СНГ на рубеже веков

   С этих позиций попытаемся посмотреть, в чем же новизна позиции России по отношению к интеграционным процессам в ближнем зарубежье. Москва, несомненно, стала более активно работать в этом направлении. Даже такой фактор, как здоровье нашего президента, играет в этом вопросе значительную роль. Из-за болезней не переносятся саммиты СНГ, официальные визиты в государства ближнего зарубежья, что нередко случалось в прошлом. Но это в большей степени формальная сторона дела.

   В содержательном отношении позиция  России по отношению к СНГ стала более открытой. В Концепции национальной безопасности Российской Федерации Москва публично заявила о том, что ее национальные интересы заключаются в «упрочении позиций России как великой державы — одного из влиятельных центров многополярного мира, в развитии равноправных и взаимовыгодных отношении со всеми странами и интеграционными объединениями, прежде всего с государствами—участниками Содружества Независимых Государств...». А в Концепции внешней политики указывается, что отношения со странами ближнего зарубежья «необходимо строить с учетом встречной открытости для сотрудничества, готовности должным образом учитывать интересы Российской Федерации, в том числе в обеспечении прав российских соотечественников».

   Другими словами, Россия готова на полнокровное сотрудничество с теми странами СНГ, которые признают за ней статус великой державы Это требует четкого разграничения между понятиями «великая держава» . и «страна с имперскими амбициями». Первое означает способность России -~ оказывать существенное влияние на решение основных проблем, стоящих перед человечеством. Второе отражает политику диктата, пренебрежения и несправедливого отношения к «младшим братьям». От того, насколько четко Москва будет проводить водораздел между ними, зависит в определенной степени и готовность стран ближнего зарубежья активнее развивать интеграционные процессы в СНГ.

   Одной из угроз национальной безопасности России в международной сфере  называется ослабление интеграционных процессов в СНГ (хотя непонятно, как можно угрожать самому себе). Примечательно и то, что в соответствии с Концепцией национальной безопасности внешняя политика России должна быть направлена на «развитие отношений с государствами — участниками Содружества Независимых Государств согласно принципам международного права, развитие отвечающих интересам России интеграционных процессов в рамках Содружества Независимых Государств». Естественно, что некоторые интеграционные процессы в Содружестве могут порой  не вполне соответствовать интересам Москвы.

   Еще один новый момент в политике России по отношению к СНГ — ее прагматизм. Это слово часто используют в  последнее время, но редко разъясняют, что за ним стоит. Во-первых, прагматизм — это реальность задач, которые ставит перед собой руководство России. Сегодня от президента России, от председателя ее правительства не услышишь обещаний, которые позже с трудом удается дезавуировать. Во-вторых, это практическая направленность политики, целью которой является получение осязаемых, конкретных результатов. Примером таких шагов является жесткая политика России по вопросу о возврате многолетних долгов ее соседями. Другой пример прагматического подхода — строительство нескольких дополнительных трубопроводов для транспортировки российского газа в Европу, о чем в прошлом много говорилось, но по различным причинам ничего в этом направлении не делалось.

   При оценке прагматических подходов России в основном встречаются положительные комментарии. Однако существуют и «подводные камни», которые могут снизить эффективность российской прагматичной политики в СНГ. Первый из них состоит в том, что прагматизм — это западное философское течение, плохо прививающееся на российской почве. Так, согласно исследованиям социологов, в России в настоящее время положительно оцениваются такие качества, как щедрость, сила, отвага, терпение, жалостливость, а отрицательно — лень, расхлябанность, валяние дурака, пустые мечты, пьянство, подражание Западу, необязательность, расточительность6. А любой правитель и, следовательно, проводимый им политический курс в конечном счете сильны народной поддержкой.

   Второй  подводный риф состоит в том, что в поле зрения прагматика находятся  в основном задачи ближайшей зоны действия. Между тем, как заметил один из исследователей, России нужно добиваться «преимущественной ориентации главных целей интеграционных процессов на долгосрочные установки. Особый акцент на краткосрочные цели будет в течение ближайшего времени воспроизводить конкурентную борьбу различных российских ФПГ, а не государственные интересы»⁸. Перспективные цели довольно трудно оценивать с точки зрения их полезности.

   Пока  российское руководство пытается уделять  внимание и дальней зоне действия. Так, оценивая придание русскому языку в Киргизии статуса официального, В. Путин во время официального визита А. Акаева в Москву заявил: «Это для нас является показательным, означает, что политическое руководство вашей страны рассматривает отношения с нашей страной на длительную перспективу». Будет ли выработан российской политической элитой «перспективно-прагматический» подход к процессам в Содружестве — покажет время.

   Представляется  важным и еще одно соображение  относительно применения прагматического подхода к связям со странами СНГ. Критерием их полезности («прагматичности») часто является рубль. Другие показатели становятся менее значимыми. Но ведь такая политика может бумерангом вернуться в Москву. А рычаги для этого у соседей есть, и не только экономические. Реально существующая взаимоувязка различных сфер социально-политической жизни стран СНГ позволяет в случае необходимости находить уязвимые места партнера и в трудных ситуациях прибегать к их использованию. В прессе, например, появились сообщения о том, что Украина изучает возможность продажи пакетов стратегической информации о воздушно-космической ситуации, получаемой с радиолокационных станций в Мукачево и Севастополе. Так уж сложилось исторически, что эти глаза и уши российской системы предупреждения о ракетном нападении расположены на территории Украины. В таких условиях Киев вполне может воспользоваться политическими картами, причем козырными, касающимися безопасности России и ее соседей.

   Еще одним новым элементом политики России в отношении СНГ стало снижение влияния на нее российских «олигархов». Совсем недавно, например, позицию России по отношению к Туркменистану во многом определял «Газпром». Пауза в его деловой активности на ашхабадском направлении привела к замораживанию политических, военных, культурных и других контактов между двумя странами. И только недавно отношения между государствами потеплели, а Р. Вяхиреву пришлось извиняться перед туркменистанскими партнерами.

   Вместе  с тем государство, конечно, должно отстаивать интересы своих предпринимателей на международной арене. И определенные коррективы во внешней политике России в этом отношении уже происходят. Министр иностранных дел России И. Иванов, выступая на презентации книги «Внешняя политика России и нефтегазовая стратегия в XXI веке», отметил, что в этой сфере «содержится не только один из наиболее существенных резервов отстаивания наших внешнеэкономических интересов, но и реальный фактор геополитики в укреплении безопасности страны во всех ее измерениях».

   Указанный процесс идет параллельно внутрироссийской «деприватизации власти». Одним из последних шагов в этой области стало создание в августе 2000 года Совета по предпринимательству при Правительстве Российской Федерации, целью которого является обеспечение «практического взаимодействия федеральных органов исполнительной власти и широкого круга предпринимателей, консолидации их интересов для выработки предложений по основным направлениям экономической политики государства».

   Наконец, еще одна новая черта политики России в ближнем зарубежье — это усиление координации деятельности органов государственной власти на этом направлении. В недавнем прошлом некоторые российские ведомства исполняли свои, часто выбивающиеся из общего хора партии в отдельных странах СНГ. И это понятно, ведь у военных и таможенников, пограничников и дипломатов, оружейников и коммерсантов имеются, помимо государственных, и свои интересы. Слабая координация (или ее полное отсутствие) взаимодействия между ними снижала эффективность российской политики в ближнем зарубежье. Соседи России порой использовали противоречия между ведомствами в своих целях.

   Похоже  на то, что такого рода процессы благодаря  предпринимаемым мерам по укреплению государственной власти в ближайшее  время будут минимизированы. Например, для содействия политическому урегулированию приднестровской проблемы в России создана государственная комиссия, одной из главных задач которой является координация деятельности федеральных органов исполнительной власти в этой области. В состав комиссии вошли председатель Комитета Государственной думы по делам СНГ и связям с соотечественниками Б. Н. Пастухов, начальник главного государственно-правового управления президента Л. И. Брычева, председатель ГТК России М. В. Ванин, президент РСПП А. И. Вольский и посол по особым поручениям МИД России А. С. Новожилов. Руководит работой комиссии Е. М. Примаков, знающий в деталях подоплеку приднестровского конфликта. В свое время он возглавлял Службу внешней разведки, Министерство иностранных дел и, наконец, в качестве главы правительства занимался координацией работы всех министерств и ведомств.

Проблематика  развития СНГ

   Успешное  развитие интеграционных процессов  в СНГ, вероятно, может быть связано  с нахождением решений сразу  нескольких ключевых проблем. Первой такой  «реперной точкой» (то есть ключевым моментом) возможного роста является развитие индивидуальности самовыраженности каждой входящей в Содружество страны. Вектор их развития должен быть не западным и не восточным, а именно своим, учитывающим историю, наличие природных ресурсов, менталитет народа и другие факторы.

   Поиск своего, индивидуального места в  мире ведется во всех странах СНГ. Например, в Казахстане осуществляется разработка программы увеличения экспорта. В соответствии с предлагаемым проектом, Астане необходимо в первую очередь вернуться на рынки стран ближнего зарубежья (объем торговли с ними с 1996-го по 1999 год снизился почти в 2,5 раза). Одновременно необходимо совершенствовать торгово-экономические связи с государствами дальнего зарубежья (объем торговли с ними существенно вырос, но экспортируется в основном сырье). По мнению премьер-министра Казахстана К. Токаева, следует «уйти от синдрома голландской болезни», когда развивается только один сектор экономики. 87 процентов иностранных инвестиций в Казахстан идут сегодня в нефтегазовый сектор.

   Но  речь не должна идти только о материальной, экономической стороне дела. Может  быть, даже более важным является духовный аспект затронутой проблемы. Недаром  во многих странах СНГ говорят  о необходимости «национальной  идеи». В Белоруссии ее «изюминкой» может стать стремление к массовому развитию физкультуры и спорта. К такому решению подталкивает сама жизнь. В результате Чернобыльской катастрофы поражена огромная часть территории республики, из государственного бюджета тратятся гигантские средства на ликвидацию ее последствий. Без .акцента на проведение оздоровительных мероприятий, развитие физкультурного движения выйти из этого экологического бедствия просто невозможно. Немаловажное значение имеют, конечно, и другие факторы: небольшая численность населения страны (около 10 миллионов человек), спортом увлекается сам президент А. Лукашенко. Проблемы развития физкультуры, улучшения здравоохранения актуальны и для других стран СНГ (России в первую очередь), депопуляция в которых является одной из серьезных угроз их безопасности.

   Минску  искать эту индивидуальную черту  не понадобилось — беда «помогла». Но нужно ли другим странам ждать  ее прихода? Найти индивидуальное лицо страны — задача политического руководства, ученых, всего общества. Разнообразие индивидуальностей является основой для эффективного использования богатых природных и человеческих ресурсов стран Содружества.

   С первой «реперной точкой» непосредственно  связана вторая. Если страны ближнего зарубежья будут придавать своим индивидуальным особенностям гипертрофированное значение, то усиления национализма не избежать. И тогда об отказе от экономического сотрудничества по полити-ческим мотивам, о несогласии с созданием наднациональных органов управления интеграционными процессами в СНГ можно будет услышать гораздо чаще. В цивилизованном же мире, наоборот, значение этнических факторов в эру глобализации существенно ослабевает. Многих, например, смущает вопрос о том, какой самый крупный порт Германии. Оказывается, не Киль или Гамбург, а... Роттердам, находящийся, как известно, в Нидерландах. Возможно ли такое на постсоветском пространстве?

   Известный специалист по российско-украинским отношениям А. Гуцал пришел к интересному  выводу в отношении положения  русского языка на Украине. «Интенсивная «русификация» 70—80-х годов обусловливалась не столько административным принуждением, сколько активной заинтересованностью украинцев новыми социально-политическими веяниями, которые исходили из Москвы и ретранслировались из-за границы центральными СМИ. Но прежде всего — потребностью овладеть новыми специальностями, в соответствии с запросами машиностроительных комплексов, которые активно развивались в Украине, поскольку необходимые знания и навыки можно было получить только в рамках российских научно-технических и технологических школ. Сегодня же именно там, где произошла повальная деиндустриализация, в рамках процесса «наступления деревни на город» и прослеживается активное возвращение к украинскому языку. Радоваться ли этому — риторический вопрос»⁹.