Дмитрий Иванович Менделеевский

в возвышенных  областях, чуждаться прозы жизни, стоять "выше" общественного

шума и борьбы: это условие могло только сделать  ее поприще односторонним и

не очень широким... Художественное чувство кружка было, однако, сильно и

оценило своеобразный талант Гоголя; кружок приложил заботы и об его личных

делах... Пушкин ожидал от произведений Гоголя больших художественных

достоинств, но едва ли ожидал их общественного значения, как потом не

вполне его оценивали  друзья Пушкина, и как сам Гоголь готов был отрицаться

от него... Позднее  Гоголь сблизился с кругом славянофильским, или

собственно с  Погодиным и Шевыревым, С.Т. Аксаковым и Языковым; но он

остался совершенно чужд теоретическому содержанию славянофильства, и оно

ничем не повлияло на склад его творчества. Кроме  личной приязни, он находил

здесь горячее  сочувствие к своим произведениям, а также и к своим

религиозным и  мечтательно-консервативным идеям. Но потом в старшем Аксакове

он встретил и  отпор ошибкам и крайностям "Выбранных  мест"... Самым резким

моментом столкновения теоретических представлений Гоголя с

действительностью и стремлениями просвещеннейшей части общества было письмо

Белинского; но было уже поздно, и последние годы жизни  Гоголя прошли, как

сказано, в тяжелой  и бесплодной борьбе художника и  пиэтиста. Эта внутренняя

борьба писателя представляет не только интерес личной судьбы одного из

величайших писателей  русской литературы, но и широкий  интерес общественно-

исторического явления: на личности и деятельности Гоголя отразилась борьба

нравственно-общественных элементов - господствующего консерватизма, и

запросов личной и общественной свободы и справедливости, борьба старого

предания и критической  мысли, пиэтизма и свободного искусства. Для самого

Гоголя эта борьба осталась неразрешенной; он был сломлен  этим внутренним

разладом, но тем не менее значение основных произведений Гоголя для

литературы было чрезвычайно глубокое. Результаты его  влияния многоразлично

сказываются во всей последующей литературе. Не говоря о чисто

художественных  достоинствах исполнения, которые, после Пушкина, еще

повысили уровень  возможного художественного совершенства у позднейших

писателей, его  глубокий психологический анализ не имел равного себе в

предшествующей  литературе и открывал широкий путь наблюдений, каких

делалось так  много впоследствии. Даже его первые произведения, столь строго

потом осуждаемые им "Вечера", без сомнения, немало способствовали

укреплению того любящего отношения к народу, которое  так развилось

впоследствии. "Ревизор" и "Мертвые души" опять были невиданным до тех пор в

этой мере, пламенным  протестом против ничтожества и  испорченности

общественной жизни; этот протест вырывался из личного нравственного

идеализма, не имел никакой определенной теоретической  основы, но это не

помешало ему  произвести поражающее впечатление  нравственно-общественное.

Исторический вопрос об этом значении Гоголя, как было замечено, до сих пор

не исчерпан. Называют предрассудком мнение, что Гоголь был у нас

начинателем реализма или натурализма, что им сделан был  переворот в нашей

литературе, прямым последствием которого является литература современная;

говорят, что эта  заслуга есть дело Пушкина, а Гоголь только следовал общему

течению тогдашнего развития и представляет лишь одну из ступеней

приближения литературы из заоблачных высот к действительности, что

гениальная меткость его сатиры была чисто инстинктивная, и произведения его

поражают отсутствием  каких-либо сознательных идеалов, - вследствие чего он

и запутался потом  в лабиринте мистико-аскетических умствований; что идеалы

позднейших писателей  не имеют с этим ничего общего, и  потому Гоголя с его

гениальным смехом и его бессмертными творениями никак  не следует ставить

впереди нашего века. Но в этих суждениях есть ошибка. Прежде всего есть

разница между  приемом, манерой натурализма и  содержанием литературы.

Известная степень  натурализма восходит у нас еще  к XVIII в.; Гоголь не был

здесь новатором, хотя и здесь шел уже дальше Пушкина в приближении к

действительности. Но главное было в той яркой  новой черте содержания,

которая до него, в этой мере, не существовала в литературе. Пушкин в своих

повестях был чистым эпиком; Гоголь - хотя бы полуинстинктивно - является

писателем социальным. Нет нужды, что его теоретическое  мировоззрение

оставалось неясным; исторически отмеченная черта подобных гениальных

дарований бывает та, что нередко они, сами не отдавая  себе отчета в своем

творчестве, являются глубокими выразителями стремлений своего времени и

общества. Одними художественными достоинствами  невозможно объяснять ни того

энтузиазма, с каким  принимались его произведения в  молодых поколениях, ни

той ненависти, с  какою они встречены были в  консервативной толпе общества.

Чем объясняется  внутренняя трагедия, в которой провел Гоголь последние годы

жизни, как не противоречием  его теоретического мировоззрения, его

покаянного консерватизма, с тем необычным социальным влиянием его

произведений, которого он не ждал и не предполагал? Произведения Гоголя

именно совпадали  с зарождением этого социального  интереса, которому они

сильно послужили  и из которого после уже не выходила литература. Великое

значение Гоголя подтверждается и отрицательными фактами. В 1852 г., за

небольшую статью в память о Гоголе, Тургенев был  подвергнут аресту в части;

цензорам велено было строго цензуровать все, что  пишется о Гоголе; было

даже объявлено  совершенное запрещение говорить о Гоголе. Второе издание

"Сочинений", начатое с 1851 г. самим Гоголем  и неоконченное, вследствие

этих цензурных  препятствий, могло выйти только в 1855 - 56 годы... Связь

Гоголя с последующей  литературой не подлежит сомнению. Сами защитники

упомянутого мнения, ограничивающего историческое значение Гоголя, признают,

что "Записки  охотника" Тургенева представляются как бы продолжением

"Мертвых душ". "Дух гуманности", отличающий  произведения Тургенева и других

писателей новой  эпохи, в среде нашей литературы никем не был воспитан более

Гоголя, например, в "Шинели", "Записках сумасшедшего", "Мертвых душах".

Точно также изображение  отрицательных сторон помещичьего  быта сводится к

Гоголю. Первое произведение Достоевского примыкает к Гоголю до очевидности,

и т. д. В дальнейшей деятельности новые писатели совершали  уже

самостоятельные вклады в содержание литературы, как  и жизнь ставила и

развивала новые  вопросы, - но первые возбуждения были даны Гоголем. Между

прочим, делались определения Гоголю с точки зрения его малорусского

происхождения: последним  объясняемо было до известной степени  его отношение

к русской (великорусской) жизни. Привязанность Гоголя к своей  родине была

очень сильна, особенно в первые годы его литературной деятельности и вплоть

до завершения второй редакции "Тараса Бульбы", но сатирическое отношение к

русской жизни, без  сомнения, объясняется не племенными его свойствами, а

всем характером его внутреннего развития. Несомненно, однако, что в

характере дарования Гоголя сказались и племенные черты. Таковы особенности

его юмора, который  до сих пор остается единственным в своем роде в нашей

литературе. Две  основные отрасли русского племени  счастливо слились в этом

даровании в одно, в высокой степени замечательное явление. А.Н. Пыпин.