Природа политической власти

План 

Введение…………………………………………………………………………….3 

1. Природа политической власти, ее виды………………………………………...5

2. Субъекты, объекты и ресурсы власти. Механизм ее осуществления…….….14

3. Политическое господство, эффективность и легитимность власти. Типы легитимности…………………………………………………………………….…21 

Заключение………………………………………………………………………...28

Список  литературы…………………………………………………………...…..30 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

     Власть  — центральное понятие политической теории. Политическое знание развивалось, прежде всего, из осмысления сущности, направленности, механизма властных отношений в обществе. Для М. Вебера «политика... означает стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства, между группами людей, которые оно в себе заключает».

     Власть - это форма влияния. Самих по себе форм влияния-воздействия одного явления  на состояние другого — великое  множество, но для нас интересно  влияние именно как социальное отношение: когда взаимодействуют субъекты и результатом такого взаимодействия становится изменение поведения одного из них, такое влияние может быть как непреднамеренным, осуществляется как бы само самой (многие виды морального авторитета), так и преднамеренным, когда воздействие осуществляется с определенной целью. Власть — это вид преднамеренного влияния, она носит волевой характер и опирается на санкции — разнообразные меры воздействия, применяемые как для поощрения одобряемого поведения, так и для блокирования, прекращения не одобряемого, она «выражает способность субъекта обеспечить подчинение объекта в соответствии со своими намерениями».

     Во  власти справедливо видят способность  действовать с определенными  последствиями под влиянием программ, технологий, рациональностей; в таком  качестве она преобразует человеческую энергию из скалярной, ненаправленной — «векторную, направленную величину, превращает ее в действие, способное к реализации цели.

     Власть  представляет собой сочетание разнородных  характеристик и форм, но все они  представляют собой сочетание убеждения — когда задана, цель властвования принимается, разделяется подвластными, и принуждения — когда власть осуществляется вопреки их воле. Их сочетание формирует разнообразие черт власти, среди которых действия и структура, ассимиляция и коммуникация, продуктивность и репрессивность; а также «способность создавать различия», «сделать что-то», определять социальное пространство других.

     Целью данной контрольной работы является изучение природы политической власти,  субъектов, объектов и ресурсов власти и таких понятий как политической господство, эффективность и легитимность власти. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Природа политической  власти, ее виды.

     Амбивалентность феномена власти.

     Таинственные  загадки и парадоксы политической власти, выступающей одновременно и целесообразной силой, и злой волей, занимали умы и философов, и писателей. Крупнейшие мыслители Гомер и Шекспир, Гете и Гегель, Ницше и Достоевский, Сартр и Кафка в социально-философских или литературно-художественных произведениях, каждый по-своему, пытались приоткрыть завесу над этой, далеко не познанной и не разгаданной стороной жизни общества и человека. Почему власть играет двойственную, амбивалентную роль, бывая то необходимым и целесообразным механизмом общения людей, управления обществом, то, выступая в качестве злой и дегуманизированной силы, как это было два десятилетия назад в Кампучии, где «революционный режим» от имени народной власти уничтожил едва ли не треть или четверть населения страны.

     Именно  эта мысль противоречивой двойственности власти проходит практически через все крупные концепции и теоретические размышления о ее природе в истории политической мысли. Уже в Древнем Китае Конфуций и Мо-Цзы обращают внимание на божественную и естественную стороны происхождения власти и на необходимость существования власти как механизма общения между людьми, регулятора отношений господства и подчинения между управляющими и управляемыми. Конфуций (551-479 гг. до н. э.) традиционно придерживается понимания власти как божественного – «повеления неба» - установления, дает ей при этом патриархально-патерналистскую трактовку и уподобляет иерархическую власть императора над подданными отеческой власти старшего, главы семьи или рода, над младшими его членами¹.

     Большинство идей и концепций, трактующих политическую власть, а также самих определений категории «власть» в ранней истории политической мысли в первую очередь связаны с необходимым порядком и согласием между людьми, управлением и целесообразным регулированием человеческих отношений.

     Мо-Цзы (479-400 гг. до н. э.) исходит из более рационалистической интерпретации природы власти, едва ли не первым в самом общем виде высказывая идеи об ее «естественном происхождении» и «общественном договоре», отмечая при этом, что в качестве властителя люди выбрали самого мудрого и добродетельного человека Поднебесной и сделали его «Сыном Неба» для того, чтобы создать систему управления и преодолеть социальный хаос, который наблюдался среди людей, живших подобно диким зверям. Аналогично рассуждает и Аристотель в «Политике», когда пишет, что властный механизм необходим для организации и регулирования общения между людьми, поскольку «верховная власть повсюду связана с порядком государственного управления». Аристотель (в противоположность Конфуцию) отличает господскую и семейную власть от власти общественной или политической².

     Затем уже в Новое время идея целесообразности механизма государственной власти находит более развернутое обоснование в теории «общественного договора». Один из ее создателей, английский мыслитель писал о необходимости организации общей власти путем соглашения «каждого человека с каждым другим для преодоления естественного состояния «войны всех против всех». Гармония «может быть воздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло свести все воли граждан в единую волю». Из этой же самой идеи «общественного договора» исходил и Ж.-Ж. Руссо, наделяя, однако, властью не единоличного государя-суверена, а народную ассоциацию, выражающую волю всего народа как равнодействующую частных воль людей.

     Но  уже в ранние периоды истории  политической мысли была замечена и  вторая сторона феномена власти, а  именно ее отчуждающая и отчужденная природа. Тот же Аристотель (а позднее Монтескье) отмечает опасность злоупотребления властью, отчуждения ее от рядовых граждан, когда обладающие властью используют ее для своей частной пользы вместо общего блага. Рецепты преодоления властного отчуждения предлагались самые разные: от идеи «смешанной» власти (Полибий, Макиавелли) и разделения властей (Локк, Монтескье, Гегель) до полной ликвидации государственной власти вместе с государством (Годвин и Штирнер, Бакунин и Кропоткин). Гегель, определяя государственную власть как «всеобщую субстанциональную волю», вместе с тем, для пользы гражданского общества и оптимизации управления, считает необходимым функциональное деление власти на законодательную, отражающую общие интересы, правительственную, связывающую общее с отдельными, особенными случаями, и, наконец, княжескую, объединяющую всеобщее, особенное и специфическое начала в единую систему государственного механизма, преодолевающего в силу этого узость эгоистических интересов.

     Классификация интерпретаций власти.

     С периода становления и развития марксизма уже можно говорить о начале современной эпохи в трактовке природы политической власти. Многочисленные концепции власти в современной специальной литературе классифицируются по ряду оснований. Прежде всего, концептуальные подходы к интерпретации политической власти, с пониманием их условности и относительности, можно было бы разделить в логико-гносеологическом аспекте на два больших класса: 1) атрибутивных концепций, трактующих власть как атрибут, субстанциальное свойство субъекта, а то и просто как самодостаточный «предмет» или «вещь»; 2) реляционных доктрин, дающих объяснение власти как социального отношения или общения как на элементарном, так и на сложном коммуникативном уровне. Атрибутивно-субстанциальные концепции власти, в свою очередь, условно подразделяются на: 1) потенциально-волевые; 2) инструментально-силовые и, с известной оговоркой, 3) структурно-функциональные подходы.

     Волевые концепции рассматривают власть как потенциальную способность  или возможность навязывать волю какого-либо политического субъекта другим. Такой подход особенно характерен для традиции немецкой политической мысли. Гегель и Маркс, Фихте и Шопенгауэр, Ницше и Вебер прибегают к волевой способности в самых разных, порой полярных определениях власти (например, как «воли экономически господствующего класса» К. Маркса или «энергии и воли сверхчеловека» Ф. Ницше и т. д.). Классическое определение категории «власть» дает М. Вебер, который понимает ее, как «любую возможность проводить внутри данных общественных отношений собственную волю, даже вопреки сопротивлению, вне зависимости от того, на чем такая возможность основывается». Строго говоря, такое определение власти при желании можно интерпретировать и как «волевое отношение», но акценты у М. Вебера, так же как и у Г. Гегеля или у К. Маркса, все же смещаются на трактовку се как некоего потенциала политического субъекта, обладающего особыми субстанциальными качествами носителя власти.

     Во  многих волевых определениях и подходах к власти ставится вопрос о средствах ее реализации и способах ее «распредмечивания», инициируя тем самым ее инструментально-силовое понимание, связанное уже с англо-американской традицией. В «Левиафане» Т. Гоббса власть, которой обладает суверен, представляет собой не столько некий абстрактный потенциал, сколько реальное средство принуждения, форму силового воздействия. «Определение власти Т. Гоббса, в котором чувствуется влияние механики, является инструментальным. Для Гоббса власть - это скорее «власть сделат», чем «власть над людьм», она направлена к объектам желания, к результатам деятельности...»³. Такой же трактовки власти как реальной силы и средства реализации воли придерживаются и сторонники бихевиоралистской «силовой модели» власти американской школы «политического реализма», которые и во внутренней (Д. Кэтлин), и в международной (Г. Моргентау) политике исповедуют взгляд на публичную власть как на силовое воздействие политического субъекта, контролирующего определенные ресурсы и (при необходимости) использующего даже прямое насилие и принуждение.

     И, наконец, в современной политической теории разработаны системный и структурно-функциональный способы интерпретаций власти, которые мы можем увидеть в работах Т. Парсонса, Д. Истона, Г. Алмонда, М. Крозье и др. По Т. Парсонсу, власть представляет собой особенное интегративное свойство социальной системы, связанное с поддержанием ее целостности, координацией общих коллективных целей с интересами отдельных элементов, а также обеспечивающее функциональную взаимозависимость подсистем общества на основе консенсуса граждан и легитимизации лидерства.

     Рядом с атрибутивно-субстанциальными дефинициями  власти тесно соседствуют реляционные подходы к трактовке се как социальных отношений, которые порой достаточно тесно переплетаются с предыдущими определениями (как, например, в бихевиорализме). Во-первых, это бихевиоралистский подход, редуцирующий все многообразие властного общения к совокупности властных отношений между двумя индивидами-акторами и их волями. Бихевиориалисты Г. Лассуэлл и А. Каплан включают в конструкцию власти такие компоненты и признаки, как: 1) контроль над ресурсами, 2) участие в принятии решений и 3) обладание волей и влиянием. Они определяют власть как отношение двух акторов следующим образом: А имеет власть над В в отношении ценностей К, если А участвует в принятии решений, влияющих на политику В, связанную с ценностями К. Таким образом, власть становится отношением двух воль и влияний, при котором одна сторона навязывает другой свое решение⁴.

     К этим взглядам примыкают и так  называемые интеракционистские концепции, согласно которым властное отношение выполняет роль своего рода стабилизатора в совокупной системе общественных отношений, пронизывая ее всю «насквозь», регулируя конфликты, упорядочивая постоянно возникающие противоречия по поводу распределения и перераспределения материальных и прочих ресурсов (К. Шмитт, Р. Дарендорф, Л. Козер и др.) и обеспечивая тем самым социальное равновесие.

     Наконец, пожалуй, к наиболее сложным и  комбинированным подходам можно  отнести коммуникативные (X. Арендт, Ю. Хабермас), а также постструктуралистские (М. Фуко, II. Бурдье) концепции власти, рассматривающие последнюю как многократно опосредованный и иерархизированный механизм общения между людьми, разворачивающийся в социальном поле и пространстве коммуникаций. X. Арендт отмечает в связи с этим, что власть - это многостороннее, тотальное общение, а не собственность или свойство отдельного политического субъекта, связанное с необходимостью организации согласованных общественных действий людей, основанных на преобладании публичного интереса над частным. В отличие от подобного осуществления идеального принципа властного консенсуса Ю. Хабермас считает, что власть как раз является тем самым механизмом опосредования возникающих противоречий между публичной и частной сферами жизни, обеспечивая, как и деньги, воспроизводство естественных каналов коммуникаций и взаимодействий между политическими субъектами.