Политическая идеология, и ее роль в жизни общества

    В-шестых, идеология выполняет важные социально-психологические функции, о которых речь шла выше.

    Для реализации в жизнь перечисленных  функций политическая идеология  должна опираться на мощную систему  средств и методов идеологического  воздействия, производства и распространения  идейно-политических концепций.

    Усиление  влияния неоконсервативной идеологии в США во второй половине 70-х – 80-е годы было бы невозможно без хорошо налаженной работы щедро финансируемых бизнесом исследовательских организаций, так называемых мозговых трестов (think tanks), таких как Heritage Foundation, Американский предпринимательский институт (самое богатое исследовательское учреждение в Америке), Институт современных исследований в Сан-Франциско и др. Неоконсервативные идеи широко пропагандировались средствами массовой информации, причем не только консервативного направления. Неоконсерваторы смогли укрепить свои позиции в университетах, в том числе в таких престижных, как Гарвардский, Беркли, Чикагский, Стэндфордский, Массачусетский технологический институт. Другими словами, была заблаговременно создана своеобразная инфраструктура, способствовавшая быстрому и эффективному распространению неоконсерватизма в США, когда в этой стране сложились благоприятные условия для данной идеологии. 
 
 
 

    3. Идеология и миф,  идеология и утопия 

    Для формирования более четкого представления  о политической идеологии мы должны сравнить ее с близкими по значению духовными явлениями и, прежде всего, с мифом и утопией.

    По  мнению П.Бергера, идеологии – это  секуляризированные религии, выражающие фундаментальные мифы современной  технологической, массовой цивилизации. Он признает, что за идеологическими движениями стоят реальные интересы. Но, считает Бергер, поведение людей мотивировано не только интересами, а равным образом и идеями, убеждениями, ценностями. Различные идеологические позиции можно связать с определенными глубинными импульсами, которые лежат в их основе, а это означает, что они могут быть низведены до уровня мифов. «Миф», по Бергеру, -- это глубоко укорененный набор убеждений, который вдохновляет людей на социальные или политические действия. Он имеет сильный эмоциональный и религиозный компонент. В конечном счете, мифы пытаются найти ответы на вечные вопросы человечества: для чего человек живет в этом мире, как добиться спасения и т.д.

    Бергер  считает, что сведение идеологий  до уровня мифов не означает. Что не учитываются интеллектуальные претензии идеологий. Однако большинство людей в мире не интересуется интеллектуальными вопросами. Поэтому хорошо теоретически разработанные идеологии могут действовать менее успешно, нежели те, которые больше обещают. При этом Бергер ссылается на опыт коммунистической идеологии. Центральным мифом, отношение к которому определяет большинство современных идеологий, является миф прогресса, считает Бергер.

    Несмотря  на внешнюю привлекательность данной концепции, сведение идеологии к мифам является некорректным.

    Во-первых, миф – это порождение массового  коллективного творчества, в то время  как идеология – продукт творчества теоретиков, выполняющих социальный заказ. В мифе находит проявление массовое сознание, в идеологии – сознание групповое или индивидуальное.

    Во-вторых, миф иррационален, идеология –  продукт рациональной деятельности. И современному мифу присущи такие  характерные для первобытного мифа черты, как эмоциональная окрашенность мировосприятия, отсутствие четких границ между естественным и сверхъестественным, между прошлым, настоящим и будущим, между индивидуальным и коллективным.

    В-третьих, миф лишен критического измерения; он фиксирует конформистское отношение  человека к обществу. Идеология же может быть как апологетикой, так и бунтом, ересью по отношению к действительности.

    Различия  мифа и идеологии не должны абсолютизироваться. Мифы часто являются одним из источников идеологии, элементы мифосознания –  культ героя, мессианство, эсхатология  – достаточно часто присутствуют в идеологиях, обслуживающих авторитарные и тоталитарные режимы. Они были характерны, например, для идеологии сталинизма. На протяжении десятилетий в СССР культивировалась своеобразная светская религия со своими богами и героями, творившими чуть ли не геракловы подвиги, своими святыми и демонами, своей литургией и эсхатологией. «Культ личности, -- как пишет Баталов, -- был в сущности культом мифического творца мира. Он предполагал совершение всеми гражданами необходимых символических актов, от поклонов до коленопреклонений до молитв и жертвоприношений».

    Гораздо больше общего у идеологии и утопии. С одной стороны, идеология может  быть насыщена утопическими элементами, с другой – утопия может выполнять  идеологические функции, а именно служить  механизмом защиты данной социальной общности в идейном противоборстве с другими общностями, определять основные направления ее деятельности, сплачивать вокруг какого-либо проекта, лозунга и т.п. По мнению многих исследователей, утопия и идеология относятся друг к другу как вид к роду. Утопия — вид идеологии, идеологическая защита – функция утопии независимо от того, осознается это утопистами или нет.

    Однако  подобная интерпретация взаимосвязи  идеологии и утопии находится  в противоречии с точкой зрения известного немецкого социолога Карла Мангейма, автора работы «Идеология и утопия» (1929).

    По  мнению Мангейма, утопичным является только то сознание, которое не только трансцендентно по отношению к бытию, но и взрывает его. Здесь лежит  главный водораздел идеологии и  утопии. В ходе исторического развития люди значительно чаще ориентировались на трансцендентные бытию, чем на имманентные ему факторы (любовь к ближнему в христианстве в условиях феодального крепостничества; равенство при казарменном социализме). Идеологическое сознание выходящее за пределы бытия, но не враждебное ему позволяет приспособиться к этому несоответствию идеала и реальности. Это происходит тремя основными путями:

    -- субъект искренно не способен  увидеть несоответствие между  своими представлениями и действительностью;

    -- субъект добросовестно заблуждается (лицемерит либо идет на самообман);

    -- у субъекта вырабатывается чисто  идеологическая установка на  сознательный обман других и  сознательное притворство.

    Идеологиями Мангейм называет те трансцендентные  бытию представления, которые de facto никогда не достигают реализации своего содержания, как, например, любовь к ближнему при крепостничестве.

    Утопии  также трансцендентны бытию; однако, они не являются идеологиями, т.е. не являются ими в той степени  и постольку, поскольку своим противодействием им удается преобразовать существующую историческую действительность, приблизив ее к своим представлениям.

    Развивая  некоторые идеи анархиста Ландауэра, Мангейм разработал концепцию исторического  процесса, который является лишь постоянно возобновляемым вытеснением «топии» (социального порядка), возникающей внутри нее утопией. Путь истории проходит, таким образом, от одной «топии» через утопию к другой «топии».

    Мангейм выделил следующие исторические типы утопий, последовательно сменявших друг друга и трансформировавшихся в идеологии: хилиазм анабаптистов (вера в 1000 летнее царство Божие на земле), либерально-гуманистическую идею, консервативную идею, социалистическо-коммунистическую идею. Каждая из этих утопий опиралась в своем развитии на определенные социальные силы, восходящие социальные классы, за исключением консерватизма. Зрелая стадия общественного развития всегда связана с интеграцией большинства социальных аутсайдеров в систему, терпимостью к многообразию точек зрения на мир, смягчению социальной напряженности. В конечном итоге это должно привести к вытеснению утопий и утопического сознания, наступлению стадии «прозаичности». Впрочем, Мангейм не настаивает на гипотезе «конца истории». Он видит возможности выдвижения новых утопий социальными аутсайдерами и интеллектуалами, узкой, замкнутой в себе духовной прослойкой, отвергающей конформизм и склонной или к протесту или к уходу от реальности в романтическое прошлое или чистый утопизм теорий. 

    4. Классификация современных идеологических течений 

    В современном мире существует множество  идейно-политических течений, идеологий. Классифицировать их можно, опираясь на различные критерии.

    Марксизм  при классификации идеологий  исходит, прежде всего, из классового критерия. Внеклассовой или надклассовой идеологии в классовом обществе быть не может. Это, однако, не означает, что все многообразие идейно-политических доктрин должно быть сведено к конфронтации буржуазного и пролетарского мировоззрений. Существуют разнообразные идеологические течения, выражающие интересы различных отрядов буржуазии, промежуточных средних слоев, а также различных отрядов в рабочем движении. Это должно учитываться при классификации идеологий.

    П. Бергер предлагает избрать в качестве критерия классификации современных идеологий их отношение к социальному прогрессу – центральному мифу человеческой цивилизации. Одну группу составляют идеологии, которые предлагают решение проблем человечества в рамках «мифа о прогрессе»; другую – идеологии контр-модернистские, отвергающие идею прогресса, например, консерватизм; наконец, третью – те идейно-политические течения, для которых характерен синтез модернизма и контр-модернизма (неоконсерватизм).

    Еще одним критерием классификации  может быть отношение идеологии  к социальным изменениям вообще. В таком случае мы должны выделять:

    - охранительные, или консервативные, идейно-политические течения, склонные  охранять, беречь уже существующее, привычное;

    - идеологии, стремящиеся к радикальным  общественным преобразованиям, будь  то прогрессивным или реакционным;

    - течения, которые сочетают обе  тенденции, то есть стремятся  к обновлению общества через  приспособление его к новым  условиям и потребностям жизни  (обновление через реформы), сохраняя  при этом фундаментальные ценности.

    Интересно, что в таком случае наибольшие различия будут наблюдаться не между крайними радикалами, стремящимися к тотальному обновлению общества или к полной реставрации старого, а между умеренными идейно-политическими течениям и радикальными. Например, между умеренным консерватизмом и либерализмом с одной стороны и коммунизмом и национал-социализмом с другой.

    Известный советский историк-диссидент Андрей Амальрик, автор нашумевшей книги  «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» в середине 70-х годов  опубликовал в одном из западных изданий статью «Идеология в советском обществе». Несмотря на 20-летний временной отрезок, статья эта не устарела и дает возможность составить представление об особенностях зарождения и развития идеологического плюрализма в постсоветском обществе, которое мы наблюдаем в настоящее время.

    Политическая  теория утверждает, что в условиях тоталитарного режима может существовать только одна идеология, прикрывающая господство нового правящего класса. В Италии 20-30-х годов такой идеологией был фашизм, в Германии – национал-социализм, в СССР – марксизм-ленинизм. Однако уже в 50-е годы стал ощущаться процесс постепенного размывания тоталитарной твердыни. Причем, прежде всего он шел в духовной сфере. И в этом не было ничего необыкновенного, поскольку всякой политической революции предшествует революция духовная. Духовной революции, которая началась в СССР в годы перестройки, предшествовал так называемый утробный период ее созревания. Он включал в себя следующие процессы:

    1) Возрождение не связанных или слабо связанных с марксизмом идеологий. Одна группа этих идеологий ориентировалась на Запад, на либеральные ценности, другая – на возрождение дореволюционных российских ценностей, а также национализма в республиках СССР.

    2) Изменение официальной идеологии, превращение ее в камуфляж, прикрывающий прагматизм деидеологизированной части правящей элиты.

    Чтобы нагляднее представить идеологическую ситуацию в посттоталитарном обществе, изобразим ее графически. Схема идеологий  должна включать в себя три идеологических уровня:

    1. суперидеологии, или социальные  философии;

    2. собственно идеологии, или политические  доктрины;

    3. суб-идеологии, или идеологии-чувства.

    К числу суперидеологий можно отнести: социализм, национализм и либерализм. Эти суперидеологии не отделены одна от другой непроходимыми преградами и в какой-то степени могут переходить одна в другую. На схеме они образуют внешнюю окружность.

    Среднюю окружность образуют собственно идеологии, не носящие столь универсального характера и имеющие специфическую  окраску. В них можно наметить «правое» и «левое» крыло, через которое каждая из них связывается с соседними.