Ядром демократической политической культуры является, следовательно, идея суверенитета народа и вера в наличие и действенность правил выражения протеста и несогласия в случае, если таковые налицо.      

В авторитарной политической культуре государство, как бы оно ни было организовано и кто бы его ни возглавлял (царь, император, президент, группа олигархов или совет выборных представителей, т. е. парламент), рассматривается подданными или гражданами как господствующая сила, решениям и указаниям которой нельзя не подчиняться. Политическая свобода здесь, как правило, сводится к высказыванию мнений, не противоречащих точке зрения властей. Здесь часто тоже существуют установленные процедуры выражения протеста и недовольства, но они, как правило, носят формальный характер и либо выполняют роль предохранительных клапанов, позволяющих дать выход накопившемуся народному недовольству, либо служат выявлению и исправлению мелких недостатков, не определяющих генеральные линии государственной политики (как это было в Советском Союзе). Граждане в большинстве своем лишены иллюзий относительно возможности собственного влияния на политику. Их права по отношению к властям, даже если они записаны в основополагающих государственных документах, на практике не могут быть реализованы. 
      Поскольку реальных путей выражения протеста и противодействия властям практически не существует, то и сколько-нибудь систематических представлений о ситуациях и формах протеста в таких политических культурах нет. И протест — если он достигает определенной степени остроты — принимает стихийные формы, которые опасны для государства и могут вести к его разрушению.      

Последний момент очень важен. Если в демократической  политической культуре наличие общепризнанных каналов выражения протеста и  недовольства порождает согласие властей  и граждан и гарантирует дальнейшее существование государства, то в авторитарной культуре отсутствие таких каналов ведет к конфликту граждан с собственным государством и подрывает его существование.      

Правда, в демократической культуре именно в силу ее открытости и восприимчивости к мнению граждан возникает другая опасность. Недовольство граждан, возникшее по причине усиленной идеологической пропаганды со стороны радикальных групп, может привести вполне демократическим путем к ликвидации демократии и установлению авторитарного государственного устройства, что и было реализовано в 30-е гг. прошлого века в Германии, когда к власти путем демократических выборов пришел Гитлер.      

Революционная политическая культура состоит в способах поведения и лежащих в основе этого поведения представлениях о том, что самым правильным способом решения политических проблем и конфликтов является полное и коренное преобразование существующих социального, морального и экономического порядков.      

При этом считается, что, чем радикальнее  революция, тем она последовательнее. Лучший способ решения всех проблем — тотальный слом старого государства и старой морали и построение на их месте всего совершенно нового. Революционная политическая культура противостоит как демократической, так и авторитарной. Обе эти культуры предполагают стабильность и организованность. Настоящей революционной культуре чужды стабильность и организация. Ее идеал — анархия и разрушение.      

Вместе  с тем революционная политическая культура не есть жажда разрушения сама по себе. Как правило, носители революционной культуры движимы благородными целями освобождения от социального гнета и преодоления замшелых догм, препятствующих свободному развитию человека. 
      Мессианская политическая культура основывается на мессианстве — такой ориентации мыслей граждан и государственной политики, которая исходит из представлений об изначальной предназначенности страны к осуществлению некой исключительной высшей миссии, будь то возведение башни до неба, покорение всей земли, возвещение истинной религии или построение нового общества, воплощающего в себе вековую мечту поколений. Приступам мессианизма подвержены многие страны и народы. Как правило, мессианистская политическая культура в ее прямом и явном виде не существует долговременно, но в латентной (скрытой) форме она составляет важный элемент многих авторитарных политических культур.      

Мессианизм, как правило, облегчает становление  и существование авторитарной политической культуры, поскольку обеспечивает часто  отсутствующее в авторитарных культурах единение государства и подданных в их стремлении к общей цели. Мессианская политическая культура порождает «вождей», т. е., если использовать терминологию политической науки, харизматических лидеров, вера в которых может поднять граждан на действительно небывалые свершения. Страна способна объединиться в едином порыве, в котором на фоне блистающих перспектив, обещанных вождем, всякие недовольства и несогласия представляются недостойной внимания мелочью, так же как скучным и незначительным кажется вопрос о формах и процедурах повседневного участия граждан в выработке политики.      

В патриархальной политической культуре подданные или граждане рассматривают отношения между собой и государством (или персонально главой государства) как отношения детей и заботливого отца. Политическая свобода, как правило, отсутствует, причем ограничена она в той же мере, в какой ограничена свобода детей в патриархальной традиционной семье. Послушание и следование указаниям властей обеспечиваются не репрессиями и формальным ограничением способов выражения протеста и недовольства (что характерно для политической культуры авторитаризма), а изначальным почтением и уважением к мнению отца. Противодействие властям трактуется не просто как нарушение дисциплины, а как аморальный проступок и карается не санкциями или не только санкциями со стороны государства, но моральным негодованием со стороны остальных подданных («детей» того же «отца»). Патриархальная политическая культура стабильна, однако стабильна она лишь до тех пор, пока жив «отец». Смерть «отца» означает исчезновение высшего морального авторитета и вследствие этого скорый распад самой зиждущейся на нем политической культуры.      

Элементом патриархальной политической культуры является патернализм — точка зрения, согласно которой задача государства состоит в заботе о гражданах или подданных и создании для них благополучия и процветания. По сути дела, патернализм господствует тогда, когда граждане перекладывают ответственность за свою жизнь с себя на государство. Патернализм встречается не только в патриархальной, но и в демократической и, чаще, в авторитарной политических культурах.       

Это краткое  перечисление основных типов политических культур не должно привести к выводу, что есть страны, где та или иная политическая культура существует в чистом виде. Как правило, политические культуры реальных стран представляют собой сочетание, иногда даже довольно противоречивое, политических культур разных типов. Не является исключением и Россия. Причем разные периоды российской истории демонстрируют, зачастую в ярком и отчетливо выраженном виде, преобладание каких-то отдельных типов политических культур.

Политические  культуры в истории  России

    "... Природа страны, - писал С.М. Соловьев, - имеет важное значение в истории  по тому влиянию, какое оказывает она на характер народный... Природа, более скупая на свои дары, требующая постоянного и нелегкого труда со стороны человека, держит последнего всегда в возбужденном состоянии: его деятельность не порывиста, но постоянна; постоянно работает он умом, неуклонно стремится к своей цели; понятно, что народонаселение с таким характером в высшей степени способно положить среди себя крепкие основы государственного быта, подчинить своему влиянию племена с характером противоположным"².

    Спецификой выживания в условиях этой "скупой" природы и стало знаменитое "коллективное начало". Только община (вервь), связанная принципами взаимозависимости и взаимовыручки своих членов, могла выжить в непростых климатических условиях. Как уточнял Р. Пайпс, российская география не благоприятствует единоличному земледелию³.

    Достаточные для выживания и развития, но не позволяющие расслабляться природно-климатические  условия, предопределили уже на раннем этапе становления государственности  особое отношение к политически окрашенной проблеме: "свои и чужие". На "своего", на родича, на соседа - можно было рассчитывать во многом. "Чужой", пришлый, иноземец - далеко не всегда становился "своим". Даже захваченных в военных походах пленников, используя несколько лет в хозяйстве как рабов, далее нередко отпускали.

    В недрах обычного права выкристаллизовывались  первые русские законы, понимающие высшую меру наказания как "поток  и разграбление". Речь шла, в первую очередь, о лишении провинившегося человека имущества и - изгнании из общины. Встреча с чужим и незнакомым миром воспринималась русичами более жестоким наказанием, чем смертная казнь.

    Таким образом, одной из начальных предпосылок (факторов влияния) формирующейся отечественной  политической культуры можно считать  тот сложный природно-климатический фон, что указал государственный вектор развития, ориентированный на сильную власть при опоре на общинное хозяйство.       

    Широко  распространено мнение, что русский  народ всегда жил в условиях авторитарно-патриархального  господства, был не способен к устроению своей собственной судьбы, полагался на волю властей и его политической добродетелью — если это можно считать добродетелью — были терпение и покорность.      

    На  самом деле такое мнение не соответствует  фактам. Еще до возникновения российской государственности, в период княжеств Древней Руси, начали формироваться основы демократической политической культуры. Даже под властью князей древнерусские города обладали определенными формами самоуправления. Историки пишут, что если в каком-либо из городов князь возбуждал недовольство народа своими злоупотреблениями и насилиями, то вече, народное собрание города, обращалось к нему с требованием: «Поеди, княже, от нас прочь, не хочем тебе!» — и затем посылало послов к более достойному кандидату с приглашением: «Поеди, княже, к нам, хочем тебе!» Фактически это означало, что наряду с династическими принципами занятия княжеского престола действовали и демократические, воплощенные в воле народа.      

Даже  на этом фоне особенно выделялся политический строй Господина Великого Новгорода в XI—XIV вв. Верховным органом власти в Новгороде было народное вече, которое выбирало князя и заключало с ним формальный договор, который определял права граждан и права князя по отношению друг к другу и был обязателен для исполнения обеими сторонами. Князь не имел права без согласия веча начинать войну, вести иностранные дела, регулировать торговлю. Грамоты с разного рода пожалованиями выдавались не от имени князя, а от имени Господина Великого Новгорода. Фактически новгородский князь был высшим чиновником наподобие президента в современных демократических государствах. Похожий политический строй существовал в «младшем брате» Новгорода — Господине Пскове. В этих своеобразных древнерусских республиках выработалась демократическая политическая культура, для которой были характерны высокая ценность свободы, неограниченное право граждан на выражение собственного мнения, возможность влиять на решения властей и менять власти, не удовлетворяющие требованиям народа.      

Собирание русских земель московскими государями в XV—XVI вв. привело к ужесточению политической власти. Этому были свои причины: распространение государства на огромные пространства, требовавшее централизованного управления, и потребности обороны государства от врагов на востоке, западе и юге. Это время рождения российского самодержавия, просуществовавшего вплоть до начала XX в. и породившего собственную авторитарную и одновременно патриархальную политическую культуру. 
      Параллельно с установлением самодержавного политического строя и в силу тех же причин в России сложилось крепостное право. Служилые люди получали жалованные поместья зачастую на окраинах империи. С этих земель они кормились и получали средства, необходимые для покупки военного снаряжения и обеспечения потребностей военной службы. Чтобы земли не обезлюдели и соответственно не исчезла возможность обеспечения службы, требовалось закрепление крестьян за поместьями. Постепенно предпринимаемые для этого меры становились все жестче, пока в XVII в. не произошло окончательное закрепление крестьян за господами согласно Соборному уложению 1649 г.      

Природа самодержавия заключалась в том, что власть самодержца-государя была абсолютной, не связанной какими-либо юридическими ограничениями. Авторитарный характер политической культуры эпохи самодержавия состоял в том, что подданные принимали идею безграничности верховной власти за счет умаления собственных прав. Патриархальный характер этой политической культуры выражался в том, что государь воспринимался как отец, царь-батюшка, строгий, но заботящийся о своих чадах —  подданных.