Способы сатирического изображения мистического в авторской художественной манере Опоста Вилье де Лиль - Адана

Эти натуры, предпочитающие одиночество толпе и тщательно  оберегающие независимость своего духа, отвергают все радости жизни во имя высшего знания. Способность человеческого духа подняться над обыденным восприятием мира и постичь его таинственный, «оккультный» смысл и есть одно из выражений его магической силы.

Цели главных героев Огюста Вилье де Лиль-Адана всегда величественны и прекрасны, но, увы, недостижимы. В его новеллах звучит мысль о невозможности осуществления Мечты. Этим принципом двоемирия, сочетанием мира действительности и мира идеала, свойственного романтизму, пропитана канва новеллы «Вера». Главный герой – граф д’Атоль – жил двойственной жизнью, как ясновидец. Он мечтал, а,  главное верил, что его покойная жена, его Душка жива. Настоящая любовь способна воодушевить человека, пробудить в нем скрытые способности. Любое его действие, направленное на осуществление этой фантазии (в этой новелле фантастика утверждается не только в действиях и объектах, но и в самой структуре произведения), было мистическим, оккультным, но в конце оказалось губительным. Для романтизма действительность конкретна и ограничена, она носит некий преходящий характер, лишь идеальное вечно. И романтический герой  – граф д’Атоль – трагически ощущает, что всё проходит, что все его мечты несбыточны: «Вдруг граф д’Атоль вздрогнул, словно пораженный неким роковым воспоминанием. – Что со мною? Ведь ты же умерла? В тот же миг мистическая лампада перед образом погасла. …– Всё кончено, – прошептал он. – Я утратил её!»¹ [4, с.17].

Но какими бы ни были последствия, для Огюста Вилье де Лиль-Адана-идеалиста  мечта всегда остается  предпочтительнее реальности: «По какому же пути мне следовать, чтобы обрести тебя? Укажи мне дорогу, которая приведет меня к тебе! Вдруг, словно в ответ ему, на брачное ложе…упал какой-то блестящий металлический предмет: …то был ключ из склепа»² [4, с. 17]. Однако романтическое мировосприятие Огюста Вилье де Лиль-Адана претерпевает существенные изменения. Стихия природы, столь важная для романтиков, оказывается совершенно чуждой писателю, который не признавал «беспредельного единения в природе».

Таким образом, трагический финал новелл предвещает убежденность Огюста Вилье де Лиль-Адана в том, что удел избранной личности – гибель, не только физическая, но и духовная. Люди могут быть живыми, как в новелле «Цветы небытия», они «…расхаживают… по бульварам, перед роскошными кафе и в многочисленных увеселительных местах… а при отблеске газа их лица, белые от притираний, кажутся мертвенно бледными»³ [4, с.100]. 

1.2 Специфика  выражения идей конца века  «fin de siècle» и их художественного воплощения в «неистовой литературе» Франции

Выражение «fin de siècle» впервые появилось в 1886 году во французской газете «Le Décadent». Уже в начале 1890-х годов именование «конец века» стало использоваться критиками, писателями, деятелями искусства для обозначения не столько временного отрезка, сколько особого умонастроения.

Выражение «fin de siècle» («конец века») стало  синонимом утонченности переживаний  и нервной обостренности ощущений, пессимизма, усталости от жизни. Эпоха «конца века» характеризуется метаниями между ожиданием перемен, эйфорией в ожидании будущего, страхом перед этим будущим, эфемерностью бытия, чувством приближающегося конца света, пресыщением жизнью, беззаботностью, фривольностью и декадансом.

К явлениям конца века относили индивидуализм, отказ от общественной жизни и общепринятых моральных  норм, разнообразные проявления «упадка». Размышления об особенностях эпохи  и их причинах составили основное или значительное содержание произведений таких мыслителей, как Фридрих Ницше, Макс Нордау, Бенедетто Кроче, Ханс Дельбрюк и др.

Творчество Огюста Вилье  де Лиль-Адана приходится на 60-80-е  годы XIX века – время, когда трудно говорить о стилевом единстве во французской литературе. В это время в литературе, как и во всех сферах частной и публичной жизни можно было увидеть конец целого периода в истории и начало нового. Все традиции были подорваны, исчезло связующее звено между вчерашним и завтрашним днём.

Особое положение  в этот  период занимает романтизм, не исчерпавший своих возможностей к середине века. Элементы мировоззрения и художественные приёмы романтизма становятся традицией, обогащая художественный метод писателей второй половины века. Взаимодействуя с реализмом, романтизм вносит свой вклад и в формирование символизма. Художники,  прежде всего, наследуют тот опыт, который соответствует эстетическим запросам современности. Заимствуя опыт своих предшественников, и одновременно преодолевая его, Огюст Вилье де Лиль-Адан  вырабатывает собственную художественную манеру.

Угадав в середине века тенденции «fin de siècle», Огюст Вилье де Лиль-Адан оказывается провидцем,  этим связующим звеном между поздним романтизмом и декадентскими направлениями конца века.

В 1892 году психиатр М. Нордау писал о господствующих настроениях  своего времени: «Общий характер многочисленных явлений нашего времени, равно как  и выражающееся в них основное настроение, принято теперь называть настроением “конца века” (fin de siècle). ... Это настроение чрезвычайно смутное; в нем есть лихорадочная неутомимость и тупое уныние, безотчетный страх и юмор, приговоренного к смерти. Преобладающая его черта – чувство гибели, вымирания» [6, с. 23-24].

«Fin de siècle» – это  исповедь и в то же время жалоба. В скандинавской мифологии сохранилось  страшное сказание о «гибели богов». В наше время даже развитые умы  испытывают то же неопределенное опасение надвигающихся сумерек, постепенного исчезновения небесных светил и гибели народов со всей их цивилизацией».

В книге «Вырождение» М. Нордау с позитивистских позиций  оценивает декадентские проявления в литературе и искусстве конца XIX – начала XX в. Вырождение – это  диагноз, который психиатр ставит обществу, культуре и ее наиболее ярким представителям: писателям, поэтам, философам, композиторам рубежа веков. Все цивилизованное человечество, по его мнению, по крайней мере, высшие слои больших городов, представляет собой больницу. «Симптомы болезни века – психопатию, истерию, манию величия, эгоизм, эротоманию, себялюбие, наследственные заболевания, эстетизм, мистицизм – М. Нордау находит в произведениях великих писателей эпохи «fin de siècle» [6, с.24]. 

Однако в то время  как позитивисты давали негативную оценку проявлениям декаданса, сами художники считали, что именно они, существа более высокой духовной организации, чувствительные к культуре, способны дать импульс эволюции и прогрессу. Вместе с Полем Верленом и Стефаном Малларме, Огюст Вилье де Лиль-Адан принадлежал к той ветви Парнаса, которая примкнула впоследствии к символизму, противопоставив рациональному началу парнасской поэзии интуитивное постижение мира, изображению – угадывание.

Огюст Вилье де Лиль-Адан не раз будет близок к парнасцам  в своих зрелищных описаниях; останется он верен мастерству и отточенности стиля. Но совершенно чуждо будет Огюсту Вилье де Лиль-Адану принципиальное требование парнасцев приглушить личностную исповедальность, их отрицание лирического самовыражения.

Художественное мастерство любого писателя неразрывно связано с традициями отечественной и мировой литературы, однако это обращение к наследию прошлого должно соответствовать внутренней потребности писателя. Именно потребность выразить идеалистические воззрения в эпоху, когда был провозглашен рациональный, аналитический подход в литературе, заставляет Огюста Вилье де Лиль-Адана искать иные формы выражения.

Специфика идей «fin de siècle» неразрывно связана с «неистовой» литературной действительностью. В 20-е годы «неистовая» литература означала лишь странные сюжеты, не допускавшиеся к постановке на классической сцене. Этот термин приобретает особый окрас в 30-е годы. Минорные настроения, овладевшие рядом писателей, придали новое звучание самому термину.

Жанр «неистовой» литературы открыл критик и писатель Жюль Жанен, а первым произведением этого жанра был «Мертвый осел и гильотинированная женщина». Предисловие к роману отражало все основные положения новой школы. Сам же роман являлся рядом сцен, выхваченных из преступного мира, куда увлекают девушек нездоровые склонности.

Общественные картины, которые описывали французские  «неистовые» писатели, в том числе  и Огюст Вилье де Лиль-Адан, являлись поистине сатанинскими. Предпочтение отдавалось зрелищам убийства, кощунства, разврата, болезни, страдания и смерти. Все это являлось неотъемлемым звеном идей «конца века». 

«В «неистовом» романе случай опровергает  смысл истории и возможность разумного вмешательства в нее отдельного лица и целых коллективов. Он торжествует и в романе из современной жизни, и в драме, и в комедии, объясняя действительность как неуправляемый хаос, как абсурд» [9, с.27].

Прибегнув к данной схеме  «неистового» мира Огюст Вилье де Лиль-Адан пытался вскрыть своеобразную тематику, где образ автора понимался  как маска «апостола отчаяния», а идеология ужасов характеризовалась как глубокое презрение к жизни данного периода, к духовно болеющему обществу.

Герои Огюста Вилье де Лиль-Адана в этом мире  и их страсти и эмоции являются фантастическими, с помощью этого писатель выражает настроение современного человека, которому его жизнь не кажется ужасной и мистической.

Таким образом, мрачные темы Огюста Вилье де Лиль-Адана нужно объяснять не биографическими причинами, но общественными увлечениями радикально настроенной молодежи 30-х годов и развивающимся на этой почве «неистовым» романтизмом. В «неистовых» романах разрабатывались и средневековые сюжеты, но характерной особенностью огромного большинства «неистовых» произведений была современная тема. Именно о современности хотел сказать свое слово Огюст Вилье де Лиль-Адан, так как универсальный пессимизм, даже если он проникал в естественные науки, имел своим источником современное состояние общества.

1.3 «Жестокие рассказы»  О. Вилье де Лиль-Адана в литературном контексте второй половины XIX века

«Жестокие рассказы»  Огюста Вилье де Лиль-Адана –  это одно из лучших проявлений французской новеллы XIX века. Во многом навеянные прозой Эдгара По, они пронизаны иронией и протестом против бессмысленного страдания, рассказывает ли автор о свидании пятнадцатилетних подростков («Виржини и Поль»), твердящих: «получить деньги», «накопить деньги», или о странном немецком бароне, путешествующем из страны в страну, чтобы присутствовать на казнях и пытках. Заложенная в текстах Огюста Вилье де Лиль-Адана социальная сатира и в XXI веке удивительным образом не утратила взрывной силы. Данный сборник новелл прославил писателя.

Вилье де Лиль-Адан – мастер изысканной речи.  Как новеллист, писатель отдавал предпочтение исключительным, странным и редким историям, как правило, с нетривиальным или даже парадоксальным концом.

«Произведения, построенные на психологии, с элементами криминала,  воспринимались как не совсем «съедобное» чтиво. Однако настойчивое игнорирование автором счастливой развязки новелл данного сборника, их «жестокость», фатальное завершение уравновешены мастерским стилем повествования Огюста Вилье де Лиль-Адана» [10, с. 57].

«Хронологически двадцать восемь новелл сборника разделяются  на три основные группы.  К первой группе относятся ранние рассказы, основное ядро сборника составляет вторая группа, к третьей группе относятся поздние рассказы. В следующих ниже таблицах дана хронология сборника Огюста Вилье де Лиль-Адана «Жестокие рассказы». Перед каждым рассказом арабской цифрой обозначено его место в хронологической последовательности, римской цифрой – его порядковый номер в книге. В скобках даны даты первой публикации» [4, с.194].

1. Четыре ранние вещи, написанные и опубликованные по отдельности в периодике и в других изданиях до 1870 года:

1. XXVI. Сказка любви (I-V: 1862-1868 гг.; VII: 1875 г.).

2. XXVII. Потусторонние воспоминания (18 августа 1867 г.).
3. XXII. Предчувствие (29 декабря 1867г. – 12 января 1868 г.).
4. XXVIII. Провозвестник (26 июня 1869 г.).

2. Основное ядро сборника – пятнадцать новелл, синхронных подготовке книги как целого, т.е. написанных в первой половине 70-х годов и напечатанных в журналах между 1873 и 1877 годами:

5. V. Реклама на небесах (30 ноября 1873 г.).

6. X. Посетитель финальных торжеств (1 января 1874 г.).
7. IX. Виржини и Поль (22 марта 1874 г.).
8. VII. Машина славы (22-29 марта 1874 г.).
9. I. Девицы Бьенфилатр (26 марта 187 г.).
10. II. Вера (7 мая 1874 г.).
11. XV. Лучший в мире обед (21 мая 1874 г.).
12. XVIII. Аппарат для химического анализа последнего вздоха (21 мая 1874 г.).
13. VI. Антония (18 июня 1874 г.).
14. XI. Нетрудно ошибиться (16 декабря 1875 г.).
15. XIV. Тонкость чувств (20 января 1876 г.).
16. XXIII. Незнакомка (1 мая 1876 г.).
17. XII. Нетерпение толпы (20 июня 1876 г.).
18. XXV. Лечение по методу доктора Тристана (18 февраля 1877 г.).
19. XXI. Мрачный рассказ, а рассказчик еще мрачнее (3 июня 1877 г.).