Символика домов и квартир в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Министерство образования и  науки РФ

Государственное образовательное  учреждение высшего профессионального  образования

«Челябинский государственный педагогический университет»

(ГОУ ВПО «ЧГПУ»)

Филологический факультет

Кафедра литературы и методики преподавания литературы

 

 

 

 

Курсовая работа

Символика домов и квартир 

в романе М. А. Булгакова «Мастер  и Маргарита»

 

 

 

Выполнила: студентка Беленкова А. В.

филологический факультет, 302 группа

Научный руководитель: Дергачева Э. С.

доцент, кандидат филологических наук

 

 

 

Дата сдачи:_________

Дата защиты:____________

Оценка:____________

 

 

Челябинск, 2011

Содержание

Введение

1. Понятие символа, образа дома…..………………………3 – 6 стр.
2. Анализ литературы о творчестве М. А. Булгакова и его романе «Мастер и Маргарита»…………………………………...6 – 9 стр.
3. Цели и задачи курсовой работы…………………….......10 стр.

Глава 1. Роман М. А. Булгакова «Мастер  и Маргарита»

1. История создания романа, композиция, время и пространство……………………………………………………11 – 15 стр.
2. Жанр романа, споры о жанре. Сюжет………………….16 – 19 стр.

Глава 2. Символика домов и квартир  в романе

2.1.  Дом Грибоедова – квартира Мастера…………………..20 – 27 стр.

2.2. «Нехорошая квартира» – Великий бал у сатаны………27 – 36 стр.

2.3.  Вечный дом и покой Мастера…………………………..36 – 40 стр.

Заключение……………………………………………………..41 – 45 стр.

Методическая часть…………………………………………....44 – 47 стр.

Библиографический список…………………………………...48 – 50 стр.

 

 

 

Введение

Мир символов – это промежуточный мир соответствий, которые так хорошо понимали поэты-символисты конца прошлого века. Начало теоретическому самоопределению русского символизма было положено Д. С. Мережковским.

В 1892 году он впервые выступил с лекцией «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». В названии лекции, опубликованной в 1893 году, уже содержалась недвусмысленная оценка состояния литературы, надежду на возрождение которой автор возлагал на «новые течения». Новому писательскому поколению, считал он, предстоит «огромная переходная и подготовительная работа». Основными элементами этой работы Мережковский назвал «мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности» [21, 3 – 4]. Центральное место в этой триаде было отведено символу.

В марте 1894 года в Москве вышел в свет сборник стихотворений с программным названием «Русские символисты», а вскоре появились два следующих выпуска с тем же названием. Позднее выяснилось, что автором большинства стихотворений в этих трех сборниках был начинающий поэт Валерий Брюсов. Мистификация удалась: сборники «Русские символисты» стали эстетическими маяками, свет которых привлек новых поэтов, разных по своим дарованиям и творческим устремлениям, но единых в неприятии утилитаризма в искусстве и жаждавших обновление поэзии [21, 5].

Однако с самого начала своего существования символизм оказался неоднородным течением: в его недрах оформились несколько самостоятельных группировок. По времени формирования и по особенностям мировоззренческой позиции принято выделять в русском символизме две основные группы поэтов. Приверженцев первой группы, дебютировавших в 1890-е годы, называют «старшими символистами» (Валерий Брюсов, Константин Бальмонт, Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Фёдор Сологуб и др.). В 1900-е годы в символизм влились новые силы, существенно обновившие облик течения (Александр Блок, Александр Белый, Вячеслав Иванов и др.). Принятое обозначение «второй волны» – «младосимволизм» [27, 7 – 10].

Центральной эстетической категорией символизма был символ. Правильно понять его непросто. Неверное расхожее представление о символе заключается в том, что он воспринимается как иносказание, когда говорится одно, а подразумевается нечто другое. В таком толковании цепь символов – своего рода набор иероглифов, система шифровки сообщения для «посвященных» в тайны шифра. Символ оказывается одним из разновидностей тропов.

Однако символисты считали, что символ противостоит тропам, потому что лишен главного их качества – «переносности смысла». Символ многозначен: он содержит в себе перспективу безграничного развертывания смыслов. О многозначности символа писал один из тончайших поэтов символизма И. Анненский: «Мне вовсе не надо обязательности одного общего понимания. Напротив, я считаю достоинством пьесы (так он называл стихотворения. – Авт.), если её можно поднять двумя и более способами или, недопоняв, лишь почувствовать её и потом доделывать мысленно самому»     [1, 56]. С ним соглашался Вячеслав Иванов, утверждая, что «символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем в своем значении» [33, 21]. «Символ – окно в бесконечность», – вторил ему Ф. Сологуб [13, 67].

Итак, так что же такое символ? Современная энциклопедия символов, эмблем и знаков дает нам такое определение:

Символ (от греч. symbolon – «условный знак») – предметный или словесный знак, условно выражающий сущность какого-либо явления с определенной точки зрения, которая и определяет характер, качество символа. Символами могут служить предметы, животные, известные явления, признаки предметов, действия и т.п. Например, лотос – символ божества и вселенной у индусов, хлеб-соль – символ гостеприимства и дружбы, змей – символ мудрости, утро – символ молодости, голуьой цвет – цвет надежды, символичны также танцы, обряды.

Символ, как писал Гегель, есть «соединение чувственного образа и смысла» [4, 18].

По мнению А. Ф. Лосева, символ – идейная, образная, или идейно-образная структура, содержащая в себе указания на те или иные отличные от нее предметы, для которых она является обобщением и неразвернутым знаком… Символ содержит в себе все возможные проявления, вещи и создает перспективу для её бесконечного разворачивания в мысли, переходя от обобщенно-смысловой характеристики предмета к его отдельным, конкретным единицам [25, 7 – 12].

Дом – чрезвычайно ёмкий космический символ. И дом, и двор, и город, символизирует освоенное, покоренное, «одомашненное» пространство, где человек находится в безопасности. Это место, где мы родились и куда мы возвращаемся из любых странствий.

Дом передается по наследству и мыслится как символ рода. Дверь и порог дома – место перехода из защищенного пространства в незащищенное – также обладают богатой символикой и обрядовостью. Каждая деталь дома наделяется своим символическим значением: окна уподобляются глазам. Стены и крыша – символы основной, то есть защитной функции дома, в связи с чем они часто служат синонимами понятия «дом» (например, в таких выражениях, как «иметь крышу над головой» или «сидеть в четырех стенах»). Чердак – буферное пространство, заполненное «отжившими» вещами, которые уже утратили своё значение и не нуждаются в защите. В противоположность чердаку, подвал и погреб – места усиленной защиты, хранилища запасов и тайн [42, 304 – 306].

«Записки на манжетах», «Белая гвардия», «Дни Турбиных», «Собачье сердце», «Бег», «Мольер», «Театральный роман», «Мастер и Маргарита»… Булгаковские строки всеми любимых произведений дышат прелестью, тайной, болью и весельем московских улиц и переулков, домов и квартир. «Сверните здесь в любой переулок, войдите в любой двор, поднимитесь по любой лестнице, постучите в любую дверь, расспросите любого, кто вам откроет, и сделайте со мной что хотите, - говорит исследователь Паршин, - если с первой же попытки вы не обнаружите хвостик настоящей большой тайны, раскрыть которую дело техники» [28, 128].

 

Анализ литературы о творчестве

Михаила Афанасьевича Булгакова и его романе

«Мастер и Маргарита».

Работа над избранной темой потребовала предварительного ознакомления с литературоведческими трудами, посвященными Булгакову, роману «Мастера и Маргарита» и символике домов и квартир в частности.

Первую научную биографию писателя составила М. О. Чудакова («Жизнеописание Михаила Булгакова», 1988). В книге не только прослеживается жизнь писателя с биографической точностью, но и стремиться показать Булгакова-человека, сына, брата, мужа, друга.

Автором тщательно исследованы все сохранившиеся тексты последнего романа «Мастера и Маргариты». Чудакова высказывает немало интересных наблюдений.

Б. В. Соколов в так называемой «булгаковской» энциклопедии («Булгаков. Энциклопедия», 2003) посвящает роману отдельные статьи; рассматривает придуманные здания (вроде Дома Грибоедова), и отдельно несколько десятков основных персонажей «Мастера и Маргариты». В конце энциклопедии дана хроника жизни и творчества Булгакова.

В. В. Петелин всесторонне и ярко воссоздает драматическую судьбу М. А. Булгакова, привлекая архивные и документальные материалы («М. А. Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество», 1989).

Перед нами предстает образ человека, как пишет исследователь, который «не умел лукавить, приспосабливаться ни в жизни, ни в литературе, который был на редкость цельной натурой, что естественно и проявилось в его творчестве» [31, 76]. В. В. Петелин высказывает интересный и своеобразный взгляд на образы Воланда, Понтия Пилата, Маргариты и др. Так, образ Воланда критик трактует как «персонификацию авторской позиции» [31, 79]. Образ Понтия Пилата – как трагического героя, а трагический герой, по его мнению, не может быть предателем и трусом. А вот Маргарита для В. В. Петелина продолжает плеяду русских женщин, изображенных в русской литературе Пушкиным, Тургеневым, Толстым.

Начиная с 1966 г., когда были напечатан роман «Мастер и Маргарита», и до сегодняшнего дня критики и литературоведы на страницах журналов и газет спорят и дают различные комментарии, трактовки и толкования этому произведению и его образной системе.

Среди литературоведческих статей выделяются работы В. Я. Лакшина, Л. Яновской, Л. Зеркалова, Л. Киселева, О. Солоухина, Н. Гаврюшина, Л. Кораблева, Н. Утехина, Е. Яблокова и др. Обратимся к некоторым из них.

Лакшин в своей статье («Новый мир». 1968. №6) обращает внимание читателей на тир сюжетные линии – Воланд и современная Москва, Иешуа и Пилат, Мастер и Маргарита.

В 1983 г. Л. Яновская пишет статью «Последний роман Булгакова», в которой рассказывает нам об истории создания и появления в печати «Мастера и Маргариты». Исследователь определяет жанр произведения как «роман в романе». По мнению Яновской, это произведение явилось «как бы резюмирующим представлением писателя о смысле жизни, о человеке, о его смертности и бессмертий» [46, 43].

В исследовании А. Зеркалова («Иисус из Назарета и Иешуа Га-Ноцри»: к анализу библейской линии романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», 1986) в философском плане сопоставляется и противопоставляется трактовка библейского сюжета и образ Иисуса Христа в Новом завете и в Иершалаимских главах романа «Мастер и Маргарита».

Зеркалов А. делает вывод: в образе Иешуа Га-Ноцри Булгаков «возвеличил человека, дал высшую из возможных оценок важнейшим нравственным качествам: сострадательности и отваге» [16, 48].

Зеркалов сопоставляет Воланда с Мефистофелем («Фауст» Гёте), с Люцифером («Никогда не закладывай дьяволу свою голову» Э. По) и с чертом Ивана Карамазова («Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского), и тем самым показывает своеобразие булгаковской дьяволиады в свете мировой литературной традиции.

Интересные наблюдения были сделаны и литературоведом А. Кораблевым («Тайнодействия в “Мастере и Маргарите”. 1991), который исследует процесс восхождения героев к истине по схеме: «Бездомный – Берлиоз – Мастер – Маргарита – Пилат (это типология человеческих точек зрения на мир) – сверхчеловеческая и космическая точка зрения Воланда – Иешуа».

Анализируя эту схему, критик показывает, что она является «перспективой духовного развития человека, что это путь в свет, последовательная схема архетипов человеческого существования, одним словом, – это программа исправления человечества» [19, 44].

В 1991 г. русская культура отмечала столетие со дня рождения Булгакова М. А. В связи с этим было издано сразу несколько объёмным исследований. В монографии А. З. Вулиса «Роман “Мастера и Маргариты”» подробно рассматривается история создания романа и его путь к читателю. Уделено внимание прототипом героя, системе образов.

Классической считается работа В. Г. Боборыкина «Михаил Булгаков» (1991). Эта монография доступна для понимания читателя. Анализ произведений Булгакова выполнен на высоком научном уровне. Объектом особого исследования становятся ершалаимские и московские главы романа «Мастер и Маргарита», рассматривается их проблематика.

Хотелось бы отметить работы Яблокова. Его книги написаны для разных читателей – учителей и старшеклассников, специалистов и любителей. На 25 страницах Яблоков Е. дает нам самые важные работы о писателе. В своих исследованиях он рассматривает творчество писателя как единый текст, как целое – и это отражено в названиях глав: «Сюжеты и метасюжеты», «Время», «Пространство», «Персонажи» и др.

На первое место  выходят евангельские цитаты и мотивы, пронизывающие все произведения писателя, и это бесспорно углубляет наше понимание творчества Булгакова. Сны героев, город в произведениях писателя и дом как важнейшее пространство неслучайно занимают важное место в книге [43, 13].

Очень интересна  работа Веры Васильевны Химич, российского литературоведа, доктора филологических наук Уральского государственного университета им. А. М. Горького. В монографии рассматриваются принципы творческого освоения реальности в искусстве Михаила Булгакова, характеризуются важнейшие закономерности его художественной системы, а также описываются черты и свойства того «образа мира», который явлен в произведениях писателя [38, 20].

Творчеству Булгакова посвящено немало работ (монографий, статей), однако, многие аспекты прозы писателя, и его романа «Мастер и Маргарита» требуют дальнейшего, более глубокого изучения: это поэтика романа, символика домов и квартир в романе проблема – существовали ли на самом деле?