Детский мир

В два  года зарождается самосознание и  новые потребности познания. Но способность  выразить себя словами или перебороть себя ещё очень ограничены.  Внутренний дискомфорт в случаях непрерывных  запретов со стороны родителей вызывает протест, упрямство, непослушание, истерики. Взрослые должны выработать определённую тактику поведения, зная об этих особенностях возраста.

Постоянство требований.

Важно, чтобы  требования к ребёнку были постоянными. Непостоянство взрослых приводит детей  в замешательство, сбивает ориентиры  в границах дозволенного.  Например, ребёнку трудно понять, что от него требуют взрослые, если иногда его дерзость воспринимается как шутка, а иногда наказывается. Убедившись, что взрослого можно вынудить уступить в том. Что выдавалось за непреклонное правило, он и в будущем будет пытаться ныть и не слушаться. Так же важно, чтобы взрослые были единодушны в своих требованиях к ребёнку и не сбивали его собственными противоречиями.

Как отвлечь ребёнка.

Альтернатива.

Иногда  взрослые как бы провоцируют ребёнка  на непослушание. «Опять начала! Прекрати немедленно!». Тянут за руку, если ребёнок  сопротивляется, шлёпают и толкают, как упрямого осла. Но проще для  обеих сторон, если взрослый умеет  отвлечь ребёнка. Это не сложно, когда  он маленький. Можно предложить выбор. Когда ребёнку очень хочется  что-то получить, можно как бы «перебить» его желание. Например, запретного мороженого, когда у него болит горло: «Никакого  мороженого, но можешь взять конфету  или изюм». Он задумывается над выбором, и часто, забывая о первоначальном желании, с радостью выбирает одну из предложенных ему  любимых вещей. Но, конечно, надо знать ребёнка, чтобы  предложить именно любимые вещи.

Переключение.

Ребёнок, как и любой человек, нуждается  во внимании. Но детские способы  привлечения внимания часто оцениваются  взрослым как простые капризы. Так, например, мама берёт с собой ребёнка  в магазин. Она спешит. А он, вместо того, чтобы спокойно идти рядом, останавливается  у витрин, карабкается на ступеньки  встречных домов, убегает в обратном направлении. Мать возмущается: «Непослушный!». Но это не так. Малыш не может помнить  о цели прогулки. Он исследует всё, что попадается на пути. Кроме того, у детей много эмоциональных  потребностей, в том числе чувствовать  себя замеченным, значимым, любимым. А  вот способы их удовлетворения, с  точки зрения взрослых, недопустимы.  Взрослый должен либо предусмотреть  подобные «ситуации», по-другому организовав  свой поход в магазин (взяв, например, коляску), либо переключить внимание ребёнка на привлекательную цель похода (например, перспективу посмотреть живых рыбок в магазине, игрушки  и т.п.).

Запреты.

Можно ли позволить ребёнку ломать в своём  исследовательском порыве вещи, трогать  розетки, выключатели, хрупкие, колющие  и режущие предметы, стараясь избежать его упрямства и рёва при запрещении? Он не только любознательный в этом возрасте. Он уже может делать и  нарочно что-либо неприятное. Например, бросать на пол пищу, игрушки, а  затем требовать, чтобы вы их подняли  с пола. Но ребёнок не может насмехаться  в этом возрасте. Если вы подняли  брошенные им на пол вещи, для  него начинается новая увлекательная  игра. Что касается хрупких и опасных  вещей, то на время их просто надо убрать из поля зрения. Прямой запрет «нельзя!»  делается очень строгим тоном  и повторяется несколько раз  в отношении опасных вещей (электроприборы, горячая плита и др.).  Убрав  на время привлекательные безделушки, вы сохраните спокойствие себе  и малышу.

Наказания.

Нежелание подумать, как пресечь неприятное поведение ребёнка, толкает взрослого  на простейший способ – наказание: криком, физическими действиями. Некоторые  авторы вполне серьёзно предлагают и  средства: прутик, ремень, но не рука. т.к. рука должна быть предметом родительской любви и ласки.

В.А. Сухомлинский называет наказание тонким и небезопасным инструментом педагогического мастерства, который нельзя использовать на каждом шагу. Что осуждать и что наказывать? «Большой недостаток воспитательного  процесса в том, что тратят силы на борьбу с детскими шалостями, проказами, то есть с тем, что является закономерным спутником детства и отрочества и что заслуживает мудрого  снисхождения, умного превращения в  шутку. Осуждения заслуживают поступки, в которых заложены семена эгоизма, себялюбия, безразличного отношения  к другому человеку» - писал В.А. Сухомлинский. Смысл наказания заключается  в пробуждении совести ребёнка. Это качество не является врождённым. Оно должно быть воспитано.  «Ребёнок невоспитуем, он невозможный» - говорят  иногда педагоги. Что значит невоспитуемый? Воспитание заключается, прежде всего, в том, чтобы выработать у человека способность быть воспитываемым.  Способность быть воспитываемым  – это чуткость души, чуткость сердца ребёнка к тончайшему оттенку  слова педагога, родителей, к их взгляду, жесту, к улыбке, к задумчивости, к молчаливости. Взрослого и ребёнка связывает одно благородное чувство: желание ребёнка стать хорошим и желание взрослого помочь стать ему таким. Ребёнок становится непослушным,  «невоспитуемым», когда воспитание идёт по пути искоренения детских пороков, либо предотвращения их, в то время как надо опираться на достоинства ребёнка, которые есть у каждого, развивать их, а пороки искореняются сами по себе.

Такой подход может показаться парадоксальным для  родителей и педагогов, воспитанных  в строгих детских ограничениях и наказаниях. Как правило, мы повторяем  в воспитании детей те методы, которыми воспитывали нас наши родители. Либо, травмированные ими, начисто отрицаем требовательность в воспитании, впадая в русло вседозволенности. Золотая  середина – это научить ребёнка  с малых лет благодарно воспринимать неодобрение и осуждение окружающих по отношению к плохому в нём  самом.

Неодобрение и осуждение любимого взрослого  – это эмоциональный дискомфорт для малыша, это своеобразная уздечка,  к которой приучают с детства. Ребёнок становится невоспитуемым, если он приучен с детства к  крайним формам запретов: крику, грубому  тону, шлепкам. Если же они ещё и  сопровождаются физической болью, появляется страх и ожесточение. Ребёнок  становится трусливым, агрессивным  по отношению к слабейшему, как  бы вымещая на нём своё бессилие. Но это бессилие до поры до времени. В подростковом возрасте ребёнок, воспитанный  силовыми методами, выскажет протест  против своих воспитателей и теми же способами, к которым его приучили взрослые.

Послушный ребёнок – это не тихий и  малоподвижный ребёнок. Но человек, который приучен реагировать  на оттенки слов, тона голоса. Неодобрение  можно выразить по-разному. Оно начинается с направленного малыша пристального и внимательного взгляда, слова, выражающего удивление, иногда изумления. Либо с развитием  чуткости внутреннего  мира ребёнка, осуждение выражается в смущённых словах взрослого, показывающего  ими, что он не ожидал от такого хорошего малыша плохого поведения. В смятении, огорчении, возмущении, негодовании, презрении, непримиримости и лишь как крайняя  форма – пресечение действием. Что  это значит в отношении маленького ребёнка? Ребёнок устал, капризничает, не слушается, не хочет, например, уходить домой с детской площадки. Если взрослым не удалось уговорить его ни одним из вышеописанных способов, ребёнок кричит и ведёт себя некрасиво, возьмите его на руки и несите домой, не обращая внимания на брыкания. Но при этом разговаривайте с ним уверенным, спокойным тоном, без крика и раздражения, которые ещё больше возбудят эмоциональный накал. В таких крайних ситуациях, связанных с усталостью, перевозбуждённостью (а малыши быстро утомляются от походов с мамой по магазинам, телевизора, большого общества детей на площадке и т.п.), надо просто дать время для отдыха, не перегружая в дальнейшем ребёнка обилием впечатлений. Не сердитесь на ребёнка, но постараётесь понять его. 

Неверна позиция воспитателя, оценивающего ребёнка с позиции «хорошее –  плохое поведение». У ребёнка должна быть выработана привычка вести себя хорошо. Но она вырабатывается, если взрослый постоянно утверждает ребёнка  в этом хорошем. Ребёнок привыкает  получать радостное внимание взрослых, когда он их радует своим хорошим  поведением. «Ты молодец!» (идёшь  рядом с мамой), «Ты молодец!» (хорошо ешь), «Ты – молодец!» (самостоятельно поднимается по лестнице) и прочее.  У ребёнка постепенно формируется  взгляд на самого себя – «Я – хороший». Когда сформирована такая установка  – привычка оценивать себя положительно, проявление неодобрения взрослого  по какому-либо поводу и какими-либо средствами (взглядом, тоном, мимикой) сразу замечается ребёнком. Он привык к эмоциональному состоянию радости, связанному с одобрением взрослым его  действий. Стимулом хорошего поведения  являются не запреты и наказания, но одобрение взрослых и испытанное при этом чувство радостного самоутверждения  в хорошем. Он хочет быть хорошим  и надо помочь ему утвердиться  в этом желании, а не наказывать за неумение. Ребёнок должен чувствовать  любовь к нему («Я люблю тебя»…), независимо от того, что взрослый может  в то же время не одобрять его  поведение («… но мне не нравится, как  ты себя ведёшь»). Часто наказание  неэффективно, потому что возбуждает в детях чувство беспокойства, унижения, мстительности. И ни одно из них не сопровождается старанием  вести себя лучше.  А часто наказание  взрослого – лишь способ собственного успокоения, выражения раздражения («осрамил меня перед всеми!»). Трудно надеяться, что не придётся никогда  говорить строгих слов, наказывать. Но прежде, чем это случится, ребёнок должен чётко знать правило, что разрешено и одобряется взрослыми.

Но уж если наказание неизбежно, оно должно быть кратковременным и чётко  связано с проступком. Малыши быстро его забывают, в то время как  взрослые ещё вспоминают. И говоря о формах наказания, следует использовать разные способы ограничения ребёнка  в чём-то для него приятном: прекращение  на время игр, отбирание любимой  игрушки. Иногда взрослые срываются  и в отчаянии шлёпают непослушного малыша. Неожиданный шлепок способен и встряхнуть, давая понять, что  ребёнок зашёл слишком далеко. Но если физические наказания становятся систематическими, они приносят большой  вред. Взрослый позволяет себе выплёскивать чувства через грубое обращение. А ребёнок усваивает эти «нормы»  возможного поведения и вполне может  начать общаться со сверстниками криком и ударами, когда его чувства  будут затронуты.

Метод «естественных последствий».

Он описан французским мыслителем Жан Жаком  Руссо. Смысл заключается в том, чтобы дать ребёнку почувствовать  все неприятные последствия плохого  поступка. Русо говорил, что если ребёнок  раскачивал стул и сломал, не надо спешить  пересаживать его на новый. Пусть  попробует с неудобствами, созданными своим поведением, сесть на сломанный  стул. Переживание реальности поможет  усвоить, что действия имеют не всегда приятные последствия. Конечно, пережить последствия взрослый может позволить  ребёнку, если они не угрожают его  жизни. Нельзя позволить выбежать на проезжую часть улицы, но можно оставить голодным до полдника, если он капризничал  и не ел за обедом.

Аналогичен  и метод «логических последствий». Смысл его заключается в ограничении действий ребёнка. Например,  ребёнку не позволяют рвать страницы в книге. Его предупреждают заранее о последствиях. Если он продолжает рвать, книжку отбирают. Маленький ребёнок ориентируется на твёрдую интонацию голоса и укоризненное покачивание головой, взгляд. Малыш начинает ориентироваться, что за определёнными действиями следуют определённые неприятные для него последствия. И наоборот. Например, лишается мороженого, если он ткнёт им в лицо другому; отбирают велосипед, если он хочет переехать кошку. Последствия действуют до тех пор, пока ребёнок упорствует. Этот метод помогает детям усваивать правила поведения. Но правилом для взрослого в этом случае в этом случае должна быть этичность его действий. Смысл в том, что ребёнок каждый раз начинает своё действия, как бы с нового листа.  Язвительные замечания, напоминания о промахах, упрёки вызывают упрямство, концентрируя внимание на плохом, в то время как ему надо оставлять возможность свободного выбора. Например, в случае с велосипедом взрослый может спросить ребёнка: «Ты снова хочешь покататься?». Если он ответит «да», он получит велосипед. Если он снова наедет на кошку, велосипед снова отберут. Малыш ставится, таким образом, перед выбором: либо соблюдать правила катания, либо лишиться велосипеда.

Одобрение и поощрение.

Стиль общения  взрослых и детей в большей  степени определяется количеством  наказаний, чем поощрений. Взрослым стоит задуматься над вопросом, почему, если я ошибаюсь, меня чаще всего  «шпыняют», не скажут   «молодец»  или «спасибо», когда всё сделано  хорошо. И этот же стиль переносится  в общение с детьми.

В психологической  практике существует так называемый «эффект Пигмалиона». Он показывает степень успешности действий ребёнка (и любого человека) от степени уверенности  и доверия взрослого в его  силах. Так экспериментатор, произведя  тестирование детей, выделил наиболее интеллектуально развитых. Разделив затем класс на две группы, он представил детей учительнице следующим  образом: сильную группу он охарактеризовал  как детей с обычными средними способностями, а о слабых детях  сказал, что это исключительно  одарённые дети и результаты их обучения скажутся очень скоро. С такой  характеристикой детей учитель  приступил к работе. И удивительно, что через некоторое время  слабые дети обогнали в успехах сильных  детей. Психологи назвали этот феномен  «эффектом Пигмалиона», ибо доверие  учителя к детям, вера в их возможности  сделала чудеса: слабые дети расцвели, как «гадкий утёнок».

Когда взрослый сталкивается с непослушным ребёнком, то он как бы не считает возможным  поощрять ребёнка. Действительно, за что? Поощрить надо ребёнка за старание быть хорошим. И степень этого  старания может быть оценена только любящим взрослым. Не столь важно, в какую форму  выльется поощрение: взглядом, жестом, поглаживанием, словами или материальными действиями. Ведь идеальных способов  обращения с детьми нет, как нет и рецептов на все случаи детского поведения. Всё зависит от уровня воспитуемости и чуткости. А воспитуемость зависит от количества внимания и любви, отданной детям. В,А, Сухомлинский приводит пример из своей практики. В классе существовала традиция ставить учителю на стол живые хризантемы. При этом дети ставили цветы определённого цвета. Т.к. каждый цвет выражал определённое чувство и отношение учеников к учителю в данное время.  Голубые, розовые, белые хризантемы выражали чувства доверия, любви, радости к учителю. И был фиолетовый, страшный для учителя цветок – он выражал недоверие и обиду детей. Василий Александрович гордился. Что дети доверяют ему, и никогда в вазе не стояла фиолетовая хризантема. И вот. Однажды, придя после перемены в класс, он увидел в вазе фиолетовую хризантему, он с ужасом начал вспоминать, чем же он обидел детей. И понял.  Дело в том, что каждый раз, выходя на перемену, он оставлял на столе свои часы. И для детей, не имевших в то время в домах часов, посмотреть и послушать их тиканье,  было большой радостью. Учитель понимал чувства детей, всегда оставлял свои часы на столе и позволял детям их брать в его отсутствие.  Но в этот раз, торопясь на перемене по делам в учительскую, он забыл оставить на столе часы, и дети обиделись. Осознав это, на следующей перемене учитель оставил часы на столе и вышел. Вернувшись в класс, он увидел на столе белую хризантему, выражающую любовь и признательность.