсации, и особенно защиты, направлены на смягчение психического дискомфорта.

Для разграничения психологической  защиты и осознанных стратегий совладания В.А. Ташлыков предлагает следующую схему анализа.

1. Инерционность. Механизмы психологической защиты не приспособлены к требованиям ситуации и являются ригидными. Техники сознательного самоконтроля являются пластичными и приспособлены к ситуации.
2. Непосредственный и отложенный эффекты. Механизмы психологической защиты стремятся к возможно более быстрому уменьшению возникшего эмоционального напряжения. При использовании сознательного самоконтроля человек может многое вытерпеть и даже доставляет себе иногда мучения.
3. Тактический и стратегический эффекты. Механизмы психологической защиты «близоруки», создают возможность только разового снижения напряжения (принцип действия – «здесь и сейчас»), тогда как стратегии совладания рассчитаны на перспективу.
4. Разная мера объективности восприятия ситуации. Механизмы психологической защиты приводят к искажению восприятия действительности и самого себя. Механизмы самоконтроля связаны с реалистическим восприятием, а также со способностью к объективному отношению к самому себе.

Стратегии и способы совладания в отличие от механизмов защиты, подразумевают необходимость проявить конструктивную активность, пройти через ситуацию, пережить событие, не уклоняясь от неприятностей. То есть предметом психологии совладания, как специальной области исследования, является изучение механизмов эмоциональной и рациональной регуляции человеком своего поведения с целью оптимального взаимодействия с жизненными обстоятельствами или их преобразования в соответствии со своими намерениями [25].

Специалистами отмечается, что «основным отличием защитных автоматизмов от копинг-стратегий является неосознанное включение первых и сознательное, целенаправленное использование последних» [8, с. 52]. Никольская И.М. подчеркивает, что копинг-поведение – это «адаптивные, целенаправленные и потенциально осознанные действия» [8, с. 51].

Корытова Г.С. в своей работе [13] пишет, что в последнее время в исследованиях все чаще отмечается единство процесса взаимодействия совладающего поведения и механизмов психологической защиты, которые условно называются защитно-совладающим стилем. Совладание выступает как деятельность личности по поддержанию и сохранению баланса между требованиями среды и ресурсами личности. Психологическая защита рассматривается как более ранний, но одновременно более устойчивый базисный конструкт, формирующийся на основе типологических свойств и эмоционально-динамического паттерна личности.

Резюмируя содержание данного параграфа, отметим, что, несмотря на близость сравниваемых понятий, их разделяют. Основное отличие  копинг-поведения от механизмов психологической защиты и их использования индивидом – это сознательность, выбор и изменение в зависимости от ситуации. Механизмы защиты склонны к более быстрому уменьшению эмоционального напряжения и тревоги и работают по принципу «здесь и теперь». Они неосознаваемы, и в случае их закрепления становятся дезадаптивными. Механизмы совладания более пластичны и требуют от человека большей затраты энергии, включения когнитивных, эмоциональных и поведенческих усилий. Вместе с тем, имеет место «единство процесса взаимодействия» защитных механизмов и совладающего поведения, их «непрерывного чередования» и «тонкой грани постоянного перехода» от защит к совладанию.

1.3. Основные стратегии совладающего поведения подростков

Проведенный в предыдущих параграфах анализ привел нас к тому, чтобы понимать совладающее поведение как целенаправленное социальное поведение, позволяющее субъекту справиться с жизненными трудностями (или стрессами) способами адекватными личностным особенностям и ситуациям через осознанные стратегии действий. Это сознательное поведение направленное на активное изменение, преобразование ситуации, поддающейся контролю или на приспособление к ней, если ситуация не поддается контролю. При таком подходе стратегии совладания рассматриваются как отдельные элементы сознательного социального поведения, с помощью которого человек справляется с жизненными трудностями. Многие специалисты в области совладающего поведения утверждают, что его активное становление приходится на подростковый и юношеский возраст.

Все это  дает нам основание для более  детальной проработки вопроса о  развитии стратегий совладания в подростничестве, как значимом этапе в формировании личности.

Прежде  всего, отметим, что стратегии совладания подростков, как и взрослых, проявляются преимущественно в поведенческой, эмоциональной и познавательной (интеллектуальной сферах функционирования личности Но имеется существенная разница в проявлении защитных стратегий совладания у взрослых и у детей [8].

Так, Лебединский  В.В. указывает, что возрастной нормой для ребенка и подростка 12 лет  является эмоциональный уровень  реагирования на «вредности» жизни. Дети и подростки чаще используют эмоциональные способы борьбы со стрессом, так как заострение эмоциональных  свойств личности – их характерная  особенность. «Отреагировать неприятную жизненную ситуацию с помощью  эмоций: горя («плачу»), гнева («воплю, кричу») или аффекта в целом («схожу с  ума») – для детей самое обычное дело» [8, с. 136].

В книге  Никольской И.М., Грановской Р.М. «Психологическая защита у детей» описывается, что  «…стратегии эмоционального совладания проявляются в виде различных неадекватных оценок ситуации, приводящих к переживаниям раздражения, протеста, плача, злости или к подчеркнутому оптимизму как уверенности в преодолении трудной ситуации. Иногда имеют место страдания в связи с возложением вины на себя, самообвинением, а иногда, напротив, полный отказ от эмоционально активной реакции и переход к пассивному соучастию, когда вся ответственность за последствия снимается с себя и возлагается на кого-то (здесь начинает проявляться защита по типу проекции) [8, с. 135].

Поведенческие стратегии проявляются в смене  самой деятельности или изменении  ее форм. Например, выход из поля травмирующей ситуации (уединение, покой) или смена  вида активности с психической на физическую (спорт, прогулки). Также наиболее распространенным для подростка способом ухода от трудностей является общение с друзьями, сверстниками. Подростки активно осуществляют переключение на поиск поддержки (быть выслушанным, получить понимание).

Младшим подросткам эффективно помогают инфантильные стратегии «кусаю ногти», «борюсь, дерусь», «схожу с ума». А старшим –  «обнимаю, прижимаю, глажу» и «молюсь». Скорее всего это связано с ростом полового влечения, характерного для подросткового и юношеского возраста, в основе которого лежит потребность в физическом контакте, нежности, ласке. «Молитвы» как обращение к Богу связаны с более глубоким осознанием всемогущества Творца и его добродетельских и защитнических функций [9].

Используя биографически-описательный подход Томе Х. разработал систему категорий с помощью которых описал формы реакции молодых людей (возраст 12-22 года) на конфликты и трудности. Среди них ведущими факторами, наиболее часто проявляющимися оказались «достижение», «противодействие, оппозиция», «приспособление к требованиям ситуации и потребность окружения», а также поиск и поддержка социальных контактов.

В качестве редких реакций в подростковом возрасте определены «обвинения», направленные на себя или окружающих, «податливость», «психосоматические реакции» и «внутреннее  дистанциирование». Автор правомерно подчеркнул зависимость «иерархии реакций» от таких факторов, как смена поколений, здоровье, политико-экономическая и историческая ситуации.

Согласно  исследованиям Тышковой М. у подростков 11-12 лет преобладающей реакцией на негативные ситуации является реакция протеста, символический уход из экстремальных ситуаций или попытки сделать конструктивный вывод из прошлых неудач [23].

Еще одной  специфической формой поведения  подростков в ситуациях психологической  угрозы является детский ритуализм. Он может выступать симптомом нарушения психического благополучия или в форме сознательно конструируемых поведенческих стратегий.

В исследованиях базисных копинг-стратегий у подростков 11-12 лет, проведенных Сирота Н.А., Ялтонским В.М., Лыковой Н.М. обнаружены следующие факты. У подростка 11-12 лет еще не сформирован свой индивидуальный стиль совладания со стрессом. В его наборе стресспреодолевающих стратегий присутствуют все предлагаемые окружающей действительностью пути преодоления стресса. При этом подросток пока еще не отдает явного предпочтения ни одному из них. Вместе с тем, отмечается, что приоритетную тенденцию развития в младшем подростничестве получают копинг-стратегии поиска социальной поддержки и стратегии избегания. Это создает ситуацию риска для всей популяции подростков исследуемого возраста. В силу своего возраста 11-12-летние подростки находятся на некоторой условной грани развития, когда вектор их копинг-поведения может быть легко изменен в сторону активного адаптивного поведения или неадаптивного поведения ведущего к формированию зависимости. Следовательно, очевидна необходимость своевременной внешней поддержки, укрепляющей средовые и личностные ресурсы, способствующей социально адаптивному развитию подростка.

При изучении подростковых стратегий преодоления  авторы чаще фиксируют преобладание эмоционально ориентированных форм преодоления. Дефицит конструктивных стратегий объясняется психологическими особенностями возраста.

Что касается интеллектуальных стратегий, то они возрастают постепенно с переходом подростка на уровень теоретичного, абстрактно-логического мышления (12-14 лет).

К старшему подростковому возрасту человек  научается использовать такие конкретные механизмы совладания с внутренним напряжением, которые используют взрослые люди. Например, взаимодействуют с продуктами человеческого творчества (читают книги, слушают музыку, ходят в кино) или творчески самовыражаются (пишут стихи, поют, рисуют). Постепенно подростки все больше прибегают к обдумыванию и осмысливанию затруднительных ситуаций. Межличностное общение со сверстниками, которое порой находится на уровне глубоко интимных отношений, стимулирует обсуждение и всестороннюю рефлексию самых разнообразных трудностей подростка.