Политические портреты современных российских лидеро

Но  идеальные образы скорее показывают ценности и установки людей по отношению к политическим лидерам, чем выясняют причины, почему они  проголосовали за одного, а не за другого. Доказательством этого  во многом является то, что исследования как ФОМ, так и ВЦИОМа при сравнении  идеального президента с реальными  политиками показывают, что все они  достаточно далеки от идеального образа. Однако при сравнении такого облика идеального президента с реальными  кандидатами по тем же самым критерием  мы получим, что все они по большинству  параметров достаточно далеки от идеального образа. Возникает вопрос: на основании  чего тогда делают выбор избиратели? Может быть, при оценке реальных политиков в головах респондентов существует совсем иная шкала оценок.

Российский  исследователь В.В. Лапкин считает, что дело совсем не в том, что у людей меняется представление о политическом лидере, хотя отметим, что этот факт тоже нельзя недооценивать, а в том, что недостаточно разработаны методы исследования личных предпочтений граждан.

Можно согласиться с точкой зрения Лапкина, что вопрос о том, какие же именно качества политиков приводят к успеху, скорее остается открытым. И одним из важнейших вопросов действительно остается тот, «какие черты формируют прямую или обратную корреляцию с его электоральным рейтингом, а какие – нейтральны»?

Для более точного восприятия установок  избирателей В.В. Лапкин предложил использовать кроме традиционного вопроса «за кого вы будете голосовать в ближайшее воскресенье?» еще один – за кого вы не будете голосовать ни при каких обстоятельствах.

Аналитики ВЦИОМа в свою очередь предположили, что надо скорее изучать не близость того или иного политика к идеалу, а скорее сравнивать реальных политиков  между собой. Выделяя 16 основных черт (опыт политической и хозяйственной деятельности, волевые качества, профессионализм, государственный подход к решению проблем, способность следовать четкой последовательной политической линии, активность, энергичность, стремление к порядку, культура, образованность, умение связанно излагать свои мысли, независимость, готовность защищать интересы простых людей, личное обаяние, честность, порядочность, бескорыстность и гибкость), они показывают, что каждый из политиков по каким-то критериям превосходит других. Так, например, Лужков видится как опытный хозяйственник, способный решать проблемы с государственных позиций и имеющий личную привлекательность. Лебедь – волевой, мужественный, плюс ассоциирующийся со стремлением к порядку (по мнению Седова – это является его важнейшим имиджевым ресурсом, поскольку соблюдение законов на сегодняшний день стало идеей, объединяющей максимальное число россиян (39%). Явлинский выделяется из всех своей культурой, образованием, умением связанно излагать свои мысли, но лишенный хозяйственного опыта и волевого напора, необходимого лидеру. Зюганову не отказывают в опыте политической деятельности и четкому следованию политической линии и готового защищать интересы простых людей, но также отказывают ему в опыте хозяйственной деятельности. Исследователи задаются вопросом о том, какие качества окажутся решающими, полагают, что надо оценивать не каждое качество по отдельности, а сумму положительных оценок, даваемых по всем характеристикам. Так, например, по исследованию декабря 1998 – максимальное количество баллов набирали Лужков и Лебедь, Зюганов и Явлинский от них отставали, а число положительных оценок, даваемых Черномырдину, было настолько меньше, что вряд ли позволяло считать его одним из фаворитов президентской гонки. Скорее плюсом этой методики было то, что данные по сумме положительных черт коррелировали с вероятностью голосования за них.

Как тут не вспомнить исследование Д. Киндера, который также отмечал несоответствие между восприятием образов реальных политиков и идеальных прототипов. Для наших опрошенных скорее характерно высказывание, что, конечно, хорошо бы, чтобы он был именно таким, а не другим, но, с другой стороны, выбирать все равно приходится из реальных политиков. Для нашего массового сознания во многом характерно высказывание «все они плохи, но выбирать все равно приходится».

В исследовании, проведенном под руководством Е.Б. Шестопал в феврале и ноябре 1998 г., мы тоже пытались выяснить, насколько образ того или иного политика близок к образу идеального президента. Ответ на этот вопрос складывался как из оценок различных качеств того или иного политика, так и оценок перспектив занятия этим политиком президентского кресла.

Так, например, лишь небольшая часть респондентов считала, что «Лужков – это  правитель по своей сути», гораздо  больше опрошенных отмечали качества, которые ему могут и помочь в этом и помешать.

Так, опрошенные замечали, что для президента «нужен административный опыт, а Лужков вырос на этом», «умение соблюдать расстановку и баланс сил». Также положительным качеством считали хитрость, которые наши респонденты трактуют как способность к манипуляции. В отличие от Лужкова, Лебедь «будет крушить направо и налево», а Явлинский – «слишком прямолинеен». Президент должен быть развит неодносторонне и понимать что-нибудь в политике». Лужкову эти качества также приписываются (вообще стоит отметить, что одним из отличий восприятия октября 1998 от февраля 1998 и марта 1997 служит то, что увеличилось число политических характеристик, воспринимаемых со знаком плюс. Так, если большинство критических замечаний на прошлых этапах исследования было вызвано именно оценкой его политических взглядов – Севастополь, Крым и т.п., то в октябре 98 года это воспринимается положительно).

Также одним из качеств, необходимых президенту, называют простоту, близость к народу – причем в данном случае имеется  в виду скорее не отражение интересов  народа, что имеют в виду опросы ФОМ, а другое – именно чувство  близости (схожести) с народом: «тайны мадридского двора может и  есть, но он (имеется в виду Лужков) все время на людях, близок к народу, такой же как, и все». Об этом писал и один из аналитиков «Известий» – И. Мильштейн, отмечая близость образа мысли Лужкова с обычным москвичом по вопросу приезжих, – «Понаехали тут», – говорит среднестатистический москвич, гуляя по Александровскому саду, и благодарным крестиком метит Лужкова в избирательном бюллетене. И тут же с интересом выслушивает мнение градоначальника насчет наших угнетаемых граждан в Латвии и в Крыму, которых он, среднестатистический, на порог не пустит. Лужков воспринимается как свой, близкий и понятный. Именно поэтому респонденты негативно отнеслись к катанию Лужкова на роликах, что существует некоторый архетип, что этот вид спорта воспринимается как элитарный. Зюганов, как и Лужков, воспринимается как политик, способный отражать интересы народа, он «один из нас». У красноярского губернатора Лебедя, наоборот, – излишняя простота воспринимается как недостаточная сложность, а слишком большая «сложность» Явлинского воспринимается как недостаток: слишком непонятен и слишком сложен.

Есть  и другие несоответствия в восприятии Лужкова с образом идеального президента – так некоторые респонденты  просто констатируют «солидный, говорит  и одевается хорошо, но с президентом  не ассоциируется. Другие называют более  конкретные качества – «не деятель  государственного масштаба, нет опыта  в международных делах, не хватает  широты и излишняя простота». Любопытно, что именно эти же качества называли и некоторые аналитики, отмечая  как позитив, например, переход Ястржембского  в команду Лужкова.

Удивительно, что при оценке реальных перспектив люди как бы уходят от сравнения  реальных кандидатов с их желаемым образом, а начинают сравнивать их между  собой, исходя из раскладов политических сил. Так, например, в сравнении с  Лебедем – Лужков нравится больше, что во многом объясняется тем, что  большинство наших респондентов были москвичами.

Оценивая  красноярского губернатора Лебедя, опрошенные отмечают его способность навести порядок и крепкую руку, что, по их мнению, соотносится с образом идеального президента.

Но  респондентам также не нравится излишняя простота Лебедя «политика должна выделять культура, манеры, сложность», отсутствие хозяйственного опыта также воспринимается негативно.

Опрошенные  не отрицают способности Лебедя навести  порядок, «в стране кризис, нужна жесткая  рука», но голосовать за него они не очень-то хотят, для них характерно утверждение – «народ попроще, проголосует за Лебедя», т.е. они как бы снимают с себя ответственность за возможность этого. Более того, – то, что Лебедь стал заниматься делами Красноярского края, а не большой (федеральной) политикой скорее позитивно оценивается опрошенными.

Политический портрет  лидера

При составлении политического  портрета лидера так или иначе делаются акценты на определенных аспектах его жизнедеятельности, которые должны соответствовать целям и задачам портретной диагностики. Поэтому представляется важным рассмотреть вопрос о типологии портретных характеристик лидера.

Политико-идеологический (политико-мировоззренческий) портрет представляет собой результат  диагностики статуса, потенциальных  возможностей и политического влияния  лидера как представителя (или главы) определенного политико-идеологического  течение в обществе. В этом случае жизненный путь, элементы политической, служебной и деловой карьеры, контакты, публичные выступления  лидера будут рассматриваться через  призму его принадлежности к политической (общественной) организации, в которую  он входит или которой сочувствует, или же с позиций соответствия-несоответствия определенным идеологическим постулатам. Имея в виду эти общие методологические ориентиры, при составлении политико-идеологического  портрета представляется важным проследить основные этапы карьеры лидера как  вехи институционально-политического  оформления его мировоззренческой  позиции или же – в случае идеологических метаний лидера – как констатацию  определенного диссонанса между  его корпоративной принадлежностью  и эволюционирующими политическими  взглядами. При этом не следует забывать, что такая общая линия портретной диагностики лидера может быть ослабленной  в том случае, если мы имеем дело с ярко выраженным идеологическим прагматизмом или же со стабильно конъюнктурным  стилем политической деятельности. Это  отнюдь не значит, что мы должны отказаться от портретной диагностики политико-идеологического  характера. В этом случае необходимы тщательный анализ противоречий и несоответствий публичных заявлений политика на идеологические темы и моделирование диапазона идеологических (мивоззренческих) колебаний.

Наиболее целесообразно при  составлении политико-идеологического  портрета использовать метод аналитической  интерпретации биографических данных, контактов, связей, а также иных форм политической активности лидера. При  этом важно иметь в виду, в каком  стиле проводится портретная диагностика  – в информационном или же ценностном.

При использовании первого варианта речь обычно идет об удовлетворении потребности  пользователя в сгруппированной  и верифицированной информации с  акцентом на событиях и фактах политической деятельности лидера. В этом случае комментарий должен быть лапидарным, необходимо сакцентировать внимание пользователя на соответствии тех или иных действий и высказываний лидера определенным моделям политико-идеологического поведения, принятым в данном обществе.

Если же используется второй вариант  составления портрета, то тогда пользователь должен иметь возможность найти  в нем более развернутую аналитическую трактовку идейных, политических, художественно-эстетических взглядов лидера, включая его увлечения.

Последнее обстоятельство может иметь  существенное значение для уяснения деталей политико-идеологического  портрета. Например, определив, каков  круг досугового чтения лидера, можно  составить представление о характере  и направленности эволюции (коррекции) его мировоззрения.

При всем многообразии возможных подходов к составлению политико-идеологических портретов было бы целесообразно  определить общую (принципиальную) схему, которая послужила бы неким методологическим ориентиром, упрощающим как саму процедуру  диагностики, так и ее восприятие пользователем. Основными элементами этой схемы являются информационный и идеологический ряды, представляющие собой два относительно автономных компонента описываемого типа политического  портрета.

Информационный ряд должен соответствовать  критериям оперативности, достоверности  и полноты сведений, которые аналитик готовится интерпретировать. Он включает в себя, как правило, два элемента: описание фактов и событий и комментарий  к ним. Под комментарием в настоящей  статье понимается максимально объективированное  объяснение информации о политической деятельности или же поведении лидера, лаконичное и точное по своей форме. Именно комментарий является своего рода переходом к идеологическому  ряду.

Идеологический ряд представляет собой обстоятельную и развернутую  интерпретацию изложенных сведений о лидере. Здесь может быть использован  целый арсенал методов обоснования  и аргументации: сравнительные характеристики, стратегическая аналитика, экспертные оценки и др. Этот ряд может быть как сконцентрирован в определенном разделе политического портрета, так и рассеян по отдельным информационным массивам.

В случае, если у составителя политического портрета возникла необходимость дополнить характеристику лидера оценочными суждениями (как своими собственными, так и экспертными), то описываемый тип портретной диагностики обычно дополняется аксиологическим рядом, в котором автор пытается повлиять на оценку лидера со стороны пользователя.

При составлении политико-психологического портрета лидера особое внимание уделяется прежде всего взаимосвязи и взаимовлиянию особенностей психоэмоционального склада, темперамента, стиля мышления и других психологических компонентов лидера, с одной стороны, и его политической карьерой – с другой. В этом случае наиболее целесообразно переплетение событийной, фактологической информации о карьере лидера, его политическом поведении с интерпретацией психологического архетипа личности. Большое эвристическое значение в каждом конкретном случае может иметь адекватное выявление политико-психологического типа лидерства: определив тип лидерства, можно таким образом построить политико-психологический портрет, чтобы его содержательные характеристики благодаря исходной гипотезе приобретали бы логическое обоснование, могли бы быть концептуализированы, что и составит в конечном счете сам результат диагностики.

В то же время исторический портрет  лидера весьма интересен, если мы имеем  дело с ретроспективным политическим исследованием. Данный тип портрета может включать в себя элементы описанных  выше типов портретной диагностики. Однако первостепенное значение в нем  будет уделяться хронологической  последовательности тех или иных событий в политической, служебной  или деловой карьере лидера, его  контактов с другими людьми, оказавшими влияние на ключевые моменты его  жизненного пути. Такой же хронологический  подход характерен и для возможной  политико-идеологической составляющей исторического портрета, когда мы можем проследить весь цикл эволюции мировоззрения и идеологических предпочтений лидера не только на основании  публичных, иногда конъюнктурных высказываний, но привлекая к анализу дополнительные источники: воспоминания современников, дневники, письма и т.д.

Важная характеристика исторического  портрета состоит в том, что в  нем обязательно присутствует аксиологический  ряд: оценочные суждения (как воспроизводимые  мнения современников, так и суждения составителя) об исторических масштабах  личности, той роли, которую данный лидер сыграл в политическом процессе. Отсюда большой удельный вес имеют  исторические сведения фонового значения, общая характеристика исторической эпохи, в которую жил тот или  иной политический деятель.