Жанрово-стилевые особенности

2 Жанрово-стилевой анализ американских произведений XX века

2.1 Стилевой анализ американских произведений

Перед тем как преступить к анализу художественного произведения, хотелось бы отметить, что лексические составляющие любого языка многогранны. Благодаря стилистическим возможностям существует много стилей языка. Словарный состав богат единицами речи, которые применяются в общении в зависимости от ситуации. То есть в зависимости от стиля применяется определенный набор слов, подходящий по смыслу и стилистической направленности к определенной ситуации. Лексический состав и функционирование слов в художественном стиле речи имеют свои особенности. Все произведения, которые мы рассмотрим в этой главе, принадлежат художественному стилю. Именно в художественном стиле можно встретить стилистические приёмы и фигуры, благодаря которым то или иное произведение можно отнести к художественному стилю.

Ярким представителем XX века является Теодор Драйзер. Честный и не подкупный художник, он не смягчал в своих произведениях тёмные стороны американской действительности. Поэтому критика не хотела признавать большого таланта писателя. Драйзер писал с тонким пониманием психологии людей разных социальных слоёв. В “Американской трагедии” он сумел показать, как губительны для человека звериные законы капиталистических “джунглей”, с их духом безграничного индивидуализма, как ложна легенда о том, что для любого трудолюбивого и инициативного американца доступно продвижение вверх по социальной лестнице.

Среди стилистических приёмов в “Американской трагедии”  метафора занимает центральное место, так как позволяет создать ёмкие образы, основанные на ярких, неожиданных ассоциациях. В основу метафор может быть положено сходство самых различных признаков предметов: цвета, формы, объёма, назначения, положения. Но у Теодора Драйзера мы можем наблюдать нелепые метафоры, которые как раз не создают ярких ассоциаций. Например:

“Indeed the center or mentating section of his brain at this time might well have been compared to a sealed and silent hall in which alone and undisturbed, and that inspite of himself, he now sat on thinking on the mystic or evil and terrifying desires or advice of some darker or primordial and unregenerate nature of his own, and with out the power to drive the same forth or himself to decamp, and yet also without the courage to act upon anything”. Создаётся такое впечатление, что автору нравится использовать стёршиеся метафоры и таким образом он лишает роман оригинальности.

“But just the same, shameful as it was, here were the stark, bald headlands of fact, and at their base the thrashing, destroying waves of necessity” [20].

Язык Драйзера очень сложный, он пытается точно, скрупулезно изобразить те или иные факты или детали, что делает его язык скучным, нудным.

“ And so he was about to repeat his customary formula in such cases that all could be told to him without fear or hesitation, whatever it might be, when a secondary thought, based on Robert's charm and vigor, as well as her own thought waves attacking his cerebral receptive centers, caused him to think again”.

Сочетание слов с противоположным значением, образующее новое смысловое целое – оксюморон. Примеры оксюморона в романе:

“The thought was like some sweet, disarranging poison to Clyde”; “When Clyde appeared to be the least reduced in mind she most affected this patter with him, since it had an almost electric, if sweetly tormenting effect on him”; “You baddie, good boy”; “It tortured and flustered him”.

Под эллипсисом понимается умышленное опущение какого-либо члена предложения в литературно-письменном типе речи.

“So Justice Oberwaltzer — solemnly and didactically from his high seat to the jury”.

В этом предложении опущено сказуемое, но имеется группа подлежащего, обстоятельственные обороты и косвенное дополнение to the jury. Один из главных членов предложения — сказуемое — опущен. Прежде всего необходимо отметить что здесь мы имеем опущение, а не отсутствие, и, следовательно, стилистический прием, а не норму.

Характерной индивидуальной манерой Теодора Драйзер является передача диалога в краткой, лаконичной форме, в которой, однако, неизбежно появляются авторские слова. То есть диалоги в виде косвенно-прямой речи преобладают над обычной формой диалога.

Вот несколько примеров из "An American Tragedy" Драйзера:

“Could he bring a reference from where he now was? He could. In consequence he was quick to suggest a walk ... Didn't Clyde want to go?”

“She must be back in Kansas city again. He could have sworn to it. He had seen her near Eleventh and Baltimore, or thought he had. Had his mother heard anything from her?”

В косвенно-прямой речи авторский план повествования реализуется не только морфологическими (главным образом временными формами глагола и местоимением 3-го лица), но и лексическими средствами: пояснительными словами и оборотами.

В таких примерах как: “It was really an amazing and Aladdin –like scene to him”, или “…after several dances and drinks… They ran here and there, slipping and sliding”, или “Clyde looked at her glumpy, glowering mentally…”, мы видим аллитерацию, что предаёт роману особую звуковую выразительность.

Когда Теодор Драйзер описывает героев, он использует много перечислений при описании внешности, что делает предложения очень громоздкими. “…a Russian-American girl-big and blonde and animal with swimming brown eyes, a snub fat nose and chin…”,  “Martha Bordalova, a stocky, brisk Canadian –French girl of trim if rotund, figure and ankles, hair of a reddish gold and eyes of greenish blue with puffy pink cheeks and hands that were plump and yet small”.

Для выражения ощущений, душевных состояний и других реакций, не называя их, автор использует междометия:

"I have been evil.  I have been unkind.  I have lied.  Oh!  Oh! Oh!  I have been unfaithful.  My heart has been wicked.  I have joined with those who have done evil things.  Oh!  Oh!  Oh!  I have stolen.  I have been false.  I have been cruel!  Oh!  Oh!  Oh!". В этих предложениях местоимения выражают сожаление, раскаяние уже в содеянном.

“ And then the voice again, as before, "Oh, my God!  Oh, my God!"He sank to his couch and covered his ears with his hands” –ещё один пример, где местоимения выражают безнадёжность.

"Hey! we got a new one wid us, fellers!  Ground tier, second cell, east" –местоимение “Hey” используется для привлечения внимания.

Then some one calling:  "Well, you didn't get him off just the same," and Jephson replying, with a shrug of his shoulders, "Not yet, but this county isn't all of the law either." –“ Well”  используется как вводное слово.

В художественной литературе авторы часто используют реалии с целью   создания местного, национального и исторического   колорита.

Реалии, которые использует автор, помогают читателю увидеть и понять характер материального и общественного быта другого народа

В   романе “Американская   трагедия”  описывается жизнь  американского народа в начале XX века, и с помощью реалий Драйзер отображает дух эпохи. Нужно отметить, что реалии характерны для художественной литературы и средств массовой информации, это ещё раз доказывает, что “Американская   трагедия” относится к художественному стилю, а не к какому-либо  другому стилю.

Средства массовой информации играют важную роль в том, как развивается     сюжет    произведения,    поэтому на протяжении всего романа Драйзер упоминает названия газет, которые издавались в те годы. Рассмотрим несколько примеров: He   had   picked   up   a   Kansas   City   paper – the Star – only to realize that his worst fear in regard to all that had occurred had come true”.

“… whereon lay some non-descript books and magazines – the Saturday Evening Post, Munsey’s,  the  Popular    Science  Monthly,    Bebe’s     Garden Seeds…”

В числе культурных реалий того времени упомянуты названия песен, популярных среди молодёжи начала XX столетия: “Dillard   by   then   had   started   a   piece   entitled “Brown Eyes”” или “Now   we’ll   put   on   “The   Love   Boat, ”   called Dillard the moment “Brown Eyes” was ended”.    

В романе “Американская трагедия” встречаются реалии системы образования, такие, как названия популярных школ, колледжей  и университетов. Например:  “…the Finchleys, wealthy neighbors where she had   stopped   on   her   way   from   the   Snedeker School, burst in upon her. 

Таким образом, мы видим, что автор использовал, конечно, не все стилистических приёмы и фигуры, но те которые были использованы вполне, делают роман выразительным, эти стилистические приёмы вызывают в воображении читателя или слушателя наглядное представление или живой образ предметов, явлений, событий и действий.

Теперь перейдём к рассмотрению стилистических приёмов на примере повести Эрнеста Хемингуэя “Старик и море”. Отличительной чертой этой повести является то, что простые слова выражают богатый внутренний мир героев, их сложные чувства и трагические переживания. В основе этой повести – эпизод из жизни старого кубинского рыбака Сантьяго. Он несколько дней провёл в море, борясь за свою жизнь и оберегая от акул пойманную огромную меч-рыбу. Упорство старика, страстное желание совершить то, что задумано, автор воспроизводит, как всегда, сдержанно, но с великолепным художественным мастерством. От рыбы остался лишь один скелет – её всё же съели акулы.

Внешне старик потерпел поражение, но он по-прежнему уверен, что “человека можно уничтожить, но нельзя победить”.

“The clouds over the land now rose like mountains and the coast was only a long green line with the gray blue hills behind it. The water was a dark blue now, so dark that it was almost purple. As he looked down into it he saw the red sifting of the plankton in the dark water and the strange light the sun made now. He watched his lines to see them go straight down out of sight into the water and he was happy to see so much plankton because it meant fish. The strange light the sun made in the water, now that the sun was higher, meant good weather and so did the shape of the clouds over the land. But the bird was almost out of sight now and nothing showed on the surface of the water but some, patches of yellow, sun-bleached Sargasso weed and the purple, formalized, iridescent gelatinous bladder of a Portuguese man-of-war floating dose beside the boat. It turned on its side and then righted itself. It floated cheerfully as a bubble with its long deadly purple filaments trailing a yard behind it in the water. No flying fish broke the surface and there was no scattering of bait fish. But as the old man watched, a small tuna rose in the air, turned and dropped head first into the water. The tuna shone silver in the sun and after he had dropped back into the water another and another rose and they were jumping in all directions, churning the water and leaping in long jumps after the bait. They were circling it and driving it” [21]. Текст написан с использованием простого прошедшего времени (past simple), что характерно для описания (rose, looked, was, made..). Даже в этом маленьком отрывке можно выделить ряд стилистических приёмов как: “ purple, formalized, iridescent, gelatinous bladder” и “long deadly purple filaments”, которые являются эпитетами. Сравнения: “ The clouds over the land now rose like mountains” и “It floated cheerfully as a bubble”. Метафоры: “It (Sargasso weed) floated cheerfully” и “The tuna shone silver in the sun”.

Когда Хемингуэй описывает шрамы Сантьяго, он также использует метафору, получается, что шрамы "as old as erosions in a fishless desert", а лодку Сантьяго, на которой тот плавает, как лодку "patched with flour sacks".

Жизнь Сантьяго связанна с морем, к которому рыбак относится с любовью и нежностью, словно к женщине, то есть тор использует стилистический приём – олицетворение:

“ She is kind and very beautiful. But she can be so cruel and it comes so suddenly and such birds that fly, dipping and hunting, with their small sad voices are made too delicately for the sea. He always thought of the sea as la mar which is what people call her in Spanish when they love her. Sometimes those who love her say bad things of her but they are always said as though she were a woman”.

В этом отрывке кроме олицетворения, мы можем выделить стилистический приём – сравнение: “.. . it comes so suddenly and such birds that fly, dipping and hunting, with their small sad voices”, “ He always thought of the sea as la mar…”, “they are always said as though she were a woman”.

В художественном стиле нет ограничений  пространства, нет потребности кратко излагать информацию; много места отводится размышлениям, отступлениям, что, в свою очередь, позволяет употребление одних и тех же конструкций для достижения наибольшего стилистического эффекта. Например, повторение самостоятельных предложений довольно частое явление в художественной литературе:

“ I’ll bring the food and the papers, the boy cried. Rest well, old man.  I will bring stuff from the drug-store for your hands. I’ll bring everything you wish, the boy said anxiously”.

В данном примере мы наблюдаем простой  лексический повтор, в частности, здесь имеет место трехкратное  повторение одной и той же синтаксической конструкции.

Повторение  предложения “I’ll bring” является стилистическим приемом, подчеркивающим возбужденное состояние героя, даются авторские ремарки (cried, said  anxiously). Эмоциональная экспрессивность повторения слов здесь основана на соответствующем интонационном оформлении высказывания и выражает определенное психическое состояние говорящего. Употребление таких конструкций делает содержание текста более эмоциональным, оказывает при этом психологическое воздействие, располагает читателя к восприятию информации в определенном ключе, и в некоторой степени открывает внутренний мир героя в конкретный момент его жизни.  Также довольно часто в художественной литературе используется синтаксический вид повтора (подхват). Подхват служит для эмфатического  выделения важнейшей части высказывания, важной с точки зрения говорящего. Для бедного старика так необходимо поймать его большую рыбу, чтобы выжить.

“But perhaps I will pick up a stray and perhaps my big fish is around them. My big fish must be somewhere”.

В следующем примере подхват приобретает кроме эмоционального усиления еще и ритмико-интонационную функцию.

“Up the road in his shack the old man was sleeping again. He was sleeping on his face and the boy was sitting by him, watching him”.

Здесь подхват, помимо, всего прочего, передает состояние непрерывности, однообразия, смирения  и спокойствия. Хотя это  спокойствие передается в большей  степени благодаря лексическому значению слова «sleep», которое само по себе уже обозначает умиротворение и подчинение человека силе, которая неподвластна ему.

Полисиндетон  встречается  в художественной литературе очень часто для создания приподнято-торжественной тональности повествования.

“ He was asleep in short time and he dreamed of Africs when he was a boy and the long, golden beaches and the white beaches, so white they hurt your eyes, and the high capes, and the great brown mountains”.

Неоднократное повторение союза “and” подчеркивает равноправие описываемых явлений, выполняя функцию объединения. В результате такого повтора может создаться впечатление, что персонажи готовы говорить обо всем, только бы не думать о проблемах, выматывающих их день ото дня.

“But they didn’t show it and they spoke politely about the current and the deapths that had drifted their lines at and the steady good weather and of what they had seen”.

В другом случае повторение того же союза создает впечатление одновременности действий и, в то же время, всплеск эмоций в определенный момент, который усиливается использованием синонимов.

“But he was rough and harsh spoken and difficult when he was drinking”.

В следующем предложение многократное повторение частицы «nor» опять-таки выполняет усилительную функцию.

“He no longer dreamed of storms, nor of women, nor fights, nor contests of strength, nor of his wife”.

Тот факт, что старый рыбак больше не мечтает, не думает о прошлой жизни, конкретизируется использованием этой частицы, что, в конечном итоге, рисует в воображении читателя образ  человека, много пережившего и  повидавшего на своем веку.