Приемы создания образов в драме «Метель» М.Цветаевой

О Даме автор  замечает: «чуть юношественна»²⁷ -  в этих двух словах открылся весь портрет - и видится Дама, почти подросток, стройна и чуть угловата. Это единственный портрет  в драме. Еще нам сказано, что Дама в плаще. По утверждению исследователя Ю.Ю. Куриловой, плащ, в которые облачены цветаевские женские персонажи, символически обозначает «нивелирование женской сущности»²⁸, ее «ограничение». «Идея эта вполне применима к образу героини «Метели», Цветаевой названной «душой», следовательно,не имеющей «земных примет», и потому в списке действующих лиц представленной: чуть юношественна.»²⁹

Цветаева не дает себе труда подробно описывать  других персонажей, и особенно невнимательна она к простолюдинам. Смотрит на них глазами своей Дамы. Потому их речь и портреты - все однозначны и схематичны. Интересно только, что персонажи из группы Трактирщика произносят иногда такие странные для них слова, как бы, не из своего словаря, вроде того, что Торговец пьет «За достоверность!», потом еще «За полнокровье!»  - и очевидно, что слова эти очень уж книжные для этой компании.

Фигуры, олицетворяющие грубый  материальный мир, потом довольно быстро исчезают, буквально после первой сцены, ведь роль их проста и скоро оказывается исчерпанной. Таких лиц и в жизни  достаточно, а в пьесе у Цветаевой их даже слишком много – половина! 
Желая особо подчеркнуть несхожесть двух групп, строит Цветаева свою 
мизансцену. Отчетливо разнятся и языковые пласты: бормотание Старухи, 
обрывистые приказания Дамы ("Дрова в огонь!"), не желающей снизойти до 
"простого" общества. 
    О Даме и Господине речь пойдет впереди, а вот Старуха, как описала ее Цветаева, - «весь ХVШ век», чем-то похожа на пушкинскую «Пиковую даму», она погружена в былое. В нее Цветаева вложила еще несколько пушкинских меток. 
Так, Старуха замечает: 
          Как неучтиво! 
          Пиво! – При дамах!³⁰ 
В другой сцене Старуха проходит «шагом ожившего памятника»,  словно пушкинский «каменный гость». Кроме того, действие пьесы происходит в том же 1830 году, когда Пушкин писал свою «Метель». Таким образом, Цветаева сразу настраивает читателя (или зрителя) на смысловой диалог двух «Метелей», разделенных столетием.  

Старуха охарактеризована в ремарке как «весь 18 век». Именно она задает атмосферу уходящей эпохи и все ее реплики посвящены воспоминаниям. 

Скверные  нынче пошли дела!

Даже  на солнце глядеть  не любо³¹ 

Или: И на погоду

        Новая нынче мода!

       Эх, в старину!...³² 

Цветаева схематизировала в драме все, даже разделение мужского и женского. Женское воплощено в образах Дамы и Старухи, это два варианта, причем, Старуха – как бы зеркальное отражение Дамы, но как в кривом зеркале. Неважно, что Старуха тоже происхождения высокого, но в ней есть именно, то женское, что столь ненавистно было в женщинах для самой Цветаевой: кокетство, ложь. И Дама тоже могла бы стать такой, если б осталась, как все, с этими «бальными» хлопотами, так сказать, «у времени в плену». «Но цветаевская Дама – это другое: возможно, для Цветаевой это был идеал вечной женственности, вечной юности, неподвластной губительному бегу времени, только одна душа – так, как для Пушкина в его Татьяне воплощена мечта об  идеале верности и чистоты. Дама так же далека от Старухи, как таинственный Господин - от конкретных воплощений в пьесе деятельного, активного мужского начала, т.е. от Трактирщика, Торговца и Охотника.»³³ 

Во второй картине  обыденность отступает, и по контрасту, как это бывало 
у романтиков XIX века, на сцену "с огромным взрывом метели" врывается 
фантазия, загадочность, лиризм. На пороге некий Господин "в занесенном 
снегом плаще".  
Старуха до определенного момента была нужна в действии пьесы еще и для того, чтобы задать вошедшему Господину несколько нужных вопросов, которые строгий этикет не позволил произнести Даме. Но дальше уже Цветаева оставляет на сцене только Даму и Господина.       

Авторская ремарка: «Огромный взрыв метели» - говорит нам о появлении Господина и «подтверждает его ирреальную природу»³⁴. Ремарка «певуче» отмечает музыкальный характер метели. И главная героиня, графиня Ланска (что читатель узнает позже) оказывается во власти стихии. Ее влечет «в путь – туда – в метель». Происходит завязка сюжета.

 Разговор Дамы и Господина может показаться очень странным, но тут нужно помнить, что Цветаева ведет их сразу по двум линиям одновременно - это как бы две разные встречи. Вот Дама первой услышала звон колокольчика подъезжающего Господина, душой услышала. Но когда Господин вошел, он тут же заказал вина, себе и ей. 
 
И Дама (как лед)                                 
         Благодарю, я не буду пить...³⁵ 
 
Господин (чуть насмешливо) 
         Вы мне простите сей невольный промах:³⁶ 
         Мой бедный ум ухабами разбит... 
Дама 
         Мы незнакомы, сударь. Ни обид, 
         Ни извинений нет – от незнакомых.³⁷ 
 
Кого же она так ждала, почему так радовалась звону колокольчика? 
Неловкость с вином - это начало  земной линии их встречи: в этой жизни герои видят друг друга впервые. Господин мог бы так повести себя и с другой молодой женщиной. 
Но вот он представляется: 
Князь Луны, Ротонды кавалер – и Рыцарь Розы. 
Имя это, как видно, ничего в действительности не значит, оно названо как бы вместо. 
Господин то говорит с Дамой как светский лев, и тогда его реплики просты, а то речь его становится загадочной и как бы не вполне логичной - для непосвященного. 
1 уровень (земной) 
Деточка, скажи – 
Зачем не дома в этот час ненастный? 
2 уровень (небесный): 
В ответ на вопрос Дамы: «Зачем на свете ветер?» 
Господин: 
Чтоб те, что были дома, вышли в путь  
Другим – таким же странникам – навстречу. 
Чтоб то, что длилось вечер, - длилось вечность, 
  
     «На земном уровне отношений они представлены как фигуры, традиционно, по-земному, противопоставленные друг другу (мужчина - женщина) и друг для друга закрытые, – такова их встреча в мире реальном. В небесно-духовном мире - это вечная пара - на все времена. Цветаева размышляет в своей пьесе на тему для нее самой большую и  важную, прошедшую через всю ее жизнь.»³⁸ 
     В ее драме Дама и Господин родные люди -  но не в этом реальном потоке времени, а в вечности. Прежде незнакомые, они здесь узнали друг друга. Между ними возникло доверие и полная откровенность, в их диалогах - ответы с полувопроса. 

Через 20 лет, в  «В повести о Сонечке», Цветаева будет вспоминать о своем чтении «Метели» труппе Вахтангова: «Читала в алом тумане, не видя тетради, не видя строк, наузусть, на авось читала, единым духом – как пьют! – но и как поют! – самым певучим, за сердце берущим из своих голосов » ³⁹

«Музыкальная  интонация нужна Цветаевой для звукового, пластического – в широком смысле слова – воплощения вихревой стихии»⁴⁰

Диалог Дамы и Господина во второй сцене почти  весь связан с образом метели, они  говорят и размышляют о ней:

    ДАМА    

Сижу и думаю: зачем на свете ветер?   

Зачем ему сейчас лететь и дуть?    

ГОСПОДИН    

Чтоб те, что были дома, вышли в путь   

Другим – таким же странникам – навстречу.   

Чтоб то, что длилось вечер, – длилось вечность.    

ДАМА    

Вы говорите, точно ветер в грудь⁴¹ 

Господин, который  послан Метелью, объясняет ее волю:   

Чтоб то, что нам казалось впереди,   

Назад ушло за тысячную вёрсту...   

Чтоб то, что там, за тысячной верстой,   

Вдруг верстовым столбом пред нами встало...⁴²

« В этих словах Господина – формула течения  времени, вечного закона бытия, обусловленного мировой волей. Именно объективная хаотическая сила, управляя всем ходом событий, побуждает героев к действию. »⁴³ 

Трудно сказать, возникает ли между Господином и  Дамой любовь, но их 
соединяют невидимые нити симпатии, понимания с двух слов. Дама, столь 
надменная и холодная в первой сцене, оказывается способной  признаться: «Я замужем, — но я несчастна! 
 
Сегодня утром, распахнув окно, 
Где гневным ангелом металась вьюга... 
Вы будете смеяться,— все равно! 
Я поняла — что не люблю супруга! 
Мне захотелось в путь — туда — в метель...» ⁴⁴ 
 
В этот момент он начинает описывать ее побег так, как будто он присутствовал при этом: 

...В  мужском плаще  – царицею опальной  –

В бешеную метель –  из вьюги бальной!⁴⁵ 

Дальше «Молчание» - пауза необходима, чтобы перейти на другой уровень отношений...

  Вся Ложь звала  тебя назад,

Вся Вьюга за тебя боролась. ⁴⁶

При этом Цветаева Ложь и Вьюгу обозначает с заглавных  букв, но они «не имеют нравственной окраски, они воплощают философские  понятия. Вьюга, как вселенская стихийная сила, определяет подлинность бытия. И потому любое противодействие ей – лживо по сути».⁴⁷ 

 И теперь  Дама, влекомая Господином в таинственный  мир духовной близости, неожиданно, «как во сне»,  произносит:

Я где-то видела ваш  взгляд,

Я где-то слышала ваш голос... 

«"Ложь" и "Вьюга", по Цветаевой, противоположные этические силы, и это значит, что метель ведет человека от ложного к истинному, хотя сам человек и не может сознавать до конца истинности этого пути. Именно на верном пути и происходят судьбоносные встречи, предназначенные высшей волей.»⁴⁸ 

Их нынешняя встреча - лишь счастливое узнавание  – метель свела. И теперь память, разбуженная метелью, зовет к  прежней любви. В пьесе вступают в конфликт две любви: любовь, состоявшаяся в пространстве и во времени, и любовь, оставшаяся в вечности. 

Князь Луны появляется в драме Цветаевой, чтобы разрешить  ситуацию разлада в душе Дамы. Это  он заставляет Даму вспомнить, что все  это уже было когда-то, в неизмеримой  дали времен:

Так же головкой к плечу...

Так же над бездною темной

Плащ  наклонился к плащу...

- Юная женщина,  вспомни!    

Крылья слетались на пир,   

И расставались в лазури   

Двое, низринутых в мир   

Тою же бешеной бурей.⁴⁹

«Цветаевская «темная бездна» и «бешеная буря» в данном случае имеют два значения. Водном – та самая вселенская Метель, а в другом – конкретная историческая ситуация, сложившаяся в 10-е годы 20 века»⁵⁰

  Беседа Дамы и Господина напоминает не совсем обычный разговор  и не на равных: «Дама с его появлением перешла на низкую скамеечку» и дальше Цветаева уточняет: «Дама на скамеечке, все, что она говорит, — снизу. Господин. Все, что он говорит, — сверху. Оба не сняли плащей».Цветаева таким образом показывает, что Господин старше Дамы по числу жизней, он мудрей.  

Беседа  Дамы и Господина может показаться похожей на психоаналитический сеанс. Господин буквально погружает Даму в гипнотический сон, чтобы раскрыть не осознаваемые ею причины ее же поступков, чтобы полностью пробудить память, затаившуюся в глубинах ее души. Его жесты, несколько странные для обычного диалога, вполне соответствуют сцене сеанса гипноза: он начинает говорить, положив ей обе руки на голову, словно вводя ее в избавляющее забвение, а когда Дама засыпает, он, «тихонечко освободившись от нее, встает». 

«Та же сила, что оживила в памяти Дамы вереницу прошлых встреч, заставляет ее и забыть их, а значит усмирить бунтующую метельную стихию. И восстановить гармонию ее нынешнего существования.»⁵¹

Господин:

Освободи! Укрепи!

Дай ей Свободу и Силу!

-Юная  женщина, спи!⁵²

Сон в пьесе  – также показатель действия стихии, проявление ее власти.

Сеанс гипноза, обрамленный двумя взаимоисключающими приказами Господина «вспомни»  и «спи», освободил Даму от внезапной  необъяснимой страсти. Она забывается мирным сном, проснется на следующее  утро, уже в новом году, и память, не нарушит больше ее покой. Она вернется к покорной любви-верности.  

В финале пьесы, исчезая навсегда, Господин произносит над 
ней, спящей:

Страннице — сон. Страннику  — путь. 
Помни — забудь  

И он исчезает так  же внезапно, как и появился. 

«Таким образом  в финале пьесы герой как бы рассекречивает метельную подоплеку  и своим прямым обращением взламывает тайну скрытых стихийных истин. Слова Господина не оставляют  сомнений в том, что «освободить, укрепить», дать «Свободу и Силу»  может только «вьюжный танец». Метафора танца в очередной раз подчеркивает музыкальную сущность метельной воли».⁵³ 
 

К сожалению, пьеса  «Метель», в общем как и вся  драматургия Цветаевой, не увидела  сцену, хотя после прочтения труппе Вахтангова она безумно понравилась. «Возможно, именно особая музыкальность драмы явилась причиной несостоявшейся постановки в студии Вахтангова и блоковской «Незнакомки»и драм Цветаевой».⁵⁴ 

Сценическая версия «Метели» была осуществлена в 2001 году в рамках совместного проекта  Европейской Фестивальной Инициативы и Белого театра. Руководитель проекта Т. Баркофф и режиссер М.Александровская выбрали музыкальный путь. Каждый персонаж пьесы имел двух исполнителей: актера, который произносил текст, и  танцовщика, изображающего его двойника.