Роль иноязычной культуры в изучении иностранного языка

     Школа распущена на каникулы - The school breaks up

     Этот  вывод подтверждается многими примерами  из английской учебно-методической литературы по теме «Образование, обучение». Например: «We were a week into a new term but i couldn't adjust to being back» - мы проучились уже неделю в новом семестре, а я все еще не мог свыкнуться с тем, что я снова учусь.

     Или: учится в школе - to go to school (to be at school)

     учиться хорошо - to do well

     писать диктант - to do dictation

     По  мнению автора, употребление глаголов с широким значением в английском языке отчасти объясняется общей  тенденцией языка к имплицитности, но не только эти и не всегда. Интересным является также факт ограниченного  употребления такого, казалось бы существенного для школы глагола как «to study». Он широко употребляется в трудах по педагогике в сочетании «to study different subjects» часто встречается в университетском обиходе параллельно с глаголом «to read» (напр. He's studying English - He's reading English). Но даже в этих случаях порой заменяется на глаголы с более широкой понятийной основой: to do, to have, to take, etc. Необходимо отметить также, что, судя по контексту, глагол «to study» подчеркивает более академические формы обучения, свойственные в Англии именно вузовскому преподаванию, поэтому для английского школьного обихода характерно использование оборота с глаголом более широкого значения.

     Сравним:

• to study at college но to go to school
• to study for M. A. to attend school

     Обычно  о первокласснике, применительно к русской действительности, говорят: «Он пошел в школу», а о выпускнике «Он поступил в институт». Характерной особенностью английской средней школы является большое количество школ разных типов, с разными условиями приема, а отсюда - своеобразием лексического фона.

     Например  словосочетание «поступить в ...» будет  для разных типов школ звучать  по разному:

     • обычную государственную - to start at school

     начальную школу 

     • платную, начальную, дающую - to get into a preparatory подготовку для поступления в school частную привилегированную школу

     • поступить в грамматическую - to be admitted to grammar привилегированную школу (public) school; to enter через отборочный экзамен grammar (public) school

     Следует отметить, насколько важно при обучении иностранным языкам избегать калькирования словосочетаний со словами, в которых имеется культурный компонент значения. Сравним, например, синонимы:

• «class» и «form» в значении «группа учащихся»:
• class - group of person tought together
• form - class in GB school, the youngest boys and girls being in the first class and the oldest in sixth

     Как следует из определения,

• «class» - это класс как группа учащихся, а
• «form» - предполагает их деление по возрастным ступеням

     Соответственно  будут они отличаться:

     «Classroom» - room where a class is taught and keep its books (the word is restricted to primary schools)

     «Formroom» - the meanings as classroom but is mainly restricted to secondary schools, where it usually denotes a room used by a particular form for registration

     Или сравним, например, словосочетание «классный  руководитель» и «classteacher». Употребляя их в качестве эквивалентных, можно  легко попасть в заблуждение, так как они обозначают реалии, имеющие существенные различия:

     «Классный руководитель» - учитель, который отвечает за успеваемость и поведение в классе, проводит родительские собрания, классные часы, контроллирует оценки в дневнике.

     «Сlass teacher» - a teacher who takes one and the same class for most of its lessons.

     Поэтому словосочетание «классный руководитель» будет соответствовать в английском языке «form master» - a teacher who is in charge of a class or a form for purposes of administration.

     Как известно, деление на классы (streaming) в английской школе определяется способностями и успеваемостью учащихся, в соответствии с этим буквенные значения А, Б используются для обозначения классов, где учатся наиболее способные ученики, С, Д - со средними способностями, так как предполагается, что в течении года возможно перемещение из класса в класс в зависимости от достигнутых успехов. В каждом классе имеется список успеваемости, так называемый «class list». Англичане, говорящие «class list» всегда имеют в виду «ranking order in class», т. е. порядковый номер учащегося по дисциплине. «Class list» таким образом отличается от аналогичного словосочетания «список класса» в русском языке своими фоновыми знаниями: как известно, список класса в русской средней школе составляется по алфавиту и остается неизменным в течении года.

     Лексический фон представляет собой знания о социальной действительности, является важной составляющей коммуникативной компетенции. Незнание его приводит к многочисленным нарушениям языковой нормы или просто к построению бессмысленных для данной культуры фраз. Так, например, вопрос учителя: «What did you have to do for homework?» - показался бы странным английским школьникам, они могли бы подумать, что учитель и на самом деле по каким-то причинам забыл, что задавал на дом.

     Данная  фраза, произнесенная на русском  языке, не только не является избыточной, но и силу своей повторяемости в учебной аудитории приобрела устойчивый характер, а поэтому может быть причислена к устойчивым формам речевого этикета, выполняющим функцию побуждения (в данном случае вопрос служит установкой на проверку домашнего задания).

     Приведем еще один пример, показывающий важность фоновых знаний для овладения коммуникативной компетенции говорящим. Сравним две фразы произнесенные учителем:

     «Andrew, come out to the front, please!» 

     «Andrew, come out to the board, please!»

     Каждая  из них носит императивный характер: В первом случае ученик должен выйти  вперед и повернуться лицом к  классу. Услышав вторую фразу, - выйти  к доске и выполнить какое-либо письменное задание - так принято  в английской школе.

     В наших школах этим двум фразам соответствует одна «Идите к доске!». Таким образом, «Идите к доске!» и «Come out to the blakboard» могут иметь установки на различную реакцию, поведение. Поэтому их отождествление вызывает наряду с лингвострановедческой интерференцией интерференцию поведенческую.

     Если  рассмотреть степень эквивалентности  английского «scholarship» и русского «стипендия», то мне кажется, что  русскому слову, выражающему данное понятие, в большей степени соответствует  словосочетание «montly allowance» - термин, который с одной стороны указывает на регулярность выплачиваемой стипендии, а с другой - на то, что она представляет собой денежную сумму (как известно, в Англии стипендия перечисляется в оплату за обучение):

     Allowance - periodical payment of money to a person e. g. monthly allowance.

     Вообще  вопрос функционирования языка в  аспекте его связи с культурой  очень интересен и его рассмотрению можно посвятить бесконечно много  времени, и сейчас мы бы хотели остановиться подробнее на связи языка с грамматикой. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3.Отражение  культуры в грамматическом  строе языка

Опираясь  на источники, мы выявили, что корреляции между культурными ценностями и грамматическим строем языка менее очевидны, чем корреляции между культурой и лексикой, но более значительны (см., например, Неук, 1965, р. 8-9; Halliday, 1967, 1970,1982). Одним из ранних наблюдений Ф. Боаса было то, что набор обязательных грамматических категорий в языке детерминирует те аспекты опыта, которые должны быть выражены. Вне зависимости от того, какую еще роль язык играет в человеческой мысли и действиях, он направляет наше внимание к тем параметрам действительности, которые закреплены в грамматических категориях (Boas, 1938, р. 127). Такое положение подтверждают и исследования А. Вержбицкой: «...понятия и отношения, фундаментальные для данной культуры, находят свое выражение не только в лексиконе, но и в грамматике языка данной культуры» (Wierzbicka, 1992a, р. 108). В частности, в полном соответствии с ролью слова «судьба» в русском языке, «русская грамматика необычайно богата конструкциями, относящимися к вещам, которые случаются с людьми вопреки их воле или независимо от нее» (ibid.). Сопоставительный анализ синтаксиса английского и русского языков приводит А. Вержбицкую к выводам о диаметрально противоположных культурных ценностях, лежащих в основе двух языков. Согласно синтаксической типологии языков, существуют языки агентивной ориентации (к которым относится английский) и пациентивной ориентации (к которым относится русский). Первые представляют мир таким образом, что в нем доминирует субъект действия, управляющий событиями в мире. На синтаксическом уровне это находит воплощение в преобладании номинативных конструкций (классический пример - облигаторная позиция подлежащего в английском языке: «I want, do, come, think...». Будучи языком пациентивной ориентации, русский язык представляет мир таким образом, что происходящие в нем события случаются помимо воли субъекта и, по большей части, не зависят от него. На синтаксическом уровне это проявляется в преобладании дативных конструкций, типа «Мне нравится, кажется, хочется...». Кроме того, в русском популярны безличные конструкции, а пассивные считаются не только нормой, но и желательной чертой речи, особенно письменной. Огромный фактический материал, проанализированный А. Вержбицкой (Вержбицкая, 1997, с. 33-88), позволяет ей сделать вывод о доминировании ценностей активного действия, контроля над собой и своим окружением, личной ответственности и автономности личности в англоязычных культурах и ценностей пассивного восприятия, фатализма, коллективизма — в русской культуре. Автор делает выводы на основе анализа лингвистического (синтаксического) материала и сопоставления полученных результатов с результатами анализа других проявлений исследуемых культур.

Включение в процесс обучения данных о системе  ценностей англоязычных культур, в частности о доминировании в них личной ответственности за все происходящее, оказалось весьма продуктивным для преодоления традиционных трудностей российских обучающихся (соблюдения порядка слов с обязательным заполнением позиции подлежащего), а также для «борьбы» с построениями типа «Me like», являющимися калькой с русского «Мне нравится». Эмоциональный компонент открытия несхожести «нас» и «их» стимулирует внимание к «я» - составляющей и помогает формировать и автоматизировать навык употребления обязательного, чаще всего личного, подлежащего и соответствующего порядка слов в английском языке.

Исключительная  ценность деятельности и связанных с ней продуктивности и результативности подтверждается и моделями словообразования в английском языке. В этом плане английский можно рассматривать как язык уникальный: практически каждое существительное в нем допускает окказиональное образование от него глагольной формы. Популярные художественные произведения наполнены такими окказиональными образованиями.

Особого внимания заслуживает использование  носителями российской культуры английских модальных глаголов. В настоящее время в этом разделе грамматики культурно-связанные комментарии, их функций отсутствуют.

Обучающимся не сообщается тот факт, что употребление местоимения 2-го лица в сочетании  с модальными глаголами, даже с таким как should, указывает на то, что «говорящий воспринимает свое положение как позволяющее ему диктовать поведение слушающего (Murphy, Neu, 1996, p. 205). В результате речь россиян изобилует модальными глаголами по аналогии с их родной речью; тем самым нарушаются такие культурные основополагающие ценности говорящих на английском языке, как автономность личности.

Другим  примером проявления системы культурных ценностей в грамматических конструкциях может служить употребление форм повелительного наклонения в русском  языке. Даже на самом начальном уровне владения русским языком у носителей англоязычных культур устные высказывания запретительного характера и тем более таблички, гласящие «Вход запрещен!», «Не курить!», «Ходить по газонам строго воспрещается!», «Не стой под стрелой!» и др., вызывают реакцию замешательства и неодобрения. Они понимают лексические единицы, грамматический механизм повелительного наклонения и общий смысл высказывания, но чувствуют себя уязвленными категоричностью подобных команд и часто не могут заставить себя произнести нечто похожее. В данном случае трудность вновь кроется не в лингвистических расхождениях в строе двух языков, и в значительных культурных различиях.